Глава 2. С такими друзьями враги не нужны!

— Хозяин Регулус, — звал юношу Кричер, поднося к его носу флакончик с нюхательной солью, — вам нужно вернуться в школу, пока вас не начали искать.

— Зачем? — прохрипел юный Блэк, приходя в себя.11

— Опасно не вернуться, вас могут в чём-нибудь обвинить или того хуже…

— Что хуже?

— Ваши друзья — вам не друзья, я потом вам всё объясню. Сейчас нет времени. Возвращайтесь в школу прямо сейчас, а когда приедете в Лондон поездом, сделаете вид, что отправляетесь к родственникам мисс Поттер, а сами — сюда.

— Закрой от всех дом немедленно.

— Конечно, хозяин. Наконец я могу навести тут порядок. Вот вам немного пристойных вещей. Вряд ли вас обрадует гардероб хозяйки тела. Капните пару капель крови на сумку, вокруг вас слишком много... охочих до чужого добра. Вот, а теперь идите. Всего три дня, и вы вернётесь.

Регулус аппарировал к входу на территорию школы. Удивительно: ворота были открыты, и рядом никого не было. «Если бы Лорд захотел, он мог бы сейчас провести сюда всю свою армию, и никто бы не заметил, — саркастично подумал Регулус. — Мы с Дамблдором были в пещере. Видимо, он тоже ищет крестражи. Значит, у Дамблдора где-то в одежде должен быть фальшивый медальон с моей запиской. Нужно её обязательно забрать!»

И Блэк направился к основанию Астрономической башни, где он рассчитывал найти тело мёртвого директора. Он был уверен, что Дамблдор погиб, так как в тот момент с него спали наложенные директором заклятия. Подойдя к башне, он увидел учеников, которые толпились вокруг тела, не решаясь подойти ближе. Директор лежал на земле сломанной куклой, со странным положением рук и ног, которого просто не могло быть у живого.

Регулус протиснулся сквозь толпу, подошёл к телу и присел рядом. Протянул руку, поправил съехавшие с крючковатого носа очки-половинки и поднял с земли выпавший из кармана Дамблдора свой медальон. «Слава Мерлину, никто его не видел и не прочёл записки внутри него». Рядом застонал подошедший Хагрид, завыла его собака. К Регулусу подскочила та рыжеволосая девица, которую он спас от Круцио во время битвы.

— Гарриет, это ты! Где ты была? Все тебя искали! Где твои очки? — набросилась она на него с вопросами, хватая за руки.

— Я была тут недалеко, потеряла сознание. Сначала попала под Круцио, а потом под какую-то страшную плеть, — слабым голосом сказал Регулус, которому не нужно было особенно притворяться. — Очки потеряла, когда выполняла задание Дамблдора, директор наложил мне на глаза какое-то заклинание, и я теперь отлично вижу.

— Гарриет, пойдём в больничное крыло, — сказала девушка. — Это приказ Макгонагалл. Все уже там — Рон, Гермиона, Люпин, все…

В груди Регулуса шевельнулся страх. Он подумал, вспомнив об оставленных тогда в коридоре распростёртых на полу неподвижных телах: «Только бы Северуса ни в чём не обвинили. Нужно кому-нибудь сказать, что он шпион в ставке Лорда».

— Кто ещё погиб? — спросил он девушку, ведущую её к Помфри.

— Из наших — никого, не бойся.

— Но Чёрная Метка… И я слышала, как Малфой сказал, что переступил через труп.

— Он переступил через Билла, но он жив.

Однако что-то с её голосом было не так, у того Билла вряд ли было всё хорошо.

— Ты уверена?

— Конечно, уверена. У него пострадало лицо, вот и всё. На него напал Сивый. Мадам Помфри говорит, что он уже не будет выглядеть, как прежде… — голос девушки чуть дрогнул. — Мы просто не знаем, какими могут быть последствия, всё-таки Сивый — оборотень, хоть он в эту ночь и не преображался.

— А другие? Там были ещё тела...

