Глава 12. Первый учебный день

— Альбус, полагаю, нам стоит изменить расписание на первом курсе. Слизерин должен заниматься отдельно, без подсадки к другим факультетам. А дети с остальных факультетов — все вместе, и даже при этом их будет почти вполовину меньше, чем слизеринцев. В этом варианте твоя система не сработает: делить детей с одного факультета на две подгруппы — это нонсенс. Родители будут недовольны и станут жаловаться в Совет попечителей, а он этого точно не одобрит, учитывая кто в него входит. Четвертый курс Гриффиндора мы же тоже ведем без разделений, как самый многочисленны на курсе, а двое слизеринцев занимаются с Хаффлпаффом и Рейвенкло.

— Да, как бы мне не хотелось этого делать, но придется с тобой согласиться. Все дракловы деньги. Если бы основатели завещали свое золото Хогвартсу, то нам бы не пришлось существовать на подачки этих наглых аристократов, — проговорил Дамблдор.

— И почему бы они должны были это сделать? — удивилась Минерва, которая, хоть и уважала и самого Альбуса и его идеи, но происходила из старинного шотландского рода. — А как же их род, их дети? Мы должны быть им благодарны за финансирование создания Хогвартса, это уже огромные траты, а не предъявлять какие-то странные претензии.

На это Дамблдор ничего не ответил, уставившись на Фоукса.

— Вот ты сам живешь в замке круглый год, детей у тебя нет и, могу предположить, уже не будет. Отчего не откажешься от заработной платы в пользу, скажем, для сирот? почему не пожертвуешь свои накопления в фонд школы?

— Что это ты вздумала распределять мои деньги, Минерва? — раздраженно заметил Дамблдор.

— Но ты же распределяешь деньги Ровены, Годрика, Хельги и Салазара, значит я — могу твои, — хмыкнула Минерва. — Я ухожу, утром дети получат новое расписание.

Когда дверь за Макгонагалл закрылась, Альбус довольно грязно и длинно выругался. У него не было каких-то особенных планов на поступивших в этом году учеников, но такого массового распределения на Слизерин он, конечно, не ожидал. Ничего, все, на кого он делает ставки в будущей игре уже в его руках. Нужно будет еще позаботиться о новой Малфой, подобрать ей правильного мужа из лояльных ему семей, а еще лучше маглорожденного парнишку — пусть Абраксас удавиться от горя!

***

Старосты Слизерина, Андромеда Блэк и Герман Селвин получили расписание для первокурсников только рано утром, так как его пришлось корректировать из-за перекосов в распределении, как сказал им декан Слагхорн. И сейчас они ждали первачков в гостиной, с остальными слизеринцами, чтобы всем вместе отправиться на завтрак, а заодно раздавали расписания.

— У нас все как обычно, — сказал четверокурсник Дерек Трэверс, едва взглянув на новое расписание. Мы с Амом как всегда среди барсучков и воронов.

— Поскольку нас целых трое, — хмыкнул третьекурсник Эван Розье, — то мы уже целая группа, по мнению Маккошки и потому половину уроков у нас с хаффами, а половина с гриффами.

— То же самое, — сказал Рейнард Мальсибер, едва пробежав глазами по расписанию.

— Оу! Наши первачки будут заниматься без подселений! Наверное, где-то в мучениях умер громадный дромарог, раз заместитель директора на такое решилась, — сообщил Герман Селвин, просмотрев то, что раздавал первокурсникам.

— Первокурсники все на месте, — сказала Андромеда Блэк, сверившись со списком.

— Остальные тоже. Выдвигаемся! — распорядился Люциус и Слизерин единым строем двинулся на завтрак.

***

Северус снова на завтраке занял место рядом с Лютецией с таким видом, как будто он там сидел всегда.

— Северус, а тебе не хочется сесть вместе с однокурсниками? — поинтересовалась девушка.

— Кого я там не видел, — буркнул Снейп, — тем более мне с ними все уроки предстоит провести, еще успеют достать меня.

