Удачная сделка. Глава 4

Гарри никогда в жизни не испытывал столько положительных эмоций. Забыв обо всем в порыве радости он оббежал стол и обнял своего жениха уткнувшись Рабастану куда-то в живот. Лестрейндж-младший совершенно ошеломлённый таким проявлением благодарности посмотрел на мальчика так, как-будто он вообще раньше не видел детей, и не зная что с этим делать взглянул на отца так, словно умолял его о помощи. У них в семье, как и во многих семьях чистокровных волшебников, объятия не были в ходу, обнимался Рабастан только с самыми близкими ему людьми: отцом и братом, да несколькими партнерами, что были у него до тюрьмы. Губы Корвуса Лестрейнджа слегка изогнулись в улыбке, наблюдая за происходящим. Эта сцена выдавала то, где и как Гарри был воспитан. Если он получил правильное воспитание, то знал бы, что обниматься с незнакомцами просто так нельзя. И хотя мальчик заметно хорошо владел своими эмоциями, но этот порыв был вполне объясним: инстинкты выживания на первом плане. А само объятие закончилось так же быстро, как началось. Гарри сам поспешно отстранился от Рабастана, выглядя таким же удивленным собственным порывом проявления чувств, как и его свежеиспеченный жених. Отойдя на пару шагов в сторону Гарри сморщившись потер грудь, словно простое объятие причинило ему сильную боль. И Корвус почувствовал, как злость на его опекунов накатывает на него. Не будь он таким внимательным он бы никогда не заметил этого.

— Что теперь? — спросил Гарри растерянно от того, что не знал, что ему делать после того, как он освободился от Дурслей и Дамблдора.

Мальчик явно не продумывал, что будет после того, как Контракт будет подписан. Он явно не надеялся на положительный для себя исход, но тем не менее принес много полезного для Рабастана.

— А теперь, мистер Поттер, мы поедем в больницу Святого Мунго и целитель осмотрит вас, — твердо заявил Корвус, предчувствуя реакцию Гарри и тот, ожидаемо, вскинув голову сказал:

— Ни за что!

— Я понимаю ваше желание скрыть последствия своего пребывания у недостойных опекунов, — сказал Корвус, который понимал, как тяжело будет это для мальчика.

Он не понимал как кто-то мог с ним так поступить, когда каждый ребенок должен быть особенным, лелеемым и к Гарри должны были относиться именно так. К сожалению, это случалось и в мире волшебников. Его дядя бросил своих детей, обращался с ними отвратительно, как будто они ничего не значили. Его отец был возмущен таким поведением брата, но не отрекся от него, несмотря на его выходки, ожидая, что он вырастет и изменится. Но этого не случилось, и все закончилось трагически: его дети умерли до него, и дядя умер одиноким человеком.

— Тебе не нужно больше ни прятаться, ни терпеть боль. Целители в больнице ни с кем не делятся информацией о своих пациентах. Они связаны магической клятвой о соблюдении тайны.

— Послушай моего отца, он знает, о чем говорит, — добавил к словам Корвуса Рабастан.

Стук в дверь прервал их разговор и предупредил о том, что пора уходить. Корвус еще раз обнял сына, внимательно прислушиваясь к тому, что тот шептал ему на ухо. Как только они расстались, он кивнул сыну, и Рабастан понял, что тот услышал его и согласился.

— Увидимся на следующей неделе, — сказал Корвус сыну со вздохом облегчения произнося эти слова, в данный момент ему было все равно, что для родовитого чистокровного мага показывать эмоции унизительно, но Рабастану здесь нужна была вся позитивность, которую он мог получить. Корвус решил, что одной из первых вещей, которые он сделает, как только вернется в Поместье сегодня вечером, будет планирование новых встреч между помолвленными, для чего Министерство будет оповещено о том, что Рабастан подписал магически обязывающий контракт, но с кем — он раскрывать не будет. Чем дольше он сможет держать имя Гарри Поттера в секрете, тем лучше будет для всех. На следующей неделе он снова увидится с сыном, и так каждую неделю. Это было просто прекрасно.

— Вам разрешат оставить мои подарки? — спросил Гарри, как только стражники нетерпеливо вошли, он обратили на него сверлящие взгляды.

