Глава 30. История Кричера, вопрос этикета & Viva España!

Ближе к вечеру в кабинет Амелии Боунс заглянул глава невыразимцев, которого традиционно все знали под именем Мистер Смит. Он зашел, вольготно расположился на диване и обратился из-под своего низкого капюшона к Ругхарту, Ньюболду и О'Нейлу:

— Давайте-ка вы все, верные соратники мадам, идите в отдел, вас никогда не найдешь, прописались в кабинете у своей начальницы. — Мадам Боунс кивнула, подтверждая слова начальника Отдела тайн, и члены её команды, прихватив свои папки, блокноты и разложенные на столе бумаги, оставили руководство одних.

— Здравствуй, Дуэйн, — сказала Амелия, которой глава невыразимцев по совместительству приходился двоюродным братом, Дуэйном Бёрком. — Как супруга, как дети?

— Амелия, ты думаешь, я пришел в твой рабочий кабинет, чтобы обсудить, как обстоят дела у Айрис с её женским клубом, а также оценки Кристофера и Бадди? — с лёгкой иронией произнёс Бёрк. — Что творится в Англии в последние дни? Что это за суперчары в Коукворте, неземные зелья у Карбрэя, невидимые воры по всей стране, пропавший без следа профессор? Ты и твои бойцы с утра до вечера землю носом роете, как мне доложили, и чую, нарыли что-то важное, или я делаю гору из кротовой кучки*?

— Дуэйн, я сейчас, вот именно сейчас, не могу многого тебе сказать, — сказала мадам Боунс. — Действительно, у нас идет активное расследование, и, похоже, есть определенные успехи. Как только будет реальный результат, я обещаю, ты узнаешь о нём одним из первых. Тем более что мне нужна твоя поддержка.

— Какая именно? — поинтересовался главный невыразимец.

— Мне нужно, чтобы твой отдел составил справку по ритуалу призыва Главы рода, — сообщила Амелия. — Нам подсказали, что все эти недавние исчезновения вещей — не что иное, как результат действия этого ритуала.

— А зачем тебе нужна такая справка от нас? — спросил Дуэйн.

— Я не могу ссылаться на источник этой информации, а им обязательно будут интересоваться, так как больше всего вещей было призвано из кабинета Дамблдора, — сказала мадам Боунс и многозначительно посмотрела на кузена. — Ты сам понимаешь, как это может отразиться на его репутации. Скорее всего, нас попробуют уличить в некомпетентности или просто надавят, чтобы мы эту информацию утаили, а мне бы этого не хотелось.

— И кого же обнес наш Великий Светлейший? — поинтересовался главный невыразимец.

— Род Поттер, — ответила Амелия.

— Неожиданно, но не удивительно, — сказал Бёрк, — а что насчет тех охранных чар на доме профессора? Мои специалисты уже все библиотеки перерыли в поисках их описания, руки чешутся снова попробовать с ними повозиться.

— Погоди немного, дай пыли улечься«Дать пыли улечься» — английская идиома, означающая «пусть все успокоится»., и это обсудим, — пообещала мадам Боунс.

Монтермар взялся отвечать на письма. Нулуккхиздиху сказал назначить встречу на завтра в районе полудня. Грипхуку отправил обратно письмо от Джеймса экс-Поттера с надписью на конверте «отказать», а письмо от Лили экс-Поттер с запиской — пусть назначит место и время, только не в ближайшие два дня. Зистсриту, управляющему делами рода Слизерин, сам написал письмо, что очень извиняется, но эта неделя слишком загружена, встречу запланируем на следующей, но когда именно, сообщу дополнительно. Просмотрел отчет с Джерси. Оказалось, Лили с детьми сбежала от Джеймса (стало понятно, почему просит о встрече), положил фото и отчет с предыдущими такими же. В кабинете возник Бехар:

— Хозяин, Кричер, эльф Блэков, говорит, что у него к вам очень важное дело.

