Как я помогал, или Рассказ по рисункам

Сын пришел из школы в начале пятого, так как после уроков у него был обязательный факультатив по биологии. Шестой класс, а так поздно. Электронный дневник был забит домашними заданиями, рядом с каждым издевательски было написано время выполнения: пятнадцать минут. Перевести с английского языка рассказ на пяти страницах и выполнить к нему шесть письменных заданий, сделать презентацию по Географии на тему «Реки Сибири», заполнить хронологическую таблицу по истории, выполнить и оформить практическую работу по биологии, решить пару страниц примеров по математике, прочитать рассказ по литературе и письменно ответить на пять вопросов к нему.

Реалистичное время окончания выполнения всех заданий приближалось к глубокому вечеру. О какой прогулке на свежем воздухе для здоровья может идти речь? Успел бы лечь спать в разумное время.

— Давай я с чем-нибудь помогу тебе? — предложила я. — Может быть, с презентацией по географии?

— Лучше помоги с русским языком. Там нужно сочинить рассказ по картинке. Ты придумай чего-нибудь, а я перепишу. Вероника Витальевна сказала, что тему можно изменить, не обязательно упоминать маму.

— Хорошо, я сделаю.

«Так, что тут у нас? «Рассмотрите рисунки. Напишите по ним рассказ на тему «Как я однажды помогал маме». Учтите, что рассказ должен вестись от 1-го лица. Вы можете рассказать, с чего всё началось, как развивались события, каков самый острый момент (кульминация) в их развитии и чем всё закончилось».

Рисунки конечно, да…

Что за рассказ они хотят от детей? Что тут писать? Однажды полез за вареньем, уронил банку вниз и она упала, а кот испугался и убежал. Где тут самый острый момент, интересно, когда я уронил банку, или когда она упала, или когда кот убежал? Наверное, это задание на развитие воображения. Эта картинка только один из моментов, а остальное нужно придумать самому. Ну что же, попробуем что-нибудь сочинить и вписать туда кота и банку с вареньем».

Трудилась я над рассказом довольно долго, часа, наверное, полтора. Когда закончила, я распечатала плод своего творчества и отнесла сыну вот такой рассказ.

Эта история произошла в мой последний год перед школой, когда мне еще даже не исполнилось семь лет. Каждое лето мы все живем на даче. Мы все — это я, моя мама, дядя Сева, бабушка Маня и дедушка Гоша. Дача наша очень старая. Я думаю, что ей, наверное, лет сто, потому что бабушка все время говорит дедушке: «Георгий, если ты не будешь следить за домом он развалится, а крыша рухнет всем нам на голову».

Одним субботним утром я увидел, что дедушка взял молоток, гвозди, и направился «немного укрепить» лестницу на второй этаж. Я решил пойти с ним, чтобы помогать. Дед велел мне сидеть на пару ступенек повыше него и держать гвозди. А сам стал простукивать каждую, решая, видимо, в каком месте её требуется укрепить.

— Деда, а ты научишь меня забивать гвозди?

— Научу, только не сейчас.

— А тебя кто научил их забивать? Тоже твой дед?

— Я своего деда, увы, живым не застал. И вообще, боюсь, что мой дед понятия не имел как это делается.

— Он был ленивый лентяй?

— Нет. Просто ему это было не нужно. Он был небедным человеком, можно сказать даже богатым, потомственным дворянином, городским главой города Энска.

— А, я понял! Он был проклятым буржуином!

Дед по-моему очень удивился этому моему предположению, так как выронил молоток, и тот упал с лестницы вниз. Раздался страшный грохот и оглушительное «мряяяв», изданное, судя по всему, нашим котом, имевшим полное имя Котангенс, а сокращенное — Котя. Мы с дедом замерли, а потом осторожно выглянули с лестницы вниз, где бабушка собирала рассыпанные по всему полу огурцы в большой синий эмалированный таз, с которым она шла мимо и уронила его от неожиданности, когда в него упал молоток.

— Большое спасибо, что вы уронили молоток в огурцы, а не мне на голову, — укоризненно сказала бабушка Маня. — А вот Котя — пострадал: таз упал ему на хвост. Теперь, наверное, мы его до самого вечера не увидим.

Но как бабушка ошибалась…

— Григорий, пойди-ка ты лучше помоги дяде Севе, который пытается оживить мой экипаж, возможно ему требуется содействие в этом непростом деле.