— Смотри, какие интересные у нас первокурсники: Регулус Блэк, Барти Крауч — не хочешь с ними пообщаться?

— Если бы я не получил патронаж от вашей семьи они бы даже со мной не здоровались. А теперь, смотрите, сидят, глазеют и кивают как пингвины.

— Не пытайся выглядеть хуже, чем ты есть. По первому впечатлению — ты настоящая колючка, но я-то знаю, что в душе ты мягонький и тепленький, — на этих словах Лютеция легонько ткнула своим наманикю́ренным пальчиком с сапфировым перстеньком мальчика в бок и мило улыбнулась.

Северус же зарозовел щеками и ушами, а возможно чем-то еще, но остального не было видно под одеждой.

— Нет, я жесткий и холодный, — решительно возразил Северус.

— Ладно, я не буду спорить, но докажу тебе, что это не так.

В этот момент через весь Большой зал пролетел бумажный самолетик-записка и приземлился прямо перед Снейпом. Северус развернул его и прочел:

«Сегодня в 18.00 мистера Снейпа ожидает в своем кабинете директор Дамблдор. Пароль Фадж-помадки».

— Интересно, я ничего такого не сделал, чтобы меня вызывал директор! — возмутился Северус.

— Не волнуйся Северус, я же пойду с тобой, он ничего не сможет ни сделать тебе, ни сказать что-то неподобающее или не относящееся к учебе. В обед обсудим эту встречу. Я предполагаю, что это связано с патронатом. Скорее всего, либо он узнал о нем и хочет получить от тебя подтверждение, либо заметил, как сильно ты изменился и желает удовлетворить свое любопытство по этому поводу.

— Пусть спрашивает, я же не обязан отвечать, правда? Это же не школьные дела!

— Я разберусь, ты не волнуйся. Лучше смотри, кто сюда идет.

А к слизеринскому столу направлялась собственной персоной Лили Эванс.

— У нас сейчас общее зельеварение. Я вчера вечером пообещал Мальсиберу сесть с ним, а то он весь прошлый год был вынужден сидеть с Амалией Паркинсон и та ему уже начала намекать на помолвку, а он категорически против. Да в зельях его явно нужно подтянуть.

— Одобряю, — улыбнулась Лютеция. — Я пойду, у меня сейчас Руны, поэтому мне наверх. Увидимся за обедом.

— Сев! Ты почему со мной не поздоровался! — возмущенно топнула ножкой двенадцатилетняя девочка, которая, не смотря на то, что произошло за последние дни, рассчитывала, что Северус будет ее дожидаться у дверей Большого зала, чтобы просто сказать «С добрым утром» и спросить сядут ли они вместе на зельеварении.

— Доброе утро, Лили. Я тебя еще не видел, как бы я с тобой поздоровался. Что-то еще?

Девочка, не привычная к роли просительницы, выдавила из себя:

— Сядем вместе на зельеварении?

— О, прости! Я уже пообещал Рейнарду. Так что, увы, я не смогу.

— Топай, давай отсюда, Эванс! — проговорил из-за плеча Снейпа Мальсибер, который ни за что бы, ни уступил сегодня такого нужного ему соседа никому, а уж тем более наглой грязнокровке. — Вон тебя Поттер заждался со своей шайкой.

Ближе к дверям большого зала действительно стояли мародеры и косились на Лили, стоящую перед слизеринским столом.

— Надо спешить, скоро уже начало урока! — сказал Северус и, подхватив свою новую стильную черную сумку-почтальонку с расширением пространства и облегчением веса и вышитой на ней серебром надписью на латыни «Ad opus!»,  поспешил к дверям вместе с Мальсибером, а за ними еще пристроились парочкой Этан Эйвери и Уолден Макнейр, так как матримониальных планов на Паркинсон не было ни у кого.

