Глава 3. Ты здесь!!!

— Как мне попасть на этот концерт? — спросил Вэй Ин мастера.

— Я напишу тебе адрес и время его проведения и дам два пригласительных билета. Мне прислали из культурного центра десять штук для моих учеников. Поскольку я принимаю тебя в учение, то могу дать их и тебе, но кто-то из взрослых должен тебя сопровождать! — сказал мальчику Цао Шудун.

— Спасибо огромное, Цао-лаоши! А когда мы начнем тренировки?

— Я здесь каждый день с раннего утра и до вечера. Приходи когда сможешь.

Всю дорогу до дома Вэй Ин восхищался своим новым шифу и мечтал о том, что тетя Петунья не откажется сходить с ним на музыкальный концерт. Вернон и Дадли переглядывались в салонное зеркало заднего вида: пусть так, могло быть и хуже после всего, что пережил в их доме их племянник и кузен.

***

Вэй Ин уговорил Дадли ходить с ним на утреннюю пробежку. Неподалеку был пустырь, отделявший окраину Литл-Уингинга от какой-то заброшенной стройки. Там они и нарезали круги по пересеченной местности, перепрыгивая через небольшие овраги, и взбираясь на песчаные кучи. Вэй Ину бегать было легко. Кажется, что его предшественник преуспел именно в этом виде совершенствования тела. Дадли, судя по тому, как он уставал, бегал не часто.

— Давай, давай, Дэ-гэ, наверняка твой шифу сказал тебе похудеть! Еще пять кругов тебе осталось! — крикнул кузену Вэй Ин, усевшись на старую разбитую бочку с бутылкой холодной воды, которую им налила с собой тетя, узнав, что Дадличек будет тренироваться с Гарри. — И не смотри на меня так, скажи спасибо, что не заставляю делать стойку на руках, голову твою жалко!

Дадли бежал и удивлялся. Как мог один удар головы так сильно изменить его тихого и молчаливого кузена. Но таким, пожалуй, он нравился ему больше. Когда, наконец, Дурсль закончил бег, он был красный, потный и тяжело дышал.

Вэй Ин бросил в него талисман охлаждения. И по телу грузного кузена пробежал холодный ветерок, остужая его тело и высушивая одежду.

— Что это было? — с любопытством поинтересовался Дадли. — Та самая магия, о которой говорит мама?

— Та или не та, — какая разница, — улыбнулся Вэй Ин. — Работает же!

***

На неделе они с Дадли трижды побывали в спортивном центре в Вэйбридже. Шифу продолжал присматриваться к Вэй Ину, а потом спросил: — Кто учил тебя раньше?

— Простите, Цао-шицзюнь, я не могу ответить на ваш вопрос.

— Я полагаю, ты владеешь мечом, так?

— Если только ученическим, Цао-шицзюнь, настоящий мне пока не удержать.

— Ян Юкун, подойди! — позвал одного из учеников, занимающихся разминкой, Цао Шудун. — Возьмите тренировочные мечи. Я хочу посмотреть на ваш спарринг.

Ян Юкуну было лет одиннадцать-двенадцать. Он скептически посмотрел на мелкого Вэй Ина и ухмыльнулся.

— Бой! — крикнул Цао-шицзюнь, уверенный, что новый ученик легко победит старшего бойца. И он не ошибся. Вэй Ин носился вокруг противника как маленький вихрь, нанося неожиданные удары из нетрадиционных позиций. Ему понадобилось всего две минуты, чтобы выбить у противника меч, уронить ученика на пол и приставить к его горлу свое учебное оружие.

— Цао-лаоши! Он не честно дерется! — заныл Ян Юкун.

— Не заметил запрещенных приемов. То, что твой противник нестандартно строит свои атаки, не делает его нечестным. Думаешь, все противники будут использовать только классические приемы в бою? Никогда. Ты должен быть готов ко всему! — ты должен быть благодарен, Ян Юкун, за урок, который ты только что получил, — сказал Цао Шудун и строго посмотрел на ученика, который после слов мастера поклонился новичку и буркнул «спасибо».

— Я буду пока с тобой заниматься индивидуально. Тебе явно нужны сейчас силовые тренировки, чтобы добавить к гибкости и скорости еще и мощь!

