Глава 11. Обретения и потери

Утро было тихим. Дракон с Харри лениво завтракали на террасе, слушали, как вдалеке кричат чайки, и вели неспешный разговор о планах на сегодняшний день. Харри собирался опять на пляж, Монтермар попросил его не злоупотреблять покладистостью эльфов, на что тот ответил, что им самим нравится. Оказалось, что Крой и Сесто по возрастным меркам домовиков тоже дети и им пока не поручают серьезной работы, и все эльфы рады, что они составляют Харри компанию в играх, но больше всего рады они сами и охотно вовлекаются в любые его задумки.

Тогда Дракон махнул на это рукой, заметив только, чтобы из Ночера бизона не делали. Харри хохотнул и ответил, что Ночер сам из кого хочешь бизонов понаделает, если его сильно доставать. Монтермар сказал Харри, что, скорее всего, до обеда он будет занят, но тут, дома, и если он понадобится ему или он понадобится Дракону, то связь, как обычно, через эльфов, а так встреча за обедом.

Харри ускакал переоблачаться в индейца, а Дракон решил, пока не пришел Грипхук, написать несколько сообщений. В блокноте Таттинга попросил прислать по его и сына меркам несколько комплектов одежды для пляжа и морского отдыха по магловской моде, так как сомневался, что у магов будет что-то адекватное; можно подогнать по размерам готовое, эксклюзив не нужен, передать через Рагнока и ему же оставить чек для оплаты. Таттинг тут же ответил, что дел тут на пару часов, ждите, мол, все будет в лучшем виде.

Потом написал записку Рагноку о том, чтобы нашел в магловском мире каталоги яхт. Для правильного понимания попытался на пергаменте изобразить одну из тех, что они с Харри видели в океане, вышло не очень хорошо, но он надеялся, что гоблин поймет и так. Также попросил узнать о возможности при покупке яхты найма небольшой команды из сквибов, чтобы они нормально чувствовали себя в мире людей, но и с магией были знакомы. И как только он эту записку отправил, тут и Грипхук появился.

— Доброе утро, господин управляющий Грипхук!

— И вам, господин Дракон, доброго утра!

— Зовите меня милорд Монтермар, видеться мы будем теперь часто, и эти все церемонии с драконами, головами врагов и реками золота оставим для других случаев.

— Хорошо. Итак. Проведен аудит имущества рода Поттер, находящегося в банке. Есть некоторые нехорошие факты. Господин Рагнок просветил меня немного об особенностях жизни нашего маленького лорда до того момента, как он перешел под ваше покровительство, и исходя из этого могу сообщить о факте мошенничества. Господином Дамблдором ежемесячно из сейфа наследника изымалась сумма, равная пятистам галеонов, якобы на содержание Гарри Поттера. Также были более крупные разовые изъятия по разным поводам: на лечение, на организацию отдыха, на празднование дня рождения и так далее. Итого на содержание снято двадцать две тысячи пятьсот галеонов, а разовые снятия в сумме составили еще девятнадцать тысяч. Он передал мне записи по этому вопросу. Это, конечно, для рода Поттер небольшие деньги, но сами знаете: на каждый сохранённый кнат прибудет галеон, а на потерянный — уйдет десять. Я составил для господина Дамблдора запрос о предоставлении документов, подтверждающих заявленные им траты. Пока не отправил, жду от вас подтверждения.

— Это хорошо, что ты составил такой запрос, сейчас не отправляй его, но пусть он у тебя лежит где-то под рукой, скоро он нам пригодится.

— Далее. Поскольку к основным сейфам рода господин Дамблдор допущен не был, хотя неоднократно под разными предлогами пытался туда попасть, все, что там хранилось на момент смерти предыдущего главы рода, находится в полной сохранности. В собственности рода Поттер несколько столетий имеется уникальный артефакт, один из так называемых Даров Смерти, а именно мантия-невидимка. Джеймс Поттер был последним, у кого она находилась в руках, нужно вернуть ее Роду.

— Вот как, очень интересно, продолжай.

