Глава 35. Операция «Азкабан» и её последствия

Спускаться в темноте Дракон не стал. Он сформировал шар из света, который поплыл перед ним, освещая, казалось, бесконечные ступеньки вниз. Он спускался, наверное, уже минут пятнадцать, когда наконец уловил легкий запах крови тех, кого искал. Еще десять минут спуска — и Монтермар понял, что он на нужном уровне. Дракон свернул в боковой туннель и усилил свет шара, так как предстояла работа.

Первой ему попалась камера Сириуса Блэка, который спал на тощем матрасе, постеленном на доски, лежащие на каменном полу. Он достал из сумки плед, расстелил его рядом с заключенным и перенес Блэка на него. Достал глину, отрезал у Сириуса прядь волос, взял у него четверть пинты крови. Сделал из глины, волос и крови подобие человеческой фигурки. Положил ее на матрас, увеличил до размеров человека, затем положил левую руку на голову Блэка, а правую — на глиняного голема и произнес:

— Дрэх халвут хадрим хузра ин капран ланей!

На матрасе оказалась точная копия Блэка в его нынешнем виде, только обнаженная. Щелчком пальцев Монтермар переместил одежду с настоящего Сириуса на его копию, а ему на шею надел медальон на цепочке и запахнул края пледа, укутывая заключенного. После чего сказал:

— Мэйз, Бивалефер! — и прочертил в воздухе указательным пальцем правой руки огненный прямоугольник-портал, из которого в камеру Блэка шагнул настоящий демон — с огненно-красными волосами, черными крыльями за спиной и небольшими аккуратными рожками.

— О! Кто-то, наконец, обо мне вспомнил, думал, так и умру в этом нигде! — обиженно сказал он.

— Так вышло, Бивалефер, зато сейчас для тебя есть работа! — сообщил Дракон.

— Опять в тюрьме сидеть? Сколько на этот раз? Лет пятьдесят? — саркастически поинтересовался демон.

— Год, максимум полтора, но зато сразу в семи сущностях, — ответил Монтермар, — и разрешу шалить по мелочам, но так, чтобы тебя никто не засёк.

— Казней не предполагается? А то у меня не вся коллекция собрана: меня топили, сжигали на костре, замуровывали в стену, заживо закапывали в землю…

— Мы спасали хороших людей! И ты меня тут не жалоби, три тысячи лет рабства не я заработал, и даже половины срока еще не прошло! — напомнил демону Дракон, — давай-ка, помоги мне с этим големом, перенеси ему простые умения: есть, пить, спать, ну и так далее. Еще минимальный набор слов для ответов на вопросы. И оживи с запасом на четыре месяца.

— А чего этого с големом? — спросил демон, производя руками какие-то манипуляции то над Блэком, то над големом.

— Он мне не нужен сильно живым и умным, пусть думают, что он с ума сошел в камере, — ответил Монтермар.

— Голос нужен, — сказал Бивалефер и посмотрел на Дракона, тот кивнул. Тогда демон легонько стукнул по лбу Блэка и произнес: — Проснись!

Сириус тут же проснулся, открыл глаза и ошалело уставился на двухметрового мужика в черно-алом плаще и настоящего демона, который был рядом с ним и пристально на него смотрел.

— Вы кто? — испуганно задал вопрос Блэк.

— Этого достаточно. Забудь! Спи! — Бивалефер снова стукнул Сириуса по лбу, провел последнюю манипуляцию и сказал: — Готово, хозяин, принимай работу!

На матрасе лежала абсолютная копия Сириуса Блэка и смотрела на Дракона и демона ярко-голубыми глазами.

— Как тебя зовут? — спросил Монтермар голема.

— Сириус Блэк, — ответил тот.

— Отличная работа, — сказал Дракон демону, а сам подошел к настоящему спящему Сириусу и, надавив на камень в центре медальона, произнес: — Замок Драконий Утес.

И первый похищаемый отправился в руки Северуса и эльфов, которые ждали дома.