— Невилл лежит в палате, мадам Помфри считает, что он скоро поправится полностью. Ну, ещё профессору Флитвику досталось, но он тоже чувствует себя неплохо, слабость в ногах, вот и всё. Он всё требует, чтобы его отпустили посмотреть, как там его рейвенкловцы. Гарриет, если бы не твой Феликс Фелицис, думаю, нас всех перебили бы, а так всё, похоже, летело мимо…

Они уже добрались до больничного крыла, Регулус распахнул дверь и увидел на койке у входа спящим того круглолицего мальчика, который сказал ему, куда побежал Северус. Невилла. У другой койки, в дальнем конце палаты стояли потрёпанного вида мужчина, высокий рыжеволосый парень и две девушки: одна с вьющимися каштановыми волосами и карими глазами, в другой было что-то от Блэков.

«Наверное, это дочь Андромеды. Увы, не помню ни имени её, ни фамилии. А это Люпин! Надо же, где довелось встретиться».

Услышав скрип двери, стоящие обернулись. Кареглазая кудряшка подлетела к Регулусу и бросилась её обнимать, а оборотень со встревоженным видом шагнул ей навстречу.

— С тобой всё в порядке, Гарриет?

— Почти…

Регулус увидел на койке за спиной обнимавшей его девицы ещё одного рыжего — молодого мужчину, чьё лицо было страшно рассечено и разодрано так, что казалось гротескной маской.

— Дамблдору наверняка известно, как можно помочь, — сказал тот рыжий, что помоложе. — Где он? Билл сражался с этим маньяком по его приказу. Директор в долгу перед ним! Не может же он оставить брата в таком состоянии…

— Рон… Дамблдор мёртв, — произнесла рыжая, что привела Регулуса сюда.

— Нет! — взгляд Люпина переметнулся с Джинни на Блэка, словно в надежде, что он опровергнет эти слова, однако тот промолчал. Ремус рухнул на стоящий у койки Билла стул и спрятал лицо в ладонях.

— Как это могло случиться? — прошептала Тонкс.

— Не знаю, — соврал Регулус. — Меня там не было. Мы прилетели на мётлах на Астрономическую башню, потому что Метка висела именно над ней. Дамблдору было очень плохо, он послал меня за профессором Снейпом, на мне была мантия-невидимка. Что было на башне дальше, я не знаю. Профессора я встретила в одном из коридоров, и он сказал, что ему придётся уйти из школы вместе с Пожирателями, иначе он будет раскрыт как шпион.

В этот момент больничная дверь снова отворилась, и в палату вошла профессор Макгонагалл. Как и на всех остальных, на ней были видны следы недавней битвы — ссадины на лице, разодранная одежда.

— Молли с Артуром скоро будут, они летят сюда, — сказала она. — Что произошло, Гарриет? По словам Хагрида, ты была этим вечером с профессором Дамблдором.

Регулус подтвердил, что они с директором отлучались из школы по делам, и описал, что произошло после их возвращения.

— Северус в опасности, — опадая в кресло, слабо повторила Макгонагалл. — Многие удивлялись, не зная правды, почему Альбус так доверял ему.

— Снейп как никто владеет окклюменцией, — с непривычной хрипотцой в голосе произнёс Люпин. — Это его спасет.

— Вы все должны поклясться сохранить эту тайну, иначе профессор будет в огромной опасности, — потребовал Регулус.

— Конечно, — сказал ошеломлённый Люпин.

Рыжая девушка вдруг сказала:

— Тсс! Слушайте!

Где-то в темноте запел феникс. Потрясающей красоты горестный плач, который отдавался эхом, разносился над просторами замка. Вдруг мадам Помфри обратила внимание на Регулуса.

— Гарриет, ты очень плохо выглядишь! Ложись, я тебя продиагностирую!

Регулус прошёл к самой дальней кровати у стены. Медиведьма воспользовалась своими чарами и сразу запричитала.

— Да как ты ещё стоишь! Круцио, Заклинание невидимого хлыста, сотрясение мозга, ушибы, ссадины, синяки. Немедленно раздевайся и под одеяло, а я сейчас принесу зелья и мази.

