Глава 8. Последствия похищения, поездка и маленькая месть

— Наследница Малфой, я лорд Игнатиус Толлен Прюэтт приношу вам свои извинения за действия этих остолопов, — произнес отец близнецов, снимая путы с девушки.

— Понимаете, уважаемый лорд Прюэтт, если бы речь шла действительно о шутке или недоразумении, я бы с легкостью приняла ваши извинения. Но, боюсь, тут дело гораздо хуже. Я предполагаю политический заказ. А потому, готова воспользоваться своим правом наследницы на защиту. Свидетелей похищения много. Суд будет проводиться не в Визенгамоте, а в Палате лордов, так как дела родов безродных, которые там могут повлиять на приговор, не касаются. Я буду настаивать на высылке ваших сыновей в какой-нибудь отдаленный доминион. Вы же знаете «Закон о наследницах».

— И что может изменить ваши намерения?

— Ответы на мои вопросы в присутствии отца и тех волшебников, которых он укажет.

Гидеон, который пришел в себя и мял в руке жабо, не зная, куда его деть, посмотрел долгим взглядом на Фабиана и произнес:

— Мы расскажем, но с условием, что вы этой информацией не воспользуетесь для того, чтобы привлечь к ответственности тех, чьи имена мы упомянем.

— Я полагаю, что пора пригласить отца, пока они не сломали защиту вашего мэнора и обсудить этот нюанс с ним.

— Готов отправиться за ними. Итки! — позвал он перед уходом домовушку, — проводи леди в гостевые покои, что бы она могла привести себя в порядок. Гидеон, Фабиан — вы идете со мной.

У красивых кованых ворот, где проходила граница защитных чар, стояли, сверкая глазами в полной боевой готовности Абраксас Малфой с сыном, лорд Лестрейндж со старшим сыном, лорд Нотт, лорд Селвин, хорошо всем известный мистер Риддл, рядом с которым стояли Долохов, Эйвери, Мальсибер и Розье.

«Если бы я не успел остановить своих безмозглых сыновей, мы бы умерли здесь все. И не факт что быстро и безболезненно. Это дочь Абраксаса может думать о законном преследовании, а здесь присутствующие маги были явно не настроены дожидаться слушания в палате Лордов, чтобы наказать виновных», — подумал про себя Игнатиус Прюэтт и вздохнул. Где-то он ошибся в воспитании детей — дочь такой фортель выкинула, да и сыновья явно не видят последствий своих поступков. Может быть, в Аврорате головой оба ударились… Делать было нечего, нужно было говорить.

— Уважаемые господа, огорчен тем, что вижу вас здесь по неприятному для меня поводу. Прошу пройти на территорию мэнора вас, лорд Малфой и тех, кого вы сочтете нужным взять с собой, для того, чтобы выслушать некоторую информацию. На этом настаивает ваша дочь. Клянусь, что её здоровье в порядке.

— Поклянись, что до нее никто не дотрагивался! — рыкнул Абраксас.

— Не можем, дотрагивались, когда принудительно аппарировали, и в мэноре немного, — тихо пробормотал Фабиан.

— Немного что!!! — вскрикнул Люциус, паникуя от неясных формулировок, наставляя палочку на близнецов.

— На честь и здоровье вашей сестры никто не покушался, наследник Малфой. Молю о благоразумии, ваша сестра ждет в мэноре. Пожалуйста, господа, пройдемте со мной! — повторил приглашение Прюэтт.

— Мы идем все, — отрезал Том, который обеспокоен, зол и не склонен верить на слово кому бы то ни было.

Лорд Прюэтт кивнул и снял чары с ворот, которые гостеприимно распахнулись перед магами. Волшебники проследовали за хозяином внутрь дома, а там — в большую гостиную. Почти сразу туда же пришла Лютеция, за которой была отправлена эльфийка.

— Дорогая моя, ты в порядке? — спросил Абраксас, обнимая дочь и оглядывая ее тревожными глазами.

Стоящий рядом Люциус отметил в своем собственном костюме отсутствие одной детали туалета и зло посмотрел на братьев Прюэттов, которые и так не знали, куда деваться от других горячих взглядов возмущенных их поведением волшебников, для которых честь и жизнь дочерей и сестер магов была неприкосновенна.

