Глава 13. Дамблдор делает выводы, а Дракон пишет письма

— Джеймс! Немедленно забери от меня свою жену! — прокричал Дамблдор, тщетно пытаясь оторвать от себя руки Лили.

— И не подумаю, — ответил Джеймс, — в кои-то веки такое веселье, — и демонстративно уселся в кресло.

Поняв, что от Джеймса помощи он не получит, Дамблдор, который до того лишь старался отцепить Лили и удержать, решил действовать с большей силой, и ему наконец удалось оторвать руки беснующейся женщины от уже изрядно исцарапанного лица и удерживать ее на расстоянии. Но тут Лили, почувствовав, что победа ускользает, как-то ловко вывернула свои руки из захвата, левой схватилась за бороду Дамблдора, оттягивая ее вверх и вперед, а правой резко взмахнула и про себя с отчаяньем крикнула: «Секо!».

На что она рассчитывала — непонятно. Лили вообще не удавалось беспалочковое колдовство, а невербальное — только время от времени, и то слабо. Но в этот момент, на пике гнева, ей неожиданно все удалось в лучшем виде, и режущее заклятье отхватило Дамблдору примерно половину бороды. Лили, с радостным воплем отпрыгнув от светлейшего, держа в вытянутой вперед руке свой трофей, с гордостью продемонстрировала его Джеймсу! И уже открыла рот, чтобы что-то выкрикнуть, как сзади в неё ударил Петрификус Тоталус, сдвоенный с Инкарцеро для надежности. Парализованная и связанная путами Лили, не ожидавшая подлого удара в спину, с обиженными глазами упала на ковер. Единственным утешением в этом позорном положении стало то, что лохматый трофей был намертво примотан к ней наколдованными веревками. Со стороны кресла раздались громкие неспешные хлопки:

— Предлагаю ничью! — сказал Джеймс. — И поговорим о деле.

— Джеймс, мальчик мой, что тут у вас случилось? — Дамблдор заполошно ощупывал остатки былой роскоши на лице.

— У нас тут случилось отсечение от рода, и мне очень интересно, как это так вышло?

— Мальчик мой, возможно, это какое-то недоразумение, у рода же нет главы, кто мог тебя отсечь?

— Я уже был сегодня в банке. Отсечен не только я, но и Лили. Ритуал провел Глава Рода полным отсечением, даже с лишением права носить фамилию. А еще посмотрите вот сюда и объясните мне, как это понимать? — и Джеймс дал в руки Дамблдору злосчастный пергамент. — Получается, что все это время вы знали о венцах отверженных и скрыли это от всех! И от нас тоже!

 — Мальчик мой, не хотел тебя расстраивать, искал средство, как снять их...

— Вы чушь-то не порите! Я вам не маглокровная хаффлпаффлка! Я бывший наследник рода и точно знаю, что это неснимаемо! Это значит, что мне никогда, ни при каких условиях не стать лордом, и все эти ваши планы —наглая ложь! Мне бы первого клейма предателя хватило, чтобы понять, что ничего не будет. И я уверен, что вы видели с самого начала, как проявилась печать, потом оковы и ошейник. Видели и врали!

— Вот тут ты ошибаешься, мой мальчик, — зажурчал светлейший маг. — Не мог я видеть те метки, не так они были сильно выражены, как венец.

— Я вам не верю, но тем не менее спрашиваю, что теперь вы намерены предпринять, чтобы максимально исправить ситуацию.

На самом деле Дамблдору еще неделю назад было бы выгодно, чтобы Лили с Джеймсом и своими детьми просто исчезли. Но обязательно без следа, а то как потом объяснять, откуда вместо давно уже умерших людей появились свежие трупы их и детей. Но сейчас уже бывшие Поттеры просто становились опасны для его далеко идущих планов. С таким настроем им ничего не стоит просто взять и выйти из подполья и порушить всю многолетнюю работу. Надо тщательно все продумать, а пока дать им надежду и чем-то озадачить, пусть думают, что он все еще их надежный союзник.

— Да, Джеймс, тебе, скорее всего, не стать лордом, но ты можешь стать регентом при наследнике. Когда Гарри погибнет, Роберт станет законным наследником, а ты его регентом.

— Это невозможно. В данный момент я просто биологический отец всех детей, как сквибка с контрактом на вынашивание. Физическое родство есть, родительских прав нет.

— Тогда нужно получить опеку над детьми, — сказал Дамблдор и быстро поправился, чтобы Джеймс не вздумал получать опеку и над Гарри тоже, — над Робертом и Розой.

— Отверженным не дадут опеку над членами древнего и благородного рода.

— Дадут, Гарри не простой член Рода, а опеку я для него пробил даже для маглов, а уж твой-то вопрос совсем простой. Только у вас нет фамилии.