— Поставьте, пожалуйста, ширму, — попросил Регулус. Разоблачившись и надев больничную пижаму, он укладывался в кровать, когда увидел, что дверь в больничное крыло снова открывается, и в неё входят постаревшие Артур Уизли и Молли Прюэтт.

— Конечно, дорогая, — всхлипнула медиведьма, закрывая её койку от всех. — Вот, выпей эти три зелья подряд и поспи. Очень надеюсь, что Северус вернётся, как я буду без его зелий…

Что было дальше, Регулус уже не знал, ибо крепко спал. А когда он проснулся, то услышал весьма занимательный разговор.

— Ты уверен, что она спит, Рон?

— Уверен. Я её звал, толкал, даже нос ей зажал — никакой реакции. Наверное, Помфри ей сонное зелье дала.

— А Билл и Невилл, Джинни?

— Спят, как убитые, Гермиона, я пощекотала им пятки под одеялом, любой бы проснулся, если бы спал без зелий.

— Хорошо. Так ты говоришь, что видела, как она бежала куда-то сквозь битву, а потом пропала на некоторое время?

— Да, она промчалась мимо меня с безумными глазами, на ходу приложив Петрификусом Амикуса Кэрроу, с которым я сражалась. Но куда, я не знаю.

— Будем придерживаться инструкций Дамблдора или разработаем свой план? Ты что думаешь, Рон?

— Я за план Дамблдора, он был поумнее нас, знал, что и для чего должно быть сделано.

— Тогда Гарриет должна обязательно до своего совершеннолетия отправиться к Дурслям, а потом Орден перевезёт её в Нору. Я к тому времени отправлю своих родителей куда-нибудь подальше и обоснуюсь в Блэк-хаусе.

— А чего это ты, Гермиона, в Блэк-хаусе, а мы дома, в Норе?

— Потому, Джинни, что не я, а твой брат — будущий супруг Поттер. Мне её в койку тащить не нужно, я буду готовиться к нашей миссии.

— Тогда давай я составлю тебе компанию. Ты будешь набираться знаний в библиотеке, а я уж найду, чем занять себя. А Рон пусть окучивает Поттер в Норе. Этот дом ни тебе, ни мне не достанется, хоть поживём пока, как люди. Так?

— Всё не так. Дамблдор обещал, что Блэк-хаус достанется именно мне. Тебе, Рон, после свадьбы отойдёт Поттер-мэнор. Так что не нужно на меня так смотреть.

Регулус ждал с нетерпением конца этой милой беседы о разделе имущества мисс Поттер между какими-то стрёмными личностями, которые, по-видимому, и были лучшими друзьями Гарриет. Разговор, к сожалению, прервался. Вошла мадам Помфри, и «друзья» замолчали.

Эльфы принесли завтрак. Медиведьма, разбудив Невилла и Билла, направилась за ширму будить и его. Регулус закрыл глаза и долго «не будился», чтобы никто не подумал, что он до этого не спал. В голове у него был полный беспорядок, так как во сне на него нахлынула информация из памяти Гарриет Поттер, но даже и в таком состоянии он теперь гораздо лучше ориентировался в людях и событиях из чужой жизни. Многое ему было непонятно, но он рассчитывал прояснить странности дома, у Кричера.

Продиагностировав Гарриет после завтрака, Помфри отпустила её, взяв обещание, что если она почувствует себя хоть чуть-чуть хуже, то сразу вернётся в больничное крыло.

Все уроки были отменены, экзамены отложены. В Хогсмид съезжались волшебники и волшебницы, пожелавшие проститься с Дамблдором. В замке разместилась делегация чиновников Министерства во главе с самим министром магии. Регулус старательно уклонялся от встречи с любым из них, но старался быть на виду у своих «друзей», чтобы не вызвать у них никаких подозрений. Рон, Гермиона и Джинни эти два дня просто ходили за ним по пятам. Дважды они навещали Билла, чьи шрамы так и не стали лучше. Регулус мог бы сварить бальзам разработки Северуса, помогающий от ран, нанесённых оборотнем, но, во-первых, это бы вызвало большие подозрения, так как Поттер была с зельями не в ладах, а во-вторых, как бы он объяснил, откуда знает такой рецепт.