— Со мной все хорошо. Я только немного испугалась в начале, но потом сразу поняла, что произошло и хочу, чтобы вы тоже разобрались в произошедшем. Здесь всё не то, чем кажется.

Затем Лютеция сообщила об условии братьев. Риддл мог бы и так узнать у них все, вскрыв им мозги, но дочь Аби многозначительно на него посмотрела, а потом показала глазами на старшего Прюэтта и он понял, что выгоднее согласиться и получить не мстителя в лице еще одного Лорда, причем с другой стороны, а благодарного должника.

— Лорд Малфой, — официально обратился Том к своему соратнику и другу, — я предлагаю согласиться на это условие и, наконец, уже перейти к вопросам и ответам.

— Хорошо. Мы согласны. Зачем вы похитили мою дочь?

— Поверьте, у нас даже мысли не было о таком, — горячо заверил Гидеон. — Мы думали, что она — ваш сын! Одежда и внешность ввели нас в заблуждение.

— А зачем вам понадобился Люциус?

— Нас попросили это сделать.

— И кто же?

— Старший аврор Грюм.

— И зачем ему это?

— Он сказал, так велел Дамблдор. Мы хотели отказаться, но он напомнил, что мы оба члены «Ордена Феникса» и распоряжения его главы не обсуждаются.

— И все равно не понятно — зачем Альбусу было похищать моего сына? — уточнил Абраксас.

— Мы тоже спросили и Грюм что-то такое непонятное сказал. О каком-то капус вэли и герцоге Фердинанде. Мы такого герцога не знаем.

— Зато я знаю! — ледяным тоном произнес Том. — Казус белли — юридический термин из римского права: формальный повод для объявления войны. Эрцгерцог Франц Фердинанд, наследник Австро-Венгерского престола, был убит, и его смерть стала поводом для начала Первой Мировой войны.

— Щщтоо? — зашипел лорд Малфой. — Этот маглолюбец решил принести в жертву моего сына, чтобы спровоцировать войну между магами?

— Этого мы не знаем, — ответил Фабиан, сам уже напуганный тем, во что их впутал Дамблдор.

— Голова, молодые люди, она дана, чтобы думать. Но вы, видимо, подзабыли об этом, — горько усмехнулся Долохов. — Решили прославить свой род в истории таким нехорошим образом?

Лорд Прюэтт сидел пригвожденный к креслу всем услышанным. Страшно было представить, какая началась бы резня, если бы дочь Абраксаса убили. И виноваты бы в этом были его сыновья.

— Вы немедленно напишете заявление об увольнении из Аврората и письмо Дамблдору о выходе из его ордена. Давно пора было все это остановить. Уже сколько лет прошло, как вы окончили Хогвартс и должны были «наиграться», пора переходить к взрослой жизни. Полно тех, кто не может устроиться на работу, а вы, для кого зарплата аврора — это деньги на развлечения, занимаете их места! Грош вам цена пока, как моим наследникам.

— В Дурмстранге есть дополнительный курс, на который принимают только наследников родов в возрасте от 18 до 25 лет. Там обучают всему, что потребуется лорду при исполнении им обязанностей перед Магией и родом, учат родовой экономике и магическому предпринимательству, работают над совершенствованием тела и духа наследников, — сообщил лорду Прюэтту лорд Сэлвин.

— Вашим сейчас сколько?

— Как раз двадцать три, — ответил Игнатиус. — А как попасть туда?

— Я напишу завтра директору Бутурлину. Я с ним коротко знаком. Думаю, с зачислением не будет проблем.

— Но отец, мы бы… — начал Гидеон, но договорить не успел.

— Меня сейчас совершенно не интересует, что вы бы. Волей главы рода отправитесь в Дурмстранг на выбивание дури и получение недостающих знаний, и шлифование уже имеющихся.

— Отец, — обратилась Лютеция к Абраксасу, — полагаю, что нужно подвести итог разговора. Я так устала и перенервничала — хочу домой! Будет достаточно, если лорд Прюэтт принесет извинения. Он уже делал это, но я не взяла на себя ответственность их принять.

— Извинения само собой, но и виру взыщу с тебя Игнатиус. Сам виноват — развел дома балаган какой-то и не увидел, что под твоим самым носом происходит!