Монтермар и демон вышли из камеры Блэка, которую Дракон снова запер, и направились к соседней, где лежал в голубоватой световой дымке следующий нужный Монтермару заключенный. Перед тем как войти, Дракон сказал:

— Полное копирование тела и личности: так, чтобы при беседе с родной матерью она бы ничего не заподозрила. Справишься хорошо — дам по окончании отпуск на сто лет дома. Тюрьму эту охраняют маги и какие-то порождения Хаоса, часть из них я сжег, остальные, думаю, вернутся. В союз с ними не вступать! Шалить скромно, насчет этого я уже предупреждал.

— За отпуск я очень буду стараться, — обрадовался Бивалефер и раздвоился. Один из демонов остался стоять рядом с Монтермаром, а второй открыл замок решетки и зашел в камеру, присел рядом со спящим, стукнул его по лбу и произнес: — Проснись!

Заключенный открыл глаза, и демон спросил его:

— Ты кто? Твое полное имя?

— Рудольфус Корвус Лестрейндж, — ответил ничего не понимающий старший сын лорда Лестрейнджа.

— Забудь! Спи! — И Бивалефер снова стукнул его по лбу и сказал, обращаясь к Дракону: — Коврик свой стели!

Монтермар разложил на полу плед, а демон тем временем, положив руки по обеим сторонам головы Рудольфуса, что-то тихо пробормотал и перетек из своей формы в точную копию Лестрейнджа. Монтермар щелчком перенес одежду заключенного на перевоплощённого демона и уложил Рудольфуса на плед, закутал, надел медальон и так же, как Блэка, отправил в замок. Так они камеру за камерой отправили всех, за кем пришел Дракон. Последним был Антонин Долохов, и Монтермар сказал демону с его личиной:

— Удачи тебе в службе! Когда я уйду, спадет мое сонное заклинание, а то вся тюрьма проспит не меньше недели.

— Ты, хозяин, заходи поболтать, чтобы мы тут не скучали, — ответил Бивалефер.

— Вот уж в чем я сильно сомневаюсь, что ты тут будешь скучать! — усмехнулся Дракон и активировал свой порт-ключ домой.

Когда Дракон исчез, демоны из разных камер переглянулись с одинаковыми наглыми ухмылками, и тот, что был Долоховым, сказал:

— Споём нашу демоническую, чтоб начало задалось!

И все они дружно и громко, как если бы их голоса были усилены Сонорусом, запели —  Долохов красивым басом, остальные мужчины богатыми баритонами, а Бэлла глубоким контральто:

Вихри горячие веют над нами,

Темные силы давно уж нас ждут,

В кровавый бой мы вступили с врагами,

Нас еще судьбы великие ждут.

Но мы поднимем гордо и смело

Знамя борьбы за инферново дело,

Знамя великой борьбы всех народов

За тёмный мир и за нашу свободу.

На бой кровавый,

Тёмный и правый,

Марш, марш вперед,

Весь наш тёмный народ…

Песня поднималась до самого верха, а стены, казалось, вошли в резонанс с голосами и подрагивали в такт мелодии. Проснулись все: заключенные, охранники, комендант. Последний спросонья мучительно пытался понять, что происходит, но все, что приходило ему в голову, никак не отражало реальных событий…

Верхний этаж южной башни представлял собой круглый зал, куда выходило десять дверей. За каждой дверью была спальня с ванной комнатой меньших размеров, чем в том крыле замка, где жил Дракон и остальные жильцы. Посередине зала стоял круглый же стол, за которым сидел Северус и волновался за Монтермара. Эльфы тоже расселись вокруг стола и тоже волновались, потому что волновался Северус. Когда прямо посередине стола возникла первая «посылка», Северус обрадовался, что там, в Азкабане, у Монтермара все получается, и первым делом влил мужчине, лежащему на столе, приподняв ему голову, в глотку эльфийское зелье и проследил, чтобы тот проглотил. С удивлением он узнал в этом очень худом, заросшим бородой и со спутанными черными волосами человеке Блэка. Он распахнул плед и снял с него медальон, как велел Дракон.

— Подстричь, побрить, помыть, надеть пижаму, уложить в одну из комнат! — дал он распоряжение эльфам, и двое из них тут же утянули тело Блэка за одну из дверей.

