Глава 1. Хагрид, мотоцикл и потерянное дитя

— Хагрид, отдай мне Гарри. Я о нём позабочусь, — произнес срывающимся от горя голосом Сириус Блэк.

— Я, энта, Сириус, не могу. Дамблдор велел мне его к тётке доставить.

— Может, так пока и лучше. А как ты собираешься туда попасть? Это отсюда неблизко.

— Так, эта, Рыцаря думал вызвать.

— Знаешь, бери мой мотоцикл. Долетите с ветерком.

— Так я, эта, не умею управлять всякими такими штуками.

— У меня тут есть автопилот, — и Сириус нажал на что-то на руле, и неизвестно откуда выскочил планшет с картой, на которой светилась одна красная точка.

— Тебе придется сделать по дороге одну остановку. Этот летающий агрегат жрет топливо очень сильно. Заклинания автоматической подзаправки на бензобак не ложатся. Смотри: к багажнику прикреплена канистра, когда на панели, вот здесь, начнет мигать огонек — значит, топливо кончается, и скоро будет посадка. По моим расчетам отсюда точно должно хватить бензина до…

Сириус взял в руки планшет с картой и задумчиво стал его разглядывать, а потом продолжил:

— Либо до Бадли-Бэббертона, либо до Аппер-Фледжли. Это магические деревушки, не стоит тебе в магловских светить этот агрегат. Какая из них тебе больше нравится?

В Бадли-Бэббертоне Хагрид никогда не был, а вот в Аппер-Фледжли был замечательный трактир «Три гоблина и кентавр», который работал почти до утра. Директор не разрешил ему и полрюмочки выпить сегодня, сказал «очень важный день», можно, когда будет подзаправка, зайти туда и пропустить стаканчик.

— Аппер-Фледжли.

— Тогда ставлю одну посадку тут, — и на карте загорелась, кроме красной, зеленая точка. — И теперь отмечаю конец маршрута. Какой там адрес?

— Вот, у меня тут записано. — Хагрид показал свою руку, где прямо на ладони была сделана надпись: «Литтл Уингинг, Прайвет Драйв, 4».

— Так, отмечаю. Давай мне Гарри, я устрою его в коляске. А что одеялко такое тоненькое? — Сириус трансфигурировал детский пледик в толстую перину и уютно завернул в нее спящего ребенка, предварительно аккуратно протерев ему лицо своим носовым платком и наложив очищающие и заживляющие чары на царапину на лбу.

Затем он пристегнул получившийся «кулек» ремнем безопасности и наложил на ребенка сомниус, чтобы тот, не дай бог, не проснулся в дороге.

— Теперь слушай. Чтобы взлететь, тебе нужно повернуть вот эту ручку в зеленую сторону и нажать ногой на педаль. Дальше мотоцикл полетит сам куда нужно, ты только держись крепко за его ручки. Когда он «сядет» в Аппер-Фледжли, перед тем как заливать бензин, выключишь двигатель. Для этого повернешь эту же ручку в красную сторону. Когда закончишь подзаправку, снова ручку на «зеленое» и нажать педаль. Все понятно?

— Дык, вроде да.

— Передай родственникам Гарри, что это ненадолго. Я, как закончу одно важное дело, приду и заберу мальчика. Не будет сын Джеймса расти среди маглов.

— Иди, Сириус, делай свои дела, там потом с Дамблдором решите, чего как.

Сириус нагнулся к ребенку, поцеловал его в пораненный лоб и махнул взобравшемуся на мотоцикл Хагриду рукой. Мотор взревел, и летающий агрегат устремился вверх и вперед, унося Гарри подальше от места, где только что погибли его родители.

Самайн в этом году у Гризельды Марчбенкс вышел очень удачным. К ней приехала в гости одна из её самых любимых учениц Топэр Хендерсон, которая, правда, уже более пятидесяти лет носила фамилию Караманлис, будучи замужем за Костасом Караманлисом, директором Асклепиона — магической медицинской школы с более чем двухтысячелетней историей, где когда-то преподавал и работал в лечебнице при ней сам «отец медицины» Гиппократ.