***

Гораций Слагхорн заранее проинформирован о том, что Северус Снейп стал протеже рода Малфой, и что его патроном стала сестра его студента и старосты школы Люциуса Малфоя, с которой он еще толком не успел познакомиться. Потому, когда он вчера увидел сильно изменившегося как внешне, так и, на его взгляд, внутренне мальчика он совершенно не был удивлен, но имеющейся информацией об изменении статуса слизеринца ни с кем делиться не спешил. Особенно с Дамблдором, который весь прошлый год игнорировал травмы, которые получал мальчик от его любимчиков с Гриффиндора. В этом году такое ему никто не спустит с рук. Гораций, в целом, не был ни вредным, ни злобным, но такой явный фаворитизм директора и наплевательское отношение к слизеринцам, требовало хотя бы небольшого отмщения. Пусть Малфои щелкнут директора по его крючковатому носу — глядишь, и гриффиндорцев спустят с небес на землю.

Он пригласил зайти в его кабинет сначала своих студентов, сказав, что им нужно обсудить кое-какие факультетские дела, но вместо этого поздравил «мистера Снейпа» с обретением покровительства, и попросил в случае возникновения сложностей у самого Северуса или его патронессы сразу обращаться к нему, как к декану факультета, а также как к представителю рода Слагхорн, причисленному к «Священным двадцати восьми», который окажет им всестороннюю поддержку. Северус поблагодарил декана, который раньше смотрел на него, как на пустое место, и порадовался, что согласился на покровительство, так как это решило разом все его проблемы, которые мешали заниматься зельеварением.

Слагхорн велел своим ученикам занимать удобные для них места и открыл дверь для толпящихся за ней гриффиндорцев. Когда все расселись по местам, профессор сказал:

— Начиная со второго курса, на первом уроке у вас всегда будет одно и то же задание. Вы должны сварить какое-нибудь интересное зелье, которым удивите меня и получите приз. На втором курсе это будет небольшой фиал с Зельем радужных снов. Три капли этого зелья на полстакана воды перед сном позволят вам не просто выспаться, а видеть всю ночь самые прекрасные для вас сны.

— А какие призы на других курсах? — спросила Лили, не поднимая руки и не вставая, так как знала, что профессор ей симпатизирует и не накажет за это.

— На третьем курсе это будет однократная доза Зелья Полилингва, которое даст вам возможность в течение часа понимать любые языка. Победитель-пятикурсник получит фиал Зелья памяти — ведь на пятом курсе сдается СОВ и такое снадобье не будет лишним. На шестом курсе победитель получит вот этот фиал, — и Слагхорн показал всем что-то переливающееся и золотистое за стеклом.

— Кто-то знает, что это за зелье? Никто? Не верю! Мистер Снейп наверняка знает, просто не хочет говорить, не так ли? Порадуйте старика!

— Это Феликс Фелицис. Зелье, приносящие удачу, поэтому другое его название Жидкая удача. Оно изобретено Зигмунтом Баджем. Токсично, имеет отсроченный откат. То есть после одного идеального дня, вы получите несколько не самых лучших в своей жизни дней. Принявших избыточную дозу Феликс Фелицис можно определить по излишней самоуверенности и легкому головокружению.

— Десять баллов Слизерину за прекрасный развернутый ответ. Итак — вы можете пользоваться любыми ингредиентами, что есть в хранилище и вашими собственными. Срок — два часа. Доставьте удовольствие вашему профессору! — Слагхорн поставил на стол большие песочные часы и перевернул их.

Часть студентов сразу поспешила в кладовую, так как во время речи профессора уже придумали, что за зелье они будут варить. Оставшиеся сидеть либо обдумывали в уме, тот рецепт, что будут использовать, либо что-то записывали, видимо, опасаясь забыть.

Северус же достал из своей сумки что-то вроде пенала, потом постучал по нему палочкой и пенал резко увеличился, до профессионального зельеварческого портативного хранилища ингредиентов, в котором оказалось очень много отделений, из которых Снейп быстро стал набирать нужные для задуманного им зелья.