— Гоблин в банке сказал, что есть возможность получить право на техническое ношение фамилии Поттер, как простой маг-однофамилец, но для этого надо подать прошение Главе Рода. Да! И я так и не понимаю, кто стал Главой Рода, я и моя семья — последние в роду.

И тут у Дамблдора в мозгах бздынькнул тревожный колокольчик и завертелись отдельные концы мыслей, которые пытались сложиться во что-то важное.

— Мальчик мой, пиши письмо просто на имя лорда Поттера прямо сейчас, и давай я отнесу в Лондон, тебе пока там мелькать не нужно, заодно потолкаюсь в банке и на Диагон-аллее: может, кто-то что знает или слышал.

Джеймс быстро написал прошение и передал его Дамблдору. Потом указал на всё так и лежащую на полу Лили, о которой все забыли, директор махнул в ее сторону рукой невербальным Фините и вышел за дверь. Джеймс поднялся к себе в кабинет разобраться с сейфом, а Лили некоторое время так и лежала, приходя в себя. Потом медленно встала, опираясь на кресло, и сказала:

— Эх, Джеймс, Джеймс, как был оленем, так и остался. Не нужен ему никто из нас, мы все умрем, — и вспомнила безжалостный холодный и острый взгляд, которым пять минут назад смотрел на нее великий светлый маг, как на пустое место, забыв, что Петрификус Тоталус и Инкарцеро не лишают человека ни зрения, ни слуха. Потом она подняла к глазам руку, разглядывая, что же она в ней держит, забыв уже про свой трофей, и криво усмехнулась. Ну, хоть что-то полезное. Надо подумать, как это можно использовать.

А тем временем в замке Дракон с Харри обедали, и когда закончили десерт, слева от Монтермара возник Бехар с гоблинской шкатулкой, которая светилась. Открыв ее, он увидел два крошечных пакетика с одеждой, покинув шкатулку, они увеличились до нормальных размеров. На одном была милая надпись по-французски «petit garson».

— Этот твой, — сказал Дракон Харри.

— А что там?

— А ты посмотри!

— О! Футболочки и шортики! Класс! — сказал Харри, заглянув в него.

— Ну, стоит отдохнуть часок-другой, почитать или поспать.

— Знаешь, отец, я отложил «Наследника» и читаю сейчас «Черпачок и котелок».

— А какую часть?

— А я читаю все сразу. Вернее, так: я читаю «Основные ошибки», а оборудование, которое там встречается, и ингредиенты смотрю в остальных трех. А тут есть лаборатория?

— Увы, пока нет, но я планирую ее сделать. Кстати, совсем забыл… Нолпи! В шкафу для зелий и трав есть упаковка десяти маленьких фиалов «Розовой грезы», принеси, пожалуйста.

Через минуту перед каждым возникла деревянная подставка с ячейками, в каждой из которых стоял небольшой флакон с розовой непрозрачной жидкостью (как розовое молоко), в которой попеременно вспыхивали серебристые искры.

— О! Что это, отец? — восхитился Харри.

— Это для тебя, эльфийское зелье, называется «Розовая греза».

— А что оно делает?

— Оно снимает остроту душевной боли при потере близких, после войн или катастроф. Вообще, история у него очень интересная. Если хочешь, расскажу.

— Конечно, хочу!

— Давай сделаем так. Ты один выпей, и пойдем к тебе. Ты ляжешь отдыхать, а я расскажу тебе о «Розовой грезе».

— Отличная идея!

— Ну, слушай. Высшие эльфы — прекрасные существа, бессмертные по своей природе, они практически невосприимчивы ко всем болезням, они могут легко оправиться от тяжелых ран, которые обычно убивают смертных существ (в том числе людей), но душа эльфов очень тонкая и нежная, и эльф может умереть от горя.

— Они родственники наших эльфов?

— Нет, совсем нет. Собственно, я не знаю, кто придумал называть домашних духов-помощников эльфами. Это неправильно. Наши эльфы — скорее родственники шотландским брауни, скандинавским ниссе, немецким кобольдам, голландским каботерам, испанским дуэнде. Они все низкорослые, живут в домах и занимаются домашними делами хозяев — кто добровольно, а кто за кружечку молока. Я не знаю, являются ли эти духи призванными кем-то из живущих в этом мире или они тоже плоды творения Магии. Они живут здесь не первую тысячу лет и вреда никому не приносят.

— А высшие эльфы?