Топэр раньше работала с Гризельдой в Департаменте образования Министерства магии, и пятьдесят лет назад они были вместе на организованном МКМ конгрессе, посвящённом проблемам магического образования. Там-то её и приметил Костас. Они были счастливы в браке, но мать-Магия по каким-то причинам не даровала им детей. Костас в эти дни читал краткий курс лекций в Швейцарии, в Школе Сюрваль Монтрё, а Топэр оттуда перенеслась в Британию к своей старшей подруге (никто точно не знал, сколько лет Гризельде, а сама она не говорила, но все слышали, что она уже принимала СОВы, когда Дамблдор их сдавал, а ему, слава Магии, уже сто лет).

И вот сегодня они вместе отмечали Самайн. Сначала без помощи домовиков приготовили колканнон, традиционное блюдо для этого праздника. Что-то вроде картофельного пюре с отварной капустой, часть которого сразу отложили на красивую тарелку для фейри и духов. Испекли бармбрак, традиционный сладкий дрожжевой хлеб с сухофруктами, изюмом и цукатами. А также приготовили глинтвейн и оставили под стазисом, чтобы выпить его после того, как закончат с ритуальным костром во дворе.

Дамы поужинали и отправились на задний двор для ритуала благодарения духов принесением символических жертв огню. После вернулись и уселись у камина с кружками пряного горячего напитка, не забыв выставить на крыльцо тарелку с колканоном. Беседа текла неспешно и тихо, поэтому они без труда расслышали тихий шорох и какую-то возню на крыльце.

— Фейри, наверное, наш колканнон едят, — посмеялась Топэр. — Надо чуть позже выйти тарелку забрать.

Когда мотоцикл с Хагридом и Гарри приземлился на центральной площади Аппер-Фледжли, было уже совсем темно. Призывно мигали разноцветные огоньки в окнах трактира «Три гоблина и кентавр». Лесник посмотрел на мальчика — тот крепко спал. И Хагрид решил, что ничего страшного не случится, если он на четверть часика заглянет в трактир и пропустит там стаканчик горячительного. Хоть великаны и не особо подвержены холоду, но лететь на высоте ночью на открытом мотоцикле глубокой осенью было холодно даже ему.

Хагрид откатил мотоцикл в тень между двумя домами напротив трактира. Достал из-за пазухи письмо, которое ему дал Дамблдор, засунул его внутрь кокона, в котором спал Гарри, чтобы случайно не потерять его в трактире. Затем пересек небольшую площадь и открыл в радостном предвкушении дверь в «Трех гоблинов и кентавра».

Минут через пятнадцать кто-то запустил в небо фейерверк. От грохота взрывов и вспышек света Гарри проснулся, вывернулся, как улитка из раковины, из перины, в которую замотал его Блэк, и свесил ноги вниз. Ему нужно было пописать и поесть. Пописал он тут же, а поесть пошел домой, туда, где в окнах горел свет, и только что открывалась дверь. На крыльце оказалась тарелка вкусно пахнущей еды. Гарри сел на ступеньку и стал есть прямо руками из тарелки, а когда закончил, приятная сытость снова сморила его сном. Тут же, на крыльце он и прилёг.

— Пойду-ка я заберу тарелку, чтобы её молочник утром не раздавил, — сказала Гризельда Марчбенкс и, открыв входную дверь, ахнула. Прямо у нее под ногами, рядом с пустой тарелкой весь перемазанный пюре лежал маленький мальчик в байковой зеленой пижамке и вязаных носочках. Гризельда, которая не имела давно контактов с детьми младше пятого курса Хогвартса, с несколько истеричными нотками крикнула:

— Топэр, быстро подойди ко мне!

— Что тут? О Мерлин, что же ты смотришь, бери его быстро и заноси в дом — малыш же замерзнет!

Будучи супругой не только директора школы, но и опытнейшего колдомедика, Топэр была весьма сведуща в некоторых аспектах медицины и быстро наложила на него диагностические чары.