— Что ты будешь варить? — тихо спросил его Мальсибер.

— Я буду варить зелье собственного изобретения. Вернее я кое-что нашел в одной книге и доработал некоторые моменты, которые мне в том зелье не нравились. Поскольку доработок оказалось очень много, то первоначальный рецепт в моем и не узнать, поэтому я дал ему свое название.

— И какое же?

— «Звездное сердце океана».

— Ух ты! Это что-то красивое?

— Увидишь. Сам, что будешь варить?

— Понятия не имею, может, ты посоветуешь?

Северус снова запустил руку в сумку, и достал из нее обычный магловский блокнот, полистал его и передал Рейнарду, открытым на определённой странице.

— Серьезно? — удивился Мальсибер.

— Там все расписано до малейших нюансов. Просто сделай все точно и получишь идеальное зелье, которое точно удивит старину Слагги.

Работа закипела. Старались все. Кто-то очень хотел получить приз. Для других дело было не в призе. Зельем радужных снов не было очень редким или дорогим, если кто-то хотел постоянно видеть, яркие, цветные счастливые сны, то он мог приобрести его флакон у Малпеппера или любого другого зельевара не дороже пятнадцати галеонов. Гораздо важнее было утереть нос другим и показать себя лучшим зельеваром в группе.

Лили уверенно что-то строгала, терла и помешивала. Сказывалась годичная школа Снейпа. У нее была хорошо поставлена рука, она делала идеальные восьмерки в помешивании, могла сварить любое зелье по рецепту из учебника. Не было только двух вещей — способностей и фантазии. Поэтому Эванс пролистала учебник и решила сварить зелье по самому последнему рецепту, видимо самому трудному для второго курса. Это было Увеличивающее зелье.

Поттер и Блэк варили что-то странное. У Джеймса в конце первого часа все содержимое его котла превратилось в некую болотную студенистую субстанцию, а у Блэка — в жижу неприятного, но хорошо узнаваемого коричневого оттенка. Другие гриффиндорцы: Ремус Люпин, Питер Петтигрю, Марлен Маккинон и Джоселин Уилкерсон тоже все что-то варили, но судя по выражению их лиц, не особенно удачно. Примерно такие же лица были и у оставшихся слизеринцев: Этана Эйвери, Уолдена Макнейра и Амалии Паркинсон.

Когда последние песчинки проваливались в нижнюю колбу часов, у Снейпа и Мальсибера все было готово. Они даже успели навести порядок на столе, очистить и убрать инструменты. На парте перед Рейнардом стоял котел, накрытый крышкой, а перед Северусом маленький котелок с серебристой густой жидкостью.

Слагхорн начал обход с Гриффиндорцев. Из всего, что он там увидел, только зелье Эванс удостоилось одобрительного кивка. Столы троих слизеринцев профессор прошел мимо, вздыхая, и остановился у парты Мальсибера и Снейпа.

— Нуте-с, что у нас тут? — спросил он Рея, поднимая крышку с его котла. Секунд пять Слагхорн смотрел на радужную жидкость, пытаясь понять, что это за зелье. Тут вдруг на ее гладкой переливающейся поверхности вздулся пузырь, который с тихим чпоком отделился от зелья и поплыл по воздуху, напоминая мыльный пузырь, только был он гораздо красивее и пах малиной. Сразу за ним образовался второй пузырь, отличающийся от первого только запахом — он пах клубникой. Далее пузыри стали взлетать один за другим передавая всю палитру фруктово-ягодных ароматов.

— Мистер Мальсибер — прекрасная работа. Более того, я не знаю что это за зелье. Скажите нам всем, как оно называется?

— У этого зелья интересное название: «Летнее настроение».

— Ему подходит. А где вы взяли его рецепт?

— У автора. Его придумал мой сосед.

— Мистер Снейп, вы изобрели это зелье?

