Главы 3 и 4

Альбус Дамблдор, вышел из камина кабинета Бартемиуса Крауча с мрачным видом и выражением полного разочарования на лице. Он всегда давал министру магии советы, что делать. И вдруг или из-за своего проснувшегося эго, или по какой-то иной причине министр не сделал то, о чем он просил, что беспокоило Дамблдора. Это был дерзкий шаг заключить всех Пожирателей Смерти в Азкабан без суда. Каркарову влили Веритасерум, и он сдал всех, кого только знал среди сторонников Темного Лорда. Так всплыло и имя Северуса Снейпа, который был арестован, как и все остальные. И никто не спросил по этому поводу совета великого и могущественного Альбуса Дамблдора. А должны были бы, так как даже ребенку известно, что Альбус — самый уважаемый волшебник в волшебном мире. Все знали, что Альбусу предлагали занять пост министра магии, но он отказался. Зато, наряду с обязанностями директора Хогвартса, Верховного Чародея Визенгамота и Председателя МКМ, ему все еще приходилось иметь дело со своенравными министрами, которые считали себя выше закона. Он был в ярости от поступков Крайча: как он смеет сажать в тюрьму людей, которые, даже если они Пожиратели Смерти, должны обязательно были получить второй шанс на новую жизнь.

— Бартемиус, что ты наделал? — спросил Альбус, еле сдерживая гнев.

Единственное, что выдавало в нем ярость, были его глаза—они были ледяными, в них мерцал опасный огонек.

— Я сделал то, что должен был сделать давным-давно: отправил всех Пожирателей Смерти в Азкабан без суда и следствия! — сердито сказал министр Крауч, все еще злясь из-за того, что его сын, разговаривая с ним, не использовал бы такой тон, если бы он говорил с Дамблдором. В конце концов, он, Бартемиус Крауч, был выбран всей Магической Британией на пост Министра магии, и если им будут недовольны, то что же, пусть как выбрали, так и сместят его с этого поста.

— Как минимум два невиновных человека из тех, что я знаю, уже сидят по твоей вине в камерах Азкабана! — рявкнул Альбус.

Он знал, что Сириус Блэк невиновен, и ему нравился этот человек, но больше всего его беспокоил Северус, которого он любил как сына и которого арестовали не далее как час назад. Альбус знал, что Северус чувствует себя виноватым за все, что он сделал, и знал, что дементоры разорвут ему душу на части, будут питаться этой виной… и в конечном итоге сведут Северуса с ума.

— И кто же это? — усмехнулся министр Крауч.

— Северус Снейп и Сириус Блэк, — сказал Альбус.

— Снейп — Пожиратель Смерти, а Блэк продал Поттеров, — непреклонно заявил мистер Крауч, важно выпятив грудь.

— Нет, Блэк этого не делал! Это был Питер Петтигрю! — возразил Альбус, выходя из себя еще больше, — ты я вижу совершенно не осведомлен о том, что произошло!

— Альбус, я решил — они отправляются в Азкабан! Они виновны в преступлениях, в которых их обвиняют! — рявкнул в ответ министр Крауч.

Ему было все равно, невиновны они или нет, он просто хотел избавиться от них навсегда. Чем меньше он будет выпускать, тем меньше шансов, что его работу посчитают не удовлетворительной и сместят с должности министра. Все Пожиратели Смерти заслуживали Азкабана — они были худшим видом волшебников в мире, и он не мог поверить, что великий Дамблдор защищает их. Неожиданно ему пришло в голову то, что этим он может дискредитировать Дамблдора перед Визенгамотом, но затем он покачал головой. Да никогда этого не случится! Над ним просто посмеются и не поверят, и будут продолжать тошнотворно превозносить его как о миссию света и доброты.

— Не заставляй меня вытаскивать эти дела на заседание Визенгамота, — пригрозил Альбус.