— Этот мальчик — волшебник. Но у него, похоже, магическое истощение. В таком возрасте? Странно. Ой, смотри — тут конверт с письмом. Прочтем?

— Вообще-то это адресовано не нам. Давай вызовем авроров, пусть они заберут ребенка и там разбираются, кто он и откуда, — ворчливо сказала Гризельда.

— На конверте ничего не написано, как ты смогла определить, нам оно или нет? — ухмыльнулась Топэр. — Давай прочтем, а там уже определимся насчет авроров.

«Дорогая миссис Дурсль!

— Что все это означает? — непонимающе смотрела на письмо Топэр. — Вернее, первая часть мне понятна, но почему мальчика отправляют к маглам да еще дают такие ужасные советы?

— Ты что, подпись не видела — это же Дамблдор. Наверняка, это один из его хитрых планов, — проворчала Гризельда.

— Но если эти люди будут так воспитывать мальчика, то они сделают из него обскура!

— Я думаю, не тарахти, — огрызнулась Марчбэнкс. — Вот что. Надо спрятать мальчика. Далеко и надежно, чтобы ни одна дамблдоровская шавка его не нашла.

— Тогда нужно сделать это быстро. Откуда-то же он к нам пришел, значит, его пропажу рано или поздно обнаружат и будут искать. Может, мне забрать его с собой? — предложила миссис Караманлис. — Костас точно не будет против.

— У тебя что, есть нелегальный порт-ключ? Они наверняка будут отслеживать все перемещения в данном районе.

— У меня нет такого порт-ключа, зато я владею чарами Гермеса, которые помогли ему украсть коров Аполлона. Уж одного маленького мага они точно скроют. Где живет Тофти?

— В Шерборне.

— Сейчас мы туда с тобой аппарируем. Зайдем к нему, скажем пару фраз, потом выйдем, ты отправишься к себе, а я на Кос. Только нужно послать в Швейцарию сообщение для Костаса о том, что я буду ждать его дома. А сейчас я возьму малыша на руки и скрою его след на себе.

— Дамблдор, вы этого не сделаете, — возмущенно произнесла Минерва Макгонагалл. — Я наблюдала за ними целый день. Вы не найдете другой семьи, которая была бы так непохожа на нас. И у них есть сын — я видела, как мать везла его в коляске, а он пинал ее ногами и орал, требуя, чтобы ему купили конфету. И вы хотите, чтобы Гарри Поттер оказался здесь?!

— Для него это лучшее место, — твердо ответил Дамблдор. — Когда он повзрослеет, его тетя и дядя смогут все ему рассказать. Я написал им письмо.

— Письмо? — очень тихо переспросила профессор МакГонагалл, садясь обратно на забор. — Помилуйте, Дамблдор, неужели вы на самом деле думаете, что сможете объяснить в письме все, что случилось? Эти люди никогда не поймут Гарри! Он станет знаменитостью, даже легендой — я не удивлюсь, если сегодняшний день войдет в историю как день Гарри Поттера! О нем напишут книги, каждый ребенок в мире будет знать его имя!

— Совершенно верно, — согласился Дамблдор, очень серьезно глядя на профессора поверх своих затемненных очков. — И этого будет достаточно для того, чтобы вскружить голову любому мальчику: стать знаменитым прежде, чем он научится ходить и говорить! Он даже не будет помнить, что именно его прославило! Неужели вы не видите, насколько лучше для него самого, если он будет жить здесь, далеко от нашего мира, до тех пор пока не вырастет и будет в состоянии справиться со своей славой?

Профессор МакГонагалл поспешно открыла рот, чтобы сказать что-то резкое, но, передумав, сделала глубокий вдох и перевела дыхание.

— Да, конечно, возможно вы правы. Но скажите, Дамблдор, как мальчик попадет сюда?

Она внимательно оглядела его мантию, словно ей вдруг пришло в голову, что под ней он прячет Гарри.

— Его принесет Хагрид.

— Вы думаете, это разумно — доверить Хагриду столь ответственное задание?

— Я бы доверил ему свою жизнь, — просто ответил Дамблдор.

