Глава 11. Неожиданное распределение
Когда Хогвартс-Экспресс прибыл на станцию Хогсмид, Рубеус Хагрид стал собирать первокурсников, чтобы плыть в замок на лодке.
— Ты же не станешь этого делать? — неуверенно спросил сестру Люциус.
— Очень даже стану! — весело ответила ему сестра и запустила в воздух не меньше полусотни разноцветных сияющих огоньков и весело сказала:
— Первокурсники! Кто боится темноты или не хочет упасть в озеро, следуем за мной!
Дети, которые жались друг к другу, опасливо поглядывая на незнакомого великана, который звал их идти за ним в темноту, с радостью последовали за доброй и красивой мисс, что приходила к ним в поезде, угощая пирожками, сэндвичами и соком.
Лодки ни на Лютецию, ни на детей не произвели впечатления. Пассажиры разместились в них с опаской. Чтобы отвлечь детей от страхов, Лютеция одним движением палочки развесила свои цветные огоньки над каждой лодкой и запела всем известную детскую песню «Tom, Tom, the Piper's Son» / «Том, Том, сын волынщика»
Tom, he was a piper's son,
He learnt to play when he was young,
And all the tune that he could play
Was 'over the hills and far away';
Over the hills and a great way off,
The wind shall blow my top-knot off.
Свежий приятный голос девушки далеко разносился над водой, успокаивая детей, которые впервые остались одни без родных и близких, и сразу попали в такое мрачное приключение, как заплыв в темноте на старых лодках по огромному озеру, привычными для детского уха словами. Флотилия лодок скользила по гладкому как стекло озеру, на противоположной стороне которого появился замок. Чем ближе они подплывали к утесу, на котором он стоял, тем больше он возвышался над ними.
— Пригнитесь! — зычно крикнул Хагрид, когда они подплыли к утесу
Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, который скрывал огромную расщелину, ведущую в темный туннель под замок и вскоре причалили к пристани. В этот раз хотя бы не было дождя ветра и волн и все добрались до замка сухими. Хагрид повел всех наверх по каменным лестницам, пока они не оказались перед огромной дубовой дверью. Хагрид поднял свой огромный кулак и трижды постучал в дверь замка, которая открылась, явив всем высокую сухопарую волшебницу со строгим лицом.
«А вот и МакКошка» — весело подумала Лютеция, которая испытала неожиданный прилив воспоминаний о своей учебе в Хогвартсе в той жизни, и пропустила диалог профессора МакГонагалл и Хагрида, а также ее небольшой спич о факультетах.
— Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями, — закончила она свое выступление и покинула первокурсников.
В маленьком зальчике было очень тесно. Первокурсники сгрудились, дыша друг другу в затылок и беспокойно оглядываясь.
— Мисс, а вы могли бы сказать, чем еще отличаются все эти факультеты друг от друга? — спросила бойкая явно маглорожденная девочка.
— Вы хотите услышать длинный и общий ответ или очень краткий и конкретный?
— Пожалуйста, кратко и конкретно. Боюсь, что на длинный у нас может не хватит времени.
— Программа обучения у всех одинаковая. В чем разница? Хаффлпафф. Чтобы попасть на территорию факультета нужно все время проползать через бочку. Если вы хотите, что бы все мальчики видели, какого у вас цвета трусики, когда вы будите ползать туда-сюда — вам туда. Рейвенкло. Здесь, чтобы попасть внутрь нужно каждый раз отгадывать сложные загадки. Даже если вы забыли тетрадь и опаздываете на урок. Гриффиндор. Проход без проблем по паролю. Внутри все красного цвета, который делает детей беспокойными и шумными. Если вы любите делать домашнее задание под крики и беготню софакультетников — вам сюда. Слизерин. Тоже для входа используется пароль. Факультет находится в подземелье. Очень тихо и зачарованные окна выходят в воды озера. Кто любит полумрак и тишину — вам сюда. И вспомните, когда вам на голову оденут распределяющую шляпу, то, что я вам говорила в поезде — с ней можно договориться!