***

Вопрос о посещении концерта в Chinese Community Centre /Китайский общественный центр/ в Лондоне, на Лестер корт в Сохо Петунья обдумывала недолго. Она вообще давно нигде не была. И пусть это концерт национальной музыки, зато будет чем похвастаться в дамском воскресном клубе Прайвет драйв, где обычно главной рассказчицей выступала супруга констебля, с описанием их поездки в Walton-on-Thames*, где они всегда с супругом и детьми делали одно и то же: гуляли по Хай-стрит, ели пиццу на Новозеландской авеню и кормили птиц с берега рядом с Уолтон Бридж. Тем более что приглашения ничего не стоили. Они потратятся только на транспорт.

— Но никакие ваши наряды я надевать не стану! — строго предупредила племянника Петунья. — Классический твидовый костюм и шляпка будут уместны в любом обществе! И ты тоже наденешь костюм, иначе мы никуда не пойдем!

Вэй Ин сначала загрустил. Как его узнает в английском костюме Лань Чжань? А потом придумал — он возьмет с собой Чэньцин и сыграет ему на ней, улучив удобный момент.

***

Всю неделю Вэй Ин занимался созданием талисманов, которые защитят его новую семью и их дом. В ночь с четверга на пятницу он обклеил ими дом снаружи и изнутри, добавив иероглиф невидимости, а также вырезал придуманный им массив с обратной стороны забора, создав внешний защитный контур, который будет оповещать его о гостях, и не пропускать тех, кто придет со злыми мыслями.

Молочник и почтальон без проблем зашли во двор и оставили на крыльце бутыли и газеты. Зато миссис Фигг отбросило обратно на дорогу, при попытке открыть калитку, о чем Вэй Ин тут же сообщил дяде и тёте, порекомендовав получше присмотреться к этой даме.

— А можно сделать что-то такое, что помогало бы мне определять, будет ли новый дилер честен в работе? — живо заинтересовался изобретениями племянника дядя Вернон.

— Если вы сможете сажать того, о ком хотите узнать на одно и то же место, я создам специальный талисман, который вы приклейте снизу. Скажем, вы будете видеть красный цвет вокруг головы у нечестных людей, и зеленый — у добропорядочных. Подойдет?

— Я буду очень тебе признателен, если ты сможешь такое сделать! — хмыкнул в усы Дурсль.

— Мне бы тоже такое не помешало под креслом в гостиной. Мне кажется, что многие леди с нашей улицы говорят совсем не то, что думают, — заметила Петунья. — Я, конечно, тоже не высказываю всем правду в лицо, но злых мыслей не имею.

— Я сделаю два. Но, тётя, вы не боитесь остаться без приятельниц?

— Тех, кто носит камень за пазухой не жалко. Если все такие — пока вы с Дадли будете тренироваться, я тоже запишусь в центре куда-нибудь. Я видела там разные предложения для женщин. Найду себе новый круг общения.

— Вы, тетя, так прекрасно готовите, — облизнулся Вэй Ин. — Вам нужно открыть собственные кулинарные курсы на дому. Будет и общение и деньги.

— Верно, Петунья, подумай о чем-то таком. Я дам деньги на рекламу в газетах!

***

Лань Чжань потратил часть обычных английских фунтов в магазине, где продавали все для восточных боевых искусств. Он купил шест для Бо-дзюцу и деревянный учебный цзянь*, предварительно сделав с ним несколько выпадов, чтобы оценить, насколько он ему подходит. Точные выверенные движения ребенка произвели впечатление на продавца, и он предоставил скидку «для маленького мастера». Теперь каждый день, после стойки на руках и разминки, Лань Чжань проводил тренировки с мечом и шестом, развивая быстроту и ловкость.

— Ты так много тренируешься, как на войну собираешься, кузен Чжань, — проговорила Чанг Чжоу, наблюдая за тем, как машет своими «деревяшками» на внутреннем дворе Чанг Чжань.

Он, признаться, завоевал своим упорством в тренировках и изучении её учебников, уважение. Этот мальчик явно знал, чего он хочет в жизни и стойко шел к своей цели. Кроме того, он был очень симпатичным для своего возраста. Сейчас редко кто из английских китайцев так заботился о своем теле. Она уже нажужжала всем своим подружкам о красавчике кузене, спортсмене и музыканте, который недавно вошел в их семью, прибыв из Пекина после трагичных событий. Все они получили приглашения на субботний концерт и собирались прийти вместе с родителями посмотреть на этого вундеркинда.