Они сидели на берегу Чёрного озера, и Рон спросил у Гермионы, просматривавшей «Ежедневный Пророк», грубым тоном, заставившим Регулуса поморщиться:

— Что, ещё кто-нибудь из знакомых помер?

— Нет, — ответила девушка, — пишут, что Дамблдор скончался от полученного почти год назад неснимаемого проклятья и только благодаря искусной помощи продержался так долго.

— Так и есть, — сказал Регулус. — Он схватил где-то иссушающее проклятье Амат. Только благодаря профессору Снейпу, который, видимо, локализовал проклятье в его руке, он так долго протянул.

— А ты, Гарриет, откуда это знаешь? — с подозрением посмотрел на него Рон.

— В кабинете директора я как-то перед нашими с ним занятиями видела, как Снейп накладывал чары на руку профессора и сетовал, как мог такой опытный волшебник схватить это проклятье.

— Удивительно, как ты смогла запомнить сразу столько информации, — фыркнула Гермиона и раздражённо сложила газету.

— Интересно, Снейп вернётся до конца года? — спросила Джинни.

— Не уверен, — сказал Регулус и подумал, что нужно как-то дать знать Северусу, что ему пора быть в Хогвартсе, чтобы посетить похороны Дамблдора и развеять все сомнения, которые могли возникнуть у министерских на его счёт. — Пойду, полежу, что-то не очень хорошо себя чувствую, — произнёс он и направился в сторону башни Гриффиндора. По дороге он накинул на себя мантию-невидимку и поспешил в их с Северусом тайное логово в подземельях, надеясь, что оно всё ещё цело.

Логово было на месте, и даже пароль Северус не сменил, и то, что Регулус увидел внутри, согрело его. Там всё было, как раньше. Даже все его вещи лежали на своих местах. В специальной подставке — перо авгурея, которым Регулус в школе гордился, а Северус всегда подшучивал, что он пишет тем, что другие не могут достать в качестве ингредиента для зелий. На полке лежали его вещи: шейный платок, перчатки, булавка для галстука и фибула для мантии в виде змейки с сапфировыми глазками, такими же синими, какими раньше были его глаза. Даже его старые тетради и учебники, которые оставались в Логове, тоже все были сохранены и лежали стопочкой в углу. На столе стоял его портрет в траурной рамке.

Пыли было немного. Было видно, что сюда заходят, пусть и не слишком часто.

Регулус взял одну из своих тетрадей для записей с родовой монограммой на каждом листке и написал записку следующего содержания:

«Тебе нужно срочно вернуться в Хог. Никто не знает и не узнает, как именно умер директор. Верь мне, Ворон».

Затем он наложил на лист чары, которые они придумали сами, и текст скрылся, а на его месте появилось изображение двух птиц: большого ворона и небольшого воронёнка.

Регулус положил записку в простой белый конверт и отправился в совятню, где выбрал не полярную сову Поттер, а простую невзрачную школьную сипуху. После этого он действительно отправился в башню, лёг на кровать Гарриет, задёрнул полог и наложил на него чары недосягаемости. Кто их знает, этих гриффиндорских девчонок!

Утром следующего дня Регулус встал очень рано, чтобы уложить вещи, — Хогвартс-экспресс уходил через час после похорон, и он хотел быть готов заранее. Перебрав всё, что он нашёл у себя в сундуке, тумбочке и шкафу, Блэк понял, что брать ему особо и нечего. Все вещи были старыми, страшными, сильно заношенными и вообще неподходящего для Поттер размера. Кричер был очень предусмотрителен. Регулус собрал всё барахло в кучу, снёс его вниз, в гостиную, и сжёг Инсендио в камине.

Сундук Регулус решил оставить в Хогвартсе. Такой ему точно никогда не пригодится. Он вытащил из зачарованной сумки, что дал ему эльф, красивый дамский шёлковый брючный костюм. Слава Мерлину, не платье. К этому предстояло ещё привыкать. К нему прилагалась темно-зёленая, почти чёрная мантия с капюшоном из уютного мягкого бархата и полусапожки из мягкой кожи на низком каблучке. Всё это Регулус вполне мог носить.