Экипажем деда именовал свою черную Волгу, автомобиль ГАЗ 24 одна тысяча девятьсот восьмидесятого года выпуска. Он купил её «на валюту», когда вернулся из одной из своих поездок в Африку. Что он там делал — он не говорит.

Я думаю, что деда — тайный агент на пенсии, но он не сознаётся, а только смеется в ответ на мои предположения. Так вот, Волга много лет стояла в гараже «без дела». Сначала деда все время ездил по командировкам. А потом, когда «вышел в отставку» он купил себе еще Ниву, так как «Волгу» ему было жалко. И вот, сейчас дядя Сева стоял в гараже задумчиво глядя под раскрытый капот автомобиля.

— Тебе чего, пацан, — спросил он, увидев меня.

— Деда послал меня тебе помогать.

— Хорошо, помогай. Только ничего не трогай, — дал взаимоисключающие распоряжения дядя.

Я стал осматривать двигатель автомобиля. Он выглядел совершенно новым, даже каким-то нарядным. Внутри него было много разных проводочков, которые привлекли мое внимание.

— Дядя Сева, а вот тот синий провод, он для чего? — спросил я, дотрагиваясь до одного из них.

— Руки убери из мотора! — рявкнул дядя мощно.

Крик его испугал не только меня, а еще и Котю, который, как оказалось, спрятался в темноте на одной из полок для колес и инструментов. Я резко отпрянул от автомобиля, видимо, зацепив крюк, державший капот открытым. Капот упал и хлопнул дядю по голове, а тот, пытаясь увернуться, наступил упавшему ему в ноги Коте, на его многострадальный хвост. И они оба — дядя и кот — громко закричали. После чего мне рекомендовали «найти другой объект для причинения помощи» и выставили из гаража.

Я вышел на дневной свет и осмотрелся: кому бы мне еще помочь? И обнаружил маму с банкой краски и кисточкой, которая «обновляла» кое-где выцветшую краску на заборе. Она не долго сопротивлялась моему энтузиазму и выдала мне кисть, отлив немного краски в одно из моих старых песочных ведёрок, и велела «заняться забором со стороны участка». Красить было достаточно интересно, но скучновато: каждая следующая «заборина» была похожа на предыдущую — никакого творчества.

И тут я увидел прислоненный к забору велосипед дяди Севы. Он был старенький, краска на нем местами облупилась. Я решил оказать помощь пожилому двухколесному транспорту, закрасив его «раны» краской, которой у меня было еще предостаточно. Велосипед правда был синий, а краска для забора такого интересного цвета: и не красный и не коричневый (на маминой банке было написано «Пинотекс Ультра Рябина»). Когда я заканчивал закрашивать третье место на раме, мою деятельность обнаружила мама, которая предложила мне «бежать куда подальше, пока Сева не увидел это безобразие», а она попробует всё оттереть.

Вот так и не складывалась моя помощь взрослым целый день. Потом меня позвали обедать, а после все собрались пить чай. Бабушка, которая выслушала за столом мои жалобы на неудачные попытки помощи взрослым дала мне задание: достать из шкафа и принести на стол банку с вареньем. Ну уж это я точно смогу, решил я взбираясь на приставленную к шкафу табуретку. Но оказалось, что и с табуретки моего роста не достаточно. Я встал на мысочки и потянулся за банкой, но не удержал равновесия, покачнулся, и, стараясь не упасть, выпустил банку из рук.

Падая, банка сначала ударилась об край кухонного прилавка и треснула пополам, а затем, сменив от этого удара траекторию полёта, приземлилась прямо на Котю, который видимо шпионил за мной, покрыв его неровным слоем клубничного варенья. Кот заорал и начал носиться из кухни в столовую и обратно, оставляя повсюду липкие метки. Все бросились его ловить, но это было не просто. Котя, видимо, утратил за этот день доверие к членам нашей семьи и в руки не давался. С большим трудом мы его поймали и отмыли.

Когда все в доме успокоились, оказалось, что день уже клонится к вечеру, и пора ужинать и спать. «Вот как летит время, когда тратишь его на помощь другим, — подумал я засыпая, — нужно и завтра будет чем-нибудь всем помочь».

***

— И как тебе, сын? — спросила я, когда он закончил читать рассказ.

— Интересно, но не подойдет, — ответил он.

— Почему? Там все есть, что требовалось: с чего всё началось, как развивались события и кульминация, — возмутилась я.

— Да, есть. Ты прости, я забыл сказать… Вероника Витальевна велела не писать больше пяти предложений, максимум семь. Можешь переписать?