Чанг Линг на этой неделе встречался с разными людьми. В том числе со сквибами, ведущими свой бизнес в Лондоне. Это были Ма Вэньцзюнь, владелец крупнейшей корпорации, занимающейся импортом китайского чая, Шэнь Яньфэн — хозяин нескольких торговых центров в Сити и Ван Сюэцзюнь — директор лондонского отделения Банка Китая. У всех у них были дочери, завидные невесты. Он рассказал им о своем талантливом племяннике и пригласил на субботний концерт. Конечно, никто напрямую не сказал ни слова о возможных брачных перспективах, но это подразумевалось. Такие вещи готовились годами, так что можно было уже закидывать удочки.

***

В субботу перед концертом Лань Чжань надел свое ханьфу, на котором серебром были вышиты гусуланьские облака, завязал налобную ленту, соорудил прическу с красивой серебряной заколкой в виде цветущего пиона, уложил в футляр «Ванцзы», предварительно тщательно его протерев, и вышел к своей новой семье.

Он был удивлен, что Чанг-шу, Чанг-йе и даже Чанг-бьяоцзе надели традиционные одежды. Это порадовало Лань Чжаня, и он выразил свое довольство одни словом, кивнув семье и сказав: «Хорошо!»

Чанг-шу аппарировал в Китайский общественный центр племянника, а Чанг-йе — свою дочь. К их удивлению в холле перед концертным залом было негде яблоку упасть. Были тут и китайцы в традиционной одежде, и те, кто предпочел светские костюмы и платья. Немало оказалось и англичан. Все они передвигались от компании, к компании, явно знакомые друг с другом. Лань Чжань потянул Чанг-шу за рукав и сказал: — нужна тишина, настроиться. Дядя подвел его к Ван Цзечжи, а тот, в свою очередь, к куратору концерта Хао Чжаопин, который проводил его в помещение за сценой, где было действительно тихо.

— Надеюсь, что мистер Ван не преувеличил ваши способности, — с надеждой проговорил Хао Чжаопин.

— Нет нужды волноваться, сяншен, — ответил ему Лань Чжань и погрузился в медитацию, отметив, что до начала концерта еще целых полчаса.

«Вот это ребенок!» — подумал про себя Хао Чжаопин и велел принести в комнату через двадцать минут чай. Вдруг маленький маэстро перед концертом решит выпить чашечку.

***

Вэй Ин прибыл с тетей заранее. Она сказала, что пригласительные без мест и лучше оказаться в зале пораньше, чем потом сидеть на последнем ряду. Заклинатель желал сидеть как можно ближе к исполнителю, чтобы определить: это Лань Чжань или нет. Потому он спросил у дамы, что проверяла на входе пригласительные билеты, во сколько начнут пускать зрителей в зал, и где дверь. Узнав, все, что его интересовало, он неподвижно замер у входа в концертный зал, чтобы попасть туда первым. Петунья, тем временем, прошлась по фойе, заметив, что на концерт пришли весьма состоятельные зрители, судя по их одежде и украшениям. Она была рада, что надела маленькую шляпку и жемчужное ожерелье, подаренное родителями к свадьбе, и смотрелась как одна из собравшегося здесь круга.

— Мадам интересуется китайскими национальными инструментами? — обратился к ней средних лет китаец в смокинге, заметив, что у дамы нет сопровождающего. — Я никогда не слышала ничего кроме флейты, на которой играет мой племянник. Это он сюда рвался. Сейчас караулит вход, чтобы попасть на первый ряд.

Мужчина посмотрел на Вэй Ина: — Я думал, что он имеет китайские корни, но вижу, что вы оба англичане. Откуда такой интерес?

— Сама не знаю, вздохнула Петунья.

Тут прозвучал звуковой сигнал, двери открылись, и Вэй Ин, прыгая через пять ступенек, стараясь не зависать в полете, мигом очутился в середине первого ряда, заняв место и для тёти. Он не мог усидеть на месте, так волновался, увидит ли он сегодня своего друга или нет.

Когда все места были заняты, свет в зале приглушили, а на низкий табурет и столик для гуцыня направили два прожектора. Публика начала аплодировать, призывая музыканта появиться. Он не заставил себя ждать. Это был мальчик, одетый во все белое. На лбу у него была до боли знакомая лента. «Лань Чжань!» — мысленно возликовал Вэй Ин.

