Мачо сказочного леса

===========

Марья Моревна критически осмотрела себя в зеркале в спальне подводного дворца.

— Нда, — сказала она сама себе, — годы идут, а женихов все нет и нет.

Вернее женихи были. Но во всех в них находилось что-то такое, что Моревну не устраивало. Так она перебирала, перебирала, а ручеек, возьми, и иссякни.

— Что же, берем тогда первого более менее подходящего и будем постфактум доводить его до идеала, — вздохнула Марья. Не простое это дело будет, да и отношения при перековке сложными будут. Это не говоря о том, что она, на минуточку, житель подводного города, а брать придется из наземников.

Ну, коли дело было решено, покрутила Моревна водицу в водокруте, подудела в ракушку, конька морского надула так, чтоб взлетел он над водою, да над лесом с болотом завис и стрелку от Ивана-царевича, что племяшке ее в лягушке предназначалась, перехватил.

Иван явился быстро. Принимала его Марья Маревна на закате, когда все дамы выглядят не в пример лучше, чем утром, да и не в воде, а на пляже. Царевич был искушен, соблазнен и использован. Обалдевший от такого приема и счастья, что ему выпало, отправился бедолага домой еще затемно, чтобы с отцом провести брачные переговоры.

Царь сына выслушал внимательно, а как прознал, что в невесты ему набивается Марья Моревна, к которой сам он по молодости хотел свататься, да отец отговорил, категорически Ивану отказывать не стал.

— Сынок, ну где ты, и где она? Нужны тебе эти сложные отношения? — произнес со вздохом отец, имея ввиду их разномирное происхождение, разницу в возрасте, причем в сторону невесты, да и слишком мягкий характер младшего сына, супротив опытной интриганки.

— А что означают эти «сложные отношения»? — поинтересовался Иван.

— Мне тебе, сын, ныне объяснять недосуг, но ты выйди за околицу дворца. Всяко найдется кто-нибудь кто объяснит. Тем более мне ты можешь и не поверить.

Следуя царскому совету, Иван-царевич, сначала подзакусил, а опосля вышел за главные ворота и пошел куда глаза глядят. А глядели они на опушку ближайшего леса, где на бревне сидел волк с кружкой темного нефильтрованного квасу и дымил еловой шишкой, зятягиваясь через пасть, а выпуская дым через уши. Как это у него получалось — леший знает. На то оно и сказка.

— Дядь Волк, ты очень занят? — вежливо поинтересовался Иван.

— Да, нет, сижу любуюсь природой. А тебе чего надобно? — спросил волк делая большой глоток из кружки и тут же глубоко затягиваясь смоляным дымком.

— Можешь мне рассказать, что такое «сложные отношения»? — задал вопрос царевич, услышав который вол закашлялся.

— Ну коли тебе надобно, постараюсь просветить по данному вопросу. Где-то с пол жизни я спокойно обитал в нашем сказочном лесу. Охотился потихоньку, пугал ночных визитеров, с лисой флиртовал — в общем ничего криминального. И послал же кто-то к нам сюда сказителя зараничного, журналюгу проклятого. Пристал ко мне; «вы есть секс-символ среди зверей, и главный мачо вашего леса, поделитесь со мной подробностями своих похождений». А оно мне надо? Пришел, обозвал, да еще истории ему расскажи. Ответствовал, как мог культурно. Лети, говорю, к себе в дальние леса перо тебе в зад для скорости. А он мне: «Так вы знали, я жаль перо?» Пришлось помочь, мне то пера не жаль. Воткнул ему куда следует штук пять, что у петуха с царского двора одолжил из хвоста. Тот, конечно, не рад был, но когда понял, что есть я его не собираюсь, стерпел процесс прореживания своего достоинства. Сказитель с перьями в заду дал такого стрекача, любо дорого смотреть. И все вроде бы вернулось на свои круги.

— Дядь Волк, а где про сложные отношения? — напомнил Иван.