— Конечно, они не могут помешать Рабастану получать помолвочные подарки, — заявил Корвус с предупреждением в голосе, обращенным исключительно к стражникам. Слава Мерлину, они не были аврорами и не были связаны с Фрэнком и Элис Лонгботтомами, иначе он знал, что независимо от права и от угрозы с переданными вещами что-то случится и они не останутся с его сыном. Он давно исследовал всех, кто был в контакте с его сыновьями, к сожалению, ни один из них не был восприимчив к подкупу, и он не мог найти ни одной вещи, чтобы шантажировать их.

— Черт побери, ты же Гарри Поттер! — пискнул самый высокий из них, вытаращив глаза от шока, когда он заметил шрам в виде молнии на лбу мальчика. Это было ужасно. Ужасно, что он не мог никому рассказать о том, что произошло сегодня в Азкабане. Да даже то, что он видел знаменитого Гарри Поттера, и то стало тайной. «Что ты здесь делаешь?» — с таким невысказанным вопросов во взгляде охранники стали пристально его разглядывать и Гарри не нравилось такое внимание. Они таращились на него повторяя вслух ему его имя, как будто он сам его не знал. И что-то вроде осуждения проявилось в их главах.

— Ты хоть знаешь, с кем общаешься? — спросил Гарри тот, что пониже ростом, таким обвиняющим тоном, как если бы мальчик совершал самый большой грех на его глазах.

— Еще одно слово, и вы будете иметь дело с моим адвокатом, — сказал Корвус с обманчивой мягкостью, предупреждая обоих охранников не выходить за рамки своих обязанностей.

Это заставило их закрыть рты, несмотря на то, что они ничего прямо не сказали о Корвусе Лестрейндже, но они достаточно хорошо знали, что дорогие адвокаты, которых тот без сомнения мог себе позволить постараются сделать так, чтобы им назначили огромный штраф за оскорбления. Их друг однажды попал в такую ситуацию, он потратил пять лет на выплату штрафа, вынужденный выплачивать его в рассрочку из-за того, что он потратил все деньги, что у него были на адвоката, которого нанял, чтобы тот защитил его интересы, а суд все равно проиграл. Дракловы чистокровки любят держаться вместе, и никогда не останавливаются, если считают, что задеты их права, честь иди достоинство. Тот их приятель, как только расплатился с долгами ему пришлось оставить работу охранника (таково было условие суда) и начал работать продавцом в Косом переулке, где не получал и трети от здешней зарплаты.

Корвус наблюдал реакцией охранников на его слова с самодовольным удовлетворением, а еще он смотрел на Гарри, и выражение его лица напомнило ему молодого Тома Риддла, который желал все знать и уметь, одновременно удивляясь новому и стремясь его понять и запомнить. Это было весьма ошеломляюще встретить такое же сочетание стремлений и чувств у Гарри Поттера. Положив ладони на плечи Гарри, чтобы вывести его наружу, Корвус почувствовал, как мальчик напрягся и едва сдержал дрожь. Им определенно нужен целитель, а если он не хочет идти в больницу, что же, это можно сделать и в частном порядке. Возможно Гарри так будет легче, а собственный целитель поможет завоевать больше доверия от мальчика.

— Прошу нас извинить, — холодно заявил Корвус, как будто это была его идея закончить эту встречу, а не охранников. Его акулья ухмылка была скрыта за непроницаемой маской, когда он негодование проходило по их чертам.

— Полагаю, мистер Поттер идет с вами, лорд Лестрейндж? — спросил Грипхук волшебника, хотя он был уверен, что тот вряд ли выпустит Гарри из поля зрения в ближайшее время.

— Если у мистера Поттера нет с этим проблем, — сообщил им Корвус, как всегда вежливый до мелочей. Он не мог просто сразу забрать его, особенно если мальчику требовалось время, чтобы собраться. Но он и не хотел выпускать мальчика из виду, не из-за злых умыслов, а из-за большого желания научить его всему, чему он мог. Даже если бы у него были какие-то нехорошие намерения, то Контакт предотвратил бы любое их проявление с его стороны. Он никогда не станет похож на тех отвратительных маглов, что издевались над мальчиком, и никогда не причинит вреда ребенку, особенно такому, который на важные встречи не берет с собой волшебную палочку.