Ребенок заиграл. Из гуцыня полились волшебные звуки музыки, которые ласкали слух и омывали душу. Руки маленького музыканта просто порхали над струнами. Мелодии сменяли одна другую. Лицо мальчика было настолько одухотворенным, что он был похож на ангела в своих снежно-белых одеждах. Время прошло незаметно, и когда куратор концерта объявил о том, что это все, люди начали хлопать и просить сыграть что-нибудь еще.

Поскольку у Лань Чжаня закончились подготовленные мелодии, он решил, что зрителям пойдет на пользу «Очищение», и сыграл его, добавив немного духовной энергии.

Неискушенная духовными инструментами публика застыла на своих местах. У многих из глаз лились слезы. На сердце стало необыкновенно легко. Все печали и невзгоды ушли. Когда прозвучали последние ноты мелодии, в зале установилась полная тишина, которая затем просто взорвалась от хлопков.

— Сыграй что-нибудь еще, — сказал из-за кулис Хао Чжаопин.

Лань Чжань пребывал в затруднении с выбором мелодии, когда в середине первого ряда поднялся английский мальчик и сказал: — Возможно, мне известна одна мелодия, которую знаете и вы.

В руках его появилась черная дицзы с красной кисточкой. «Неужели Чэньцин?» — промелькнула мысль в голове заклинателя, а когда мальчик заиграл… Это была его музыка, только один человек когда-либо её слышал. Вэй Ин понял, Вэй Ин его нашел!!!

Ванцзы тут же подхватил мелодию, которую вела Чэньцин. Они слились двумя голосами, одним, глубоким как небо, и вторым, лёгким, как облака. Лань Чжаню не было нужды смотреть на струны, его руки могли сыграть её сами, вслепую. Его взгляд не отрывался от лица мальчика с флейтой, который смотрел ему прямо в глаза.

Он был больше не один в этом мире. Его Вэй Ин выглядел немного по-другому, но это точно был он. 

***

Петунья сначала хотела удержать племянника, когда он встал и начал говорить, но зазвучавшая флейта, тут же поддержанная гуцинем была необыкновенно пронзительна. Мальчики смотрели друг на друга, не отрываясь. Казалось, что они хорошо знают друг друга, чего просто не могло быть.

Когда закончилась и эта мелодия, куратор концерта сказал, что маэстро устал и концерт окончен. Зрители устремились к корзине, над которой было написано, что если вам понравился концерт, вы можете отблагодарить музыканта. Люди бросали туда банкноты, некоторые даже по нескольку штук и благодарили за божественный концерт Ван Цзечжи и Хао Чжаопина, настаивая на его повторении.

Вэй Ин стоял, не двигаясь, хотя тетя пыталась подтолкнуть его к выходу. Казалось, он чего-то ждал. Маленький маэстро убрал гуцынь в футляр, закинул его на спину, спустился со сцены в зал и подошел к стоящему мальчику и сказал: — Играем еще.

Вэй Ин расплылся в улыбке. Только его друг выражал свои мысли так коротко. К ним спешили Чанг-шу, Чанг-йе и Чанг-бьяоцзе, заинтригованные мальчиком с флейтой, что заинтересовал их нелюдимого Чанг Чжаня.

— Чанг-шу, нужны тренировки вместе, — обратился Лань Чжань к дяде.

— Конечно, мы что-нибудь придумаем. Меня зовут Чанг Линг, а это моя семья, — обратился Чанг-шу к тете Петунье.

— Меня зовут Петунья Дурсль, а это мой племянник, Гарри Поттер, — ответила дама.

Семья Чанг дружно сглотнула: «Гарри Поттер? Это Мальчик-Который-Выжил и он играет на дицзы?» Что-то явно не сходилось.

— А вы…?

— Я сестра его матери, Лили Поттер.

— Мы знаем Лили Поттер! — влезла со своим комментарием Чжоу. — И Джеймса и Гарри!

— Вы волшебники, — тихо уточнила Петунья и когда Чанги дружно кивнули, неожиданно произнесла: — Как же я рада!

Walton-on-Thames Уолтон-на-Темзе, город на южном берегу Темзы на северо-западе графства Суррей.

Цзянь - китайский прямой меч, в классическом варианте с длиной клинка около метра.