— Раз дело важное, пусть придет. — Бехар исчез, и тут же вместо него появился Кричер с каким-то маленьким узелком, выглядел он хорошо и приодели его, как и остальных домовиков в замке.

— Что за дело у тебя ко мне, Кричер? — спросил Дракон.

— Господин Великий Дракон, хозяин Регулус перед тем, как погиб, оставил Кричеру одну очень нехорошую вещь и велел обязательно её уничтожить. Несчастный Кричер что только ни делал, но не смог. Я верю, что вы сможете, посмотрите на неё. — Кричер развернул узелок, достал из него золотой медальон на цепочке с изумрудной змейкой на крышке в форме буквы S и протянул его Монтермару. От медальона фонило черной магией и… и еще Дракон почувствовал, что внутри находится кусок души.

— Кричер, садись и расскажи мне эту историю в подробностях! — сказал озабоченный Монтермар. Кричер беспомощно огляделся и попытался сесть на пол.

— Да не сюда, дурачок! В кресло садись! — сказал Дракон, вышел из-за своего рабочего стола и сел рядом с ним. — Рассказывай, я готов слушать…

Кричер рассказал Дракону историю, как его хозяин Регулус Блэк приказал ему пойти с Тёмным Лордом и делать то, что тот ему скажет, а потом вернуться домой. Как Кричер пил зелье из огромной каменной чаши на островке посреди большого подземного озера, полного инферналов, в пещере на берегу моря. И что то зелье вызывало жуткие страдания, кошмарные видения и непереносимую жажду, но утолить там её можно было только водой из озера, разбудив инферналов. Как Тёмный Лорд положил в ту чашу вот этот медальон, и она снова заполнилась зельем.

Потом тёмный маг покинул пещеру, оставив Кричера там, думая, что тот умрет. Но Кричер сумел аппарировать домой и рассказал все происходившее с ним хозяину Регулусу. И как потом Регулус приказал перенести его в ту пещеру, дал Кричеру похожий медальон и сказал эльфу заменить тот, что был на дне чаши, на этот. И что если он умрет, то уничтожить медальон Темного Лорда и ничего не рассказывать семье.

Регулус выпил всё зелье, верный Кричер поменял местами медальоны, но в это время хозяин не удержался и выпил воды из озера, на дно которого его затянули инферналы, а верный приказу Кричер вернулся в Блэк-хаус. Он много раз пытался уничтожить эту тёмную вещь разными способами, но у него ничего не вышло, и он, Кричер, очень надеется, что Великий Дракон поможет ему исполнить посмертную волю хозяина Регулуса.

— Спасибо тебе, Кричер, за рассказ. Я могу уничтожить эту вещь прямо сейчас, но мне хотелось бы ее немного изучить. Ты ведь можешь подождать несколько дней? — сказал Дракон. — И еще, мы сходим с тобой в ту пещеру и найдем останки твоего хозяина и захороним их в земле, не дело магу оставаться без достойного упокоения.

Кричер, рыдая, упал на пол, обхватил колени Монтермара и запричитал:

— Спасибо! Спасибо! Все эльфы знают, что вы никогда не откажете в помощи! Если у хозяина Регулуса будет могила, Кричер сможет навещать его, и леди Блэк тоже, она же ничего не знает!

— Ну, полно, полно тебе, вставай, — велел Монтермар. — Вещь эта останется у меня, а Вальбурге пока ничего не говори, вот как сходим в пещеру, тогда и расскажем. А теперь иди, мне пора заняться другим делом.

Когда Кричер исчез, Дракон позвал Бехара и велел узнать, не спит ли Харри и готов ли он знакомиться со своей учительницей, и если готов, предупредить донну Анхелику, что он сопроводит её к сыну.

Через пару минут Бехар вернулся и сказал, что всех предупредил и можно идти. Монтермар отправился в сторону покоев сына, рядом с которыми была и комната Анхелики. Они с ней встретились у дверей.

