Глава 28. Дети встретят тебя радостно

Первые три ряда учеников подались назад, не желая умереть под копытами исполинских лошадей или колесами огромной кареты, когда заходя на посадку, транспорт шармбатонцев начал снижаться с бешеной скоростью. Вот с оглушительным громом, от которого Невилл, подпрыгнул и приземлился на ногу слизеринцу Сандипу Браару, сверкнувшему на него черными глазами из-под своего тюрбана, вынужденно очищая свой щегольской сапог заклинанием, произошло приземление. Кони еще немного пробежали по земле и остановились. Замерла и карета, посередине неё открылась дверца, чья-то рука выкинула претенциозный трап в виде золотых ступенек, на которые тут же ступила черная лаковая туфля гигантского размера, которая принадлежала даме ростом с Хагрида, а, возможно, и повыше его. Эта гранд-дама окинула ряды встречающих быстрым взглядом и сошла на землю, закутанная с ног до головы в черную атласную мантию.

Дамблдор зааплодировал, подав пример всем студентам Хогвартса, которые дружно его поддержали. Великанша подошла к Дамблдору, и сказала, протянув директору руку для поцелуя:

—Дамблёдорр, надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии? Месьё Ка’г-ка’гов и месьё Пг’инц уже пги’ехаль?

Директору почти не понадобилось склоняться к руке директора Шармбатона.

—Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс! Спасибо. Я в превосходной форме. С минуты на минуту ждем прибытия остальных делегаций, — сказал Дамблдор. — Вы желаете дождаться их тут или пойдете сразу в замок?

— Лучше пойдем в замок. Тут у вас холодно. Позаботьтесь о моих лошадях, они только ячменный виски.

— У нас есть тот, кто сможет о них достойно позаботиться, — расплылся в любезной улыбке Дамблдор.

— Ошшень хо’гошо! — ответила мадам Максим и повернувшись к открытой двери кареты громко произнесла: — Следуйте за мной!

По золотым ступенькам начали спускаться студенты Шармбатона весьма легко одетые. Девушки были в коротких мантиях из шёлка и лёгких фетровых шляпках. Мантии играли роль пелерин легких пальто приталенного силуэта. Юноши были одеты практически также, только вместо шляпок у них были бархатные береты. Все это было исполнено в небесно-голубых тонах, с отдельными синими и серебристыми деталями. Порыв холодного ветра со стороны Черного озера, пробравшийся под их легкие пальто добавил французским гостям мотивации на быстрое перемещение в сторону замка.

— Я не понял, у них и парни в девчачьем ходят? — довольно громко спросил Рон Уизли, когда французы быстрым шагом спешили к дверям замка и некоторые члены делегации явно эти слова услышали, судя по тому, что их шаг еще более ускорился.

— Я понимаю, Уизли, что кроме рабочих балахонов мадам Малкин ты никакой другой одежды никогда не носил, но, поверь, многие в одежде ценят не только износостойкость, но еще и красоту! — насмешливо произнес принц Хамад, который стоял в теплой мантии из дорогого сукна с меховым воротником, сидящей «по фигуре», а не мешком, как все творения английской школьной портнихи.

Невилл при этих словах попытался поглубже запахнуть свою мантию. Она была пошита из хорошего материала, но фигура Невилла не позволяла ему носить никакие другие фасоны кроме балахонистых: как он не старался, как над ним не «работала» его мать, талии у его фигуры так и не появилось. Он не был уже таким пухлым, как на первых курсах и прилично прибавил в росте, но атлетическими пропорциями не обзавелся. Зато, назло матери, отказался стричься, и отросшие за лето волосы, закрывали лоб длинной челкой, а на ушах и шее сворачивались в непослушные кольца. Отец, мельком взглянув на сына перед его отправкой в Хогвартс по требованию супруги, сказал, что его прическа похожа на ту, что многие носили в 70-е годы, в пору его молодости и если ему нравится, то пусть так и ходит. Так что и его назвать модным парнем было нельзя.