В ответ на слова Корвуса Гарри лишь пожал плечами и сгорбился.

— Стойте прямо, не пожимайте плечами, как бессловесный хулиган, — твердо заявил Корвус. — Я хочу слышать и знать ваше мнение о том, что действительно вы сейчас хотите. Если вы желаете вернуться в Гринготтс самостоятельно, то сделайте это, я встречу вас там, если вы не возражаете, чтобы я пришел.

Корвус не хотел раскачивать лодку еще до того, как она поплыла. Но и не хотел отдавать Гарри приказы, которым бы он бессознательно подчинился, так как его разум привык отдавать команды к необходимым действиям, которые помогут избежать страданий.

Но Гарри был рад сделать то, что ему сказал бы Корвус. Он видел, как он словесно расправился с теми двумя охранниками, и Гарри это понравилось. Как они отступили от простой угрозы, никакого насилия. И он даже не казался злым при этом. В тот момент ему очень захотелось тоже так научиться управлять людьми. Он не желал больше быть уязвимым. Жизнь с Корвусом — это был его шанс, он собирался полностью его использовать. Он узнает все, что сможет, с помощью магии он будет бороться, чтобы получить для себя достойное место поближе к вершине.

— Мистер Поттер? — чуть повысил голос Корвус, видя что мальчик в данный момент где-то за миллион миль отсюда. Такой же взгляд был у его сын на протяжении большей части встречи, но под конец, пробыв какое-то время вдали от дементоров, он стал более осмысленным.

— Вы можете идти вместе с нами, — сказал ему Гарри. Все четверо коснулись порт-ключа, и Азкабан быстро стал далеким воспоминанием, когда они приземлились в теплом офисе Гринготтса, а холод, пронизывал до самых костей, отступил. Гарри, не имевший теплых вещей и хорошего одеяла привык мерзнуть, а Корвус и гоблины встали поближе к камину, чтобы согреться.

— Вам нужно заполнить еще кое-какие бумаги, мистер Поттер, а потом вы свободны, — сказал Треркс. — Лорд Лестрейндж может остаться, если мистер Поттер пожелает.

— Какие документы? — спросил Гарри, садясь. Восторг все еще бушевал в нем. Он был свободен, свободен! Больше никакие Дурсли никогда не будут третировать его. А этот незнакомый Дамблдор не заставит его к ним вернуться.

— Те, которые дадут вам полный доступ к вашему имуществу, к счастью, мы не обязаны об этом информировать Дамблдора из-за вашей помолвки. Так как с этого момента он больше не является вашим магическим опекуном, не имеет доступа к вашим счетам или информации о ваших расходах. — Грипхук и Трекс согревшись у камина спокойно направились к своим местам.

— А он поймет, что не имеет никакого контроля ни надо мной, ни над тем, где я живу? — поинтересовался Гарри. Корвус приподнял бровь, да, определенно умный мальчик, задает правильные вопросы.

— Совершенно верно. Но если вы предпочитаете, чтобы это стало известно не так скоро, мы можем отложить все дела и сделать вид, что он все еще контролирует ситуацию, пока вы не займете положенное вам место в магическом мире, — сказал Треркс, который легко мог это проделать, так как он уже послал письмо Дамблдору относительно расходов Гарри, а следующее Дамблдор ожидал в течение года.

— Все дело в том, хотите ли вы оставить у него под контролем за ваши места в Визенгамоте и Совете лордов. Корвус поморщился, власть Дамблдора в этих двух руководящих органах приводила его в бешенство.

— Нет, если я позволю ему думать, что все идет как он задумал, он будет и дальше пытаться распоряжаться моей жизнью, а я этого не хочу. — Гарри яростно покачал головой.

— А я думаю, что, возможно, вам стоит прислушаться к гоблинам, по крайней мере, пока вас не научат тонкому искусству окклюменции, мистер Поттер. Пусть хотя бы один год он верит, что все идет своим чередом, — осторожно предложил Корвус, стараясь, чтобы его слова не выглядели как приказ.

— Что такое окклюменция? — спросил Гарри, поворачиваясь к Корвусу.

