Глава 16. Альбус Дамблдор, начало пути к Свету

Проснувшись этим утром пораньше, Дамблдор первым делом поспешил к камину и начал вызывать Снейпа, чтобы послать его за информацией к Марджори Дурсль, но Снейп никак не хотел вызываться. Он послал ему Патронуса, чтобы тот ответил ему через камин. Патронус отправился по назначению и минут через пять вернулся обратно. Это было странно. Странно и подозрительно.

Тогда Дамблдор решил навестить Снейпа лично, зная, что по его требованию зельевар для него всегда держал камин открытым. Шагнув в гостиную дома в Паучьем тупике, он сразу увидел на журнальном столике лист пергамента, на котором было что-то написано. Взяв его в руки, он понял, что это записка о том, что Снейп куда-то уехал в отпуск.

— Совсем распоясался, как он посмел уехать без моего разрешения! Мало ли какие у меня могут быть для него поручения! — выругался вслух Дамблдор.

Идти к Марджори Дурсль самому категорически не хотелось. Он взял горсть летучего пороха и, четко назвав адрес «Грюмово логово», шагнул в камин.

Бывший старший аврор Аластор Грюм, нынешний пенсионер и по совместительству член Ордена Феникса, со времен работы в Аврорате имел привычку вставать очень рано. И когда у него в квартире неожиданно из камина вышел Альбус Дамблдор, которого он не видел более двух лет, сидел и попивал на небольшой кухне чай с черничным пирогом, который ему вчера презентовала имевшая, видимо, на него определенные виды соседка, одинокая ведьма, давно вышедшая из возраста как первой, так и второй молодости, но довольно недурной наружности и умевшая хорошо готовить.

— Что привело тебя, великого светлого волшебника, в столь ранний час в жилище скромного английского пенсионера? — спросил Грюм.

— Ты, Аластор, не ёрничай, у меня к тебе важное дело.

— Понятно, что дело, зачем бы ты ещё ко мне пришел. Это друзья приходят друг к другу просто так, узнать, как там здоровье, как я поживаю, а верховные чародеи — они так сильно заняты, что на такие глупости времени не находят, — сказал Грюм, откусил большой кусок пирога и с явным удовольствием от происходящего отхлебнул чая из большой керамической кружки, на которой было написано «Маг аврору не товарищ».

— Гарри пропал!

— Какой Гарри? Тот, который Поттер? Великий избранный и победитель Темного Лорда? — усмехнулся Грюм. — И откуда же он пропал? Из «исключительно надежного тайного места»? Кстати, а где оно находится?

— В Литтл Уингинге, Суррей.

— Это у маглов, что ли?

— Да, там живет сестра Лили Эванс, — сказал Дамблдор и кратко поведал о том, что Петунья утверждает, что Гарри сейчас в Литтл-Кикерс у сестры её мужа, но недавно к ним приходил какой-то маг, который что-то сделал с памятью маглы, и он, Дамблдор, думает, что Гарри там нет. — Мог бы ты сходить проверить, там Гарри или нет?

— А сам что не сходишь? Или великим волшебникам это невместно? — съязвил Грюм.

— Да там не очень дружелюбная обстановка, я думаю, что у тебя получится лучше.

— Ну, это понятно, любой магл расположится к одноногому и одноглазому магу, все лицо которого покрыто шрамами. Они же таких просто обожают!

— Аластор, ну сделай для меня, я буду тебе должен за это!

— Обещаешь?

— Да!

— Ну хорошо, давай адрес. Схожу сегодня, но попозднее, утром у меня есть свои личные дела.

От Грюма Альбус Дамблдор отправился в свой кабинет в Хогвартс. Объяснений произошедшего позавчера он не придумал, ничего логичного в голову не пришло, и он решил списать все на таинственных воров-невидимок, о которых сейчас в Англии судачили все. Версия была, конечно, так себе, но он был уверен, что даже если кто и будет сомневаться, вроде гоблинского отродья Флитвика, который слишком часто слишком много знал, но, как правило, помалкивал, то на публичное выяснение причин произошедшего никто не решится.