Он пойдет на все, чтобы помочь Северусу, даже если ему придется угрожать министру магии. Он никому не позволит причинить боль человеку, которого любит, как родного сына. Северусу не жалел себя и рисковал шпионя каждый день, рискуя добывал секретную информацию. Он сто раз пожалел, что как-то сказал Северусу, что испытывает к нему отвращение. Альбус давно изменил свою точку зрения, особенно наблюдая каким он приходил от Неназываемого, какие его издевательства терпел. Это заставило его осознать, что, возможно, в том возрасте, в котором сейчас был Северус, он бы не стал таким как он, не смог сделать столько сколько сделал он. В памяти Дамблдора всплыла красивая девушка с каштановыми волосами. Это была Ариана. О, как он скучал по своей маленькой сестренке. С годами боль не ослабевала — люди ошибались, когда верили в то, что время все лечит. Это было не так.

— Поступай как хочешь, — сказал Крауч, решив, что Дамблдор отлично блефует.

— Хорошо. Не говори потом, что я тебя не предупреждал, — заметил Альбус и вышел, направляясь к ближайшему кабинету с подключенным к сети камином.

Бартемиус Крауч и Корнелиус Фадж спосмотрели ему в след, гадая, серьезно он собирался ли обратиться в Визенгамот, или его слова были пустой угрозой. А Дамблдор, активировал каминный порт и через него начал созывать всех членов Визенгамота на экстренное заседание. Все слова, что он сказал Краучу были абсолютно серьезны. Переговорив со всеми членами Визенгамота, Альбус покинул позаимствованный кабинет и направился в Зал Суда номер 10. Он был полон решимости помочь всем тем, кто мог быть безвинно посажен в Азкабан.

Вскоре члены Визенгамота собрались. Они были сонным и усталыми — все-таки их вызвали посреди ночи. Но война есть война. Никто из них еще не знал о падении Сами-Знаете-Кого, иначе они бы не спали, а пили и праздновали, как и все остальные.

— Всем спасибо, что пришли. Пожалуйста, присаживайтесь, — вежливо обратился к ним Альбус. В зал вошли Крауч и Фадж, злобно поглядывая на Дамблдора. Усевшись на свое место, Бартемиус начал в уме сочинять речь, очень надеясь, что остальные Волшебники наконец послушают его и согласятся с ним в этот раз. Было бы замечательно, если бы ему удалось таким образом избавиться от Альбуса Дамблдора, и в дальнейшем в работе руководствоваться исключительно собственным мнением ни на кого не оглядываясь.

— Что происходит? — спросил один из членов Визенгамота.

— У меня есть для вас и хорошие, и плохие новости, — сказал Альбус.

— Итак, какие хорошие новости? — спросила мадам Боунс.

— Волдеморт повержен, — тихо сказал Альбус.

Большинство из них вздрогнули, когда Альбус упомянул это имя, но Дамблдор отказался перестать называть его по имени только лишь потому, что кого-то это пугало. Он находил глупым, бояться чьего-то имени. Страх перед именем провоцирует страх перед личностью, именуемой им.

— Как это случилось? — спросила мадам Боунс, когда радостные крики и аплодисменты стихли.

Все замерли, готовые слушать, с любопытством ожидая, что скажет Дамблдор. Они предполагали, что сам Альбус снова победил еще одного Темного Лорда. Он все они, конечно, ошибались, что и доказали его следующие слова.

— Ник Поттер победил его, — заявил Альбус.

— Это лучшая новость, которую я слышала за последние месяцы, а может быть, и годы, — сказала мадам Боунс.

— Согласен, — объявил другой.

— И это все, ради чего мы здесь? — раздался голос откуда-то из середины зала.

— Нет. Плохая новость заключается в том, что я здесь, чтобы сообщить вам, что министр Крауч единолично приговорил всех захваченных Пожирателей Смерти к заключению в Азкабану, без суда, — сказал Альбус, выглядевший в этот момент старым и усталым.

— Так и хорошо! Чем быстрее, тем лучше, — заявил один из собравшихся.

— Да, — согласилась с ним большая часть присутствующих волшебников.

— Неужели вы не понимаете, что это в корне не верно! Нельзя без разбирательств кого-то бросать в тюрьму. Могут пострадать ни в чем не повинные люди, которых просто могли оговорить. Я лично знаю двух невиновных людей — один из них работал на меня, рискуя жизнью шпионя у Воландеморта, и способствовал его гибели! — гневно произнес Дамблдор.