— Они создания Магии, так же, как и гномы, вервольфы, высшие вампиры и другие магические расы. Давай вернёмся к «Розовой грёзе». Так вот. Живет такой эльф Маэглин, правда, давно я с ним не виделся, но уверен, что у него все в порядке. Маэглин — лекарь и зельевар. Он придумывает разные лекарства для разных рас. Так вот, когда-то давно, несколько тысяч лет назад, была война. И враг, с которым воевали эльфы, нашел отличный способ их убивать — эльфам отрезали головы. А у Маэглина было две младшие сестры — Митрелиан и Иврин, обе они были замужем за своими истинными парами (то есть теми, кто лучше всего в жизни тебе подходит), но мужья их были воинами и, надо было такому случиться, на той войне погибли. И стали сестры Маэглина от горя чахнуть, становились слабыми, вялыми и почти прозрачными. Но Маэглин не хотел, чтобы его любимые сестры умерли. И тогда он изобрел вот такое зелье. Оно не заставило сестер забыть о погибших любимых, но притупило боль и вернуло интерес к жизни. Горькие воспоминания остались, но они уже не были такими жгучими и болезненными. И с тех пор очень многие благодарны Маэглину за это зелье. Может, как-нибудь сходим к нему в гости или его к нам пригласим.

— А кто отрезал эльфам головы? С кем они воевали? Какие-то тёмные твари?

— Совсем нет. Это были маги и люди, заключившие между собой союз.

— Как же они могли?..

— Вот так. Людей в этом мире тогда было значительно меньше. Они ненавидели всех, кто обладал хоть какими-то магическими способностями.

— А маги почему с ними объединились? У них же были способности?

— Маги были не созданием Магии, а, так скажем, плодом кровосмешения.

— А по-нормальному?

— О, прости. Представь, что в одном доме живут вампиры, и у них родился мальчик, а в соседнем доме живут люди, и у них — девочка. Мальчик-вампир вырос и полюбил человеческую девочку. У них родились дети, полукровки. Потом, допустим, в следующем поколении они снова смешали кровь с людьми, и их дети уже вампиры на четверть. Но частично способности их деда-вампира у них сохраняются. А способности эти заложены в магическом ядре каждого создания Магии. А в соседней деревне произошла такая же история, только там был мальчик не вампир, а вервольф. И потом дети из одной деревни смешали кровь с другими. И так тысячелетия. В итоге получилось, что часть людей стала обладать магией, и их стали называть волшебниками, магами или колдунами. А часть так и осталась обычными людьми. Но маги считали себя униженными тем, что они просто продукт многовековой селекции, а не Магия их создала. И потому не любили истинных её детей. Хотя на самом деле Магия ко всем относится одинаково. Что-нибудь понял?

— Понял. Это как если бы собаки-дворняжки завидовали чистопородным из питомника.

— Интересная у тебя ассоциация.

— У сестры дяди Вернона, Мардж, есть собачий питомник. Она когда к Дурслям в гости приезжает, только и говорит о чистоте породы и вреде скрещивания. Один раз натравила на меня своего бульдога, и я так высоко подпрыгнул, что оказался на дереве. Почти взлетел.

— Это твоя магия тебя защищала.

— А я, получается, продукт скрещивания с Драконами?

— Спи уже, продукт скрещивания. Но да, где-то так.

Выйдя из спальни Харри, Монтермар отправился к себе в кабинет почитать письма, которые ему принес Грипхук.

У Дракона было три письма: от Богрода (Род Блэк), от Гернорда (Род Принц) и Крихерта — управляющего счетами особого назначения. «О, это что-то интересное», — подумал он, но начал с Рода Блэк.

«Уважаемый… парам-парам-парам. Пишет… парам-прам-парам. Вот оно: умоляю вас оказать помощь в сохранении рода Блэк, который практически уже закончил свое существование. Что тут дальше… Вальбурга при смерти… Сириус в Азкабане и парам-прам-парам».

— Напишу ему, что готов с ним встретиться четырнадцатого августа в одиннадцать утра у меня, — сказал Дракон сам себе и провел рукой над письмом: пергамент — разовый портал, порвать, пароль — Драконья скала. Запечатать.

— Теперь Род Принц. Уважаемый… парам-парам-прам. Пишет… парам-прам-парам. Вот оно: умоляю вас оказать помощь в сохранении рода Принц, который практически уже закончил свое существование. Что тут дальше… не могу встретиться с наследником… Могли бы вы… парам-прам-парам. Напишу ему, что готов с ним встретиться достаточно скоро, о точной дате и времени сообщу через Рагнока.

— Так, что там у меня последнее? Крихерт — управляющий счетами особого назначения. Ну, что ты там нам, уважаемый, пишешь. Что-что-что? Какой фонд? Фонд Мальчика-Который-Выжил? Любопытно. Пусть тоже придет четырнадцатого, но в 16:00. Так, тут вот пергамент-портал. Запечатать все.

Дракону надоело читать-писать, у него на эту ночь запланировано похищение человека, между прочим, а он тут эпистолярией занимается!