Глава 2. Башня, ДМП & джентльменский Pratt's Club

После ужина Главы Домов собрались исследовать Башню основателей¹, вход в которую появился рядом с Залом заседаний Попечительского совета. На резной дубовой двери были вырезаны четыре тотема Домов и под каждым — медная ручка. Проведя несколько экспериментов, Главы Домов выяснили, она открывается и всем Главам вместе и каждому по отдельности, достаточно взяться за «свою» ручку. Но если попытаться открыть дверь за «чужую» — то ничего не происходило. Внутри башни они попали в помещение с диванами, креслами, камином и портретами Глав Домов разных лет. Наверх уходила большая кованая лестница. Все было покрыто изрядным слоем пыли и затянуто паутиной. Очистив заклинаниями проход к лестнице и её саму, Минерва, Флитвик, Помона и Герман поднялись наверх и попали в огромную библиотеку.

— Судя по названиям книг, которые я вижу на корешках, эта библиотека предназначалась для волшебников которые изучали высшую магию. Возможно, ранее в Хогвартсе можно было получить ученичество для получения степеней подмастерья и мастерства, — сказала Макгонагалл.

— Не возможно, а точно можно. Одна из книг, которую мы получили при помощи призыва — это история Хогвартса изданная в 1420 году. Так вот, там написано, что после окончания образовательного курса студенты могли остаться в замке для прохождения ученичества, — сказал Флитвик, — а я как раз думал, где они брали литературу, так как уровня школьной библиотеки явно для этого недостаточно.

— Теперь у нас с вами, господа, есть место, где мы можем спокойно обсуждать школьные дела, не боясь, что нас кто-то подслушает, — сказал Гектор, когда они вернулись на первый этаж, прибрались там и расселись по креслам. — Уважаемый Зарвин?

— Что желают господа Главы Домов? — спросил, появляясь, старший эльф Хогвартса.

— Могли бы вы закрепить пару домовиков за этой башней для уборки и помощи нам? — спросил Глава Дома Слизерин.

— Конечно, сейчас я займусь этим вопросом! Что-то еще? — уточнил Зарвин.

— Может быть, чаю, за которым обсудим, что каждый получил в своей башне? — предложила Помона. Все согласились, и эльф удалился, чтобы через минуту на журнальном столике появился пузатый расписной чайник с ароматным чаем, четыре чашки и вазочка с пирожными.

— Личные покои Годрика Гриффиндора, слава Мерлину, не красного цвета, — усмехнулась Минерва, — находятся под самой крышей башни — вид оттуда просто потрясающий, не говоря о чудесном балкончике, на котором можно проводить тёплые вечера. Вся мебель, естественно, старинная, но в прекрасном состоянии, и я решила ничего не менять, лишь провести генеральную уборку. Библиотека, располагающаяся уровнем ниже, не очень большая и вся посвящена боевой магии. Так что если вам что-то понадобится по ЗоТИ, Герман, приходите, берите без стеснения. Под библиотекой — зал для тренировок очень интересный. Скорее всего, он предназначен для занятий с холодным оружием и отработки боевых заклинаний. Я предлагаю перенести всё, что там находится, в другое место, которое можно будет использовать как тренировочный зал ЗоТИ, и там разложить маты, установить гимнастическое оборудование, и проводить по утрам зарядку для факультета. Все-таки Гриффиндор — Дом боевых магов, а тела студентов в отвратительной форме.

— Я только за, — ответил Герман, — мне всё пригодится на ЗоТИ.

Помона слушая Минерву, успела скушать два маленьких эклера и, со вздохом, взялась за корзиночку, проклиная собственную слабую волю.