Прибыв в кабинет, он вызвал старшего и своего личного домовиков. Главному он дал распоряжение найти ему в запасниках школы приличный стол из мебели предыдущих директоров, а личному — собрать содержимое его бывшего стола, раскиданное по всему полу, и рассортировать пока на креслах и диванах по принципу: отдельно перья, отдельно папки с документами, отдельно пергаменты и так далее.

Стол ему доставили достаточно быстро, как оказалось, им пользовался Финеас Найджелус Блэк, чей портрет больше всего любил делать Дамблдору саркастические замечания. Стол был из бакаута с золочеными резными молдингами и выглядел не хуже исчезнувшего поттеровского, так что можно было сказать всем, что он просто решил сменить тот стол на новый. Разложив по ящикам стола разобранное домовиком содержимое, он решил выпить чаю и подумать.

Альбус Дамблдор знал, что, несмотря на создаваемый им годами имидж великого светлого волшебника, он таковым не являлся. Ни светлым, ни великим, а был он довольно сильным, выше среднего, серым нейтральным магом, и это был один из его тщательно охраняемых секретов. Он родился в июле 1881 года в Насыпном Нагорье, в собственном доме семьи Персиваля и Кендры Дамблдор.

Оба родителя его были волшебниками. Мать, Кендра, была из чистокровной, но бедной ирландской семьи и в девичестве носила имя Kendra Ríoghbhardán, которое английский министерский чиновник записал в свидетельство о браке как Кендра Риордан. Родителями отца были опять-таки чистокровная ирландская ведьма из обедневшего рода по имени Ailín Muireadach, в Англии ставшая Эйлин Мёрдок, и Вульфрик Дамблдор, полукровка, плод случившихся безумной любви и тайного брака дочери одного из двадцати восьми древнейших и благороднейших родов Шафик Элизабет и простого магла Брайана Дамблдора.

Шафики не были такими пуристами, как, к примеру, Блэки, но все же любви к маглам не испытывали и видеть в своей семье ни их, ни их потомков не желали. Они выделили дочери дом с землей в Насыпном Нагорье, располагавшемся между Ившем и Банбери, сейф в Гринготтсе с пятьюдесятью тысячами галеонов, а затем аккуратно отсекли от рода. Прадед Альбуса Дамблдора, Брайан, после свадьбы прожил всего полтора года, увидел рождение сына Вульфрика и почти сразу после этого погиб при невыясненных обстоятельствах. По официальной версии расследования Аврората — «при бандитском нападении неустановленных лиц с целью ограбления», но сплетни, а куда без них в Магическом мире, намекали, что это Шафики его упокоили, а там кто знает.

Элизабет Дамблдор, бывшая Шафик, растила сына Вульфрика одна. Она читала ему на ночь то «Сказки барда Бидля», то «Историю родов Магической Британии», сопровождая чтение рассказами о своем чудесном детстве в родовом мэноре ее родителей. Когда пришло время, Вульфрик получил письмо из Хогвартса. Денег у Элизабет было в достатке, и она спокойно оплатила его обучение. Вульфрик Дамблдор распределился на Хаффлпафф, так как не блистал ни особым умом, ни храбростью, а для Слизерина имел слишком неподходящее происхождение. Сами слизеринцы ему быстро и четко объяснили, что его статус магловского полукровки только на полшага лучше маглорожденного. Это стало его первым большим в жизни разочарованием. Когда Вульфрик Дамблдор закончил Хогвартс, его мать Элизабет подыскала ему чистокровную невесту из Ирландии (в Англии желающих не нашлось), чтобы хотя бы через одно или два поколения её внуки или правнуки могли бы основать свой род, а не оставаться безродными.

Ирландский Род Muireadach принес в семью Дамблдор огненно-рыжие волосы, взрывной характер и дикое упрямство, что унаследовал в полном объеме более похожий на мать, чем на отца сын Вульфрика Персиваль. Он при поступлении в Хогвартс распределился на Гриффиндор и был полон презрения и к маглам, и к чистокровным, так как и тех, и других считал виновными в таком положении своей семьи. Во время учебы его взрывной характер часто приводил к стычкам с детьми благородных родов, которых он искренне ненавидел за то, что такие, как они, «вышвырнули его бабушку на улицу за брак по любви», хотя это было и не совсем так. Но Элизабет к тому времени скончалась, а из уст матери история звучала именно в такой трактовке.