Дракон отметил, что в своем черном шнурованном корсете поверх белой блузки, в широкой черной же юбке с вышитой по низу каймой и большим количеством подъюбников она выглядит, как настоящая испанская донна, красного цветка в волосах не хватает, а так можно пригласить на фламенко. Он слегка поклонился ей, подал руку, и они вошли к Харри вместе. Свежеумытый и причесанный Харри сидел в кресле и болтал ногами в ожидании гостей, о которых его предупредили.

— Харальд, познакомься, это твоя учительница, донна Анхелика Мартина де Ирухо-и-Карлос. Донна Анхелика, это мой сын Харальд.

— Можно просто Харри, — сказал сын, спрыгнув с кресла и склонив голову в легком поклоне.

— Можно просто Анхелика, — произнесла донна и широко улыбнулась Харальду. — У меня предложение: давай твой отец пойдет погуляет, а мы пока с тобой тут немного познакомимся и посекретничаем.

Сын вопросительно посмотрел на отца.

— Я не возражаю, у меня как раз есть одно небольшое дело, — сказал Монтермар, — вернусь где-то через полчаса.

Когда Дракон вышел из комнаты Харри, он позвал Кричера и попросил узнать, может ли леди Блэк сейчас принять его для недолгого разговора. Через минуту Кричер вернулся, сказал, что хозяйка его ждет, и перенес Монтермара на террасу её комнаты, где Вальбурга пила кофе и смотрела на океан.

— Милорд, что привело вас ко мне? — сказала леди Блэк и собралась встать для приветствия.

— Сидите, не беспокойтесь ради меня, — проговорил Дракон, — хотел бы побеседовать с вами на одну тему.

— Слушаю вас, — произнесла Вальбурга, глядя на Монтермара.

— Тема достаточно деликатная, и надеюсь, я не обижу вас, высказав свои пожелания, — сказал Дракон и продолжил:

— Я думаю, что вы догадываетесь, что возраст мой измеряется не десятками лет и даже не сотнями. За долгие годы своей жизни я пришел к определенным выводам и сформировал собственные жизненные принципы, которым следую и которые предлагаю соблюдать моей семье, к которой теперь отношу и вас.

Правила этикета древних родов — очень важная часть вашей культуры, они вырабатывались на протяжении веков и позволяют вам не только выглядеть достойно, но и передавать невысказанное определенными жестами, позами и действиями, а специальным образом построенными фразами дополнять это. Этим вы отличаетесь от остальных магов. Ваши манеры, речь, стиль одежды свидетельствуют другим о занимаемом положении в обществе и позволяют узнавать равных себе среди незнакомых. Все это правильно, но…

Я считаю, что внутри узкого семейного круга строгое следование этикету не обязательно. Главное — знать все правила и уметь применять в соответствии с окружением, в котором вы в тот момент находитесь, местом, временем и обстоятельствами. Мне бы не хотелось, чтобы мой сын сидел за столом и старался выглядеть так, как будто перед завтраком он проглотил язык, а за шиворот рубашки ему засунули палку, которая не дает ему свободно двигаться.

Это неправильно. В обычной обстановке мы все одеваемся проще и свободно общаемся, но это не значит, что мы не соблюдаем культуру общения и поведения. Гарантирую, что вас ничего не шокирует, и предлагаю попробовать отступить от строгого следования правилам этикета, пока мы не даем званый ужин или бал.

— Я поняла вас, — произнесла, немного помолчав, обдумывая слова Дракона, Вальбурга, — и готова попробовать. Не обещаю, что сразу к этому привыкну, но от замечаний постараюсь воздерживаться.

— Отлично! Я рад, что мы поняли друг друга, — сказал Монтермар, вставая. — В замок прибыла еще одна дама, и в восемь мы устраиваем приветственную вечеринку на пляже для вас и для нее. Вы должны быть обязательно — как наша гостья и бабушка Харри, иначе он очень расстроится.

— Я буду, — коротко пообещала Вальбурга. — Надеюсь, дама из приличной семьи?