— Личные покои Ровены Рейвенкло, традиционно синие с бронзой, — доложил профессор Флитвик, — но мне нравится. Тоже находятся под крышей башни, имеют библиотеку. Под библиотекой мастерская чар и артефакторики. Оказалось, что именно Ровена была создателем Четырёх Великих Артефактов. Она подарила Годрику Гриффиндору выкованный гоблинами и зачарованный ею меч, ставший ему «не оружием, а другом». Слизерину она преподнесла медальон, который, по её словам, должен был стать «компасом» в жизни, позволяя Салазару «побеждать демонов своего сердца». Для Хельги Ровена зачаровала чашу с изображениями барсуков Хаффлпафф, придававшую целительную силу напиткам, которые в нее наливали. Последний артефакт, диадему из серебра и сапфиров, Ровена оставила себе, Годрик поинтересовался её назначением, и она сказала, что «воинам нужен меч, чтобы разить врагов, и щит, чтобы защищаться. А у благородных дам свои хитрости. Мой меч — мой разум, мой щит — красота». Я вчера полночи читал дневник Рейвенкло. Это что-то потрясающее, столько всего нового узнал!

— Покои Салазара, как и ожидалось, зелено-серые. Все, как я люблю, — посмеялся Герман Селвин, — под покоями тоже библиотека, полная книг по зельеварению, а не по темной магии, как могли бы ожидать многие. И, соответственно, под библиотекой — зельеварня. Хочу попросить Луччану оценить работоспособность оборудования, добавить, чего не хватает, обновить устаревшее — и пусть студенты пользуются. Нашел дневник одного из Глав Домов, примерно пятнадцатого-шестнадцатого века, судя по языку, точнее пока не пытался установить. Некий Лайонелл Мэтклиф пишет, что он стал первым Главой Дома Слизерин, не относящимся к этому Роду, потому директор Седрик Блаунт, сам закончивший Гриффиндор и яростный сторонник Годрика, выселил факультет из башни в подземелье под предлогом того, что там требуется ремонт. Подземелья были сырыми и плохо освещёнными, а гостиная не имела окон вообще. Мэтклиф сумел создать «окно» в глубину Темного озера и иллюзию окон в комнатах студентов, как мог поддерживал хотя бы минимальный комфорт проживания, не теряя надежды вернуться в башню. Так прошло целых пятьдесят лет, за время которых под разными предлогами Директор отказывал Дому Слизерина в возвращении на их изначальное место проживания. В какой-то момент слизеринцы стали считать убогие условия своего проживания не просто нормой, а предметом гордости, мол «здесь холодно и неуютно, но так задумывал сам Слизерин». Когда же Глава Дома Мэтклиф умер, видимо, его последователи уже и не знали о том, что проживание в подземельях было «временной мерой».

— Покои Хельги немного чересчур яркие, — сказала Глава Дома Хаффлпаф, — как будто пчела взорвалась и всё в комнатах окрасила в цвета своих полосок. Буду просить попечителей что-то сделать со стенами — я в таком контрасте жить не смогу, — сказала Помона. — Под покоями тоже библиотека, и она полна книгами о травничестве, как раньше именовали гербологию, а также о целительстве — и не зря! Помещение под библиотекой — это лаборатория целителя-травника. Оказалось, что Хельга гербологию преподавала, как науку не только о магических, но и о маггловских растениях. В этом году, слава Магии, мы как раз привели теплицы в соответствие с задумкой основательницы, за что передайте, Герман, огромное спасибо Георгу. Все студенты Хаффлпафф без исключения обучались основам врачевания: умели создавать мази и настойки, простые тоники и припарки, лечить многие заболевания и травмы. Я хочу просить Совет Попечителей рассмотреть вопрос о возврате лечебного дела в программу Хогвартса, — закончила профессор Спраут.

— Георг говорил, что у Совета очень большие планы по возврату старых программ, просто они решили, что нужно этот год начать с ремонта самого замка, а с процессом обучения разбираться далее, — ответил Герман.

— О как бы мы были все рады! — сказал Флитвик. — Но время позднее, пойдемте, коллеги, спать!

В другой части замка, в покоях профессора зельеварения, Луччана общалась по сквозному зеркалу со своим отцом.

— Ciao, bambina. Как у тебя дела? — спросил Чезаре.

— Папуль, у меня все просто отлично. Студенты хорошие, коллеги прекрасные, кабинет и оборудование — все новое. Чего ещё может желать профессор зельеварения?