— Кто же на вас работает? — с любопытством спросил один из членов Визенамота.

— Северус Снейп, — печально произнес Альбус.

— Я точно знаю, что он Пожиратель Смерти, — сказал один из волшебников, не соглашаясь с Альбусом.

— Нет, он далек от этого. Это я попросил его шпионить, рискуя жизнью ради светлой стороны, выполняя неблагодарное задание. Я абсолютно точно знаю, что он верен мне, так как я использовал для его проверки Веритасерум и легилименцию, — пояснил Альбус, бросая в рот одну из своих любимых лимонных долек, которую он достал из бонбоньерки, что была у него в кармане.

— В таком случае, конечно, его нужно освободить! Альбус не стал бы заступаться за Снейпа, если бы не был уверен! — крикнул кто-то сзади.

— Согласен! А как насчет другого невинного человека, которого ты знаешь, Альбус?

— Его зовут Сириус Блэк, он должен был быть Хранителем Тайны Фиделиуса на доме Поттеров. Но Лили и Джеймс передумали и сделали Хранителем Питер Петтигрю, оба они могут подтвердить это, и то, что Сириуса не виноват. Я навещал их перед тем, как прийти сюда, как только услышал, что случилось с моим Мастером зелий, — сказал Альбус.

— Очень хорошо. Все Пожиратели Смерти будут подвергнуты испытаниям, а Северус Снейп и Сириус Блэк свободны, — сказала мадам Боунс.

— Но часть из них уже в Азкабане, — выпалил Фадж.

— Не стоило с этим спешить. Придется теперь их возвращать обратно,  — с любезной улыбкой сказал Альбус. — Поскольку других срочных вопросов для обсуждения нет, можно расходиться, но кто-то должен следить, чтобы празднование не выходило за рамки секретности.

— Да, да. Я прослежу, чтобы все было аккуратно. Грюм, отведи Альбуса за Блэком и Снейпом, — сказал Шеклболт.

— Слушаюсь, сэр, — сказал Грюм, когда они вышли.

Всем было хорошо известно, что Альбус Дамблдор отлично ладил с Аластором «Грозным Глазом» Грюмом. Этот человек был хорошо известен тем, что поймал большинство Пожирателей Смерти по метке на их руках, которую ничто не могло замаскировть.

— Снейп, ты свободен, — проворчал Грюм, открывая дверь камеры.

— Чертовски вовремя, — сказал Северус, вставая.

Он уже успел испытать ужас, даже еще не оказавшись в Азкабане так как дементоры были и в Подземельях Министерства магии, где находились камеры, так что он немного пережил, их того, чтобы с ним случилось, если бы Дамблдор не добился его оправдания. В данный момент он был ошеломлен произошедшим с ним.

— Северус, мне так жаль. Я не успел сразу. Пришлось убеждать целое собрание членов Визенгамота,  — тихо сказал Альбус.

— Все в порядке, — сказал Северус, слегка дрожа.

— Аластор, сходи за Сириусом и отведи его к Поттерам. Я хочу вернуть Северуса в Хогвартс и влить в него горячий шоколад, — заявил Альбус.

— Да, Альбус. Увидимся позже, — согласился Хмури, проходя дальше вдоль ряда камер.

Альбус и Северус вернулись в атриум Министерства. Там ему вернули волшебную палочку и все, что у него отобрали, включая ингредиенты и готовые зелья; он был Мастером зелий, поэтому никуда не ходил без зелий, ингредиентов и пустых флаконов.

— Ну же, давай вернем тебя обратно, — тихо сказал Альбус.

Ему лично хватило волнений на одну ночь.

— Спасибо, Альбус, — бесстрастно сказал Северус.

— Все в порядке, Северус. А теперь давай пойдем в мой кабинет, — попросил Дамблдор, когда они вышли из здания Министерства, и он аппарировал их обоих к главным воротам Хогвартса, так что остаток пути до школы и кабинета директора они проделали пешком.

— Чай, кофе или горячий шоколад, Северус? — с любопытством спросил Альбус, усаживаясь за свой стол.