— Вы неисправимы, — хохотнул Дракон и ответил: — Не волнуйтесь, из более чем приличной. А теперь мне нужно еще заглянуть к Харри, не прощаюсь, увидимся на вечеринке.

И Монтермар перенесся к дверям комнаты Харри. Они были открыты, и оттуда доносилось бойкое чириканье сына и мягкая речь Анхелики. Дракон решил пока не объявлять о своем присутствии и немного подслушать, о чем он говорят; это, конечно, было против этикета, но зато очень интересно.

— Вот эта книга, — сказал сын, показывая что-то Анхелике. — Северус обещал, что когда у нас будет лаборатория, он разрешит мне смотреть, как он варит зелья. А если я выучу вот по этим двум, — и Харри выложил перед учительницей еще книги, — все ин-гре-диен-ты, — тщательно проговорил сын, — то, возможно, он разрешит мне сварить что-то самому.

— Мне кажется, тебе нравятся не только зелья, но и сам Северус, — засмеялась Анхелика.

— Да, он мне нравится, он хороший, — сказал Харри, — только иногда делает такое лицо, как злодей. — Тут сын попытался изобразить «страшное» выражение на собственной мордашке, вышло достаточно комично. — Но я знаю, для чего. Он же внутри добрый и не сможет никому отказать в просьбе, а с таким лицом его просто побоятся просить о чем-то.

Анхелика рассматривала обложку книги Северуса и спросила:

— Фамилия Северуса — Снейп?

— Раньше он был профессор Снейп, а теперь стал лорд Принц. Я лично думаю, что Принц очень неудачная фамилия, — заметил Харри, — все будут думать, что он принц, как из сказки, а он нет. Вот была бы у меня фамилия Король. Пришел бы я в школу, и учитель сказал: «Король, идите к доске», обязательно все бы смеялись. Ох, намучается он со своей новой фамилией, по мне, профессор Снейп звучало гораздо круче. Кстати, вы знаете — вы с ним похожи!

— Да? И чем же? — поинтересовалась Анхелика.

— Волосы тоже черные, правда, у нас у всех черные: у отца, у меня и даже у бабушки Вальбурги, но у вас с ним еще и носы горбатые, — сказал Харри и изобразил на своем маленьком носике огромный вырост согнутым указательным пальцем. Анхелика изрядно смутилась, потому Монтермар решил вступить в их разговор:

— Сын! Думай, что делаешь и говоришь, тем более даме.

— Но это же правда, — сказал покрасневший Харри и перевернул книгу, на задней обложке которой был портрет Северуса, и указал на него Анхелике, — вот смотрите!

Анхелика внимательно посмотрела на обложку, потом на Монтермара и сказала:

— Так вот ты какой, Северус, — провела рукой по его фото, как будто хотела погладить, — не ругайте сына, носы у нас действительно похожи, — и рассмеялась.

— Отец, а давайте сегодня вечеринку сделаем испанской для Анхелики!

— А как же бабушка Вальбурга? Она англичанка! — заметил Дракон.

— Мы ее попросим, и она не обидится, — уверенно сказал Харри, как будто сто раз уже о чем-то просил леди Блэк и она ему никогда не отказывала.

— Тогда всем мужчинам нужны красные кушаки, — сказала Анхелика, — я обещала научить тебя, Харри, танцевать фламенко, вот сегодня и начнем, а твой отец и Северус нас обязательно поддержат. — И на этих словах она выразительно посмотрела на мужчин.

— Алонсо! Нам нужно три красных широких испанских кушака, поменьше для Харри, один мне и еще один Северусу. Отнесите ему и скажите надеть на вечеринку. Если будет сопротивляться, передайте, что я тогда сам приду и обвяжу его! И на кухню сообщите, что сегодня у нас испанская пляжная вечеринка.