— Cara, ты помнишь, что ты обещала своему несчастному отцу?

— Помню, папа, помню. Я думаю, не переживай!

— Ну думай, думай! А пока мне нужно, чтобы ты в ближайшее время под любым предлогом направила ко мне в Италию Лорда Принца, того, кто похож на тот портрет работы Боттичелли².

— И зачем он тебе понадобился? Только честно, а то я ему и слова не скажу!

— Мне, cara, незачем. Встречи с ним требует Председатель APSA Кардинал Манчини. При этом он подозрительно осведомлен. Он знает, что мы маги, он в курсе, что ты в Хогвартсе, и угрожал мне, что если ты эту встречу не организуешь, то у нас как минимум будут неприятности, а максимум — случатся несчастья с моими детьми.

— А откуда он знает про Лорда Принца? Ты ему сказал? Зачем?

— Он и не знает, он требовал встречи с тем, кто тебя пригласил. Но я же не мог ему сказать, что тебя призвал Великий Дракон. Я ответил, что у тебя нет с ним контакта, что ты общаешься только со своим предшественником на должности в школе. Тогда он потребовал встречи с ним.

— Ясно. Не говори, что у нас есть сквозные зеркала. Скажи: отправил в Англию письмо, мол, у магов телефонов нет — ждите. А я что-нибудь придумаю.

— Придумай, дочь! Мне не нравятся эти угрозы. Совсем не нравятся! Ciao, cara!

— Ciao, papà!

Ровно в четырнадцать тридцать, — примерно на такое время и рассчитывала Амелия Боунс, пригласив к себе в кабинет Дитера Йогана Кернера, как представителя стороны истца и Петера Ругхарта, как секретаря, ведущего протокол, — посередине её кабинета материализовался Альбус Дамблдор с повесткой в руке.

— Что вы творите, мадам Боунс?! Это произвол! — возмутился он.

— Отнюдь, — спокойно ответила Амелия, — против вас выдвинуты серьезные обвинения, потому я, как Глава Департамента обеспечения Магического Правопорядка, сочла возможным воспользоваться повесткой с принудительной аппарацией, чтобы не нарушить процессуальных правил и не опоздать со сроками уведомления вас перед судом.

— Поясните, — приказал Альбус, который хоть и председательствовал на судах уже сорок лет как, из её речи понял только, что она боялась пропустить какой-то срок.

— Суд по данным искам будет проводиться на ближайшей сессии Визенгамота, до которой сегодня ровно две недели. И по правилам судебного производства вас, как обвиняемого, должны уведомить о том, какие вам предъявлены обвинения, минимум за две недели. Для этого уведомления, а также для ознакомления с содержанием исков, ознакомлением с наложенными на вас, как на обвиняемого, запретами, а также для взятия первичных показаний я вас и вызвала таким способом. Присаживайтесь. — Она указала Дамблдору на обыкновенный деревянный стул у её стола. Альбус презрительно посмотрел на предложенную ему мебель и хотел эффектно сотворить себе из воздуха кресло, но не смог.

— Вы, мистер Дамблдор, палочкой тут не размахивайте, — сделал ему замечание Петер Ругхарт. — Как Верховный чародей Визенгамота вы должны бы знать правила проведения следственных действий с участием лиц, представляющих особую опасность.

— Это кто тут представляет особую опасность — я? — возмутился Дамблдор. — Вы меня оскорбляете!

— Ничего мы вас не оскорбляем, — флегматично заметил Петер Ругхарт. — Вы звание Великого Волшебника носите? Носите! По этому делу вы обвиняемый? Обвиняемый. Значит, в любой момент можете оказать на остальных участников следственных действий магическое воздействие такой силы, которому мы не сможем противостоять. Или решите предпринять побег с использованием своей большой силы. А нам это не нужно. Потому на все время вашего пребывания на местах проведения следственных действий с вашим участием будут устанавливаться два купола — антиаппарационный и антимагический. Я все понятно объяснил? Не осталось ли для вас неясных моментов, мистер Дамблдор?