— Это искусство держать свой разум в безопасности от внешнего воздействия, — терпеливо объяснил Корвус, — Другими словами, как только вы овладеете окклюменцией, вы сможете закрыть свое сознание от любых внешних проникновений. Любой, кто овладел легилименцией, может читать чужие мысли, а Альбус Дамблдор достиг больших высот в обоих этих искусствах. Он никогда не откажется от чтения поверхностных мыслей, и ему этого может оказаться достаточно, чтобы выявить все, что вы хотите от него скрыть.

Глаза Гарри сузились и он кратко спросил:

— Вы тоже можете так делать?

— Могу, но нет, мистер Поттер, я не читал ваших мыслей, — воздерживаясь от констатации очевидного, что иногда его чувства и мысли читались без всякой легиллименцией на его лице. — У меня не было такого намерения, не говоря уже о том, что это просто незаконно. Большинство людей, с которыми я имею дело изо дня в день, оклюменции еще в молодом возрасте, не взирая на то, что Министерство назвало ментальные науки «темной старой ветвью магии». Сейчас все кто практикуют эти искусства делают это тайно.

— Смогу ли я научиться закрывать свой разум до начала занятий в школе в сентябре?

— Обычно между учеником и учителем должно быть какое-то доверие, но да, если вы достаточно усердно потренируетесь, вы узнаете достаточно, чтобы хотя бы понять, что в данный момент кто-то пытается попасть к вам в голову. Таким образом, вы можете предпринять превентивные меры и сказать, что свяжетесь с Министерством по поводу попытки незаконного чтения мыслей.

— Тогда я хочу, чтобы Дамблдор был лишен всего, — сказал Гарри, готовясь к тому, что Корвус будет спорить с ним.

Он не собирался позволять этому Дамблдору продолжать использовать что-либо из принадлежащего ему, после всех его действий, а вернее бездействия. Стать его магическим опекуном, а потом просто игнорировать его в течение десяти лет. И теперь было не известно, как он дальше планировал его использовать. И ему все равно какие были у Дамблдора на него планы, Гарри не собирался быть использованным.

— Очень хорошо, — ответил Треркс, все еще просматривая файлы, в то время как Грипхук заполнял бумаги со такой скоростью письма, которую Гарри знал, что возможно никогда не достигнет, особенно, если писать пером.

— Вы хотите использовать кого-то в качестве доверенного лица? — спросил Грипхук, на мгновение оторвавшись от письма.

— Ни вы, ни мой сын не сможете сами воспользоваться этими местами. Рабастан в тюрьме, а вам еще нет пятнадцать лет, — это тот возраст с которого вы сможете Заседать в Визенгамоте и Совете магии. Были попытки изменить правила и повысить возраст на два года, до семнадцати лет, но маги очень консервативны. Даже популярность Дамблдора ему не помогла в этом вопросе, когда он восемь лет назад пытался настоять на семнадцатилетнем возрасте. Даже Августа Лонгботтом, его верная сподвижница, не проголосовала за попытку Дамблдора изменить то, что было принято у магов на протяжении многих и многих поколений.

— Пока я во всем не разберусь — никаких доверенных лиц, — сказал Гарри.

Он понятия не имел, сколько власти он даст кому-то, и как тот сможет ею воспользоваться. Корвус хмыкнул и одобрительно кивнул этим словам мальчика. К тому времени, когда Гарри станет достаточно взрослым, чтобы занять свое место в Визенгамоте, контракт между ним и Рабастаном подойдет к концу. Четыре года он будет иметь доступ к своему сыну. Возможно, Гарри привыкнет к нему и пожалеет — не то чтобы он хотел жалости, но если это даст для его сына…

— Понятно, — Грипхук оставил пропуски в документах, места будут бездействовать до тех пор, пока Гарри либо не позволит кому-то стать доверенным лицом, либо сам не займет их.

— У нас есть двадцать четыре часа, прежде чем мы сообщим Альбусу Дамблдору, что его обязанности больше не требуются. Это даст вам достаточно времени, чтобы освоиться в поместье Лестрейндж.

По закону они обязаны были сообщить Дамблдору, что его услуги больше не нужны. Кроме того, было более чем ясно, что Гарри хотел избежать любого контроля. Не то чтобы они винили его в этом, Альбус игнорировал мальчика и жестокое с ним обращение, которому тот подвергался в течение десяти лет. Они не знали был директор в курсе этого или не был, так как у гоблинов проводить подробное расследование сейчас было не время. Но они были уверены, что если покопаться во всем хорошенько, то будет найдено достаточно, чтобы привлечь Дамблдора к ответственности, по крайней мере, за то, что он знал о злоупотреблении и ничего с этим не сделал.