— Также в сейфах отсутствуют малый и большой комплекты наследника, малый и большой комплекты Главы Рода, а также регалии Леди Рода в виде рубинового колье и диадемы большой ценности. Кроме того, в сейфах отсутствуют многие другие драгоценности и артефакты, числящиеся в описи ценного имущества, — сказал Грипхук и передал Монтермару свиток пергамента. — Можно предположить, что всё перечисленное в момент смерти последних лорда и леди Поттер находилось в сейфах Поттер-мэнора и было разграблено нападавшими. Я лично участвовал в консервации поместья уже после того, как оттуда вынесли все, что можно было вынести, в том числе богатейшую библиотеку. Я настаиваю на принятии мер по возврату всего имущества, утерянного Родом.

— И как ты себе представляешь этот возврат?

— Практически на всех предметах значительной ценности или тех, которые особенно нравились хозяину, стоят магические метки Рода. Лорд Флимонт не считал это важным, а вот его батюшка, лорд Генри, был очень бережливым магом. Он установил метки не только на ценности Рода, но и, например, на свой дорогой письменный стол, новые портьеры в гостиной, свой винный прибор и даже на несколько бутылок коллекционного алкоголя. Также были помечены все книги библиотеки. Сами знаете, о чем это говорит?

— Обижаешь, уважаемый Грипхук, мне это говорит больше, чем любому волшебнику.

— Но волшебникам это и не всегда доступно, тут надо или быть очень сильным магом…

— Или проводить ритуал в изначальном виде, в котором сделать это может только дракон, — улыбнулся Дракон. — Давай проведем его сегодня, но немного позже, не будем дергать Харри с пляжа.

— Хорошо. Но у меня еще не все. Вот в этой папке подробный отчет о финансах главных сейфов и о состоянии дел на предприятиях, куда частично вложены деньги рода. Это копии для вашего ознакомления, — и Грипхук передал Монтермару одну из папок, которые он принес с собой.

— Вот в этой папке отчеты по благотворительным отчислениям. Эти отчисления производятся на основании распоряжений лорда, который при принятии Рода может прекратить их полностью, подтвердить их полностью или частично, изменить, отменить, ну и так далее. Тоже прошу вас ознакомиться; возможно, стоит обсудить с Харальдом, там нет ничего сложного, и ребенок может выразить свое мнение, например, хочет ли он, к примеру, давать стипендии на обучение маглорожденным студентам или выдавать гранты на создание новых лечебных зелий, — и Грипхук передал ему еще одну папку.

— Я понял вас. Что-то еще?

— Да. Как вы хотите распорядиться личным сейфом Джеймса, бывшего Поттера, который ему выделил лорд Флимонт, когда лишил его статуса наследника Рода? Там была приличная сумма, но она почти вся растрачена, сейчас осталось не так много денег, но, по меркам многих волшебников, достаточно для скромной жизни, всего двадцать одна тысяча триста шестьдесят семь галеонов.

— Если бы у него не было двоих детей, я бы ни секунды не сомневался. Но заставлять их голодать — это неблагородно.

— Я могу дать вам совет?

— Да, безусловно, вы в этом деле больший профессионал, чем я.

— Мы закроем этот сейф и откроем новый, безымянный, действующий по принципу: у кого ключ, тот и может пройти. И когда Джеймс придет в банк, а он должен будет прийти, так как когда его личный сейф закроется, перестанет действовать его бездонный кошелек, через который он сейчас берет деньги на свои нужды. И мы обменяем его старый ключ на новый.

— Отличный план! Вам цены нет, уважаемый Грипхук!

— И последняя папка — опись недвижимости рода Поттер. Вся она, кроме виллы Ле Гранд Морьер на острове Джерси, законсервирована. Об этой вилле я не был осведомлен, так как лорд Флимонт, как оказалось, купил ее буквально за неделю до смерти и не передавал мне документов о собственности для внесения в реестр. И еще меня кое-что попросили вам передать: вот папка от господина Рагнока, письмо от господина Богрода (это управляющий делами рода Блэк), письмо от господина Гернорда (это управляющий делами рода Принц) и письмо от господина Крихерта (это управляющий счетами особого назначения). Что там — я не знаю, но они все очень просили передать письма с надеждой на аудиенцию.

В этот момент в кабинете возник Бехар с извиняющимся видом и произнес:

— Прибыли гоблины-ремонтники, сказали, что будут делать в замке какую-то сантехнику.

— Прости, Грипхук, придется ритуал возврата отложить на пару дней. Это ничего?

— Ничего страшного, я тогда лучше отправлюсь в Банк, чтобы вам тут не мешать.