— Все понятно, — буркнул Альбус и сел на жесткий стул, заранее зная, как ему будет тяжело выглядеть спокойно-расслабленным, сидя на этой деревяшке своей пожилой, привыкшей к мягкому пятой точкой.

— И так, начнем с представления. Хотя я знаю, что вы не раз уже встречались, все же позвольте вам представить Дитера Йогана Кернера, управляющего партнера «Kerner&sons», представляющего интересы Рода Блэк. Вот копии исков к Министерству Магии, а также персонально вам, как Верховному чародею Визенгамота, «О незаконном удержании без суда и следствия в течение трех лет и десяти месяцев Наследника Рода Блэк в тюрьме Азкабан» и «О препятствовании принятия законным Наследником Рода титула Лорда и Главы Рода», — сказала мадам Боунс.

Альбус прочитал их и собрался что-то сказать, но мадам Боунс его опередила, передав следующий пергамент:

— А это Постановление Министерства магии, которое выступает вашим соответчиком по обоим искам, о накладываемом на вас запрете, — сказала Амелия и прочла из своего экземпляра:

— Покидать пределы Магической Британии;

— Посещать Азкабан, лично вам и любым вашим представителям;

— Беседовать с Сириусом Блэком до суда, лично вам и любым вашим представителям;

— Беседовать с Миллисент Багнолд до суда, лично вам и любым вашим представителям;

— Беседовать с Аластором Грюмом до суда, лично вам и любым вашим представителям;

— Беседовать с Бартемиусом Краучем-старшим до суда, лично вам и любым вашим представителям;

— Беседовать с Медоганом Скоулджем до суда, лично вам и любым вашим представителям.

Она передала пергамент для ознакомления Дитеру Кернеру и добавила:

— С перечисленными выше лицами запрещается осуществлять связь любым способом: устным, письменным, при помощи патронусов, сквозных зеркал и иных артефактов связи. Если будут установлены иные участники предстоящего судебного процесса, они также будут внесены в перечень данного постановления, о чем мы вас дополнительно уведомим. А теперь, если вы закончили читать, давайте перейдем к даче показаний. Вы готовы? Вам требуется пригласить вашего адвоката? Мы можем подождать!

— Готов, — ответил Дамблдор, пораженный такой тщательной подготовкой, а также списком лиц, с которыми ему запрещено общаться, так как именно с ними-то он и хотел переговорить, за исключением, пожалуй, какого-то Скоулджа, которого он вообще не знал.

— Назовите себя, — скучным голосом начал задавать протокольные вопросы Петер Ругхарт.

— Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор.

— Где и когда вы родились?

— 16 июля 1881 года в Насыпном Нагорье.

— Где проживаете сейчас?

— Во время учебного года я живу в покоях директора в Замке Хогвартс, в Шотландии. Когда у меня есть свободное время, я живу в своем коттедже «Сирень», в Годриковой Впадине, в Глостершире.

— Хотите ли вы сообщить что-то следствию по существу исков или сделать какие-то признательные заявления до начала следствия?

— Хочу. Хочу сообщить, что я не признаю себя виновным и считаю все это политической провокацией. Так и запишите.

— Так и записываю: «Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор виновным себя не признает, считает поданные иски Рода Блэк политической провокацией», — проговорил в слух, записывая в протокол слова Альбуса, Петер Ругхарт. — А почему, кстати, политической? Ведь в исках нет ни слова о политике?

— Я — фигура политическая, причем большой величины. И всякое дело, в которое пытаются меня включить, чтобы опорочить мою репутацию, — это политический акт.

— Понятно, — проговорил Ругхарт. — Нужно ли вам время для подробного ознакомления с исками, или вы готовы дать показания их сути прямо сейчас?

— Мне необходимо время, — сказал Дамблдор, — сколько максимально я могу получить?

— Три дня, — ответила ему Амелия.

— Вот три дня мне и дайте, — сказал Дамблдор, который действительно не был готов сейчас отвечать на вопросы, на которые в принципе не могло быть нормальных ответов.