Внезапно воздух прорезали истошные крики. Через противоположную от двери стену в комнату просачивались призраки. Один из них, похожий на маленького толстого монаха произнес:
— Да это же новые ученики! Надеюсь, вы попадете на Хаффлпафф!
— Вот уж нет! — ответила одна из девочек. — Не собираюсь ползать на четвереньках через ваши грязные бочки и сверкать перед всеми свои нижним бельем!
Толстый Монах замер, растерявшись, и не зная, что ответить на такое заявление.
В этот момент вернулась профессор МакГонагалл. Она строго посмотрела на привидения, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.
— Скажите, а, правда что в гостиной и спальнях Гриффиндора все красного цвета? — уточнил у профессора темноволосый мальчик.
— Да, это так, — гордо ответила профессор МакГонагалл, не зная главного смысла вопроса. — Красный с золотом — это цвета моего факультета! А теперь, не отвлекаемся, строимся в шеренгу, и следуем за мной!
Поступающие пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Лютеция уже забыла, какое это одновременно такое красивое и такое странное место. Зал был освещен тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к ученикам Хогвартса. Затем она поставила впереди обычный табурет и положила на сиденье старую остроконечную Волшебную шляпу. Потом профессор МакГонагалл шагнула вперед, в руках она держала длинный свиток пергамента.
— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет. Шляпа определит, на каком факультете вы будите учиться, — произнесла она.
— Начнем. Элворд (Alvord), Джеральд!
Черноволосый мальчик, тот, что уточнял у МакГонагалл про цвет гостиной Гриффиндора решительно вышел из шеренги, подошел к табурету, взял Шляпу и сел.
«Настоящий бесстрашный Гриффиндорец» — довольно подумала Минерва.
Шляпа, пробыла на голове мальчика около минуты, а потом выкрикнула:
— Слизерин!
«Странно», — отметила про себя МакГонагалл, а вслух произнесла:
— Эпплгейт (Applegate) Сьюзен!
Скромная стройная шатенка с волосами собранными в высокий хвост осторожно присела на табурет, а шляпа, упав ей на голову, скрыла ее до самого носа. Решение снова принималось не меньше минуты. И снова вердиктом прозвучало:
— Слизерин!
Среди первокурсников, еще не прошедших распределение прозвучал непонятный Минерве вздох облегчения, а Адриан Бэкфорд шел с улыбкой уверенным шагом к табурету…
В итоге распределение в этом году было далеко от привычных профессорам соотношений. На Слизерин распределились рекордные восемнадцать первокурсников, среди них все девочки поступающие в этом году. Три мальчика попали на Рейвенкло, пять — на Хаффлпафф, и еще трое — на Гриффиндор. Такого распределения МакГонагалл не помнила за все время, что она училась и работала в Хогвартсе ни разу. Она была так глубоко потрясена, что чуть не забыла распределить семикурсницу Малфой, и только взглянув еще раз подозрительно на шляпу, заметила девушку.
— Эээммм… Малфой, Лютеция, — наконец нашла записанное отдельно внизу списка имя Минерва.
Лютти присела на краешек табурета, а шляпа, что оказалась на ее голове удивленно воскликнула:
— Как вас тут будет в Хогвартсе двое?
— Двое-двое. Скажи: «Слизерин» — и не будем терять время.
— Но я вижу…
— Только Слизерин, остальное меня не устроит.
— Ну как пожелаете…
Все были удивлены появлением на седьмом курсе новой студентки, но тому, что ее распределили на Слизерин, никто не удивился, зная, что там учится ее брат-близнец.
Очень странное распределение, наконец, завершилось. Сидевший в центре преподавательского стола на большом золотом стуле, напоминающем трон, Альбус Дамблдор поднялся и широко развел руки. Лицо его весь процесс распределения выражало недоумение, как, впрочем, и лица деканов, профессоров, да и учеников всех факультетов, особенно Гриффиндора и Хаффлпаффа, куда всегда поступало значительно больше первокурсников. С усилием директор натянул на себя лучезарную улыбку и принял вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем именно такое распределение, как сегодня.
