Глава 39. Похищенные просыпаются

Пока взрослые совещались, Харри отпросился у Анхелики пойти «посидеть» с дедушкиным другом, взяв с собой «Ингредиенты животного происхождения в зельеварении» Джулиуса Белби. Северус уже проектирует лабораторию — надо учить. Он аккуратно просочился в комнату и устроился в ногах у своего наблюдаемого, внимательно читая книгу и аккуратно переворачивая страницы, чтобы не шелестели.

Как раз в это время Антонин Долохов начал приходить в себя. Ещё не открыв глаза, он подумал: «Какой хороший сон! Ничего не болит, запах такой приятный, тепло, мягко, так уютно, как дома; совершенно не хочется просыпаться, чтобы снова оказаться в тёмном каменном мешке».

Полежав так ещё минут десять, Долохов всё же открыл глаза и сказал сам себе в уме, причём на русском языке: «Пил бы вчера, подумал бы, что белочка меня достала. Но я точно не пил, значит, крыша съехала. А ну и пусть, так даже лучше доживать». Он лежал в светлой комнате, на мягкой кровати с чистым бельём, побритый (провёл рукой по лицу), вымытый и приведённый в порядок (посмотрел на свои руки). В уголке кровати сидел маленький мальчик — тот же, что приходил к нему вчера во сне, и что-то читал. «Интересно, — подумал Антонин, — если я с ним заговорю, он ответит или нет, надо попробовать!»

— Привет! — сказал Долохов мальчику.

Тот поднял свои зелёные глаза от книги, широко ему улыбнулся и ответил:

— Здравствуйте, вы проснулись! Как вы себя чувствуете?

— Вроде бы нормально. А это мы где? — поинтересовался Антонин.

— Мы в замке моего отца, — ответил мальчик.

— А отец твой, он кто? — задал вопрос Долохов.

— О! У него столько всяких имён, но вообще он Дракон.

— Дракон, понятно; значит, ты тоже дракон? — уточнил зачем-то Антонин.

—  Нет, я Харри! Может быть, позвать дедушку? Он за вас волновался.

— Если дедушка — дракон, давай пока воздержимся. К общению с драконами я, наверное, пока не готов, — попросил Долохов.

— Дедушка не дракон, — звонко рассмеялся Харри, — он волшебник. Мы вообще-то только недавно узнали друг о друге. Его сестра была моей бабушкой, но она умерла, а он об этом не знал, и не знал, что у неё родилась дочь, а у дочери — я родился. А сам я вообще не знал никого, потому что думал, что все умерли и я круглый сирота. Это довольно запутанная история, — сказал мальчик и закрыл книгу, которую читал.

— Чувствую, ты прав: запутанная, точно, — сказал Антон и посмотрел на обложку книги, подумав, что это странный выбор для сумасшедшего сна. — Любишь зельеварение?

— Я только ещё теорию читаю, потому что Северус сказал, пока я все ингредиенты и оборудование не выучу — он меня к варке зелий не допустит, — сказал Харри и вздохнул.

— Северус, случайно, не Снейп? — спросил Долохов с надеждой, что всё-таки у него с головой порядок.

— Да, только он теперь Принц, — радостно ответил мальчик.

— А дедушку как зовут? — с ещё большей надеждой на собственную разумность уточнил Антонин.

— Дедушку зовут Корвус, а ещё у меня есть бабушка Вальбурга, но она у меня с другой стороны, — сказал Харри и, понизив голос, добавил доверительно: — но у меня есть план их поженить.

— Корвуса с Вальбургой?! — рассмеялся Долохов. — Я бы на это посмотрел! Возможно, даже и помог бы тебе с этим планом! — И радостно добавил, окончательно убедившись, что это и не сон и не безумный бред: — Давай, зови деда — я очень давно его не видел!

Через пару минут при помощи Ночера лорд Лестрейндж уже обнимал своего дорогого друга, и Харри тихонько ушел, чтобы им не мешать.

— Корвус, как вам это удалось? — спросил Антонин.

— Это, друг мой, долгая история, не хотелось бы её рассказывать несколько раз, надо подождать, пока остальные…

И тут раздался голос Рудольфуса, который, видимо, услышал разговор отца и Долохова:

— Отец?! 

— Антонин, извини, мне нужно к детям зайти! — сказал радостно Корвус и, позвав эльфа, чтобы тот сообщил Северусу, Вальбурге и Дракону, что спасенные пленники приходят в себя, поспешил к старшему сыну.

— Отец, это и вправду ты! — сказал со слезами на глазах, обнимая лорда Лестрейнджа, Рудольфус. — А где это мы? А Басти? А Белла?