— Хорошо, лорд Малфой, буду ждать от вас решения по вире.

Когда волшебники покинули мэнор, Прюэтт отобрал у сыновей палочки и активировал наивысший уровень защиты мэнора, при котором никто кроме лорда, даже птицы и звери, не может пересечь охранный контур, а все камины наглухо блокируются.

— Будите сидеть дома до того дня, когда вас позовут учиться и учить кодекс и хроники рода, чтобы не опозориться в Дурмстранге. Письма ваши я отправлю лично из Прюэтт-холла, куда планирую отправиться, так как совы отсюда не улетят, пока мэнор закрыт. А вы попробуйте заняться анализом последних лет своей жизни, на что вы их потратили.

***

Северус Снейп более чем довольный жизнью заперся в подвале дома в Паучьем тупике и раскладывал по полкам банки с купленными ингредиентами для зелий. День сегодня начался неудачно, а потом все изменилось. Староста Слизерина дал ему большой заказ! А ему всего-то двенадцать с половиной лет! Но для него этот рябиновый отвар — пара пустяков. Он бы и посложнее зелья сварил, если бы был уверен, что никто ему не помешает.

Сверху раздался условный стук в дверь подвала. Это стучала мать, прося ее впустить. Северус научился чарам отвлечения внимания и накладывал их на вход в их с матерью лабораторию, чтобы Тобиас не видел его, но все же осторожность не помешает!

— Откуда это все, — подозрительно обвела глазами покупки Северуса Эйлин.

— Я получил заказ на партию рябинового отвара, представляешь мам? Мой первый платный заказ!

— Сынок, а ты помнишь, что пока у тебя не будет статуса хотя бы подмастерья, ты не имеешь права варить зелья на заказ для аптек и целителей?

— Это частный заказ из рук в руки. Такие не отслеживаются Министерством. И, потом, я хорошо знаю заказчика — это староста Слизерина. Ему точно нет причины на меня куда-то жаловаться.

— Это хорошо. У тебя будет немного денег, чтобы собраться в школу в этом году.

— Да, мама, можешь не волноваться, мне на все должно хватить.

О том, что Малфой еще ему даст одежду он рассказывать матери не стал. Она бы точно не разрешила такое.

***

Малфои и все, кто был у Прюэттов прибыли в Малфой-мэнор. Хотя Лютеция и заверяла отца в своей полной невредимости, ее осмотрел семейный колдомедик и только после его доклада Абраксас окончательно успокоился. Дочь была оставлена в ее комнате, собираться к отъезду к тетке, а джентльмены были приглашены на ужин, чтобы хорошенько подкрепиться после пережитого и «снять стресс» после него же.

Стресс снимали каждый тем, кому что нравится: кто-то вином, кто-то огневиски, а Том нарушил свои принципы и составил компанию Долохову, который утверждал, что «водочка для этого самый подходящий напиток». Когда Лютти выходила в библиотеку, чтобы взять что-то себе для вечернего чтения, то с удивлением услышала громкие разгоряченные мужские голоса.

— Мэрн, что происходит в курительной? — спросила она у личного эльфа отца.

— Хозяин и его гости собираются пойти и убить какого-то «длиннобородого козла». Мэрну кажется, что ночь на дворе и состояние господ волшебников, делают этот план не самой лучшей идеей, — скромно заметил домовик, забавно двигая своими большими ушами.

— Да, это дело нужно пресечь, — сказала Лютти и отправилась на шум голосов.

— Куда-то собрались, mon père? — спросила она невинным голосом у отца, который в момент ее появления что-то говорил, энергично размахивая руками.

Абраксас, увидев дочь, немного подсобрался и хотел ответить отрицательно, но его опередил Этан Розье, гордо заявив:

— Мы планируем пойти и убить Дамблдора!

— Вы дали клятву не использовать информацию, что расскажут Прюэтты.

— А мы и не собираемся выдвигать никаких обвинений — мы просто его убьем! — уверенно добавил Корвус Лестрейндж.

— Прекрасно! Допустим, что каким-то чудом вам удастся проникнуть в Хогвартс, в покои директора и осуществить ваш план. Но выйти вам точно спокойно не дадут. Захотели все разом попасть в Азкабан?