— Горячий шоколад, пожалуйста, Альбус, — сказал Северус.

Он замерз из-за дементоров, которые патрулировали камеры. Шоколад помогал справиться с их влиянием, так что неудивительно, что он выбрал именно его. Обычно он предпочитал черный крепкий кофе, но сейчас ему хотелось именно шоколада, Ю чтобы прийти в форму. Он не мог позволить никому видеть его слабым.

— А что вообще произошло? — спросил Северус.

Он не знал ничего о событиях этой ночи, так как его арестовали еще до возвращения Альбуса.

— Ник Поттер каким-то образом победил Волдеморта, и он был отмечен. Я предполагаю, что это тот самый ребенок, о котором говорится в пророчестве. Однако я не думаю, что Волдеморт ушел за грань, — объяснил Альбус.

— Годовалый ребенок, побеждающий Волдеморта — это невероятно, — прокомментировал Северус.

Он выпил горячий шоколад и теперь наслаждался тем, как расходятся по всему телу теплые волны. Он сидел и мсленно благодарил магию, за то, что Лили не пострадала. Он был чертовски взволнован тем, что Темный Лорд ушел, пусть даже если не навсегда. Так много эмоций нахлынуло на него, мысли метались в голове, а разум не знал на чем сосредоточится, потому он просто решил на время отбросить их все. Завтра он разберется со своими бушующими эмоциями.

— Да, но так оно и было. Но просто это случилось гораздо раньше, чем я мог себе представить и немного не так, как я думал, — сказал Альбус.

— А как насчет близнеца? Вы же раньше думали, что он дитя пророчества? — с любопытством спросил Северус.

— О, там нет сомнений, Лили все видела, она была в комнате, когда Волдеморт произнес заклинание, — сказал Альбус.

В этом не было ничего необычного, поскольку Волдеморту нравилось наблюдать за агонией родителей, когда Пожиратели убивали их детей, а затем поворачивать свою палочку на них, чтобы убить их. Волдеморту нравилось играть со своими жертвами; это был хорошо известный факт, особенно у этих двух двух волшебников не было причин сомневаться в этом.

Ник и Гарри выросли в одном доме, но при этом в абсолютно разных мирах. Жизнь их кардинально отличалась. Ник был любим, можно сказать, даже почитаем родителями, имел в доме собственную большую комнату до самого верху забитую всем тем, что он хотел, и что ему сразу же покупали и дарили. Для Ника в семье не было никаких правил и ограничений. Гарри в семье, казалось, никто не замечал, как будто его не было вовсе. Единственными правилом, которому Гарри должен был следовать — держаться от всех подальше и никогда ни о чем не просить. Нику давали уроки нанятые репетиторы, а Гарри должен был учиться всему сам. У Ника была большая компания из детей-сверстников, в которую Гарри допускался редко, но чаще его там вовсе не желали видеть.

Зато Гарри очень дружил с книгами, которые для Ника были заклятыми врагами. Если бы кто-нибудь хоть на минутку задумался о Гарри и понаблюдал за ним, он бы сразу понял, что это мальчик необыкновенный. Через пару месяцев после поражения Темного Лорда Гарри, во время того, как он кушал, причем самостоятельно, что в его возрасте делали очень немногие дети, так вот во время еды он написал свое имя на грязном столике своего детского стульчика. А ведь ему не было еще и двух лет. Однако никто не обратил на мальчика ни малейшего внимания. Его отец просто взмахнул палочкой, и убрал то, что он посчитал беспорядком.

В поместье Поттеров постоянно бывали разные люди. Семейство Уизли проводили там много времени, а также служащие Министерства, в том числе мадам Боунс. Все знали о Нике Поттере, так как его часто упоминали в газетах. Однако никто нигде ни разу упомянул, что у Ника есть брат близнец. Были люди, которые были в курсе, что у Поттеров два сына. Но Гарри им был не интересен, это ведь не он победил Сам-Знаешь-Кого и спас мир. К тому времени, когда Гарри и Нику исполнилось три года, Гарри научился делать то, что обычно не умели дети в его нежном возрасте трех лет: он научился сам полностью заботиться о себе. А еще он читал книги, которые дарили Нику, но тот их забрасывал куда по дальше, и не прочтя ни одной. Гарри спрятал их под одеялом, чтобы никто не мог отнять их у него.