— И Басти, и Белла —  все здесь. А еще Антонин, Барти, Августус, Рейнардт.

Тут как раз к ним заглянул Северус и сказал:

— Здравствуй, Рудольфус, как себя чувствуешь? Может быть, хочешь воды?

— Не отказался бы, — прохрипел старший из братьев Лестрейнджей. — Мы все тут... как? И где?

— Позже, всё позже! — сказал лорд Лестрейндж, похлопав Руди по плечу. — Пойду посмотрю, не проснулся ли Раби, ты тут не скучай.

— Он не будет скучать, он сейчас попьет воды, и я буду его диагностировать, — сказал Северус, передавая Рудольфусу стакан с водой и доставая свою волшебную палочку.

Северус осмотрел проснувшихся — это были все, кроме Блэка, — и велел эльфам принести всем лёгкий куриный бульон с сухариками. Хотя диагностика показала, что внутренние органы практически полностью восстановлены, переходить к нормальному питанию следовало постепенно.

Рудольфус и Рабастан попросили поставить им кровати в одной комнате. Пришлось заняться перестановкой. Услышав о таком, Долохов попросил подселить к себе Мальсибера, так как их камеры были напротив друг друга и они за четыре года успели близко сойтись. Руквуда переместили к Краучу. Только Белла осталась одна, но она не сильно расстраивалась, так как Северус сказал, что все равно скоро даст им зелья, после которых они уснут, а утром уже можно будет попробовать вставать.

Вальбурга же попросила переселить Блэка из башни в соседние с ней покои. Неизвестно, в каком настроении он очнется, а кругом одни бывшие пожиратели. Северус и Дракон с ней согласились, а последний попросил её зайти после того, как она освободится, к нему в кабинет.

Монтермар получил от управляющего родом Блэк Богрода сообщение о том, что сегодня утром Альбус Дамблдор пытался взломать защиту Блэк-хауса. Гоблин писал, что вызвал авроров и они почти задержали главу Визенгамота, но того вызвала министр на совещание. Он сам и авроры могут быть свидетелями, если леди Блэк будет подавать жалобу в ДМП. Имена авроров — Джошуа Хенсли и Этан Мелтон.

Всё, что прислал Богрод, Монтермар переправил Кернеру. Спустя полчаса он получил заявление от имени леди Вальбурги и доверенность от её лица на имя адвоката Курта Кернера из «Kerner&sons». Адвокат просил подписать всё как можно скорее, чтобы успеть подать жалобу сегодня, так как Дамблдор может как-то повлиять на авроров. Вальбурга пришла минут через пятнадцать после того, как Дракон получил для нее документы. Он рассказал ей о происшествии и дал на подпись документы.

—  Это, конечно, мелкое дело, и, скорее всего, Министерство попробует его замять, но зато оно отвлечет его от других, важных, — сказал Монтермар Вальбурге, и она была с ним полностью согласна.

День стал клониться к вечеру. Ругхарт, О'Нейл и Ньюболд еще не возвращались. Мадам Боунс занималась бумажной работой в ожидании своей оперативной группы, когда к ней в дверь постучали, и вошел интересный молодой человек лет тридцати. Он был дорого и элегантно одет, а когда заговорил, стало понятно, что он не англичанин — язык его был почти безупречен, но чувствовалось, что он слишком хорошо проговаривает слова для настоящего британца.

— Добрый вечер, уважаемая госпожа глава Департамента обеспечения магического правопорядка. Я адвокат из «Kerner&sons», моё имя Курт Кернер, я здесь по поручению моего клиента леди Вальбурги Ирмы Блэк, — и он подал для ознакомления доверенность, — с жалобой на попытку проникновения в её частную собственность. Этому есть три свидетеля — управляющий делами рода Блэк в Гринготтсе Богрод и два сотрудника аврората — Джошуа Хенсли и Этан Мелтон. Если они сейчас в Аврорате, не могли бы вы их вызвать для беседы?

— Здравствуйте, господин Кернер. К чему такая срочность? До завтра подождать дело не может?

— Не может, — ответил молодой Кернер. — Если вы посмотрите на имя того, кто пытался взломать защиту родового дома, то всё поймете. Завтра нормальных свидетельских показаний уже может не быть, — и он передал Амелии заявление.

— Да, тут вы правы, — согласилась Амелия и отправила в Аврорат записку-самолётик с просьбой срочно прислать к ней в кабинет авроров Хенсли и Мелтона.