Следующим за Блэком появился Рудольфус Лестрейндж, потом Рабастан Лестрейндж, потом Бэлла, за ней Крауч, Руквуд, Мальсибер и Долохов. Спустя минут пять после того, как «принесло» Антонина, появился и Монтермар.

Северус спросил:

— Все прошло нормально?

— Да, все хорошо, только у них в Азкабане стало на две трети меньше дементоров, — усмехнулся Дракон, — а так меня даже никто не заметил.

— И завтра никто не кинется их искать? — засомневался Северус.

— Никто искать никого не будет, так как все заключенные на месте, — заверил Монтермар. — Есть у меня один демонический должник, он там за всех посидит, сколько нужно будет.

— Вы оставили сидеть в Азкабане демона?

— Да, и у него прескверный характер, за что и поплатился в свое время. Думаю, это будет самый интересный год в истории этой тюрьмы! — весело сказал Дракон, а потом спросил, уже серьезно: — Как оцениваешь общее состояние наших сидельцев?

— Плохое, но не критичное. Общее физическое истощение, недоедание и скудная по питательным свойствам пища привели к поражению органов пищеварения. Холод и сырость повлияли на почки и дыхательную систему, недостаток витамина С на зубы; в общем, можно долго перечислять, но если, как вы говорите, зелье все исправит, то основной проблемой будет их душевное состояние.

— Понятно. Идем спать, время три часа, успеем немного отдохнуть. Утром выпей перед завтраком «Кипучий день», думаю, долго нам спать леди Блэк и лорд Лестрейндж не дадут, и их можно понять.

Монтермар и Северус отправились по своим комнатам, полностью довольные тем, как всё удалось.

***

Под утро на океане начался шторм. Для лета в этих местах — редкое явление, но случается. Небо заволокли тяжелые тучи, грохотал гром, били молнии, ревели бьющиеся о скалистые берега большие волны. Завтрак накрыли в малой столовой, ни о какой террасе речи не шло, ибо порывы ветра были такие сильные, что заносили струи дождя под крышу.

Первыми к столу вышли леди Блэк и лорд Лестрейндж. Выглядели они не очень хорошо: либо спали плохо, либо вовсе не спали. Потом пришли Харри и Анхелика. Все молчали, ждали, когда подойдут Северус и Монтермар. Жутко прогрохотал гром, и молния, которая, казалось, ударила в один из шпилей на башнях замка, вспышкой осветила зал. В этот момент в двери вошли Дракон и сразу за ним Северус.

— Всем доброе утро! Ночью все прошло удачно, сейчас позавтракаем и пойдем навещать. Правда, все наши новые гости находятся в целительном сне, но посмотреть на них вы можете. — Потом он посмотрел на Вальбургу и Корвуса и позвал эльфа: — «Кипучий день» мне, леди Блэк и лордам Лестрейнджу и Принцу. — На столе появилось четыре бокала синего напитка, кипящего золотыми пузырьками.

— Пейте спокойно, — сказала леди Вальбурга Корвусу и Северусу, — я уже имела дело с данным напитком — эффект просто потрясающий.

— А мне? — «обидным» голосом сказал Харри, с завистью наблюдая, как над бокалом дедушки Корвуса разлетаются золотые искры от взрыва пузырьков.

— Харри, я уже говорил тебе, что многие красивые напитки — это не угощение, а лечебные средства. Вот конкретно этот не рекомендован для детей младше двенадцати лет. Получишь вечером «Радужный закат», — ответил Дракон.

Тут появился Ночер с запиской и передал ее Монтермару, он прочел и обратился к Харри:

— Это записка больше для тебя. Помощник капитана Ингемар Акельсон пишет, что хотя в бухте и не так штормит, они всей командой будут на «Либертад», где, оказывается, есть кинотеатр (что это, не знаю) и большой запас разных каких-то кинокартин и мультфильмов, вот он их перечисляет: «Волшебник страны Оз», «Последний единорог», «Черный котел» и много других. В итоге команда приглашает тебя переждать с ними грозу и шторм весело. Северус, что это — кинотеатр и эти мультфильмы? Это не опасно? — спросил Монтермар.