— Хорошо, — сказала мадам Боунс, — тогда жду вас через три дня пятого сентября в десять часов утра. Дополнительно вам будет отправлена повестка.

«Праттс», который принадлежал Эндрю Кавендишу, был одним из старейших джентльменских клубов³ и располагался по соседству с самыми известными Carlton Club и Boodle's на Сент Джеймс стрит. Как и в большинстве старых английских клубов, в «Праттс» были свои традиции, и некоторые — достаточно чудные. Например, для удобства гостей всех сотрудников мужского пола называли «Джорджами», а женщин туда просто не нанимали. В этом клубе было около шестисот членов, но в столовой на цокольном этаже могли обедать одновременно только четырнадцать. И каждую вторую пятницу этот обеденный зал по вечерам всегда был зарезервирован для встреч попечителей фонда «Следующий век». Попечителями являлись весьма примечательные личности, составляющие цвет английской аристократии, успешные политики и государственные деятели. Этих загадочных попечителей никто из других членов клуба никогда не видел, так как они проходили через отдельный вход и скрывали свою внешность под плащами с капюшонами, низко надвинутыми шляпами или, наоборот, высоко намотанными шарфами — всё зависело от погоды. Сотрудники службы безопасности Лорда Кавендиша всегда проверяли перед каждой встречей весь цокольный этаж на наличие подслушивающих устройств, но даже с учетом этого «попечители» обращались друг к другу исключительно по псевдонимам, которые отражали либо их положение в обществе, либо род деятельности. Они понимали, что возможности магов в шпионаже превосходят человеческие, несмотря на все новинки технического прогресса и те артефакты, которыми они обладали благодаря своим агентам в магическом мире.

Балором⁵ именовался Эдвард Джон Спенсер, 8-й граф Спенсер, английский аристократ, политик и военный, по совместительству отец Дианы, принцессы Уэльской. Браном был Принц Эдвард, герцог Кентский, внук короля Георга V, двоюродный брат королевы Елизаветы II и по совместительству Grand Master (Великий мастер). Беленусом назвался сам Лорд Эндрю Роберт Бакстон Кавендиш, одиннадцатый герцог Девонширский и Pro Grand Master (Про Великий Мастер) ОВЛА.⁴  Дагдой был Чарльз Кадоган, виконт Челси, граф Кадоган, один из богатейших людей Англии и Deputy Grand Master (Заместитель Великого Мастера) ОВЛА. Диан Кехт — был псевдоним Питера Нормана Вуттона, барона Вуттона, заместителя Министра здравоохранения Великобритании и Assistant Grand Master (Помощник Великого Мастера) ОВЛА. Таранисом именовался Дэвид Лоундз, барон Лоундз оф Стенли первый секретарь Министра энергетики Великобритании, а также President of the Board (Председатель совета) ОВЛА. Тевтатом был Эдвард Найджел Дерлинг, барон Дерлинг, второй заместитель Министра сельского хозяйства, рыболовства и продовольствия Великобритании и Grand Secretary (Великий секретарь) ОВЛА. Имя Эзуса носил Сэр Бродерик Эдвард Бафф, с 1977 бывший заместителем министра обороны и разведки, а с 1980 заместителем генерального директора MI5. Кроме того, он был Великим Мастером ложи Стадхолм № 1591, куда ранее входил покойный Уинстон Черчилль.

— Уважаемый Балор, вам не кажется, что в нашем генеральном плане появились некоторые трещинки? — задал вопрос Эзус.

— Что вы имеете в виду, уважаемый Эзус? — прищурился крупноватый мужчина со светлыми волосами и не самым красивым лицом.

— По роду моей деятельности я имею доступ к достаточно секретной информации. Так вот, недавно мне на глаза попалась одна папочка, в которой сообщалось что совсем недавно, пару месяцев назад Чарли /речь идет о Принце Чарльзе, принцессе Диане, Камилле Паркер-Боулз (бывшая и настоящая любовница и будущая вторая жена Принца Чарльза по времени относительно фф)/ возобновил отношения с Камиллой, а ведь мы потратили достаточно много сил, чтобы они прекратились до свадьбы и более не возобновлялись.