— Добро пожаловать! — произнес он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнем наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!
Дамблдор упал на свой трон, иначе такое приземление нельзя никак назвать. Ученики, поняв, что никаких комментариев произошедшему не последует, разразились радостными криками и аплодисментами, особенно факультет Слизерин, что обычно было ему не свойственно.
— Все-таки директор немного ненормальный, — заметил Северус, который занял Лютеции место и теперь гордо восседал рядом с ней, поедая баранину в мятном соусе.
— Ненормальный? Пожалуй, но не в том смысле, что думаешь ты, мой дорогой протеже, — заметила Лютеция. — Его планы и цели ненормальны. А как личность он вполне себе адекватен. Я уверена, что он сейчас пытается понять причины такого распределения и ему больше всего хотелось бы, чтобы ужин поскорее закончился. Тогда он сможет отправиться в свой кабинет и допросить хорошенько распределяющую шляпу.
***
Наследница Малфой была очень близка к истине. Альбус действительно размышлял над этим странным распределением, при котором на Слизерин попали не только чистокровные волшебники, но и полукровки, что случалось реже, а также маглорожденные волшебники и волшебницы, что было очень большой редкостью. Что, или, скорее всего, кто так повлиял на детей, что всех их потянуло в Слизерин? Могло ли это быть связано с этой девушкой Малфой, на которую посматривали все студенты Хогвартса в не зависимости от возраста и пола, потому, что она смотрелась за столом как случайно попавшая в школьную столовую принцесса. А, кстати, что за непонятный мальчик рядом с ней, явно ее хороший знакомый, и точно не первокурсник? Дамблдор не узнавал ученика. Он смотрелся по возрасту на второй или третий курс, но… Да это же Снейп! Тот мальчик, который враждует Поттером и Блэком. Однако он совсем на себя перестал быть похож. Откуда он так близко знаком с Малфой? Нужно будет его пригласить завтра в кабинет и все у него выспросить, но сначала — шляпа! Нужно проверить ее на чары и иное колдовство, а если подтвердится их наличие, то завтра провести повторную сортировку!
***
Когда все насытились, еда исчезла вместе с тарелками, и Альбус Дамблдор снова встал. Все затихли.
— Теперь, когда все мы сыты, — громко проговорил директор, — я хотел бы сказать еще несколько слов. Первокурсники должны запомнить, что всем ученикам запрещено заходить в лес, находящийся на территории школы. Некоторым старшекурсникам для их же блага тоже следует помнить об этом. По просьбе мистера Филча, нашего школьного смотрителя, напоминаю, что не следует творить чудеса на переменах. А теперь насчет тренировок по квиддичу — они начнутся через неделю. Все, кто хотел бы играть за сборные своих факультетов, должны обратиться к капитанам своих команд, а те, в свою очередь, должны подойти к мадам Трюк, чтобы назначить дату и время отборочных состязаний. А теперь, прежде чем пойти спать, давайте споем школьный гимн!
Из палочки вырвалась длинная золотая лента, которая начала подниматься над столами, а потом рассыпалась на повисшие в воздухе слова.
— Каждый поет на свой любимый мотив, — сообщил Дамблдор. — Итак, начали!
И весь зал заголосил:
Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс,
Научи нас хоть чему-нибудь.
Молодых и старых, лысых и косматых,
Возраст ведь не важен, а важна лишь суть.
В наших головах сейчас гуляет ветер,
В них пусто и уныло, и кучи дохлых мух,
Но для знаний место в них всегда найдется,
Так что научи нас хоть чему-нибудь.
Если что забудем, ты уж нам напомни,
А если не знаем, ты нам объясни.
Сделай все, что сможешь, наш любимый Хогвартс,
А мы уж постараемся тебя не подвести.