Последние французские гости скрылись за дверями замка, а встречающих начал пробирать до костей усиливающийся к ночи холод. Небо было темным, ясным и пустым. Когда увели коней мадам Максим, стало очень тихо. Вдруг со стороны Черного озера донесся престранный звук — какое-то всасывающее хлюпанье. Как будто гигантский пылесос пытался втянуть в себя его воды. Стоя на возвышении у замка, все обернулись на необычный звук и увидели, что в середине озера появилась воронка, которая росла и росла, а из самой ее сердцевины начал медленно поднимался длинный черный шест, который оказался мачтой скелетоподобного корабля. Тусклые огни его иллюминаторов походили на светящиеся глаза призрака. Видимо примерно так выглядел легендарный Летучий голландец.

Окончательное появление корабля над водой сопровождалось громким всплеском и высокой волной. Затем воды Черного озера успокоились, и корабль заскользил к берегу, где бросил на мелководье якорь и спустил трап, больше похожий на небольшую пристань. В иллюминаторах замелькали движущиеся фигуры, а с борта потянулись первые пассажиры, на которых были надеты лохматые шубы и меховые шапки. В руках они держали колдовские посохи. Первым с корабля сошел директор Дурмстранга Игорь Каркаров, тоже одетый в меха, но другие: гладкие, блестящие, серебристые, под стать волосам.

— Дамблдор, как поживаете? — спросил он директора Хогвартса, поднимаясь по склону.

— Благодарю, прекрасно, профессор Каркаров, — ответил Дамблдор. — Пройдете в замок или останетесь дожидаться Асклепион?

— Старый добрый Хогвартс. Как хорошо снова быть здесь… Мы дождемся наших греческих коллег. Вы не против, Дамблдор?

— Нет, нет. Как вам будет угодно, — прожурчал директор, догадываясь, что Каркарову любопытно посмотреть на прибытие его коллег не по школьному магическому образованию, а клубу приверженцев Неназываемого.

— Виктор, встань тут, отсюда будет лучше видно, — Каркаров поманил одного из учеников, тот подошел. Крупный, с горбинкой нос, густые черные брови… Это был Виктор Крам.

Все хогвартские квиддичные фанаты заволновались, но ничего толком не успели обсудить, как вдруг черное небо над Запретным лесом взорвалось сотнями рукотворных звезд, которые разом все замерцали, а когда начали гаснуть, из их скопления выкатилась сияющая колесница Зевса, полностью соответствуя словам Гомера:

«Впряг в колесницу коней медноногих,

Между землёю паря и звездами усеянным небом…»

Сделав круг над окрестностями, главный олимпийский бог, направил колесницу вниз, прямо на стоящих внизу студентов, и, щелкнув свои огненным бичом, вызвал впечатляющую молнию, сопровождающуюся оглушительным громом, что на несколько мгновений всех ослепили и оглушили. Когда же зрение и слух восстановились, меж каретой Шармбатона, что была запаркована на опушке Запретного леса, и кораблем дурмстранговцев, появилось здание, напоминающее своим видом античный храм, который был подсвечен снизу белым светом и казалось, что он парит над землей.

Послышался нарастающий стук барабанов, двери «храма» распахнулись, барабанная дробь сменилась колоритной греческой мелодией, под звук которой из дверей начала свое шествие делегация Асклепиона. Молодые люди и девушки разительно отличались от студентов трех других школ высоким ростом, загорелыми лицами и широкими белозубыми улыбками, которыми они сверкали в темноте ночи.

На плечах у греков были накидки темно-синего цвета, подбитые мехом, а на головах интересные шапочки: у магов красные с длинной черной шелковой кистью, а у ведьм — синие вышитые золотом, с такой же длинной кистью, но из жёлтых нитей. Студенты шли парами, а по бокам, шествовали, видимо, преподаватели, в похожих накидках черного цвета, каждый из которых нес в руке горящий факел. Их лица были такими же загорелыми, как у студентов, у многих в ушах сверкали серьги, которые в отсвете пламени факелов делали их похожими на пиратов, чему соответствовали и выражения их лиц. Всю эту ошеломительную процессию возглавлял главный пират ростом под два метра, с черными длинными волосами, собранными в хвост, у которого в ухе тоже покачивалась серьга — солидная бриллиантовая капля.

Когда руководитель делегации достиг места, где стояли Дамблдор и Каркаров музыка смолкла.