Авроры оказались на месте и явились в кабинет главы ДМП незамедлительно. Они подтвердили всё изложенное в заявлении и на просьбу адвоката Кернера поделиться воспоминаниями о происшествии ответили согласием. Мадам Боунс лично запротоколировала их показания, с которых сняла копию для господина Кернера по его просьбе. Глава ДМП отпустила авроров и спросила адвоката:

— Какого результата вы хотите достичь? Вы же понимаете, против кого подано это заявление.

— Конечно, мы все прекрасно понимаем это. Я хочу, чтобы вы действовали строго согласно протоколу работы с такими правонарушениями. Допрос свидетелей, допрос обвиняемого, предложение добровольного признания вины, в случае отказа — слушание в Визенгамоте.

— А если он решит добровольно признать вину?

— Мы будем настаивать на максимальном наказании, так как это было не случайное, а намеренное нарушение. Штраф пятьсот галеонов и сто часов общественных работ.

— Смеётесь? Альбус — и общественные работы?

— Мы абсолютно серьезны, законы должны быть едины для всех. Кроме всего прочего, это дело — повод с вами познакомиться, так как вскоре мы встретимся по делу совсем другого уровня, и я надеюсь на вашу профессиональную компетентность и абсолютную объективность. Я остановился в отеле «Grand miracles» на Ривер-Ран, 16. Жду от вас сову с датой и временем допроса господина Дамблдора. Хорошего вечера!

— И вам того же, — сказала Амелия и подумала: вот чем с утра так был недоволен Альбус. Багнолд, конечно, попытается прикрыть это «маленькое недоразумение», но это не английские адвокаты; неизвестно, как всё пойдет...

Тут как раз вернулись Ругхарт, О'Нейл и Ньюболд, которые рассказали ей следующее. Невыразимцы облазили всю тюрьму с подвала до крыши, везде что-то измеряя и проверяя. Долго общались с дементорами. Надо будет у них спросить, что им удалось узнать. Дамблдор засел в кабинете коменданта и всех вызывал к себе для бесед туда.

— Я остался там с ним. Он пытался меня выпроводить, но я сослался на то, что будет неэффективно по два раза вызывать людей и задавать им одни и те же вопросы, — сказал Питер Ругхарт. — Абсолютно все сотрудники Азкабана дали полностью правдивые показания о том, что никто не видел, как исчезли дементоры. Я так думаю, они просто все спали. После Дамблдор пошел поговорить с дементорами, а я остался в кабинете и вызвал еще раз тех смотрителей, которые работают на нижнем уровне. Так вот, утверждая, что ничего странного там не происходит, один откровенно врал. Но на него так смотрел комендант, что он не признался бы ни под каким давлением. Надо его допрашивать тут.

— Мы тоже переговорили со всем персоналом, спустились на нижний уровень, но ничего подозрительного там не заметили. Сидят там пожиратели только, больше никого, — отчитался за двоих Ньюболд. А О'Нейл рассказал о странной надписи на стене тюрьмы, которую Дамблдор требовал немедленно уничтожить, а как ее уничтожишь, на такой-то высоте? Мётел в Азкабане нет. И кто, а главное, как эту надпись сделал, совершенно непонятно.

— Давайте до завтра все отдохнем, утром встретимся еще раз и обобщим информацию, — сказала мадам Боунс. — Идите домой и отдыхайте.

В замке все были заняты. Северус общался с Луччаной по поводу завтрашнего совета, Вальбурга сидела с Сириусом, Корвус со своими детьми. Дракон же решил заняться вопросом связи. «Шкатулки — это хорошо, но нужна и быстрая связь, на случай непредвиденных обстоятельств». Он позвал сына и спросил:

— Харри, хочешь пойти со мной в мастерскую, где я буду делать сквозные зеркала для связи?

— Это что-то наподобие телефона? — поинтересовался Харри.

— Сын, я не знаю, что такое телефон, но с помощью таких зеркал маги могут общаться на расстоянии, видя и слыша друг друга, — ответил Дракон. — Вообще проблема быстрой и дальней связи в магическом мире была всегда. Многие артефакторы решали ее по-разному. Если тебе интересно, я расскажу, пока буду их зачаровывать.

— Конечно, мне интересно! Мне вообще всё интересно! — сказал Харри, и они отправились в мастерскую Дракона. Там стоял большой мраморный стол, на котором Монтермар стал раскладывать небольшие зеркала по кругу и одно, чуть большего размера — в центр, а также начал рассказ.