Закончив Хогвартс, Персиваль, так же, как и его отец, женился на чистокровной волшебнице из обедневшего ирландского рода, подобранной матерью. Кендра Риордан (в ирландском варианте Ríoghbhardán) девушкой была обстоятельной, умной и хорошо образованной. Она закончила ирландскую школу магии «Шэмрок» и до замужества хотела стать подмастерьем в зельеварении, но против воли Главы Рода не пойдешь. Кендра вышла замуж за Персиваля Дамблдора и родила в браке с ним троих детей: двух сыновей, в 1881 и 1884 году, и младшую дочь в 1885 году.

Старшему сыну Персиваль дал целых четыре имени: личное и имена мужчин всех поколений магической семьи Дамблдор, чем хотел показать всем чистокровным волшебникам, чьи дети имеют два, максимум три имени, что никакие традиции ему не указ. Так и стал нынешний директор Хогвартса Альбусом Персивалем Вульфриком Брайаном Дамблдором. Второго сына назвали просто Аберфорт, а дочери дали имя Ариана.

Жили Дамблдоры в целом неплохо, только денег, полученных от Шафиков, в сейфе оставалось все меньше и меньше, а никто из всех поколений мужчин семьи их зарабатыванием особо не занимался. Кендра, понимая, что им нужно будет оплачивать обучение в Хогвартсе троих детей, подрабатывала в местной аптеке варкой зелий, что давало не очень большой, но постоянный доход. Но всё разом изменилось в худшую сторону.

Первого августа 1891 года, возвращаясь в одиночестве с празднования Лугнасада со своими хогвартскими гриффиндорскими приятелями, отец семейства увидел свою дочь, которой на тот момент было шесть лет, в окружении магловских подростков. Что именно перемкнуло его затуманенный алкоголем мозг, неизвестно, но Персиваль Дамблдор последовательно, одного за другим, расстрелял подростков непростительным заклятием Авада Кедавра.

В итоге рядом с Арианой через каких-то пять минут вместо жизнерадостных парней оказалось шесть трупов, как потом установило расследование Аврората, в возрасте от одиннадцати до тринадцати лет. На суде Персиваль утверждал, что видел, как его дочь собирались изнасиловать, и абсолютно в содеянном не раскаивался. Ариана показаний не давала, так как находилась в состоянии шока, но потом, по прошествии времени, рассказала матери, что в тот злосчастный вечер она и ребята просто разговаривали и шутили, и что отец убил их без всяких причин. Персиваля Дамблдора осудили к пожизненному заключению в Азкабане без права пересмотра дела и помилования.

Кендра приняла решение продать дом и переехать. Тому было много причин. Во-первых, чтобы увезти дочь от тяжелых воспоминаний, во-вторых — найти место, где по возможности их никто бы не знал, в третьих — купить дом подешевле, чтобы получить хоть какие-то деньги, так как остатки денег Шафиков ушли на оплату адвоката мужу. И осенью того же года Дамблдоры переехали в коттедж «Сирень» в Годриковой Впадине в Глостершире — небольшом поселении, где проживали совместно как маги, так и маглы.

Денег, которые удалось получить на разнице стоимости проданного и купленного жилья, увы, хватало на то, чтобы отправить в Хогвартс только одного старшего сына. Но Кендра была полна решимости обучить младшего сына и дочь самостоятельно, чтобы они могли потом сдать экзамены при Министерстве Магии. Получив в срок своё приглашение, 1 сентября 1892 года Альбус Дамблдор поступил в Хогвартс на факультет Гриффиндор.

Альбус был умным мальчиком и понимал, что с такой подмоченной биографией просто так ему в люди не выбиться, и учился изо всех сил. Он много читал и тренировался всё свободное время со своим новым школьным другом Элфиасом Дожем. Мальчики мечтали о том, как после окончания школы поедут в путешествие по миру по местам магической силы, чтобы самим стать более могущественными волшебниками.