В сумку вместо одежды он засунул все пожитки Поттер: дорогую спортивную метлу, что выглядела странно на фоне общей бедности девушки, граничившей с нищетой, и было ещё более странно с учётом того, насколько богат род Поттер. Туда же отправился альбом с фотографиями родителей Поттер; карта Мародёров, информацию о которой он узнал из памяти Гарриет; и мантия-невидимка. Больше брать было нечего.

Нужно было что-то сделать с волосами красивого тёмно-рыжего цвета с золотыми всполохами на локонах. Их было очень много, они были густыми и непослушными. К собственной радости, пригодились шуточные игры с Нарциссой, когда она учила его делать разные причёски своим старым куклам, пока не вышла замуж. Регулус трансфигурировал заколку из старой мыльницы и накрутил из волос длинные локоны, из которых сделал высокий «хвост».

После критически осмотрел себя в зеркало и остался доволен.

Поттер была природной красоткой с яркими зелёными глазами, шикарными колдовскими волосами и, что приятно, чистой, без веснушек, кожей и аристократическими чертами лица. Её портили шрам на лбу, который, впрочем, за эти два дня почти затянулся и обещал в дальнейшем исчезнуть почти без следа, и общая неухоженность. Ему полчаса пришлось приводить в порядок обгрызенные грязные ногти. Стыдно было протягивать для приветствия такую руку. Хорошо было бы надеть перчатки, но на улице было тепло, и он бы шокировал друзей Гарриет такой экзотикой, как летние перчатки. Они явно были не в ходу на Гриффиндоре.

Войдя в Большой зал, Регулус нашёл его притихшим. Все тоже надели парадные мантии. Есть почти не хотелось. Похожее на трон кресло, что стояло в середине преподавательского стола, профессор Макгонагалл оставила незанятым. Зато в своём кресле невозмутимо завтракал профессор Снейп, а место Хагрида, который, скорее всего, не смог заставить себя явиться на завтрак, было бесцеремонно занято министром Руфусом Скримджером.

Регулус старался не встречаться с обшаривавшими зал жёлтыми глазами министра — он испытывал неприятное чувство, что Скримджер высматривает именно мисс Поттер, но не узнаёт. С трудом признали его и подошедшие на завтрак Рон, Гермиона и Джинни.

— Гарри! Что это ты сделала с собой? — удивился Рон, чья челюсть отвисла прямо до груди. — Это, конечно, всё красиво, но ты сейчас выглядишь, как те слизеринские куклы, что сидят напротив нас.

— А я думала, что я выгляжу, как леди, собирающаяся посетить похороны великого волшебника и своим видом отдать ему дань уважения, — сказал Регулус, саркастически глядя на мятую, кое-где в жирных пятнах мантию Рона, его пыльные штиблеты и несвежий воротничок рубашки. Суженый у него был что надо!

— Да, Рон, — сказала Гермиона, торопливо оглядывая Уизли, который смотрелся на фоне облагороженной Поттер совсем неважно, совершенно не вписываясь в общую картину. — Мог бы хоть сегодня привести в порядок свою одежду.

— А Гарри мне на что? — ухмыльнулся Рон. — Следить за вещами мужа — обязанность жены. А ещё готовить еду, убирать в доме, воспитывать детей и регулярно раздвигать ноги, ублажая супруга.

— Ты ничего не попутал, Уизли? Я что-то не помню, чтобы мы были с тобой помолвлены, — произнес Регулус таким холодным голосом, что всем, кто сидел поблизости, стало зябко. — А за такие оскорбления я ведь могу тебя и на дуэль вызвать. Уверен, что ты её не проиграешь?

Рон покраснел, как свёкла, но ничего не успел ответить, так как преподаватели пригласили всех на выход через общие двери, сами следуя туда же. Мимо Регулуса очень близко прошёл Северус, который почти незаметным движением сунул ему что-то в карман.

— Я зайду освежиться перед церемонией, — сказал Регулус своим сопровождающим, когда они проходили мимо туалета, — неизвестно, сколько она продлится.

— Ты бы тоже сходил, Рон, — сказала Гермиона, выразительно глядя на юношу.