— Директор Каркаров, директор Дамблдор, — поприветствовал короткими поклонами руководителей Дурмстранга и Хогвартса.

— Мистер Принц-Блэк, рад видеть! — протянул руководителю делегации Асклепиона руку Каркаров.

— Спасибо, взаимно! — ответил ему Северус.

— Хогвартс приветствует гостей из далекой Греции! — пафосно произнес Дамблдор и начал хлопать и студенты в этот раз поддержали его не сразу, еще приходя в себя от молнии и грома.

— Пройдем внутрь! — сказал Игорь Северусу и дал знак своим студентам тоже двигаться к дверям замка, куда проследовала и делегация асклепионцев.

— Не хрена себе целители! — раздался чей-то голос из толпы встречающих, когда последний гость скрылся за дверями и все мысленно согласились с таким верным замечанием.

***

в Большом зале царило небывалое оживление. Гости из Шармбатона уже сидели за столом барсуков, озираясь по сторонам. Теперь на них была надета парадная форма, состоящая из элегантных жакетов с вышитой эмблемой академии и средней длинны юбок и брюк. Все снова в небесно-голубой гамме. Дурмстрангцы, скинув шубы, оказались в кроваво-красных мундирах. Они рассаживались на свободные места за столом воронов, когда Виктор Крам заметил среди входящих в зал асклепионцев своего молодого друга, который шел вместе с остальными к столу Слизерина. На греческих студентах были надеты белые блузки с широкими рукавами и отложными воротниками, богато расшитые золотым сутажем темно-синие жилеты у юношей, с брюками и сапогами, и что-то вроде болеро у девушек, с длинными юбками в пол и широкими тоже вышитыми поясами. Черные мантии студентов Хогвартса смотрелись траурным фоном всего этого великолепия.

— Моят малък приятел! — радостно пробасил Виктор на весь зал. — Отиди там! Хайде да вечеряме заедно! Эээ… иди сьюда!

— Сам иди сюда! — махнул ему рукой Гарри, который не мог оставить за ужином Миллисент без пары.

Крам и двое его друзей, которые знали Гарри, развернулись и направились за Слизеринский стол.

— Глазам не верю! — воскликнул Рон. — Да кто такой этот парень, кто говорит Краму, куда ему идти и где сидеть за ужином!

— Начнем общаться — узнаем, — флегматично ответил другу Невилл, который не слишком интересовался квиддичем, чтобы так волноваться по поводу какого-то игрока, пусть он и выдающийся ловец.

***

А за столом преподавателей тоже было не спокойно. Старые хогвартские кадры не знали как им себя вести с профессорами Асклепиона, большая часть из которых в разное время училась у них. Преподавательский стол был максимально увеличен, чтобы все могли за ним рассесться. Вместо обычного тронного стула директора Хогвартса, теперь посередине возвышались четыре места для руководителей делегаций школ участниц. Дамблдор сел на одно из тех, что были посредине, с обеих сторон от него разместились мадам Максим и директор Каркаров. Северус сел рядом с Игорем. Преподаватели не спешили занимать места, смущенно поглядывая на греческую профессуру. Ситуацию переломила Помона Спраут, подхватив за локоток всемирно известного герболога Христоса Тапутоса, усаживая его рядом с собой.

— Профессор Малфой, как бывший префект Слизерина, окажите главе Дома Салазара честь, поужинав рядом со мной! — произнесла сладким голосом декан Амбридж и Люциус, у которого не было повода отказаться, сел на стул подле нее.

После этого профессор Блэк занял место рядом с Минервой Макгонагалл, Мальсибер и Лестрейндж разместились по разным сторонам от Флитвика, который сначала восторженно начал пожимать им руки, а потом стал рассказывать, как им живется в Хогвартсе после ухода аристократии из Британии. Нотт, Флинт и Долохов сели рядом и бдительно следили за тем, что происходило за столом Слизерина, где сидел их король.

Когда последний ученик и профессор нашли себе места, директор Дамблдор поднялся, чтобы сказать небольшую приветственную речь.

— Добрый вечер, леди, джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — начал он, лучезарно улыбаясь иностранным гостям. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведете у нас время. Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя как дома!