— Это хорошо. Мне нужно ненадолго зайти к Дурслям. Я не могу оставить там Хедвиг, — это была прекрасная снежная сова, она даже позволила ему прикасаться к ней, а Гарри пока предпочитал животных людям, они не причиняли ему вреда, и он мог доверять им.

— Вы не захватили с собой свои вещи? — удивился Корвус, а потом понял, что мальчик просто не верил, что найдется какоу-нибудь выход из его ситуации. Не верил и никому не доверял. Насколько жестоким было насилие в том доме?

— Нет, — ответил Гарри, его лицо снова стало бесстрастным.

Корвус кивнул, возможно, изучение окклюменции будет легким для него, он определенно знал, как скрывать свои чувства. У него были хорошие исходные данные.

 — Тогда мы пойдем и заберем вещи от ваших родственников, — сказал Корвус.

Это будет не первая его вылазка к маглам, возможно, и не последняя. И тут он снова поймал себя на том, что начал говорить «мы», и ничего не мог с этим поделать. Но он объяснил себе это тем, что Гарри понадобится помощь, чтобы передвигаться, будь то Тисовая улица или поместье Лестрейндж.

— Или я могу зайти за тобой, скажем, в «Дырявый котел» через несколько часов, если ты предпочитаешь отправиться за вещами один.

Гарри был удивлен и счастлив, что Корвус предлагает ему выбирать как и что делать, а не приказывает. Корвус заметил, что он расслабился, и понял, что двигается в нужном направлении для завоевания доверия мальчика. Мальчик пока еще пребывал в заблуждении, что Лестрейнджи сделали ему одолжение. О том, что может случиться, когда мальчик осознает свою ценность, Корвус думать не хотел.

— Будет быстрее, если мы отправимся туда вместе, — сказал Гарри.

— Совершенно верно, — согласился Корвус, надеясь, что так легко будет убедить Гарри разрешить целителю осмотреть его.

— Прочтите это, и если вы согласны, подпишите эти документы. Они не требуют кровавого пера, которое вы использовали ранее, — объяснил Треркс, положив бумаги перед подростком, когда Корвус подошел ближе, чтобы прочитать их через плечо Гарри.

Без сомнения, Корвус хотел бы убедиться, что все документы были представлены и соответствовали своей цели. Гарри не торопился, и читал все подряд. Со стороны ожидающих прочтения не было никакого нетерпения, что позволяло ему расслабиться и действительно разбираться в сути информации, которая изобиловала юридической лексикой. В ту же секунду, как он подпишет первый из документов, Дамблдор перестанет иметь какой-либо контроль над наследством Поттеров, включая места в Визенгамоте и Совете. Второй документ давал ему полный контроль над его имуществом, там было сказано, что несмотря на полный контроль, он не может использовать титул Лорда пока ему не исполнится пятнадцать лет.

«<i>Когда он станет лордом</i>, — думал Корвус, пока Гарри читал, — <i>он также получит кольцо его светлости, которое Джеймс Поттер никогда не носил в своей жизни. У него не было политических устремлений, и никто не сидел в качестве его доверенного лица в Визенгамоте и Совете. Без сомнения, Дамблдор умолял использовать их, но в конце концов он добился своего, старый дурак не только имел много мест, но и стал главным колдуном из-за большого количества мест под его контролем. На самом деле, если Корвус правильно помнил, он незаконно взял под свой контроль и места Блэков, несмотря на то, что было много живых представителей этого рода, но ни один из них не имел имени Блэк, и не был мужчиной, что является условием для блэковского Лордства. Драко Малфой и Гарри связаны с Черными, Драко через мать, а Гарри — через бабушку</i>».

Когда Гарри закончил читать, он все подписал и попросил сделать ему копии всех этих документов.

— Мы можем вам еще чем-нибудь помочь, мистер Поттер?» — спросил Трекс весьма гордый своими сегодняшними действиями, которому не терпелось отправить соответствующее письмо в Хогвартс для Альбуса Дамблдора и он очень жалел, что не увидит выражения его лица, когда он будет его читать.