— Не спеши, сейчас все будет. Жила у нас тут в соседней деревне семья одна странная. Мать с дочкою дом имели прямо тут, а бабка их зачем-то в лесу поселилась. Думаю ведьма, иначе что ей там делать? Младшая среди них, дочка-внучка Агафья лицом была страшна, что оторопь брала, если поближе подойти. Пошила ей мать шапку красную с козырьком глубоким, чтобы «прелести» ее скрывать от прохожих. Одним днем направила мать Агафью отнести пироги бабке-ведьме. Та козырек пониже опустила, корзинку в руки — и в лес. Идет, мотивчики разные насвистывает, а тут я ей на встречу. Иду себе, ни о чем таком не думаю. Вдруг Агафья эта как заорет: «Помогите, насилуют, волк, волк!» и как понеслась вправо с тропинки аккурат в сторону болот. Я кругом осмотрелся — никакого волка, что мог бы покушаться на ее добродетель не заметил. Кричу ей: «Дура, куда?! Там болота!» А этой в красной шапке все ни по чем.

— Утонула?

— Если бы. Я, как порядочный житель сказочного леса побежал по тропинки к ее бабке сообщить о неверном решении, принятом её внучкой. По тропинке бежать долго, а напрямки — только через болота. Запыхался весь, подбегаю, дверь распахиваю, глядь — а там Агафья стоит посреди комнаты. Меня увидела, козырек подняла, а как ее лицо увидел, взвыл, а она давай снова орать: «Караул, помогите! Волк!» И тут как все по писанному — раз и сказочный патруль в лице двоих дровосеков: «Что случилось гражданочка? О чем орем?» Она им: «Волк бабулю мою оприходовал, да убил. Вон ее труп хладный под кроватию отлеживается. А как с бабкой покончил — на меня глаз положил». Проскочило бы все у девки, еже ли бы не поднятый козырек. Дровосеки как на лицо ее глянули, сразу мне поверили, что ничего такого к ней я не имел.

— Дядь Волк, ну, сложные отношения-то где?

— А вот сейчас они и начнутся. Агафья девкой оказалась злопамятной. Интервью дала иноземцу с перьями развернутое и такого там наплела… А тот возьми и сказку напиши. А что в сказке написано уже ничем не стереть. И пошли другие истории мои всплывать в странной редактуре. Крутил я как-то роман с Алёнушкой. Девка была не плохая, но уж больно на своем младшем брате повернутая. Сложные у нас с ней были отношения. Пойдем бывало в гости к кому, а она вместо меня все о брате думает, который, кстати, был еще тот козел. Разошлись мы мирно, а сказку опять записали со слов Агафьи, что вызнала у Аленушки подробности. Снова вышел я злодей какой. Потом слух пошел, что я каких-то ребят кинул с жильем, причем сдул его. Лиса на меня уже косится начала, и тут пошли реально сложные отношения. Кто-то пустил слух, что я живу сразу с семерыми козлятами. Совсем Агафья совесть потеряла. Я и семерых? Мало того, что они все парни, так еще какое количество! Тут без трын-травы никак. А она мне не по карману. Зайцы монополию на нее держат. Один раз рекламу дали удачно, так и едут на ней годами. В общем, наши с лисой отношения со всеми этими слухами стали ну очень сложными. А всё сказочники виноваты. Понавыдумывают, а тебе потом отдуваться.

— Только про волков врут?

— Да ну ты что! Медвежонок недавно приходил, жаловался. Ему в пару ежа определили. Ты себе представляешь, что там у медведя и что у ежа? А им еще лошадку хотят в триаду добавить. Вот это будут реально сложные отношения. И таких примеров по сказкам море. Ну понял ты, что к чему?

— Спасибо, дядь Волк, понял, — вежливо поблагодарил царевич. — Мне вообще Марфуша нравится. Дочка одного боярина нашего. Такой кисель варит и на нем молочные берега выводит  — не оторвешься! И простая она по нраву. Ну ее эту Моревну и "сложные отношения". А то потом скрывайся от сказочников, чтобы и про меня чего не понаписали!