— А я-то тут причем? — возмутился Балор.

— Так ваша Ди имеет подозрительные отношения со своим личным телохранителем Барри Маннаки. Об этом там тоже было, — заметил Эзус.

— Напомню, что я предлагал на позицию королевы-матери правителя единой с волшебным миром Британии Джоанну Селвин-Ллойд, дочь барона Селвина-Ллойда, чей род восходит к Джону Гонту — английскому принцу и герцогу Ланкастерскому, третьему сыну короля Эдуарда III, чья внучка стала супругой Эдмунда Тюдора, который, возможно имел непосредственное отношение к волшебному миру, так как стал прямым основателем магических Родов Гонт и Селвин. Но вы все решили, что Ди больше похожа на «прекрасную принцессу из волшебной сказки» и «добрую мать Отечества». Хотя родоначальник вашего рода, ничем непримечательный простолюдин Генри Спенсер, живший в XV веке и утверждавший, что он потомок рода Диспенсеров, чью родословную можно отследить до XI века, но это были только его слова. Зато достоверно известно, что никаких родственных связей ни с одной из королевских династий у Спенсеров нет. А Виндзоры, а точнее вся Саксен-Кобург-Готская династия, для аристократии волшебного мира ничего не значат. В идеале для них король должен быть Плантагенетом, в крайнем случае, Ланкастером, Тюдором или Стюартом /перечисляются английские королевские династии Плантагенетов, Ланкастеров, Тюдоров, Стюартов (далее следуют не признаваемые волшебниками династия Ганноверов, династия Веттинов, династия Виндзоров)/. После того, как в 1807 году умер Генрих Бенедикт, последний представитель династии Стюартов, всех остальных королей маги не почитают как законных правителей Британии. Диана Спенсер, став матерью будущего единого правителя, никак не усилила его позиции по притязаниям на правление Магическим миром, — заметил Бран. — А выбрали бы мы Джоанну нам, возможно, удалось бы, кроме всего прочего, получить в союзники сильного мага, Лорда Селвина, их близкую родню. И теперь бы не пришлось его убивать!

— Кстати, что-то он особенно не захотел умирать. Как так вышло, сэр Эзус? Агенты в вашем ведомстве теряют хватку? — поинтересовался Тевтат.

— Агенты ничего не теряют, тот, кто всадил в него нож, поклялся, что он проткнул ему сердце, да и нож был отравлен. Тут дело не в агентах, а в силе волшебников. Видимо у них есть такие средства, о которых наши агенты-маги не знают, — ответил Эзус.

— А не проще было сделать ему дырку в голове из снайперской винтовки? Тут никакая магия не поможет! — поинтересовался Диан Кехт.

— Так нужно было. Это должно было выглядеть не как заказное убийство, а как месть старых врагов. Вышло только совсем наоборот. Эти волшебники в последнее время меня все больше раздражают своей активностью. Столько лет сидели в болоте и гребли в его жиже в нужную нам сторону и вдруг оживились! — сказал Дагда. — Что там Дамблдор?

— О! Сей светоч велел нам не предпринимать никаких акций без его одобрения, — сказал Бран, — считает, что мы не имеем понимания тонкостей политики в магической Британии.

— Нам удалось внедрить одного из наших людей на курсы в общественный центр, он сообщил, что они затевают какую-то историческую стройку. Не по масштабам, а по назначению. Будут строить «историческую магическую деревню» для ознакомления молодежи с подлинной историей и обучать их там традициям, обрядам и всему тому, что нам совершенно не нужно, — рассказал Беленус. — Мы должны ликвидировать этот проект на начальной стадии строительства.

— Как именно? — поинтересовался Эзус.

— Спалить там всё к чертовой матери, но так, чтобы они думали, что это кто-то из магов действует —  какие-нибудь недобитки из шайки Темного Лорда, — ответил Беленус.