К седьмому курсу Альбус несколько изменил свои мечты. Он повзрослел и понял, что для того, чтобы достичь успеха в этой жизни, ему не хватает многого: хорошего происхождения, денег и связей, а простой силой этого не компенсируешь. Правда, была у него с детства одна надежда, что Дары Смерти окажутся все-таки не сказкой, и, собрав их, он поднимется на самую вершину пирамиды магического общества, но пока подтверждения она не получила. Также Альбус считал, что ему больше стоит сосредоточиться не на силовой подготовке, а на политике. Он считал, раз общество не допускает таких, как он, к управлению Магической Британией, значит, нужно изменить само общество, так как изменить свое происхождение он не мог. Альбус понимал, что это будет долгий и трудный путь, но готов был его пройти.

В июле 1899 года Дамблдор закончил Хогвартс без выдающихся успехов, но с весьма достойными результатами ЖАБА. Дома он продолжал заниматься и планировать, какие первые шаги ему следует предпринять, практически ни на что вокруг не обращая внимания, но тут его настигло то, чего он вообще не ожидал. Альбус влюбился.

Зайдя к одной из соседок по Годриковой Впадине, известному историку волшебства Батильде Бэгшот с каким-то вопросом, он повстречал у нее высокого голубоглазого красавца-блондина, которого звали Геллерт Гриндевальд. Выяснилось, что он дальний родственник Батильды (хотя она называла его племянник), который приехал к ней погостить. Геллерт был гораздо более сильным и одаренным волшебником, чем сам Альбус, и блестяще учился в Дурмстранге, но был изгнан почти с конца седьмого курса из-за какой-то темной истории, подробностей которой он не озвучивал, лишь говорил, что это было недоразумение.

С момента знакомства с Геллертом Альбуса все время как магнитом тянуло к нему. Поначалу ему казалось, что это только по причине интересного общения и схожести некоторых интересов. Гриндевальд также хотел найти все три Дара Смерти, но планы его были шире, чем у Дамблдора — он хотел с их помощью завладеть всем миром. Они разговаривали целые дни напролет — то в доме у Бэгшот, то в коттедже Дамблдоров.

Геллерт убеждал Альбуса, что маглам будет лучше под властью волшебников, а магам под управлением сильной руки, и неважно, какими средствами этого достигнуть. Альбус же возражал Гриндевальду и утверждал, что можно найти способы изменить систему без применения насилия, объединив маглорожденных волшебников идеей реформ «ради общего блага» и противопоставив их чистокровным родам как новую силу на политической арене. Геллерт же горячо отстаивал идею главенствующей роли сильной личности в управлении миром, а маглорожденных волшебников вообще не рассматривал как способных хоть на что-нибудь. Альбус всегда готов был с ним спорить, но когда тот в пылу дискуссии называл его «дорогой Альби», часто забывал свои аргументы.

Прозрение о собственной влюбленности в Гриндевальда пришло к нему неожиданно.

Четырнадцатилетняя Ариана, которая часто присутствовала в уголке комнаты при спорах молодых людей, призналась старшему брату, что влюблена в его друга. Альбус очень разозлился, ведь никто не должен желать Геллерта, он должен быть только его. Он жестоко высмеял девушку, сказав, что с ее происхождением, внешностью и отсутствием хоть какого-то образования она может претендовать только на то, чтобы стать женой какого-нибудь лавочника, а не заглядываться на красавца и умницу из знатного чистокровного рода. Кендры в этот день дома не было. Она на лето, пока Альбус был дома, устроилась на работу в лондонскую аптеку зельеваром и иногда, когда варила сложносоставные зелья, оставалась там на ночь. Ариана взяла у матери в домашней лаборатории целый флакон экстракта белладонны и выпила его.

Ни Альбус, ни его младший брат ничего не заметили до самого обеда следующего дня, когда Аберфорт обнаружил холодное тело сестры в ее комнате. Никакой записки она не оставила. Пришедший Геллерт начал утешать друга, говоря ему слова сочувствия и обнимая за плечи. Альбус же, расчувствовавшийся от такой заботы со стороны Гриндевальда, решил, что самое время раскрыть своё истинное отношение к Геллерту, и попытался его поцеловать. Гриндевальд тут же резко отстранился и сказал, что в этом плане Альбус его совершенно не интересует и что ему жаль, если тот понял его дружеское расположение неправильно. Дамблдор был в таком отчаянии от того, что его отвергли, что совершенно не ощущал на себе вины за смерть младшей сестры.