— Это не опасно, а очень интересно. Это как движущиеся картинки, которые показывают и рассказывают сказки, только очень большие. «Волшебник страны Оз» — очень старый и хороший мультфильм, остальные, видимо, новые, — объяснил Северус. — Думаю, Харри знает, что это такое, и, судя по тому, как он подпрыгивает на кресле, он явно хочет пойти.

— Да, отец, пожалуйста! Такая погода, на пляж не пойти, вы наверняка сейчас все заняты будете.

— Анхелика, вы не откажетесь сопроводить Харри? — обратился Монтермар к испанке, та согласно кивнула. — И Ночера с собой возьмите, пусть перенесет вас прямо на яхту, и при малейшей опасности — все-таки шторм — сразу аппарируйте в замок!

— Северус, я совсем забыл! Сегодня в пять после полудня к нам прибудет мастер из Италии, — обратился Дракон к зельевару. — Надеюсь, ты составишь мне компанию на встрече. Зелья — не самое мое сильное место в умениях, тем более магические и современные.

— С удовольствием! Побеседовать с мастером, окончившим Стрегонторе, — это удовольствие, а не обязанность для меня.

— Леди Блэк, лорд Лестрейндж, думаю, нам пора отправиться к вашим детям, — сказал Монтермар и позвал эльфов, чтобы их всех, вместе с Северусом, перенесли в Южную башню.

Бывшие заключенные выглядели уже намного лучше, чем ночью. Конечно, они были страшно худы — зельем этого не поправишь; все еще бледны, но уже не смотрелись, как ожившие мертвецы, чему способствовал и опрятный внешний вид. Монтермар подождал немного, пока леди Вальбурга переживет первый момент встречи с сыном, потом постучал и вошел.

— Леди Вальбурга, я должен объяснить вам, зачем я забрал и вашего сына, хотя мы собираемся освобождать его через суд. Все происходящее говорит о том, что та сторона, против которой мы выступаем, не брезгует самыми грязными методами. Я волновался о том, чтобы до суда с вашим сыном чего-нибудь в Азкабане не сделали. Мы вернем его прямо в день суда, никто не заметит его отсутствия в тюрьме, за это можете не беспокоиться, — объяснил Дракон.

— Милорд, никакие объяснения не нужны, я понимаю, что если вы что-то делаете, значит, так нужно, — сказала со слезами на глазах леди Вальбурга. — Вы столько для нас уже сделали. Я бы точно скоро умерла от горя, а сын бы так и сгинул в тюрьме, род Блэков бы бесславно прервался. Вы просто спасли нас!

— Этого не нужно, леди Вальбурга, мой долг перед Магией — сохранять и приумножать магические рода. Могу ли я проверить вашего сына, пока он в лечебном сне, насчет вмешательства в его разум? — спросил Монтермар.

— Конечно, милорд, проверяйте на все, что угодно! — ответила леди Блэк.

— Одну минутку, я выйду. Вы подали мне хорошую мысль! Северус! — позвал зельевара Дракон, выходя в круглый зал.

— Я здесь, — отозвался Северус, выходя из-за одной из дверей, — что-то нужно?

— Возьми у всех кровь на анализ, мало ли, чего им в еду могли подмешивать, нужно проверить!

— Я, конечно, возьму, но проверить пока мне здесь негде. Я еще бы хотел сварить для всех несколько комплексов зелий: восстанавливающее, укрепляющее и для набора веса. Могу ли я отлучиться домой часа на три-четыре? К пяти обещаю вернуться! — сказал Северус.

— Один не идешь, берешь с собой Вомби. Ингредиенты есть? Не смей никуда выходить из дома! Там ты под защитой, — озабоченно произнес Дракон, потом снял с левой руки браслет и отдал его зельевару. — Надень, с этим ты пройдешь любые мои щиты, в том числе Иерихон. Портключ обратно у тебя есть. Твой портключ я тебе усиливал. При малейшем подозрении просто на шум в доме — сразу возвращайся!

— Ингредиенты все есть, из дома никуда не выйду. Пока буду варить — Вомби будет наблюдать за домом, — сказал Северус.

— Ладно, надеюсь на твоё благоразумие, — проговорил Дракон, — пойдем, возьмешь сразу кровь у Блэка. Я хочу его проверить на вмешательство в разум.