Гарри никогда не упоминал о том, что именно он победил Волдеморта, хотя он прекрасно это помнил. Но с самого раннего возраста он понял, что никто ему поверит. Его родители, да и все остальные люди вокруг были слишком поглощены мыслью, что это Ник спас мир. Все радовались каждый раз, когда имя Ника появлялось в прессе, а оригиналы вырезок статей из газет и журналов развешивали по стенам в комнате Ника, а копии в спальне Джеймса и Лили.

Иногда к Поттерам приходили Ремус и Сириус. Они были очень заняты работой на Орден Феникса, который не прекращал свою деятельность, так как Дамблдор был уверен, что рано или поздно Воландеморт вернется. Когда они приходили, Ремус иногла даже разговаривал с Гарри, но Сириус всегда хотел видеть только Ника. Создавалось впечатление, что Сириус просто забыл о том, что у него есть еще один крестник кроме Мальчика-который-выжил. А Ник, кроме крестного отца получил еще в крестные матери двух сильных волшебниц: Алису Лонгботтом и Амелию Боунс. У Гарри не было никакой крестной матери, да и крестного отца, с таким отношением к нему Сириуса, считай тоже не было.

В один из их общих Дней рождения Ник получил в подарок от своих почитателей большую библиотеку книг, чему сам мальчик вообще не обрадовался. А Гарри был просто в восторге от такого подарка брату. Он читал оттуда все книги подряд, волнуясь о том, что в один день это счастье может закончится, если кто-то заметит, что он берет эти книги. Но никто не обращал на мальчика никакого внимания. И Гарри уже не расстраивался этому. С возрастом он понял, что сильно отличается от своей семьи, а его родители и брат, забиравшие на себя все внимание окружающих были для Гарри спасительной преградой от суеты мира, которую он считал совершенно неважной и не стоящей его внимания. Годы шли, поклонение героям, казалось, пошло на спад. На Ника стали смотреть уже не только как на героя, но и просто как на маленького волшебника. У него случались небольшие магические выбросы и проявления случайной детской магии, которые все считали великолепными.

Алиса Лонгботтом родила второго сына от Фрэнка, и Лили стала его крестной матерью. Мальчика назвали Маркусом Фрэнком Лонгботтомом. Он был на три года моложе их старшего сына Невилла, хорошего друга Ника Поттера. Хорошего, но не лучшего. Невилл был тихим человеком, как и его отец, который любил рисовать или играть в своих растениях. А Ник был похож на Джеймса, увлекался квиддичем и обажал разные розыгрыши. Невил, скорее, был бы хорошим товарищем по играм для Гарри, если бы его кто-то замечал в этом доме. Гарри даже перестал волноваться за то, что ему не разрешат брать книги в библиотеке. Он сотни раз бывал там, когда вокруг были люди, но они не обращали на него никакого внимания. Он вообще почти перестал выходить оттуда: там же и ел и спал. Если бы кто-то за ним проследил, то решил бы, что у него просто нет своей комнаты, а живет он именно в библиотеке.

Когда Гарри и Нику было по четыре года, у матери вырос живот, а потом Гарри услышал, как Нику сказали, что он будет старшим братом, что его мама беременна. Когда Гарри услышал это, его маленькое сердце разбилось окончательно. Как бы он ни привыкал к тому, что его постоянно оставляют в стороне в этом доме, это все равно всегда причиняло ему боль. Он никогда не был по-настоящему счастлив; он был доволен своими книгами, но счастлив не был. Он очень старался привлечь хоть чем-то внимание матери, но ничего не получалось. В конце концов он сдался и начал пытаться чем-то себя занять. Но где-то в глубине души надеялся, что когда-нибудь чудо произойдет. И вот теперь, шансов что его хоть когда-то в этой семье заменят не осталось окончательно. Когда близнецам было почти по пять лет, на свет появилась их сестра Рокси Лилиан Поттер. У нее были огненно-рыжие волосы матери и её зеленые глаза. Подрастая, Рокси предпочитала проводить время с Ником, который был храбрым, героическим.