— Но мы должны отомстить! Разрешите ему хоть бороду отрезать! — воскликнул с обидой за срывающийся план Долохов.

— Вы маги или кто? Выберете день, когда в Визенгамоте будет заседание и прямо перед ним, срежьте у него волосок из его седой гривы. Ясное дело, что пока он не вернется к себе, никаких ритуалов на отсечение провести не успеет. А пока он там будет бороться за светлые идеалы, организуйте какую-нибудь стыдную или неприятную порчу. Ее, конечно, достаточно быстро снимут в Мунго, но зато он успеет повеселить всех членов Визенгамота своим видом или состоянием.

— Порчу? — задумчиво произнес Мальсибер. — Это как-то не по-мужски.

— Зато по-ведьмовски. Жен своих спросите, если сами не знаете, как и что. Можно разом полностью лишить его всех волос, можно заменить человеческую речь на ослиный рев, да на что угодно: цокот белки, на крики дельфинов, на рычание тигра, что у вас фантазии нет? А можно, к примеру, добавить к речи старческое шамканье и заменить в речи отдельные слова и фразы, типа «всеобщего блага» на «мне срочно нужно выпить» и смеяться никто не станет, но подумают о том, что возраст дает Дамблдору знать о себе.

Риддл представивший какой эффект произведет такое выступление Альбуса в Визенгамоте расхохотался. Да и остальные маги сменили воинствующий пыл на веселое настроение и уже стали продумывать, как это реально можно осуществить. Алкоголь такое дело — главное задать нужный вектор пьянке.

***

Поездка к Клеменс Малфуа была очень приятной. Да и что может быть неприятного в пребывании на Ривьере, совмещенном с пошивом гардероба у лучшего парижского портного? Лютеция проводила время на магическом закрытом пляже, затем в обществе тетушки, а по вечерам они посещали суаре и малые летние приемы и балы, что каждый день были в изобилии в соседних особняках французской магической знати. Тетушка знакомила ее с «весьма перспективными молодыми людьми» в возрасте от восемнадцати до шестидесяти лет и удивлялась тому, как ее племянница безразлично ко всем относится.

— Вот, к примеру, этот юноша, Гаспар Делакур, чем он плох?

— Ничем, очень приятный молодой человек. Но, тетя Клеменс, неужели вы не заметили, что стоящая вон там вейлочка Апполин Оже де Бланк нацелилась на него. Как-то нет желания стоять у нее на пути.

— А месье ла Тур д’Оверньи?

— Это потертый ловелас? Вас не смущает факт, что в его года он прежде никогда не был женат? Меня так очень…

***

Время пролетело очень быстро, и завтра уже была пора возвращаться. Лютеция осмотрела свои французские приобретения, перед тем как их упакуют в багаж.

Для бала было пошито платье белое платье с легким намеком на синий оттенок, как прозрачный лед над водой, с высокой горловиной-стойкой и облегающим лифом из знаменитых алансонских кружев изображающих морскую пену и раковины. Внизу — пышная юбка из шелка и тафты, подол которой украсили десятки вышитых вручную, а также расшитых жемчугом и перламутром морских звезд. Дополнит образ диадема «Звезда океана», где среди жемчужных «волн» по центру расположен крупный голубой бриллиант. Еще одно невероятное платье серебристого цвета, зауженного силуэта «русалка», расходящегося в ширину от колен с небольшим шлейфом, украшенным по периметру ручной серебряной вышивкой морозных узоров декорированной мелкими сапфирами и бриллиантами было сразу подготовлено на Йольский бал. Платья, судя по всему, начали шить еще при прошлой Лютеции, так как за столь короткий период даже маги не смогли бы изготовить такую красоту.

Кроме бальных платьев Лютти получила полный гардероб для жизни в Хогвартсе, осмотрев который она поняла, что станет предметом зависти и ненависти признанных школьных модниц и красавиц.

«Ну и пусть, — подумала она, — хоть отвлекутся от навязанной им политики, которая совсем не красит юные лица».

***

Дома ее ждали радостные отец с братом и флакончик воспоминаний с очередной сессии Визенгамота, которая прошла два дня назад. На этом заседании судили волшебника, использовавшего кровный ритуал защиты жилища. Маг оправдывался тем, что его дом расположен прямо на границе с резервацией оборотней. Но для Альбуса это естественно не было аргументом.