— Подозреваете ментальные закладки? — поинтересовался Северус, набирая в фиал кровь Сириуса.

— Если вы так называете то, о чем я думаю, то да, — ответил Монтермар.

Северус ушел. Дракон подсел поближе к голове Блэка и положил свои руки ему на виски, закрыл глаза и стал что-то нашептывать. Сидел он так минут пять: видимо, то, что он делал, давалось ему нелегко, так как лоб его покрылся испариной. Потом он отнял руки от головы Сириуса и встряхнул их.

— Вальбурга, ситуация такая. В детстве, где-то в возрасте от девяти до одиннадцати лет, ему в разум внедрили внешнюю установку о нелюбви к тёмной магии и своей семье как к тёмным магам. Я могу ее удалить, но это может иметь нехорошие последствия, так как всё его понимание мира было выстроено в том числе и на этом убеждении. Он может просто сойти с ума от противоречий у себя в голове, — проговорил Дракон.

— И что же, ничего нельзя поделать? — взволновалась леди Блэк.

— Можно. Но перед этим вы должны провести обряд благословения Магии. Виру обещайте такую: род Блэк поможет основанию двух новых родов и восстановлению одного старого. Я потом объясню, почему именно такая вира. Сейчас эльф принесет свечу, просите благословления на избавление сына от всего наносного. Помните — слова не важны, от сердца к сердцу! Главное — сила желания и благое намерение! Когда закончите, позовите меня, — сказал Монтермар и пошел проведать лорда Лестрейнджа.

Корвус Лестрейндж уже навестил своего старшего сына Рудольфуса, а теперь сидел у кровати Рабастана, когда в комнату вошел Дракон.

— Лорд Лестрейндж, не волнуйтесь о сыновьях, с ними все будет в порядке. Это просто лечебный сон. Северус дал всем вчера сильнейшее эльфийское зелье, которое называется «Последний шанс», оно погрузило их в это состояние. Сейчас их организм восстанавливается от ущерба, который им нанесло пребывание в Азкабане. Завтра они проснутся практически здоровыми, останется их только откормить, — попытался шуткой поднять настроение лорду Дракон.

— Корвус, зовите меня Корвус, милорд. Родной отец не сделал бы столько для нашей семьи, сколько сделали вы. Руди и Басти — это все, что у меня есть. И еще Бэлла. Тем более что мы теперь одна семья, дети будут очень рады такому племяннику, как Харри.

— Корвус, я хотел бы вас попросить об одном одолжении. Я понимаю, что вам непросто будет покинуть детей даже на короткое время, но они до завтра все равно не проснутся, а это важно для дела.

— Все что угодно, милорд, я ваш вечный должник.

— Никогда не говорите таких слов. Вы же сами знаете, все такие обещания чреваты… — покачал головой Монтермар. — Я хотел попросить вас сходить домой и там встретиться с Люциусом, чтобы отдать ему связанные шкатулки для прямой переписки. Сейчас будет много дел, неудобно все время передавать сообщения через президента Гринготтса. Заодно возьмете свои вещи, думаю, вам стоит некоторое время побыть здесь. Портключ сюда у вас есть, ваш домой я вчера усилил.

— Конечно, мне не сложно. Могу я рассказать Малфою об удачном освобождении?

— Да, а он может рассказать Нотту и Селвину. Завтра уже пятнадцатое число, я всех жду к обеду, будем готовиться к Попечительскому совету, и надеюсь, уже все наши освобожденные к тому времени проснутся.

— Алонсо! Принеси мне две парные шкатулки, еще ни с кем не связанные.

Эльф принес две шкатулки из красного дерева. Дракон капнул на одну из них, с изображением Дракона, своей крови и сказал:

— Пусть Люциус капнет на ту, что со змеёй (интересно, как это эльф угадал?), своей крови, и вы вернете её мне. Передавать можно не только бумаги, но и посылки, они с чарами расширения пространства. Когда приходит послание — шкатулка светится. Думаю, он знает, но так, на всякий случай.