А у Гарри наконец друг — его дневник, в котором никогда не кончались страницы. Где он его взял? Да это Ремус подарил каждому из близнецов по такому дневнику на День рождения.  Гарри уже успел исписать много страниц и все они были полны печальных и душераздирающих записей, которые заставили бы плакать любого.

По мере того, как становился старше Гарри, в дневнике появлялось все больше отчаянных, одиноких записей.

Вот уже и наступило лето 1991 года, когда должны были прийти письма из Хогвартса. Минерва МакГонагалл лично приехала к Поттерам, чтобы передать их им, потому что всегда любила Поттеров.

— Ах, профессор Макгонагалл, что вы здесь делаете? Входите, я приготовлю кофе, — сказала Лили с удивлением, увидев в дверях строгую женщину.

— Спасибо, не откажусь. Я здесь, чтобы лично передать вам письма ваших сыновей из Хогвартса, — сказала Минерва с улыбкой на лице.

— Это здорово! Ник с нетерпением ждал этого — он очень хочет играть в школьном квиддичном турнире.

— Значит, он похож на своего отца? — спросила Минерва, улыбаясь.

— Да, совершенно верно. Подождите минутку, — сказала Лили.

— Конечно, — согласилась Минерва.

— Ник, иди сюда сейчас же! Твое письмо из Хогвартса прибыло! — крикнула Лили.

— Но у меня тут два письма, — растерянно сказала Минерва. — может быть стоит позвать и Гарри?

— Не нужно, он получит его позже, — пожала плечами Лили, отмахиваясь от предложения Минеры.

В гостиную вбежал Ник в сопровождении Рокси.

— Вот, пожалуйста, — кивнула Минерва, передавая письма Лили. Она думала, что Гарри, возможно, просто не рядом, она понятия не имела, насколько ошибалась.

— Ник, держи свое письмо, — радостно сказала Лили.

Ник вскрыл конверт и начал читать его содержимое, а Лили быстро просмотрела письмо Гарри.

— Мистер Ник Сириус Поттер, мы рады сообщить вам о вашем приеме в Школу чародейства и волшебства Хогвартс. На предстоящий год составлен список необходимых материалов. Пожалуйста, напишите свое имя на обратной стороне этой бумаги и верните ее нам совой при первой же возможности. Профессор Альбус Дамблдор, директор Школы чародейства и волшебства Хогвартс, кавалер Ордена Мерлина Первого класса, Великий чародей Визенгамота, Председатель Международной конфедерации волшебников.

— Мам, мы можем пойти на Диагон Аллею? Пожалуйста, мама! давай пойдем прямо сейчас! — нетерпеливо просил Ник, подпрыгивая.

— Да, мы можем отправиться на Диагон Аллею сегодня. Там и поедим, чтобы отпраздновать это событие,  — улыбнулась Лили сыну и входящему в гостиную Джеймсу.

— Надеюсь увидеть вас в моем Доме, мистер Поттер, — сказала Минерва, допивая кофе и извинившись удалилась.

Джеймс, Лили, Ник и Рокси уже собирались уходить, когда Гарри спустился по лестнице с пустой тарелкой в руке. Он давно сам готовил себе еду. Его мазнули по нему взглядами и Лили сказала:

— Оставайся дома. Я принесу твои вещи, так как ты такого же размера, как Ник. Подпиши на обороте свое письмо, чтобы я могла отправить его утром — оно на кофейном столике в гостиной. Там его и оставь.

— Хорошо, — тихо согласился Гарри, продолжая свой путь, как будто ничего из происходящего его совершенно не беспокоило.

Эти люди были его родителями, но он никак не мог заставить себя думать о ник как об отце и матери. Для него они были просто людьми, которые причиняли ему большую душевную боль. Никто не видел, как поникли плечи Гарри, и как одинокая слеза скатилась из его усталых глаз по щеке. Эта семья не хотела его. С годами боль становилась все сильнее. Он думал, что как-то все наладится, но вместо этого его сердце не превратилось в одну большую рану.