Блюда, как всегда, начали наполняться едой. На этот раз эльфы-домовики превзошли себя. Каких только кушаний не было, в том числе и заморских!

—А это что? — спросил Рон, указывая на блюдо не то с супом, не то с рагу из моллюсков, стоявшее рядом с йоркширским пудингом из говядины с почками.

— Буйябес, — объяснила Гермиона. — Это французское блюдо. Я его ела на каникулах позапрошлым летом. Очень вкусно.

— А это что за странный суп? — Уизли махнул на густой суп желтоватого цвета с большим количеством зелени.

— Магеритса, — сообщил Невилл. — Я был с Ба на конференции гербологов в Афинах, пробовал его. Вкус на любителя.

— Поверю вам на слово, — сказал Рон, и потянулся к привычному пудингу.

***

— Внимание! — тихо сказал Грегори Гойл, заметивший двигающуюся курсом прямо на Гарри одну из студенток Шармбатона.

Перед ней мгновенно выросли Эдриан Пьюси и Элфинстоун Урхарт.

— Мадмуазель, чем мы можем вам помочь? — вежливо поинтересовался Эдриан, в то время как Элфинстоун полностью перекрыл подход к месту, где Гарри увлеченно болтал с Виктором.

— Будьте доб’гы, передайте, пожалуйста, буйяабес!

— Пожалуйста, — призвал супницу со слизеринского стола Пьюси и сунул ее в руки француженке, наблюдая, как она была вынуждена ее взять и с кислой миной двинуться с супом через весь зал, мимо стола Рейвенкло, к местам Хаффлпаффа.

— Ближе, конечно, не нашлось? — усмехнулся Урхарт, проверив еще раз периметр, нет ли еще каких нежданных визитеров и затем возвращаясь на свое место.

— Мне показалось или нет: эта французская штучка — вейла? — спросил старшекурсников Драко Малфой.

— Тогда понятно, что ее сюда занесло, — заметил Малькольм Бэддок. — Потенциальные женихи, порода, чистая кровь. Так сказать зов плоти. Проверьте все амулеты от ментального воздействия. Не исключено, что у французов она такая не одна!

Слизеринцы-англичане к греческой делегации осторожно приглядывались. Асклепионцы в основном говорили меж собой по-гречески и особо не стремились заводить прямо в первый ужин новые знакомства. Греческий сейчас мало кто изучал, потому понять о чем говорят гости возможности не было. Исключением состояли неожиданные дополнительные гости из Дурмстранга: всемирно известный болгарский ловец Виктор Крам с приятелями, который, как оказалось, близко знаком с одним магом из греческой делегации и вот они-то говорили по-английски, но были защищены какими-то чарами.

— Мне кажется, что я где-то видел этого грека, — задумчиво заметил принц Хамад, уязвленный полным отсутствием какого бы то ни было интереса со стороны гостей к своей персоне.

— Он был на финале Кубка мира по квиддичу в ложе британского Министра Магии, — лениво ответил ему Мануэль Вунонге. Я сидел почти напротив них и видел, как Крам подлетал и разговаривал с этим парнем. Но меня не покидает чувство, что я видел его где-то еще. Может быть в каком-нибудь журнале? хотя не помню, чтобы где-то были публикации о греческих целителях.

— Они такие же целители, как и мы с вами, — усмехнулся Сингх Браар. — Могу ответственно заявить, что большая часть магов из греческой команды тренированные высококлассные бойцы, судя по тому, как они двигаются и как все время контролируют пространство вокруг. Видели, как они развернули обратно французскую птичку?

— Они и на греков-то не слишком похожи. Разве что одеждой, загаром и языком. Я бы предположил, что они самые настоящие англичане, некоторые, возможно, французы. Причем как студенты, так и их профессора, — заметил Мануэль Вунонге. Я видел таких загорелых британцев у нас. Эти почти такие же.

— Год обещает быть гораздо интереснее, чем я предполагал. Что-то здесь явно затевается, — проговорил принц Хамад и вовремя: золотые тарелки опустели, и Дамблдор опять встал с кресла.