Далее все разладилось. Геллерт уехал сдавать ЖАБА в Министерстве Магии Германии и больше не вернулся в Годрикову Впадину. Аберфорт не разговаривал с Альбусом, считая, что это он и «его дружок» что-то сделали с Арианой, отчего она покончила с собой. В сентябре погибла Кендра — взорвался котел, и его осколком ей снесло половину головы, а такое даже в больнице Святого Мунго волшебники лечить не научились. Альбус, конечно, очень переживал из-за смерти сестры и матери, но гораздо больше его расстраивали разрыв дружбы с Геллертом и несостоявшаяся с ним любовь. Но нужно было как-то жить дальше, тем более что на его попечении остался младший брат.

Сам Аберфорт, сдав СОВ, заявил Альбусу, что не будет дальше учиться, и потребовал отдать ему все сделанные матерью накопления, ибо собирался открыть собственный трактир. Альбус отдал всё без возражений, так как понимал в душе, что он несет вину за все произошедшее. Сам же он решил для себя так. В ближайшие лет сорок ему стать влиятельной фигурой в политике не светит, так как опираться он собирается на маглорожденных и либерально настроенных чистокровных волшебников, а с отцом, жестоким маглоубийцей, это будет невозможно. Но он будет ждать и готовить в это время для себя будущих сторонников среди молодых магов, а для этого ему нужно стать преподавателем в Хогвартсе.

Просто так туда ему было не устроиться, так как за время учебы никто из преподавателей его особо не выделял и близок он никому не стал, чтобы получить протекцию изнутри. Значит, нужно создать себе такую биографию, чтобы он стал интересен для найма сам по себе. Следовало получить мастерство по одной из магических дисциплин, по какой, ему было все равно, так как выдающихся способностей у него не было ни в одном из разделов магии. Альбус был согласен пойти в ученики туда, куда его возьмут, вот только платить за ученичество ему было нечем.

И тут Дамблдору повезло: через одного знакомого, который учился одновременно с ним на Рейвенкло и переехал жить к жене во Францию, он устроился работать подсобником, с перспективой перейти в ученики, в лабораторию магистра алхимии и зельеварения Николаса Фламеля. В основном в его обязанности входило готовить ингредиенты для экспериментов магистра и убирать лабораторию, за что ему платили небольшую сумму, а также предоставляли комнату для проживания и питание. Гордость говорила ему, что это работа мальчишки на побегушках, а ум уверял, что работу на такого человека «с именем» можно будет потом выгодно использовать в своей биографии, и неважно будет, в качестве кого ты с ним работал. И Дамблдор приступил к работе на Фламеля.

Три года Альбус резал, измельчал, шинковал, толок, потрошил, мыл, отскабливал, полировал и точил. А в свободное время, если оно появлялось, выписывал в библиотеке магистра рецепты интересных зелий, которые в Англии относились к условно запрещенным или условно разрешенным. В основном его интересовал раздел зелий, влияющих на разум. Потом его допустили к ассистированию ученикам магистра в варке несложных зелий.

Так прошло еще два года. После чего Фламель вызвал его к себе «на разговор» и честно сказал, что в ученики он его не возьмет, так как в нем нет «ни малейшей искры таланта к зельеварению». Это было обидно, но справедливо. Зато Фламель предложил ему другой вариант. Его знакомый, месье Ботинье, Мастер трансфигурации, владеет небольшим бизнесом — мастерской по реставрации старинной мебели. Ему нужен помощник в мастерскую, а за это он бесплатно возьмет Дамблдора к себе в ученики и гарантирует, что за три года подготовит его к экзамену на Подмастерье. Вариант был неплохой, тем более что трансфигурацию Альбус любил больше зельеварения, и он, распрощавшись с Фламелем, отправился в Лион, где проживал Ботинье.