Каждый пел, как хотел, — кто тихо, кто громко, кто весело, кто грустно, кто медленно, кто быстро. И естественно, все закончили петь в разное время. Дамблдор дирижировал, взмахивая своей палочкой, а когда, наконец, допели последние ученики, воскликнул, делая вид, что вытирает глаза:
— О, музыка! Ее волшебство затмевает то, чем мы занимаемся здесь. А теперь спать. Рысью — марш!
Люциус, как префект школы возглавил колонну Слизерина, которую быстро выстроили старосты факультета, Андромеда Блэк и Герман Селвин, поставив впереди второй и третий курсы, за ними всех первокурсников, и замыкали строй студенты с четвертого по седьмой курс. Они вышли из Большого зала и стали спускаться в свое подземелье.
Когда дети Салазара дошли до скрытого входа в их гостиную, Люциус произнес пароль «Lux in tenebris» /Свет во тьме/ и сказал, обращаясь к первокурсникам:
— Очень рекомендую всем его запомнить, записывать — запрещается. Почему — объясню внутри.
Всех первокурсников старосты усадили в дальнем конце гостиной на диваны и кресла, и Лютеция отделила их от остальных слизеринцев пологом тишины.
— Перед тем, как начнется краткое собрание факультета, я хочу сказать вам несколько слов. Вас здесь на все факультеты всего двадцать пять человек. Это просто за гранью стыда для Салазара Слизерина. Не таким, почти пустым, он хотел бы видеть свой факультет. По дороге мы приложили усилия, чтобы к нам поступило как можно больше детей. Результат сейчас сидит перед нами. Не все они чистокровные. Есть полукровки и даже маглорожденные. Тот, кто попытается их унижать, обижать, или, не дай Мерлин, бить или проклинать, будет иметь дело лично со мной. Что я могу сделать с вами, можете спросить Беллатрисы Лестрейндж, и хочу отметить, я ее очень жалела и была крайне гуманна. Это понятно?
Все дружно закивали. Среди слизеринцев не было никого, кто бы ни слышал, как эта фея отделала одну из лучших дуэлянток.
— Старосты, прошу вас, начнем собрание.
Сначала выступил Люциус.
— Сегодня вы сделали свой самый главный выбор в жизни. Факультет Слизерин — это не просто волшебники, которые живут в одном Доме и вместе ходят на занятия. Мы — семья! Если вы смогли сюда попасть, значит, у вас есть присущие каждому слизеринцу черта — целеустремленность. Именно на нашем факультете вы научитесь ставить перед собой большие цели и достигать их. Первой — убедить шляпу отправить вас к нам — вы уже достигли, с чем я вас и поздравляю. Раз вы сделали выбор в пользу нашего факультета, значит вы, как и все мы, амбициозны и хотите преуспеть. Мы все будем уважать то, к чему вы будите стремиться, и каждый будет подталкивать другого быть в лучше в том, что вы будете делать. Многие говорят, что мы надменные, но это не так, просто каждый слизеринец уверен в себе, так как за его спиной будет стоять весь факультет. Мы имеем не самую лучшую репутацию в Хогвартсе, просто потому, что все завидуют нашей сплоченности. Мы можем быть не согласны друг с другом. Мы можем ругаться друг с другом, и даже драться на дуэли, но как только мы выходим из гостиной в коридоры Хогвартса, мы — одно целое. Хитрость и интриги — наше главное оружие. Там где Гриффиндорец будет прошибать стену лбом, мы найдем пятьдесят способов, как это можно сделать по-другому и выберем тот, что даст нам максимальную выгоду, и покажет нас в хорошем свете. Многие говорят, что мы все эгоисты. Нет, мы все — потенциальные лидеры, а это совершенно другое! На Слизерине самая высокая преданность факультету. Когда вы закончите обучение в Хогвартсе, вы перестанете быть его студентами, но останетесь слизеринцами, и сможете рассчитывать на другое к себе отношение со стороны выпускников любого года. Почему я сказал запомнить пароль — никто из учеников других факультетом не должен его узнать, чтобы не проникнуть нашу территорию. Еще раз повторю: «Lux in tenebris», что переводится, как «Свет во тьме».