— Способ связи через зеркала придумали давно, он существовал уже в Древнем Египте и Китае. Они делали их из бронзы, которую гладко отполировывали. Но они давали нечеткое и тусклое изображение, а из-за влажности быстро темнели и теряли свои отражающие свойства. Шли века, в Европе маги стали делать серебряные зеркала. Отражение в них было достаточно отчетливым, но главным врагом таких зеркал было время. Серебро тускнело, а кроме того, стоило очень дорого. Пробовали волшебники и другие материалы. Например, в Древней Руси делали так называемые булатные сквозные зеркала, то есть из стали особой технологии изготовления. Однако и они быстро теряли первоначальный блеск, мутнели и покрывались красноватым налетом — ржавчиной. Прорыв в этой области артефакторики произошел тогда, когда люди научились делать стеклянные зеркала. Теперь подожди-ка, возьми специальные очки, так ты будешь видеть магические линии.

Дракон стал накладывать чары — сначала от центрального зеркала к каждому из круга, а потом одним очень длинным и сложным заклинанием связал и все остальные друг с другом.

— Очень красиво, — сказал Харри, — похоже на волшебную паутину из синих лучей.

— Это мы наложили чары звука, — пояснил Монтермар. — Сейчас мы их закрепим и потом займемся изображением.

И Дракон стал покрывать каждое зеркало какой-то жидкостью из фиала.

— Так на чем я там остановился-то? Да! Стекло! В двух километрах от Венеции, в синей лагуне Адриатического моря лежит остров МураноИспользованы материалы из книги "Тайны стекла" Михаила Свешникова. , который шестьсот лет назад был известен всему магическому миру. Это был центр стеклоделия. На острове имелось около трехсот стекольных мастерских, школ, заводов. Имя каждого муранского мастера заносили в «золотую книгу» острова, и он имел право выдать свою дочь за самого родовитого и гордого венецианского вельможу — такой брак считался равным. Но за свои привилегии муранцы отдавали свою свободу. Стеклоделы Мурано были птицами в позолоченной клетке: их мастерство считалось государственной тайной. Они были узниками, заключенными на своем острове до самой смерти. Каждый мастер находился под строгим надзором, и ему нельзя было покинуть остров, уехать в другую страну под страхом смерти. Теперь нужно минут пять подождать.

— А дальше, про Мурано? — попросил Харри.

— Был такой случай. На острове работал знаменитый мастер Анджелло Беровиеро, который все свои рецепты записывал в книжку в кожаном переплете. Его подмастерье Джорджо Баллерино, улучив удобное время, выкрал у хозяина заветную книжку и переписал секретные рецепты. Затем он положил книжку на место, а сам в темную бурную ночь бежал с острова. На поиски беглеца по приказу совета Венецианской республики были пущены шпионы. Два года искали они похитителя рецептов и наконец нашли его в маленьком немецком городке, где он открыл свою стекольную мастерскую. И вот однажды ночью мастерская Джорджо сгорела дотла, а сам он был найден мёртвым. Теперь давай опять очки надевай, будем второй слой чар накладывать.

Дракон повторил такую же процедуру, что и в первый раз, только уже с другим заклинанием.

— Снова паутина, — сказал Харри, — только уже из зеленых лучей.

Пока они ждали закрепления второго слоя, Монтермар продолжил:

— Именно муранские маги придумали, как выдуваемый стеклянный шар превратить в плоский лист (стекло выдувают по принципу мыльных пузырей) и как добиться его прозрачности. И они же разработали технологию покрытия его тонкой металлической пленкой, которая превратила стекло в зеркало: на гладкий мраморный постамент клали лист олова и поливали его ртутью. Олово в ртути растворялось, а после остывания получалась пленка толщиной с папиросную бумагу, получившая название амальгама, которая прилипала на положенное сверху стекло. Эту тайну венецианские маги хранили, как самый ценный секрет. Но рано или поздно все секреты раскрываются. Теперь зеркала делают и маги, и люди; думаю, технологию тоже очень усовершенствовали. Но сейчас мы с тобой зачаровываем именно муранские зеркала. Те, что делают люди, не подойдут — в них нет магии. А других надежных мастеров я пока не знаю. Всё — эти готовы, сейчас сделаем еще.

— А зачем так много? — спросил Харри.

— Те, что уже готовы, мы отдадим лорду Малфою, он будет центром связи для всех английских магов, кого мы с тобой уже знаем. А чтобы нас с тобой не доставали по мелочам, мы сделаем себе отдельный «круг». Я буду в центре, вот это будешь ты, это уважаемый Рагнок, это лорд Малфой, это мистер Кернер, Северус, Вальбурга и Корвус.

Так они провозились в мастерской до самого ужина. «Артефакторика — это тоже очень интересно», — решил для себя Харри.

Дамблдор вернулся в Хогвартс замёрзшим, усталым и злым. Поужинал у себя в покоях и уселся с чашкой чая перед камином.

Он встал, поставил чашку на столик и подошел к зеркалу, которое висело на стене.