— Были ли какие-либо действия в отношении хранилищ мистера Поттера за последнее десятилетие? — спросил Корвус, не в силах молчать на эту тему. Он сомневался, что Дамблдор бы стал грабить сироту, но впечатление могло быть обманчивым. Семья Дамблдоров никогда не имела ни значительной собственности, ни богатства. Оба гоблина упрямо молчали, так как Корвус Лестрейндж не имел права ничего знать о финансах Гарри Поттера, не имело значения был ли его сын помолвлен с ребенком или нет

— Так были или нет? — спросил уже Гарри, его желудок скрутило от мысли, что, возможно, Дурсли знали о его состоянии.

— Дурсли получают жалованье в двести галеонов в месяц на ваше содержание, — сообщил им Грипхук. — Пятьдесят галеонов ежемесячно уходит некоей Арабелле Фигг.

— Это…это…почти тысяча фунтов в месяц?  — быстро подсчитал Гарри, чувствуя себя довольно слабым. А Арабелла Фигг? Эта полоумная старуха, которая присматривала за ним, когда Дурсли, уежали в отпуск — с его, между прочим, деньгами! — и в любое другое время Дурсли нуждались в ком-то, кто присматривал бы за ним, чтобы не брать его с собой.

— Да, примерно так, — согласился Грипхук, прекрасно понимая, как быстро галеон превращается в большие британские фунты.

— Они никогда ничего на меня не тратили! — запротестовал Гарри, чувствуя тошноту от всего этого дерьма о том, что они утверждали, что взяли его к себе по доброте душевной. Тысяча фунтов в месяц — это большие деньги, а они жалели для него каждый пенни… Вместо этого они потратили все на своего жалкого жирного свинячьего сына. О, как он их ненавидел!

— Вы можете подать на них в суд, мистер Поттер, — сказал Корвус, яростно сверкая глазами. Они не только издевались над мальчиком, но клали в свой карман те деньги, что получали на его содержание, судя по одежде, которую он носил. — Забери назад каждый кнат, который они у тебя отняли. Гоблины не терпят воровства и это именно воровство.

— Вы можете это сделать? — спросил Гарри, глядя на гоблинов, явно доверяя им больше, чем Корвусу в данный момент, но этого следовало ожидать.

— За плату, — заявил Треркс.

— Сколько?

— Сорок галеонов в час, но нам потребуется всего несколько часов, чтобы все закончить, — сказал Грипхук со своей собственной дикой ухмылкой. — В волшебном мире все совсем…по-другому, мистер Поттер, вот увидите.

— Но нет никакой гарантии, что ты добьешься успеха, — указал Гарри на очевидное, ведь он хотел потратить деньги на то, что могло оказаться пустой тратой его времени.

— О, мы добьемся успеха, мистер Поттер, или мы откажемся от гонорара, — пообещал Треркс, настолько он был уверен.

— Тогда сделай это, — заявил Гарри и гоблины быстро составили нужный контракт.

— Прочтите и подпишитесь, — сказал Грипхук, как всегда деловито. — В конце вам будет выслан подробный отчет, где будут описаны все процессы и операции, которые мы произведем.

— Я понимаю, — сказал Гарри, подписывая документ, который, как он заметил, был подписан не более чем через четыре часа работы, это означало, что они не могли взять больше ста шестидесяти галлеонов, а учитывая, сколько денег за все года получили Дурсли… Он также подписал еще один документ, который отменял все распоряжения исходящим расходам и получил самообновляющуюся книгу доходов и расходов.

— Это ваше право видеть все приходы и уходы из ваших хранилищ, — объяснил Треркс, — не стесняйтесь задавать любые вопросы, касающиеся этого, пишите мне, и я помогу вам всем, чем смогу.

Гарри взглянул на книгу, прежде чем кивнуть, он знал, что ему придется читать так много в ближайшие дни. Честно говоря, он не возражал, только немного боялся, что всего не поймет. Но он не хотел поставить себя в неловкое положение или, что еще хуже, заставить Лестрейнджей пожалеть о том, что они дали ему шанс. Только он не понимал как и где он сможет их опозорить, так как никто не должен был знать об их изменившихся отношениях. Волшебники-странные существа, подумал про себя Гарри.