Зал в ожидании замер. Все студенты ощущали легкое волнение

— Торжественный миг приблизился.— Дамблдор оглядел, улыбаясь, обращенные к нему лица. — Турнир Трех Волшебников вот-вот будет открыт. Внесите ларец сюда, пожалуйста!

Филч, который до этой минуты прятался где-то в дальнем углу зала, тут же явился к профессорскому столу, неся в руках старинный деревянный ларец, который он осторожно поставил перед Дамблдором.

— Для каждого тура все готово. Туров — четыре, по числу участников состязаний. Задания, которые будут выполнять участники таковы, что для успешного прохождения каждого достаточно знаний школьной программы. Чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолевать опасности. На этот раз в турнире участвуют четыре чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Их будут оценивать по тому, как они справились с каждым состязанием. Чемпион, набравший во всех турах самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира отбирает из школьных команд специальный артефакт — Кубок огня. Дамблдор вынул волшебную палочку и стукнул по крышке ларца три раза. Крышка медленно, со скрипом открылась. Дамблдор сунул внутрь руку и достал большой деревянный Кубок, до краев наполненный синеватым пламенем.

Дамблдор поставил Кубок так, чтобы он был виден всем.

— Желающие участвовать в конкурсе на звание чемпиона должны разборчиво написать свое имя и название школы на куске пергамента и опустить его в Кубок, который будет выставлен в холле. Завтра вечером артефакт произведет выбор и выбросит имена чемпионов, которые примут участие в Турнире. К участию в Турнире будут допущены только те, кто достиг возраста четырнадцати лет. А чтобы у младших по возрасту студентов не было искушения попытать удачи, я очерчу вокруг него запретную линию, пересекать которую запрещено всем, кто моложе указанного возраста. И учтите: когда Кубок сделает выбор обратного хода не будет. Названные чемпионы будут обязаны пройти Турнир до конца по условиям заключенного с Кубком магического контракта. Ну а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем, всем доброй ночи!

***

— Мне показалось, или Альбус что-то замыслил? — спросил профессор Флитвик Минерву Макгонагалл, отозвав ее после церемонии начала турнира. — Уж слишком он довольный ходит в последнее время.

— Только не это! У меня появилась надежда, что наши мальчики не просто так приехали на турнир в Хогвартс. Возможно, они подумывают вернуться, что было бы замечательно. А если Альбус снова затеял какую-нибудь игру, которая отвратит их окончательно и от Хогвартса и Британии я его лично зааважу и пусть меня судят. Я изложу суду факты, и меня оправдают!

===============

Магеритса, μαγειρίτσα — густой суп в состав которого, как правило, входят кишки, печень, легкие, масло, листья салата, укроп, бульон, рис, яйца, лимонный сок. Кишки, печень и легкие отвариваются и нарезаются мелкими кусочками, затем обжариваются с добавлением укропа и листьев салата. В блюдо добавляется бульон и рис, взбитые с соком лимона яйца.

"Дети встретят тебя радостно", говорят, когда хотят дать понять, что гость будет желанным.

Менандр - древнегреческий драматург, выдающийся комедиограф, знаменит тем, что в его комедиях было много кратких и чрезвычайно метких, глубоких высказываний,которые в последствии были многократно использованы авторами в разные эпохи. Использованное выражение является частью рассуждения Менандра о гостеприимстве: "Если ты направился к другу в гости, то вид его детей еще до того, как ты зашел в дом, скажет тебе, почитаем ли ты своим другом. Если дети встретят тебя радостно, можешь быть уверен, что друг любит тебя и ты ему дорог. Но если его дети не вышли тебе навстречу, значит, твой друг не желает тебя видеть. Тогда — повернись и не раздумывая возвращайся домой".

Рисовать не могу, глаза сейчас болят, но примерно так я вижу женский костюм ведьмы из Асклепиона только юбка в цвет болеро (выздоровею - перекрашу)

И напоминаю, какой был взят за основу костюм для мальчиков (без юбки, чулочком и туфель с помпонами))

Музыка: Омал (греч. Ομάλ) — понтийский круговой («корон» или «хорон») танец. «Омалос» на греческом означает «ровный». 

PS Болею... Резкое похолодание => сразу где-то простудилась или вирус какой((  Сегодня немного полегче, вот что смогла...