В кабинет к Дракону пришли два гоблина. Один — начальник ремонтников, а второй — что-то вроде главного по снабжению. Они выложили на стол каталог с фотографиями, что можно сделать. Монтермар послал эльфа за Харри, и тот активно включился в согласование работ. Для себя и отца он попросил устроить гидромассаж в их уже существующих ваннах-бассейнах и дополнительно установить душевые кабины. Для гостевых комнат выбрал простые ванны с душем. Какими будут унитазы, сказал, ему всё равно, лишь бы хорошо работали.

— А долго вы будете ремонтировать замок?

— Завтра к вечеру будет готово.

— Так быстро?

— Это у людей всё долго, а у гоблинов быстро, — ворчливо заметил один из специалистов.

В итоге Грипхук пришел для ритуала поздним утром, уже почти днём, когда Харри снова был на пляже. Когда Дракон его позвал, тот, как всегда, явился в индейской экипировке. Монтермар с Грипхуком коротко объяснили ему суть того, чем они будут сейчас заниматься, и когда Харри услышал, что речь идёт не только о ценностях, но и о целой библиотеке, с энтузиазмом был готов взяться за дело.

— Знаешь, ты, сын, не переодевайся, чем у нас больше будет поверхность контакта кожа к коже, тем сильнее получится ритуал, я сам пойду частично разоблачусь, а Ночер пусть перенесет вас с Грипхуком в зал приемов, места нам, чувствую, понадобится много.

Дракон переместился к себе в спальню и снял все, что на нём было, надел свои любимые для оборота широкие парусиновые штаны и аппарировал к ним. Зал приемов был самым большим помещением в замке, но ни разу по назначению не использовался, так как никаких приемов Монтермар никогда не давал. Мелом, по наборному паркету, он начертил звезду магов, встал в центр и позвал Харри.

— Сейчас ты должен встать ко мне спиной и прижаться как можно плотнее всем телом. Теперь дай мне свои руки: правую в правую, левую в левую, — и Дракон постарался их развести в стороны как можно шире, по размеру детских ручонок.

— Я сейчас буду читать катрен призыва на довахзуле, на драконьем языке, а ты сосредоточься на желании вернуть украденное у рода Поттер. Когда я закончу, то слегка сожму твои руки как знак, что пора, и ты в этот момент постарайся отпустить свою магию и направить её вовне через ладошки или пальцы рук, как тебе удобнее. Я поддержу тебя своей магией. От меня не отодвигайся, что бы ни происходило. Готов?

— Да!

— Тогда я начинаю!

Зу’у тури брод’иар те

Фустур неиль рован бемрил

Неиль лучт онт гарот ловерн

Офан неиль ну и’лустерит

Зу’у тури брод’иар те

Ротмулаг ну.

После произнесения последнего слова Дракон дал Харри сигнал и почувствовал, как из кончиков его пальцев начала истекать детская теплая магия. Монтермар поддал своей мощи, воздух в зале как будто сгустился, и слегка потемнело. Они стояли не шевелясь и ждали; с минуту ничего не происходило, а потом начался настоящий вещепад! Вернее, не «пад», а организованная репатриация утраченного имущества.

Из воздуха возникали одна за одной книги и складывались в ровные стопочки. Планировала и совершала мягкую посадку разного рода посуда: серебряные кубки, кувшины, блюда, столовые приборы, еще какая-то неопознанная утварь, фарфоровые сервизы, хрустальные бокалы и прочие питейные и едальные принадлежности. Отдельно от посуды и книг на паркет планировали шкатулки из серебра, перламутра и ценного дерева, дружно открываясь и жадно принимая в свое нутро материализующиеся над ними драгоценности.

Шлепнулись тяжелой кучей бархатные портьеры с золотыми кистями. Рядом воздвигся большой письменный стол из красного дерева с инкрустацией из янтаря, на который приземлилось несколько письменных наборов из драгоценных металлов и множество сразу не опознанных загадочных предметов (скорее всего, артефакты). Очень аккуратно, одна за одной выстроились в ряд пыльные стеклянные бутылки, запечатанные сургучом. Последней спланировала прямо к ногам Харри какая-то накидка или мантия из переливающейся серебристой ткани, и на этом все стихло. Воздух разрядился, дышать стало легче, и Дракон отпустил руки мальчика и сказал:

— Похоже, все! Давайте сейчас пойдем обедать, а разбор имущества и сверку с описью поручим Алонсо с помощниками, никто лучше эльфов этого не сделает. Тебе, Харри, все же стоит сначала освежиться и переодеться, как, впрочем, и мне.