Трансфигурация у Дамблдора пошла хорошо. Как говорил Мастер, видимо, в Хогвартсе просто был неважный преподаватель, который не смог заинтересовать и раскрыть достаточно перспективного ученика. Работа в мастерской была несложной, и Альбусу удавалось выкраивать время не только на ученичество, но и на самообразование в других дисциплинах. Он помнил, как Геллерт рассказывал ему о ментальных науках и влиянии, которое может владеющий ими маг оказывать на людей. Но сам Гриндевальд был врожденным менталистом, а Альбусу советовал заниматься ежедневными медитациями и специальными упражнениями, которые помогут развивать отсутствующие у него от рождения способности в этом направлении.

Побывав в свой выходной в Магическом квартале Парижа, Дамблдор приобрел там книги по окклюменции и легилименции и все свободное от ученичества и работы в мастерской время тратил на их освоение. Итогом трехлетнего ученичества у Ботинье стало небольшое, но очень желанное кольцо Подмастерья на пальце у Альбуса. Ботинье предложил ему продолжить сотрудничество, но в новом качестве: возглавить открывающуюся вторую мастерскую в Орлеане, а также вести практические занятия по высшей трансфигурации у новых учеников Ботинье, приобретая педагогический опыт, который ему пригодится, так как Альбус не скрывал от Мастера, что хочет стать профессором в Хогвартсе. Это было хорошее предложение, и он согласился.

Примерно в это же время его сокурсница Ирма Пинс устроилась работать в Хогвартс библиотекарем. Он немного приятельствовал с ней в годы учебы и потому написал ей письмо, что если ей, Ирме, не трудно, могла бы она ему давать знать о появлении в Хогвартсе вакансий, так как он тоже хотел бы устроиться туда на работу, как и сама Ирма. Мисс Пинс в то время была девушкой незамужней и хорошо помнила рыжего и голубоглазого симпатичного Альбуса, потому сразу ответила ему, что постарается помочь. Удачный случай представился только через четыре года. Но зато именно там, где нужно. Профессор трансфигурации и по совместительству декан Гриффиндора собирался со следующего года уйти на покой. Это был реальный ШАНС! Сообщив Ботинье, что семейные дела требуют его присутствия в Англии, Дамблдор отправился покорять Хогвартс, а вернее, его директора — Армандо Диппета.

Директор Диппет принял Дамблдора благосклонно. Дамблдор рассказал ему о том, что пять лет «работал с Николасом Фламелем», а потом проходил ученичество по трансфигурации, получил кольцо Подмастерья и после два года помогал обучать трансфигурации других учеников Мастера. Затем Диппет спросил Альбуса, готов ли он проживать в течение всего учебного года в замке и не планирует ли в ближайшие лет пять-десять обзаводиться семьей. На первый вопрос Дамблдор уверенно ответил да, а на второй — нет, и добавил, что, возможно, и дольше не планирует, так как собирается всего себя отдавать детям и преподаванию.

Потом они еще немного пообщались, и Диппет сказал, что если Попечительский совет одобрит, то он готов принять его, Альбуса, на должность преподавателя трансфигурации. Должность декана Гриффиндора он Дамблдору не предложил. Теперь главное, чтобы его утвердили попечители. Договорились о том, что Диппет сообщит Альбусу письмом решение Попечительского совета. Дамблдор вернулся во Францию, не заглядывая в Годрикову Впадину, так как не хотел ворошить старые грустные воспоминания.

Спустя две недели Альбус получил сову от Диппета о том, что кандидатура его утверждена и ему нужно прибыть для подписания контракта в Хогвартс в ближайший месяц. Дамблдор послал ему ответ, что будет в Хогвартсе в начале августа. Известив Ботинье, что достиг желаемой цели, и поблагодарив за содействие этому, Альбус покинул Францию. На дворе была середина лета 1911 года.

Три недели Дамблдор готовился к работе в Хогвартсе.

Он просмотрел свои старые учебники за все семь лет и понял, что как практическая, так и теоретическая часть не составят для него труда в преподавании. Затем он решил немного заняться тем, как он будет выглядеть на работе. Заказал себе сюртуки и мантии классического кроя, но разных цветов: синего, коричневого, бежевого, фиолетового. Черный цвет он исключил.