— Мне кажется история с Темным Лордом несколько, мягко скажем, устарела, — заметил Эзус, — её надо чем-то подкрепить в умах волшебников, но, —  чем уж и не знаю. Тут скорее подойдет обвинение Ордена Дракона в том, что его сторонники пытаются регрессировать магический мир, возвращая его к устаревшим традициям и не давая развиваться.

— То есть стройку подожгут адепты Дамблдора? Во имя прогресса? — уточнил Дагда.

— А почему бы и нет? Подтолкнем еще раз нашего протеже поближе к линии боевых действий, а то что-то его сторонники вообще где-то все затихли, а как же борьба с Тьмой во имя Света? Непорядок! — сказал Таранис.

Покинув ДМП, несмотря на запрет, Дамблдор первым делом решил отправиться в Азкабан, так как самую большую угрозу в расследовании для него представлял сам объект иска Сириус Блэк. Если он в достаточно здравом уме для дачи показаний в суде, то ему только нужно принять веритасерум и рассказать свою историю правдиво, как все иски сразу получат свое основание. Хотя не должно было остаться никаких улик, которые указали бы на то, что именно Альбус его определил в Азкабан, а никакой не суд, даже при этом скандал будет такого масштаба, что он сильно рискует слететь с должности Верховного Чародея, а это совсем не желательно.

Паром стоял у пристани, а маг, им управляющий, сидел на открытой части парома и удил рыбу.

— Добрый день, — сделал «хорошее лицо» Альбус, — как улов?

— Да что у берега-то поймаешь, — ответил моряк, — так мелочевка. Была бы донка, половил бы бородаток, они поболе десяти дюймов в длину. А на удочку только вот.

Маг презрительно пнул стоящее рядом ведро, явно недовольный размером улова и спросил:

— Вы что-то хотели?

— Мне нужно в Азкабан, жаль, что вынужден прервать вашу рыбалку, — ответил Альбус.

— Нужно так нужно, — ответил моряк, — давайте разрешение.

— Какое разрешение? Разве вы не знаете, кто я? — удивился Дамблдор.

— Кто ж вас не знает-то, но разрешение должно быть. Недавно вышел указ никого в Азкабан не везти, будь он хоть сам Мерлин, если разрешения подписанного Главой ДМП у него нет, — ответил волшебник и снова забросил удочку, так как понял, что никакого разрешения у Дамблдора нет, — и сразу скажу, что Министерство давно озаботилось моей защитой от любых подчиняющих заклинаний, чтобы не было никаких инцидентов с побегами.

Дамблдору жутко захотелось проклясть этого мага как-нибудь позаковыристее, хотя он понимал, что он тут совершенно ни при чем.

— И, кстати, та надпись до сих пор так и осталась на стене Азкабана. Комендант что только ни пробовал, ничто её не берет, — бросил в спину уходящему Великому чародею капитан парома, — и ни дождь, ни соленая морская вода, ни ветер и солнце никак на нее не действуют — выглядит как новенькая.

После этого Альбус поспешил аппарировать, чтобы точно не проклясть ехидного мага.

¹ В моем видении Башня основателей выглядит примерно, как на этом видео (найдено по поиску на запрос "библиотека основателей"))))) 

² Портрет

³ Английский джентельменский клуб

⁴ Великий Магистр, Мастер, Гроссмейстер (фр. Grand maître, нем. Großmeister, исп. Gran Maestre) — титул высшего лица и руководителя в рыцарском ордене, как в духовном, так и в светском. Великий магистр в масонстве является самым старшим великим офицером и руководителем лож в своей масонской юрисдикции ОВЛА.  ОВЛА — Объединённая великая ложа Англии (United Grand Lodge of England (UGLE)) — старейшая и самая большая масонская организация в мире (ведёт историю с 1717 года, численность составляет около 200 000 масонов, объединённых в 7000 лож)
⁵ Значение имен

Grand Master, Pro Grand Master, Deputy Grand Master, Assistant Grand Master, President of the Board of General Purposes, Grand Secretary — руководящие позиции в ОВЛА (UGLE), если любопытно посмотреть на масонское облачение руководителей и текущие персоналии в руководстве это можно сделать тут