— Если вы не возражаете, я не останусь на обед, в банке много дел, мне нужно возвращаться, — сказал Грипхук.

— Дела это святое! Мы потом тебя проинформируем, что нам удалось приманить сюда.

Лили с самого утра как-то не очень хорошо себя чувствовала, была слабость во всем теле, побаливала спина, ныли суставы на пальцах рук, и она решила после завтрака устроить себе несколько часов отдыха, вернувшись в кровать, тем более что Джеймс только что пошел катать маленького Роберта на метле, а домовушка Тильди и сама прекрасно справлялась с крошкой Роззи.

С самого детства она любила устраивать себе такие вот лежки с легким магловским дамским романом и какими-нибудь вкусняшками вроде конфет или орешков. И только-только она прониклась переживаниями секретарши красавца-миллионера, который никак не хотел обращать на нее внимание, как в доме начало происходить что-то странное. Ящики ее туалетного столика вдруг все синхронно сами собой выдвинулись, оттуда повыскакивали футляры с ее драгоценностями, открылись и выпустили наружу свое содержимое, которое тут же исчезло!

В соседнем со спальней кабинете Джеймса раздавались довольно громкие удары. Лили с опаской вышла в коридор и приоткрыла на самую малость дверь в кабинет. По полу скакал сейф, о внутренние стенки которого что-то билось. Наконец дверца сейфа распахнулась, и оттуда вылетели плоские одинаковые бордовые футляры для драгоценностей, но они не стали открываться, как её, а испарились вместе со всем содержимым. После чего в доме снова установилась тишина.

— Что это? Что? Нас ограбили! — Паникующая Лили решила послать Джеймсу сообщение о необходимости срочно вернуться. — Экспекто Патронум! — привычно взмахнув палочкой, Лили начала надиктовывать свой вопль, но, увы, а где Патронус-то? — Экспекто Патронум! — выкрикнула Лили, и опять ничего, только слабость еще более усилилась, и даже голова ко всему прочему закружилась. Тогда она решила послать за мужем домовушку, а за Роззи присмотреть сама.

— Тильди! — и никого. — Тильди, сейчас же явись ко мне! — и снова никого. В ярости Лили добежала до детской, где сидела как ни в чем не бывало эльфийка и покачивала колыбельку с девочкой.

— Почему ты не окликаешься на мой приказ?! — яростно прошипела Лили.

— Потому что вы, миссис, мне больше не хозяйка.

— Как это не хозяйка? А кто я?

— Кто вы, миссис, я не знаю, а хозяйка у меня теперь одна — маленькая Роза Поттер, и еще один маленький хозяин — Роберт Поттер, уж вы извините.

Лили от изумления чуть не села на пол в детской там, где стояла, и подумала, что если Джеймс в ближайшее время не вернется и все ей не объяснит, она устроит ему такой скандал, что мало никому не покажется.

Альбус Персиваль Вулфрик Брайан Дамблдор очень любил свой кабинет. Ему нравилось, что когда люди попадали туда, то чувствовали себя неуютно перед величием его знаний и силы. Одну стену от пола до потолка занимали книжные полки с явно очень старинными, очень редкими и очень дорогими фолиантами. Другую стену закрывали зеркальные шкафы со стеклянными дверками, где располагалась коллекция редких артефактов. Третья стена почти вся состояла из огромного окна, перед которым на золоченой жердочке восседал феникс.

«Светлым волшебникам всегда нужно много солнечного света», — говаривал директор Дамблдор посетителям.

Только одну стену в кабинете директор не любил. Ту, на которой висели портреты предыдущих директоров Хогвартса, которые обожали всё время лезть не в свои дела. Приходилось то и дело накладывать на них заклятие немоты, но оно на портретах долго не держалось, поэтому старые дураки, как про себя называл портреты Дамблдор, частенько портили ему нервы. Чтобы выказать им свое полное неуважение, он поставил письменный стол так, чтобы сидеть к ним спиной и не видеть их надоедливые рожи, как опять же он называл их в уме.

А еще директор очень любил неожиданно выдергивать из отпуска своих сотрудников для какого-нибудь очень важного (а на самом деле ничего не стоящего) совещания, чтобы показать, что он печется о Хогвартсе круглогодично, без отпусков и выходных, и остальные к этому тоже должны стремиться. И вот как раз сегодня он назначил встречу с деканами, чтобы обсудить предполагаемый набор первокурсников.