— Да, просто тренировал знание таблицы сочетаемости элементов, это зелье — случайный продукт. Рейнард сварил зелье точно по рецепту, могу засвидетельствовать, как его разработчик.

— Просто замечательно. Мистер Мальсибер — вы первый претендент на приз. Даже боюсь спрашивать, что в этом котелке у вас, мистер Снейп.

— Я покажу, только мне нужны три вещи: стеклянный сосуд типа аквариума, соленая вода, желательно морская и темнота.

— Отлично, — сказал Гораций, доставая из-под своего демонстрационного стола большой круглый сосуд, действительно похожий на аквариум, наполняя его водой и всыпая гранулы морской соли. — Что теперь?

Северус подошел вместе со своим маленьким котелком к аквариуму и сказал:

— Потушите свет!

Класс погрузился в непроглядную темноту. Затем послышался звук жидкости вливаемой в другую жидкость. Внутри аквариума появилась тускло светящаяся серебряная спираль, которая начала крутиться и, набирая скорость. Она светилась все ярче и ярче, постепенно меняя форму, превращаясь из спирали в шар, который резко взорвался, и в воде вместо него оказалась настоящая звезда, такая, какой мы ее видим на небе. Она мерцала и переливалась, озаряя все вокруг мягким серебристо-голубоватым светом, шедшим из ее центра. Это было похоже на настоящее чудо.

— Что это? — хрипло спросил Слагхорн.

— Я назвал это «Звездное сердце океана», — ответил Северус. — Имеет и практическое применение, кроме того, что это очень красиво. Остается вот в такой форме двадцать четыре часа и не тускнеет. Можно использовать для декорирования праздников в ночное время, а можно с таким нырять на глубину морей, где очень темно, как мы все знаем.

— Просто потрясающе! — вздохнула Амалия Паркинсон и по-новому взглянула на Снейпа.

— Я думаю, что победитель здесь очевиден. Мистер Снейп позволите ли вы продемонстрировать это чуда другим студентам и нашим профессорам?

— Да, пожалуйста, мне что жалко. Там в котелке еще на пять раз есть зелья. Для полноты впечатлений вам придется каждый раз создавать звезду заново!

Слизеринцы из класса зельеварения выходили гордые тем, что с ними учится такой парень, который может сварить в котелке чудо. Гриффиндорцы, в большинстве своем, были просто под впечатлением прекрасного, мародеры были озадачены, а Лили злилась на всех. На Слагхорна, что ей даже одного слова сегодня на уроке не сказал. На Снейпа, который дал свои записи какому-то Мальсиберу, которого похвалил профессор, а сам сварил что-то невообразимое, непонятно, как и неизвестно для чего. Даже на Поттера, который больше смотрел на звезду Северуса, чем на нее, на Лили Эванс.

***

— Декан сегодня нам продемонстрировал два зелья, твоей разработки. «Летнее настроение» уже меня впечатлило, а «Звездное сердце океана» просто привело в полный восторг. Ты гений, мой маленький протеже! — сказала за обедом Лютеция и поцеловала его в щеку, как это бы сделала мама, гордящаяся своим сыном, приведя в состояние эйфории и самого зельевара.

— Я, надеюсь, ты не поделился с профессором их рецептами? Оба эти зелья нужно запатентовать. И, будь любезен, сообщи мне обо всех своих разработках. Мы будем патентовать каждую. В особенности улучшения к лечебным зельям. Я уверен, у тебя их целая коллекция, — твердо сказала Лютти, которой в той его жизни друг Север рассказывал, как улучшал целительские снадобья еще до школы, так как они были нужны ему самому и его матери, который периодически избивал его отец.

— Да что там патентовать-то, — скромно опустил глаза юный зельевар.