— Я не ставлю под сомнение его преданность вам, — неохотно выдавила из себя профессор МакГонагалл. — Но вы ведь не станете отрицать, что он небрежен и легкомыслен. Что это там?

Ночную тишину нарушил какой-то рокот или рёв. Этот звук становился все громче и громче. Дамблдор и МакГонагалл, вглядывающиеся в темноту, подняли головы, и сверху на них практически свалился с неба огромный мотоцикл с коляской. Он приземлился на Тисовой улице прямо перед ними.

— Ну наконец-то, Хагрид. — В голосе Дамблдора явственно слышалось облегчение. — А где ты взял этот мотоцикл?

— Да я его одолжил, профессор Дамблдор, — ответил гигант, осторожно слезая со своего транспорта. — У молодого Сириуса Блэка. А насчет ребенка — я привез его, сэр.

— Все прошло спокойно?

— Да не очень, сэр, от дома, считайте, камня на камне не осталось. Маглы это заметили, конечно, но я успел забрать ребенка, прежде чем они туда нагрянули. Сириус хотел сам забрать Гарри, говорит «отдай, я о нем позабочусь». Но вы же не велели давать, я и не дал. Он спорить не стал. Даже вот, свой мотоцикл отдал. Гарри укутал, уложил, усыпил и пристегнул ремнем, чтобы он случайно не выпал.

Дамблдор и профессор МакГонагалл склонились над свернутой в кокон периной. Казалось, внутри никого не было. Минерва попыталась взять сверток на руки, и он тут же развернулся. Там действительно оказалось пусто.

— Что это значит? — спросила МакГонагалл, держа в руках перину и недоумевающе глядя на Дамблдора.

— Хагрид, где Гарри? — жестко спросил Дамблдор.

— Дык, тут был. Я, когда подзаправлялся, его видел, еще письмо ваше ему в пижамку засунул.

— Где и чем ты подзаправлялся? — требовательно спросил Альбус.

— Там, где и надо было. В Аппер-Фледжли. Блэк мне сказал там остановиться и долить вот из этой штуки вот сюда, — Хагрид указал на канистру и бензобак.

— А сам ты ничем там не заправился, часом? — Дамблдор сделал шаг, чтобы встать вплотную к полувеликану, и принюхался. Запах алкоголя был очевиден. — Как ты мог, Хагрид! Рассказывай, что и где ты там делал, немедленно!

— Я замерз очень. Там, наверху, — и Хагрид поднял кверху свой огромный указательный палец, — холодно оказалось. Зашел буквально на пару минут пропустить стаканчик, чтобы согреться.

— Куда зашел, где в это время был мотоцикл, где был Гарри?!

— Я, значится, был в трактире «Три гоблина и кентавр», а Гарри спал в мотоцикле между двумя домами напротив него.

— Кто знал, что ты там будешь?

— Дык кто-кто? Никто не знал. Только Сириус — он же маршрут составлял.

У Дамблдора мгновенно включилась мозговая активность. Блэк, точно. Он не стал спорить с великаном, зная, что тот будет тупо выполнять его, Альбуса, распоряжение. Аппарировал в Аппер-Фледжли и поджидал там, в тени, Хагрида, зная его слабость к алкоголю и то, что он не удержится, если возможность выпить окажется прямо перед ним.

— Альбус, — вдруг подала голос Минерва, — а откуда ты заранее знал про все это? Меня тут посадил с самого утра наблюдать за сестрой Лили, Хагрида направил в дом Поттеров, когда еще ничего никому не было известно?

«Вот Мордред. Еще сейчас с ней объясняться мне не хватало» — зло подумал Дамблдор.

— Обливейт, — махнул он палочкой в сторону своей заместительницы. — Иди спать, Минерва, сегодня был сложный день, и ты очень устала.

Затем он наколдовал патронус и отправил его Сириусу Блэку со словами: «Где бы ты ни был, сейчас же отправляйся на Центральную площадь Аппер-Фледжли. Хагрид потерял по дороге Гарри». И сам тоже туда аппарировал.