— Сэр, это значит, мы станем темными волшебниками? — просила грустным голосом маглорожденная ведьма Сильвия Кейси.
— Тьма есть внутри каждого. Никто из вас, я уверен, не сможет похвастаться, что он никогда не совершал плохих поступков: не таскал конфеты, не говорил плохих слов, не списывал в школе или что-то другое. Свет тоже есть в каждом и важно найти его в себе. Вот о чем эти слова. Теперь старосты факультета, Андромеда Блэк и Герман Селвин, расскажут вам о передвижении по школе, раздадут расписание, карты-схемы того, где в замке что находится…
***
Дамблдор и деканы всех факультетов сразу после ужина проследовали в кабинет директора. Помона Спраут выглядела расстроенной, Минерва Макгонагалл — рассерженной, Гораций Слагхорн озадаченным, а Филиус Флитвик, у которого и раньше бывали такие маленькие наборы, пытался скрыть ото всех, что его забавляет вся эта ситуация.
— Уважаемая Шляпа, разрешите нам провести диагностику, чтобы узнать, не наложены ли на вас какие-то чары, вследствие чего вы провели такое странное распределение, — спросил Альбус у древнего артефакта Основателей.
— Диагностируйте, но напомню, что меня невозможно проклясть или наложить какие-то чары. Вы, естественно, как директор, должны быть в курсе этого, — сказал Шляпа зевая.
— Тогда объясните нам, как так вышло, что большая часть поступающих оказалась на Слизерине, — проговорила нетерпеливо Минерва.
— А все очень просто. Все девушки, когда я им предлагала Хаффлпафф бормотали что-то про трусики, которые видно у всех девушек-барсучат, когда они в юбках ползают по бочкам. Есть такое у вас, декан Спраут?
Помона, которая при своих габаритах, естественно, ни по каким бочкам не лазила — она бы просто в них застряла — представила, как именно заползают в гостиную девушки. Она только сейчас сообразила, что да — если делать это в юбке, то, вполне можно продемонстрировать тем, кто стоит позади расцветку своего нижнего белья. По крайней мере, тогда, когда девочки ходят в гольфах.
— Вооот, дошло до вас, да? — ехидно сказала шляпа.
— Хорошо, с Хаффлпаффом понятно, вы предлагали ученикам Гриффиндор? — продолжал наседать на Шляпу директор.
— О, да! И все как один ответили мне, что красный цвет очень плохо влияет на психику: в комнате, насыщенной красным цветом звуки будут казаться громче, температура помещения на психологическом уровне будет казаться выше реальной. Красный цвет ведет к повышенной возбудимости детей и не дает им успокоиться после окончания учебного дня, при переизбытке красного в интерьере, даже у взрослых повышается агрессия, не то, что у детей. Это их один парень просветил, что согласился на Рейвенкло. У которого отец целитель душ. У вас, декан Флитвик, надеюсь, нет ко мне претензий?
— Нет, у меня все в пределах нормы. Могло бы, конечно, быть на пару человек побольше, как я полагаю, что их остановило?
— Постоянное решение загадок.
— Вы, что предлагаете, на алознаменном факультете убрать из интерьера башни красный цвет? — ужаснулась Макгонагалл, считая это ужасным кощунством.
— Убрать не убрать, но хотя бы дозировать его стоит, Минни, — мягко ответила Помона, напряженно размышляя, что ей делать с бочками, а также задаваясь вопросом, почему раньше это никого не смущало.
— А как дети об этом обо всем узнали? — спросил Дамблдор.
— Кто-то в поезде им рассказал, больше мне ничего не приходит на ум, — ответил Флитвик, который был рад, что Минерву и Альбуса с их обожаемым Гриффиндором так звонко щелкнули по носу.