После поработал перед зеркалом над мимикой: добрая понимающая улыбка, сочувствующий взгляд, легкое осуждение, искреннее возмущение. Решил, что, пока есть время, стоит тренироваться каждый день. В лавке старьевщика купил две книги «Тысяча забавных случаев, произошедших с волшебниками» и сборник анекдотов «Посмеемся вместе». Внимательно прочитал первую, заложил закладками те истории, где шла речь о казусах, которые случались с чистокровными волшебниками, когда они старались до буквы кодекса соблюсти какие-то традиции, неудачно провели ритуал, перепутали заклинания и все в таком роде. Во второй отобрал анекдоты про темных магов. Это мог быть, к примеру, такой анекдот... Надо было иметь материал для того, чтобы располагать к себе нужную ему аудиторию.

Пятого августа Альбус Дамблдор подписал в кабинете Директора долгосрочный контракт на работу профессором трансфигурации с достаточно приличным окладом, но не таким, чтобы за преподавательские места боролись бы многие кандидаты. Армандо Диппет любезно передал ему учебные планы предыдущего преподавателя и прозрачно намекнул, что ему не стоит экспериментировать и что-либо менять. Дамблдор с готовностью согласился.

Диппет его готовность оценил, так как предпочитал работать с понятливыми людьми без больших амбиций. На первом для Альбуса педсовете директор представил его как нового профессора трансфигурации. Многие профессора — те, кто его учил, — удивились, помня о нем, как об усердном, но достаточно посредственном ученике, но когда Дамблдор как бы невзначай провел по лицу рукой с кольцом подмастерья, удовлетворились этим и, забыв об Альбусе, стали говорить о своих насущных делах.

Первого сентября приехали студенты. На праздничном ужине Дамблдора представили как нового преподавателя трансфигурации, студенты вяло похлопали, так как личность нового профессора им ни о чем не говорила. И вот начались занятия. Альбус неспешно присматривался к студентам, студенты к Альбусу. С гриффиндорцами Альбус был дружелюбен, с хаффлпаффцами душевно мил, с рейвенкловцами академичен, а со слизеринцами холодно отстранен. Когда первые мосты были переброшены, Дамблдор начал добавлять к урокам небольшие героические рассказы из жизни светлых волшебников на уроках с Гриффиндором, выдуманные им самим трогательные истории о своем детстве для хаффлпаффцев и научные диспуты о спорных моментах в трансфигурации (например, по теории антиматерии) для рейвенкловцев. Слизерин он своими байками не баловал, да и не оценили бы они.

Занятия у каждого факультета шли, как всегда, отдельно, что для планов Дамблдора было очень удачно (совместное обучение факультетов — это будет в будущем его, Альбуса, изобретение). Когда все привыкли к тому, что новый профессор трансфигурации — любитель чего-нибудь порассказать в конце занятий, если остается время, он потихоньку начал выдавать «заряженные» нужными ему идеями истории, общий смысл которых сводился к тому, что уж очень много всего устаревшего в магическом мире, что мешает обществу двигаться вперед, что темные волшебники цепляются за свои традиции и ритуалы, чтобы мешать новым прогрессивным волшебникам, а кто они такие, эти темные волшебники? А это те самые чистокровные, которые учатся на всем известном факультете.

Прямой пропагандой Дамблдор не занимался. Все было опосредованно. Анекдот про Салазара Слизерина, байка о том, как два чистокровных волшебника из древнейших родов поспорили, чей род древнее, а потому сильнее, а сами Вингардиум Левиосой оба не смогли по камню поднять; страшная история о том, что как на Самайн некие темные волшебники проводили темные ритуалы и что из этого вышло — всё шло в дело, чтобы высмеять традиции, зародить сомнение в том, что между чистокровными и маглорожденными есть какая-то разница в силе, напугать возможной встречей с опасной Тьмой.

Студенты стали относится к Альбусу с уважением и доверием, но это не мешало Дамблдору как профессору трансфигурации быть строгим и объективным, никому не давать поблажек, даже тем, в ком он был заинтересован. И вскоре студенты заговорили о нем, как об очень хорошем преподавателе, который интересно подает материал и учит их немного жизни, и это ничего, что он, как и все остальные профессора, задает длинные эссе, заставляет часами отрабатывать формулы и палочковые жесты, а также ставит тролли лентяям — ему это прощалось. Так год за годом, потихоньку, он начал идти к своей цели.