***

К восьми вечера все собрались в шатре у океана, где специальный артефакт, на кристалл которого была записана музыка, проигрывал тихое соло испанской гитары. Дракон представил присутствующих, дамы присели в кресла и начали искать общих знакомых, чтобы обсудить их: клан Блэков имел обширную испанскую ветвь — Герреро дель Негро, — и им было о чем поговорить.

Мужчины — в лице Дракона, Северуса и Харри, все в черно-белом, с красными кушаками (Северус надел, но не преминул съязвить, что в следующий раз, когда что-то такое будет, он специально откажется, чтобы Монтермар ему послужил камердинером) — занимались костром. Потом все расселись за столом и отдали должное искусству эльфов в приготовлении традиционных испанских блюд: различным тапасам, хамону, сырам и паэлье.

В конце ужина Харри сказал, что нужна испанская песня. Поскольку по-испански говорили не только Анхелика, но и Дракон с Северусом, а также Вальбурга, которая сразу отказалась, пообещав, что споёт как-нибудь в другой раз, то решили бросить жребий. Анхелика заявила, что раз вечеринка испанская, то и жребий пусть тоже будет испанский. Пошла, о чем-то пошепталась с эльфами и вскоре вернулась с тарелочкой, на которой лежали три одинаковых зеленых перчика.

— Вот, — сказал она, — тут два обычных и один очень острый. Каждый берём по одному, кому попадается острый, тот поет. Я беру последняя, потому как знаю, какой из них какой.

— Мой не жгучий, — радостно сказал Северус, так как вот именно сейчас, несмотря на изрядное количество принятого вина, петь ему не хотелось (это он еще не знал про фламенко!)

— Мне сложно сказать, — сообщил Дракон после того, как откусил выбранный им перец, — жгучий мой или нет. Ввиду некоторых природных особенностей жгучим для меня не является даже пламя.

Тогда Северус взялся откусить от его перца, чтобы определить, как он сказал, «степень его жгучести», и, судя по тому, как он начал сильно дышать, хрипеть и махать себе в рот одной рукой, делая другой всем какие-то знаки, петь будет снова Мортемар.

Эльфы принесли гитару. Дракон несколько раз провел по струнам рукой, видимо решая, что бы ему спеть, потом начал наигрывать красивую мелодию и запел.

Hiho de la luna

Tonto el que no entienda.

Cuenta una leyenda

Que una hembra gitana

Conjuró a la luna

Hasta el amanecer.

Llorando pedía

Al llegar el día

Desposar un calé*

Монтермар пел просто замечательно, но песня опять была невеселая. Чтобы отец снова не загрустил, как в прошлый раз, Харри тут же, по окончании песни, напомнил, что сегодня Анхелика учит всех танцевать фламенко.

— Да, точно! — сказала она, наколдовала себе из воздуха большой красный цветок, который ловко всадила в прическу, и сбросила туфли, — все мужчины разуваются! Милорд, организуйте музыку!

Северус пытался отказаться, но его зажали с одной стороны Харри, а с другой Анхелика, и он пошел на попятный. Сняв туфли и носки и подкатав немного брюки, чтобы не испортить их на песке, обреченно пошел за ними к костру.

Дракон поколдовал над артефактом, и тихие гитарные переборы сменила зажигательная мелодия. Анхелика показала мужчинам несколько движений, а потом сказала просто следовать за ней и музыкой и закружилась на песке, призывно всплеснув своими кружевными подъюбниками.

Вальбурга сидела в шатре и смотрела, как красиво танцует Анхелика, как вторит ей, явно не новичок в этом танце, Дракон. Северус старался, был элегантен, а когда у него что-то совсем не получалось, смеялся. Харри носился между ними всеми и был страшно доволен.

Пожалуй, милорд прав, — подумала леди Блэк, — в семейном кругу можно обойтись и без церемоний, чтобы все были счастливы.

=============

* Делать гору из кротовой кучки — английская идиома, аналог русской «делать из мухи слона». «Дать пыли улечься» — английская идиома, означающая «пусть все успокоится».