— Позволь мне, как твоему патрону, это решать самой, — ответила с улыбкой Лютеция. — А теперь поговорим о вечерней встрече у Дамблдора…

***

Директор ожидал прихода ученика сидя за своим рабочим столом. Когда он услышал, как шумит крутящаяся лестница, быстро подогрел уже заваренный чай в чайнике и разлил его в две чашки. Но каково было его удивление, когда он увидел, что за Снейпом следует семикурсница Лютеция Малфой, одетая в длинное темно-синее шерстяное платье, с расширяющимися к низу рукавами в средневековом стиле. Платье было бы очень скромным, если бы его подол и низ рукавов не были вышиты серебром и жемчугом, а к платью, на юной леди, не были бы одеты в большом количестве драгоценности, в том числе серебряный венец на распущенных волосах, делающей её похожей на эльфийскую принцессу.

— Аааэээммм, — замычал Дамблдор, ошеломленный и фактом такого неожиданного визита, и красотой юной Малфой, и ее богатым и экстравагантным нарядом.

— Присаживайся, Северус, видишь, господин директор нам предлагает это, — Лютеция села в ближнее к столу Дамблдора кресло, а протеже разместила сбоку от себя, подальше от Альбуса.

— Мы не имели чести быть представленными, девочка моя, — начал свою заунывную песню Дамблдор.

— Северус, друг мой, представь нас, пожалуйста, — попросила Лютеция, пытаясь следовать этикету, но не имея более взрослого мага для представления.

— Лютеция Флорет Малфой, наследница Малфой.

— Мистер Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

«Вот, шельмец. Никаких гражданских титулов, относящихся к работе. Правильно. Это просто беседа, а не переговоры по вопросам законодательства или международных разбирательств в МКМ. Для меня он просто мистер. А я для него наследница Малфой» — удовлетворенно подумала Лютеция.

— Итак, мистер Дамблдор, чем обязан мой протеже вызовом в ваш кабинет во внеучебное время и без сопровождения?

— Я хотел обсудить с мальчиком кое-какие вопросы касающиеся его лично. Я конечно очень раз, что вы почтили меня свои визитом, но, боюсь, ваше присутствие далее неуместно.

— Я вас услышала, потому еще раз повторяю свой вопрос: чем обязан мой протеже, мистер Снейп, вызовом в ваш кабинет во внеучебное время, позднее время, за окном как мы видим уже темно, и у вас какие-то личные разговоры к несовершеннолетнему волшебнику наедине?

— Да, что вы себе позволяете! На что это вы намекаете?

— Я не намекаю, я прямо спрашиваю. Зачем вам понадобился юный ученик в позднее время один в вашем кабинете? Вы обязаны дать мне ответ, так как я уже поставила вас в известность ранее, что мистер Снейп мой протеже!

«Протеже, протеже — что-то такое было… протеже-патрон… патрон — покровительство! Вот дохлый драмарог!» — быстро быстро пытался сообразить Дамблдор.

— Мистер Снейп находится под покровительством рода Малфой. Нанося таким странным поведением ущерб репутации юноши вы оскорбляете его, а соответственно и меня, как его патрона, и моего отца, как главу нашего рода! Хогвартс! Я требую открыть этот камин для прохода в кабинет директора лорда Малфоя для решения вопроса о нанесении оскорбления роду директором школы. — Проговорила Лютеция, а затем быстро отправила патронус, имевший у нее форму лебедя, а не павлина, как в прошлой жизни.

Камин полыхнул зеленым пламенем, указывая на то, что замок требование исполнил. Дамблдор пытался осмыслить такое бурное развитие событий, которое повлек за собой простой вызов второкурсника к директору.

— Минерва, срочно зайди ко мне и захвати с собой Горация! — проговорил Альбус своему патронусу в виде Фоукса, как утверждал директор, с подозрительно пышным хвостом, больше подходящим индийскому павлину — в чем, в чем, а в павлинах Лютеция знала толк!

====

Cream fudge или Фадж-помадки. В англоговорящих странах это лакомство необычайно любимо. Десерт выглядит как пирожное или конфета небольшого размера.

«Ad opus!», За дело! или К работе!