В Омуте памяти Лютеция наблюдала как на фразе «темная магия» Альбус начинал старчески трясти головой и производил звук естественного газоотвода, на слове «свет» и всех родственных ему, он жутко шепелявил, что трудно было понять, что он говорил. В заключении, привычным жестом, огладив свою бороду, Великий чародей с удивлением заметил, что часть ее осталась у него в руке. Он был так ошеломлен данным фактом, что поспешил свернуть заседание, не обратив особого внимания на оправдательный приговор, и поспешил к выходу, усиленно шаркая своими восточными туфлями.

Вынырнув из омута памяти Лютти посмеялась. И что говорили члены Визенгамота после такого фееричного выступления Дамблдора?

— Светлые беспокоились, нейтралы молча удивлялись, а наши вслух обсуждали, что стоило бы установить предельную возрастную планку для многих государственных должностей и ввести ежегодную медицинскую комиссию в Визенгамоте, определяющую физическое и умственное здоровье тех, кому Магическая Британия доверила решения важнейших государственных вопросов и судеб отдельных граждан. Судя по тому, как к нам прислушивались нейтралы, если на следующем заседании мы выступим с такой законодательной инициативой, они могут нас поддержать.

— Вот видите — и удовольствие получили и создали прецедент для нужной законодательной инициативы, — улыбнулась Лютеция.

***

После окончания сессии Визенгамота Альбус спешно вернулся в Хогвартс, пройдя камином из атриума прямо к себе в кабинет, а не аппарировав к границам школьного охранного контура, чтобы немного прогуляться, как он любил делать всегда. Получив оповещение о возвращении директора, к нему тут же пришла Минерва Макгонагалл с проектом расписания — нужно было спешить в его утверждением, так как до прибытия детей оставалось меньше двух недель. Она очень удивилась, увидев директора без его обычной длинной бороды, от которой осталась небольшая «козлиная» бородка.

— О, Альбус — вы решили попробовать изменить свой облик? — задала она вопрос директору.

— Да, — ответил ей Дамблдор, сдерживая кипевшую внутри него ярость. — С чем пришла, Минни? Давай я быстро посмотрю, а то у меня много дел.

Директор быстро просмотрел расписание, которое было сделано четко по его указаниям, и заверил его своей подписью.

— Что-то еще?

— Вот приказ о зачислении на седьмой курс Лютеции Флорет Малфой, наследницы Малфой.

— Откуда у Абраксаса взялась дочь? И почему она не училась в Хогвартсе?

— В своем письме он сообщил, что ранее она жила с теткой во Франции и училась в Шармбатоне. К письму прилагается выписка оценок за шестой курс и СОВ — только одни превосходно. Оплата внесена и у нас нет никаких причин отказать.

— Зачем отказывать? Мы очень даже будем рады видеть в наших стенах адепта «темной магии» женского рода. Хогвартс — оплот сил света и мы должны направить к нему всех кого сможем.

Фраза «Темная магия» сопроводилась потрясыванием головы и звуковым эффектом аналогичными тем, что были в Визенгамоте, а на слове «свет» директор начал интенсивно шепелявить, так что Минерва, которая при определенном звуке деликатно отвела взгляд в сторону окна, даже не поняла, чем закончил свою фразу Альбус, который, казалось, ничего и не замечал.

На следующее утро, директор, проснувшись, запаниковал по-настоящему: большая половина его волос осталась лежать на подушке. Пришлось срочно звать Флитвика, и просить его парикмахерскими чарами сделать ему короткую стрижку, так как, не подстригаясь больше полувека, Дамблдор их совершенно забыл. Декан Рейвенкло, обратив внимание на старческую шаркающую походку директора и сопоставив ее с неожиданным выпадением волос сказал:

— Ты бы в Мунго обратился, Альбус. Похоже на тебе порча. Никого из ведьмочек не злил в последнее время? — хохотнул полугоблин.