В 1924 году Дамблдор неожиданно получил краткое письмо от Гриндевальда, в котором тот поделился с ним новостью: он добыл Старшую палочку, история про Дары Смерти оказалось реальностью, и жаль, что он, Альбус, отказался от их поиска. Написал о том, что он следует намеченной цели и уже собрал вокруг себя большое количество сторонников. Отвечать ему Альбус не стал: и сказать было нечего, и переписка с таким магом в будущем его бы опорочила.

В 1938 году, в качестве делегированной ему «как молодому» профессору обязанности навещать маглорожденных студентов перед поступлением в Хогвартс, Альбус навестил в приюте мадам Коул Тома Реддла. Это, конечно, не была «судьбоносная встреча», и Дамблдор не «почувствовал в нем сразу изначальную тьму». Просто красивый, но озлобленный маленький маг. Пристально приглядываться начал Альбус к нему потом, когда тот зарабатывал себе авторитет на Слизерине, идя по головам самых чистокровных волшебников.

Дамблдор за годы работы понял, что для следующего этапа его плана ему нужен рывок, а лучше всего — враг, которого он победит и тем всех спасет. Идеально на эту роль подходил Гриндевальд, но Альбус был совсем не уверен, что он сможет его победить, хотя все эти годы в Хогвартсе всё свое свободное время он тратил на изучение как теории, так и практики боевых искусств. А еще совсем в тайне от всех изучал Темную магию — надо же знать, с чем можешь столкнуться. Кроме всего прочего, он достиг высокого уровня мастерства в боевой трансфигурации, освоил на хорошем уровне ментальные науки. И все равно не был уверен, что Гриндевальда, случись у них дуэль, он одолеет. Потому взял на заметку перспективного в качестве будущего врага мальчика.

А в это время в мире шла жестокая война как на магловской, так и на магической стороне. Гитлер и Гриндевальд пытались поставить мир на колени: один с громадной магловской армией, второй со своими сторонниками. Но удача была не на их стороне. Когда пал Берлин, Гриндевальд тайно приехал в Англию и попросил запиской Дамблдора, как давнего друга, о встрече. Альбус понял, что это встреча может стать тем самым победным рывком, и решил рискнуть: ответил ему согласием, но поставил условие, чтобы Гриндевальд был один.

Аппарировав в назначенное место — Вересковую пустошь Стотсхед Хилл — за полчаса до оговоренного времени, в три часа пополудни, с палочкой в руке, Дамблдор приготовился нанести удар, как только появится Геллерт. Гриндевальд аппарировал минута в минуту, и Альбус в ту же секунду бросил в него Петрификус Тоталус, сдвоенный с простым Экспелиармусом (тут либо повезёт, либо никакие изощренные проклятия высшего уровня его не спасут).

Гриндевальд совершенно не ожидал такого предательства от того человека, которого он помнил, и даже не успел ничего предпринять. Он рухнул парализованным на землю, пока еще не понимая, что перед ним стоит уже совсем другой Дамблдор, который спокойно вложил пойманную им бузинную палочку в карман, для надежности спеленал Гриндевальда Инкарцеро и вызвал Авроров Патронусом с таким сообщением: «Это Альбус Дамблдор, я только что дрался с Геллертом Гриндевальдом на дуэли и победил его. Требуется ваша помощь. Аппарируйте на Вересковую пустошь Стотсхед Хилл». Он был уверен, что в Аврорате наверняка есть проплаченные журналистами авроры, и такая подробная информация поможет им поскорее прибыть сюда, чтобы взять интервью у героя.

Так в одночасье из простого, неизвестного широкому кругу общественности профессора трансфигурации Хогвартса он превратился в «Величайшего светлого волшебника, победителя Гриндевальда, великого Альбуса Персиваля Вульфрика Брайана Дамблдора» — именно так о нем написали вечерние экстренные выпуски газет. Прорыв был сделан.