Когда Корвус ушел, Монтермара позвала Вальбурга. Свеча горела, значит, можно попробовать убрать воздействие на сознание Сириуса, Леди Магия поможет.

— Вальбурга, что бы сейчас ни происходило, вы ни во что не вмешиваетесь и не трогаете меня и сына! — сказал Монтермар. Он снова подсел к голове Блэка, положил свои ладони ему на виски и закрыл глаза, погружаясь в сознание Сириуса.

«Мелькали дни, месяцы, образы, вот Сириус смеётся вместе с кузинами, вот он обиделся на брата, вот он играет с каким-то мальчиком в очках, это Поттер… вот день рождения Поттера… Да! Дамблдор! Аккуратно, как марлю от свежей раны, отодвигаю его слова от сознания Блэка, а потом стираю одно за одним. Всё, можно выходить…»

Вальбурга взволнованно смотрела то на Дракона, у которого пот тек ручьями по лицу и слегка тряслись руки, то на сына, которого как будто били лёгкие судороги. Но потом все разом закончилось. Монтермар открыл глаза и сказал:

— На десятом дне рождения Поттера Дамблдор внес эту установку в мозг вашего сына. Больше её нет. Северус сейчас проверяет еще кровь на различные зелья, влияющие на разум. Если зелий нет, то теперь все будет зависеть как от самого Сириуса, так и от окружающих. Он должен будет критически осмыслить свои поступки сам, а мы ему поможем.

В этот момент появился Ночер и сказал:

— Маленький хозяин Харри спрашивает, может ли он остаться на корабле до ужина? Помощник Акельсон и капитан Сандстрём пригласили его и донну Анхелику на обед. Потом Харри обещает минимум полтора часа поспать, но затем посмотреть еще один мультфильм, «пока все равно дождь». Донна Анхелика не возражает, так как помощник Акельсон обещал, пока Харри будет отдыхать, показать ей какой-нибудь дамский романтический фильм.

— Ночер, я не возражаю, иди передай им. А помощнику Акельсону шепни, что у донны брат — мастер зелий и ядов, отравит и глазом не моргнёт.

—  Не думаю, что Северус настолько кровожаден, — улыбнулась Вальбурга, — но в целом вы правы.

— Давайте тогда каждый пообедает у себя, раз нам с вами нет компании, устал я сильно, поем и вздремну, — сказал Дракон.

С самой ночи комендант Азкабана Джоэл Уильямсон не мог понять, что происходит во вверенной ему тюрьме. Сначала эти странные песни. Потом утром выяснилось, что пропала большая часть дементоров. Когда он взял управляющий артефакт, который позволял обмениваться мыслями с этими созданиями, и стал спрашивать, куда подевались остальные, они ответили: «Их больше нет». И больше никак пояснять это «нет» не хотели.

Потом пришел смотритель Порсонс и сказал, что на нижнем уровне происходит что-то странное. Когда он принес туда завтрак, заключённые выглядели довольно бодрыми и распевали старую песню про «Шалунью Мэри», весьма сомнительного содержания. А когда он раздал им кашу, превратили ее кто в мясное рагу, кто в жаркое, а кто в бараньи отбивные с жареной картошкой и начали с аппетитом уплетать.

— Порсонс, что значит превратили? Здесь заключенные не могут пользоваться магией! — сказал раздражённый Уильямсон.

 — Не могут, сэр, господин комендант, — ответил Порсонс, — но пользуются.

— Да ты никак пьян, Порсонс? — с сомнением посмотрел на смотрителя комендант. — Признавайся, уже успел с утра выпить?

— Никак нет, сэр, господин комендант, — ответил Порсонс, — вчера да, но это был мой выходной. А сегодня — моя смена, потому нет.

— Ладно, Порсонс, идите, будем считать, что вам привиделось, — произнес Уильямсон и подумал, что нужно отправить на нижний уровень побольше дементоров.

Но дементоры идти туда отказались. В первый раз за все время службы Уильямсона комендантом дементоры отказались пойти к заключенным. Это было очень странно. На вопрос «почему» они ответили: «Нам туда нельзя». И опять без всяких объяснений. Да еще и шторм этот, когда теперь придет корабль связи, чтобы сообщить обо всех этих странностях в министерство…