В кабинете присутствовали: очень недовольный тем, что его вызвали, профессор Флитвик — декан факультета Райвенкло; как всегда мрачный профессор Снейп — декан факультета Слизерин; флегматичная, как снулая рыба, профессор Макгонагалл — декан факультета Гриффиндор. Профессор Спраут — декан факультета Хаффлпафф — вместо себя прислала письмо, что у нее законный отпуск, который она проводит вместе с внуками, и она заранее согласна со всем, что они решат на совещании. Как раз с недовольства ее поведением и решил начать вступительную речь Дамблдор, вещая что-то нудное и всем давно надоевшее о долге перед школой, перед поколениями детей, которые потом составят основу британского магического общества...

И вот на этой фразе у него волшебным образом взлетела кверху борода, из которой начали выскакивать шарики, колокольчики и цепочки и исчезать в воздухе. Затем с носа испарились его знаменитые очки-половинки, а с пальцев рук — практически все перстни. Сотрудники встрепенулись от дремы и с недоумением молча наблюдали. Это так и задумано директором с какой-то тайной целью или что-то происходит не то?

То, что это точно «что-то не то», стало понятно со следующей секунды, когда ходуном заходил пол под ногами и начали весьма высоко подпрыгивать шкафы с артефактами, дребезжа запертыми дверцами. С книжных полок тем временем один за одним в строгом порядке слетали директорские фолианты. Когда зеркальные шкафы со своей задачей не справились, распахнувшись наконец, оттуда разом исчезла большая часть артефактов.

Оживившиеся деканы повскакивали со своих мест и, ощетинившись волшебными палочками, столпились у портретной стены, которая на данный момент выглядела самым безопасным местом. В это время на взбаламученного директора напал его собственный стол, оплевав бумагами, осыпав перьями и лимонными дольками изо всех открывшихся разом ящиков. Потом, освободившись от директорского добра, с громким хлопком вдвинув все ящики обратно, стол ловко подпрыгнул на высоту примерно в полметра и также дематериализовался.

Последним над головами всех присутствующих легкой тенью скользнуло что-то серебристо-прозрачное и исчезло в даль светлую. После этого всё стихло.

Повисла долгая пауза, которую нарушила профессор Макгонагалл, задав интересующий всех вопрос:

— Альбус! Что это было?

— Минерва, я сам пока ничего не понимаю, — ответил ей ошеломленный всем произошедшим директор.

В этот момент из-за мантии декана Слизерина, за спиной которого он прятался, осторожно выглянул маленький профессор Флитвик:

— Коллеги, я, кажется, знаю, что это такое. Все мы стали свидетелями последствий проведённого уникального на сегодняшний день, давно забытого ритуала.

— Так просветите нас, темных, что это за ритуал такой, — криво усмехнулся профессор Снейп.

— Светлых… — машинально поправил Дамблдор.

— Это ритуал призыва Главы Рода! — начал увлеченно рассказывать Флитвик. — Я как раз недавно про него читал статью во французском вестнике ритуалиста. Там говорилось, что изначально его придумали драконы, поэтому у них ничего нельзя было украсть, но это так, из легенд. А тот ритуал, о котором я думаю, — магический, но провести его может только очень сильный волшебник, или если маг сам не имеет достаточной силы, то есть другой вариант проведения, только я не запомнил его, потому что там какое-то невыполнимое условие было. А цель ритуала — вернуть украденные вещи Рода, — закончил он с гораздо меньшим воодушевлением, понимая, что он сказал.

— Флитвик, вы думайте, что городите! — возмутилась профессор Макгонагал и собиралась что-то еще добавить, но не успела, так как в окно влетела странного вида птица и бросила прямо на голову директору алый конверт, который сразу же раскрылся и завопил противным женским голосом:

— У нас огромные проблемы! И это ты во всем виноват, старый козел! Если ты сегодня не появишься, завтра мы все будем у тебя в кабинете, и ты от нас никуда не спрячешься, так что ждем тебя срочно!

Профессора старались слиться со стеной, опустив глаза в пол, не зная как себя вести, а директор что-то невнятно буркнул, бодрым козликом перепрыгнул через кучу бумаг у себя под ногами и выбежал из кабинета в неизвестном направлении.