Дамблдор, который с ведьмочками вообще в жизни дела не имел, зло сверкнул глазами на Филиуса, но в Мунго все же отправился. Гиппократ Сметвик был где-то на конференции и его принял целитель Гиббон, который помнил Альбуса еще преподавателем трансфигурации, учась на факультете Слизерин. Если бы не балахон цвета фуксии с крупными цвета малахита арабесками, то целитель Дамблдора бы и не узнал. «И где только портные достают такие расцветки, чтобы шить для профессора его балахоны» — язвительно подумал он и произнес:

— О, профессор, что вас тревожит?

— Мистер Гиббон…

— Целитель Гиббон.

— Да, целитель, конечно. А по мне не видно? За вчера и сегодня я неожиданно потерял и бороду, и свои волосы. Флитвик намекнул мне, что, возможно, это порча.

— Сейчас посмотрим. Так-так. Действительно лишились вы своих достоинств от порчи, наведенной на вас неизвестным магом или ведьмой по остаточным биоматериалам. Ритуал отсечения проводите ежедневно?

«Вот, Мерлиновы кальсоны!» — выругался про себя Альбус. Одной из причин того, что директор любил возвращаться в Хогвартс через центральный вход, были мощные чары отсечения, встроенные в него еще основателями, чтобы дети не использовали волосы и ногти друг друга в колдовстве. Он проходил там ежедневно и не заботился, что где-то останется волос с его головы или бороды — все равно поделать с ним было уже ничего нельзя. В тот раз он спешил, вернувшись через камин, да и забыл о ритуале.

Гиббон видел еще и другие результаты порчи на Дамблдоре, но поскольку он больше ни на что не жаловался, а физического вреда они не наносили, то, как целитель он не был обязан их снимать. Помахав над директором Хогвартса своей волшебной палочкой и сняв порчу на лишение волос, он совершенно искренне произнес:

— Все, больше волосы у вас вылезать не будут.

С остальным пусть приходит в другой раз. Каждый визит — отдельная оплата. И Гиббону и больнице деньги не лишние.

***

Дамблдор вернулся в Хогвартс и вызвал к себе Грюма.

— Ого, Альбус! Новый имидж? А что — ничего так. Только больше не сочетается с твоими тряпками. Надо либо бороду фальшивую прицепить, либо одеваться в классическом стиле.

— Экий знаток стиля и моды выискался. Найди, лучше, того, по чьей вине я лишился волос и бороды! На меня, великого волшебника, навели порчу!

— Порча? Гиблое дело. Мало ли где ты наследил, и кто это подобрал. И найти невозможно и доказать факт наведения порчи — тоже.

— А если я точно знаю, где и когда могли у меня взять волос?

— Если только найдется свидетель, но даже обладание твоим волосом — это не преступление. Порча недоказуема.

— Ладно, Мордред с ними. Как там поживает похищенный Малфой?

— Тут, понимаешь, странное дело. Прюэтты доложили, что поручение выполнили и Малфой у них. А он на следующий день спокойно по лавкам расхаживал. Я послал патронус браться — от них ничего. Я послал сову — она вернулась обратно. Вечером Главный сообщил, что Прюэтты оба подали в отставку и больше в Аврорат не придут. А тебе они ничего не писали?

Дамблдор пододвинул деревянный лоток, в который ему складывали входящую корреспонденцию и да, нашел там письмо, в котором Гидеон и Фабиан Прюэтт сообщали о выходе их «Ордена Феникса» по причине не соответствия его целей их жизненным планам.

— Что происходит, Аластор?

— Думаю за ж@@у их взяли. Скорее всего, они нас с тобой сдали, раз их заставили тебе написать насчет ордена.

— Это плохо! Малфой тогда на нас будет иметь большой зуб. А он ведь председатель Совета попечителей. У меня могут быть большие неприятности.

— Надо было думать об этом тогда, когда ты велел мочить герцога, а не теперь.

— Но ничего! Его дочь идет в этом году учиться на седьмой курс — я могу свести ее с кем-нибудь из правильных студентов и организовать быстрый брак влюбленных, как с дочкой Прюэтта.

— Новый коварный план? Ты бы поаккуратнее с планированием, а то в следующий раз не волосы, а поважнее отвалится, что тогда будешь делать? — расхохотался Грюм.

Арабески — расцветка ткани из витиеватых узоров в виде стилизованных цветов и листьев.

Спасибо читателю Библиотечный котик за инфу про закон о наследницах.