— Я поссал перед завтраком, пошли лучше займём хорошие места.

В кабинке туалета Блэк достал из кармана мантии небольшой кусочек пергамента, на котором было написано рукой Северуса: «Поттер, нужно поговорить, срочно. Послезавтра в одиннадцать утра у главного входа в Кенсингтонские сады. У меня с собой будет газета «News». Если не сможете, покачайте на похоронах головой, как увидите меня — я придумаю что-то другое».

Выйдя из парадных дверей на каменное крыльцо, Регулус понял, что все направляются к озеру, на берегу которого были рядами расставлены сотни стульев. Звучала странная неземная мелодия. В нескольких дюймах под поверхностью воды хор водяного народа пел на мермише. Музыка ясно говорила об утрате и горе. Когда она смолкла, все обратили взгляды на мраморный стол, на котором лежало тело Дамблдора, рядом с которым произносили прощальные речи волшебники. Среди деревьев стояли, опустив луки, кентавры.

Речи закончились. Полыхнуло яркое белое пламя, охватив стол, на котором лежало тело. В следующую секунду огонь погас, и на месте стола все увидели белую мраморную гробницу, укрывшую в себе тело Дамблдора. Кентавры выпустили в воздух тучу стрел и ушли в лес, водяной народ медленно опустился в глубины Чёрного озера. Все направились в сторону замка, и уже через час Хогвартс-экспресс увозил учеников в Лондон.

В поезде Регулус отвёл Уизли в одно из пустующих купе, каковых оказалось много, так как изрядное количество студентов и до, и после похорон забрали родители, и сказал:

— Рон, послушай. Не знаю, что ты там себе нафантазировал, но мы с тобой не можем быть вместе.

— Это ещё почему, — взревел парень.

— Я не могу. Я слишком молода, чтобы выходить замуж. Я не уверена, что у меня к тебе есть какие-то чувства, а устраивать свадьбу «по дружбе» просто глупо. Подождем ещё годик, а там посмотрим, вдруг искра между нами и пробежит.

Услышав, что свадьба не отменяется, Уизли приободрился и постарался быть вежливым. Видимо, страх потерять маячивший перед носом Поттер-мэнор и доступ к родовым сейфам пересиливал временами полное отсутствие воспитания.

— Может, так и лучше. Год предстоит непростой, как раз притрёмся друг к другу, при близком-то контакте, — сказал Рон и нехорошо так подмигнул. Будь Регулус в своём теле, то уже заклеил бы ему веки Вечным приклеиванием, чтобы в Мунго ему их разрезали и новые вырастили.

— Поговорили? — В купе бесцеремонно вломилась Джинни, усаживаясь напротив Регулуса. — Как думаете, Хогвартс закроют?

— Сейчас нигде не безопасно. Зачем школу закрывать? — отозвался Рон. —Ты как считаешь, Гарриет?

— Я не вернусь в школу, даже если она откроется снова, — ответил Регулус. — У меня другие планы.

— Мы будем с тобой, Гарриет, — патетически произнесла Гермиона, которая тоже присоединилась к ним.

— Со мной в доме моих дяди с тётей? — уточнил Регулус.

— Нет! — быстро возразил Рон. — Потом, когда ты приступишь к поиску того-чего-знаешь. Но сначала тебе придётся заглянуть к маме с папой.

— Это ещё зачем?

— Билл и Флер женятся, ты что, забыла?

— Да, уж такую-то свадьбу я пропустить не вправе, — сказал Блэк с иронией, которую никто не принял на свой счёт.

Когда Хогвартс-экспресс прибыл на вокзал, Регулуса никто не встречал, так как он не уведомил родственников Поттер, когда приедет. Блэк миновал барьер, зашёл в ближайший туалет на вокзале и аппарировал оттуда прямо в Блэк-хаус.

— С возвращением, хозяин Регулус, — сказал сияющий Кричер в белоснежном полотенце с гербом рода Блэк, стоящий в центре гостиной, которая выглядела в точности так, как помнил Регулус.

— Привет, Кричер. Скажи, друг мой, а где тот медальон, который я дал тебе в пещере и который ты должен был уничтожить?