Бабка с флагом не то, чем кажется, или Единство и борьба бабкистов с дедкистами
Сложно логически объяснить длительную зацикленность росгоспропаганды на Бабке с красным флагом™️, которая только сейчас стала затухать. У ряда знакомых телеграм-админов при одном её упоминании случается нервный тик, и возникает сильнейшая боль внизу спины. В попытках объяснить агрессивный пиар Бабки кто-то говорит о «внеидеологичности РФ и советской инерции», другие об «отсутствии чувства прекрасного», третьи – о «нацеленности на стариков, а не молодёжь». Всё это, конечно, мимо, а если даже и частично верно, то не раскрывает сути явления во всей его полноте.
Дело в том, что Россия во всех своих историко-политических формах была во многом криптоматриархальным образованием. (На самом деле всё сложнее, но об этом ниже). Популярность маносферных движений на постсоветском пространстве, как и волцельства, неверно сводить к примитивной карго-культурной апроприации глобальных трендов. Таково публичное выражение народной рефлексии глубинной матрицы русского общества. На любой мейнстрим найдётся своя контркультура.
Знакомьтесь – тем более вы давно знакомы (хотя могли и не отдавать себе в этом отчёта) – матушка Мокошь, она же Великая Бабка.
Приведу несколько важных для понимания цитат из «Мифов народов мира»:
«БОГИНЯ-МАТЬ, главное женское божество в большинстве мифологий мира. Как правило, соотносится с землёй и — более широко — с женским творческим началом в природе. Самые ранние свидетельства о почитании Б.-м. — верхнепалеолитические «Венеры» — статуэтки женщин с подчёркнутыми половыми признаками, явно культового назначения; женские изображения этого типа найдены и в неолитических и энеолитических стоянках. Более поздние представления о Б.-м. связаны в первую очередь с представлениями об изначальной божественной паре, прародителях вселенной и населяющих её существ (древнеиндийские Дьяус и Притхиви, Илу и Асират западных семитов, Кукумац и Тепеу древних майя, Есь и Хоседэм енисейских кетов, Ранги и Папа маори и т. д.).
[...] Одной из основных оппозиций любой космологии — противопоставлению космоса и хаоса (культурного и дикого, доброго и злого, позитивного и негативного). Первый член указанных противопоставлений почти повсеместно перекодируется как «мужское начало», а второй — как «женское начало». Такая перекодировка соотносится с универсальным для всех мифологий представлением о первоначальном разделении недифференцированного хаоса на две половины — мужскую и женскую и, соответственно, о возникновении неба и земли, праотца и праматери. Но, выделившись из хаоса, земля (и шире — женское созидательное начало) остаётся в значительной степени образом хаоса, наследуя многие его характеристики. Миф о войне богов с чудовищами, т. е. об устройстве космоса, повествует о борьбе небесных божеств с хтоническими созданиями (гигантомахия) или непосредственно с породившей их праматерью — вселенной (такова борьба Мардука с Тиамат в вавилонской космогонии). Этой же частичной идентификацией Б.-м. с хаосом можно объяснить её связь с горами (Кибела, Ума, Хоседэм и др.), поскольку гора часто рассматривалась как зародыш вселенной, т. е. связывалась с изначальной нераздельностью хаоса, косной материей, из которой создан упорядоченный космос. Этим же объясняется связь Б.-м. с влагой и водой (вода также представлялась в различных мифологиях в качестве первоначальной субстанции). Из морской пены рождается Афродита, с водой и колодцами связывается славянская Мокошь. На колодцах делались и изображения Пятницы (поздний аналог Мокоши), затем отождествлённой в русской традиции со святой Параскевой. Скифская богиня земли Апи часто изображалась в водах источника. Б.-м. связана не только с дикостью (хаосом), но и с культурой (космосом). Такая амбивалентность её функций вызвана двойственностью архаических воззрений на природу, которая представлялась одновременно и частью устроенного богами космоса, и хаосом, окружающим упорядоченную и сакрализованную общину, изоморфную космосу в целом, создательница которого Б.-м. тем самым и дружественна, и враждебна социальному (культурному, космическому) началу. Поэтому Кибела, например, покровительствует городу, упорядоченному социальному микрокосму, но в то же время культ её имеет подчёркнуто оргиастические формы, цель которых — временно отменять привычные социальные установления.
МОКОШЬ, в восточнославянской мифологии богиня. М. – единственное женское божество древнерусского пантеона, чей идол в Киеве стоял на вершине холма рядом с кумирами Перуна и других божеств. При перечислении кумиров богов Киевской Руси в «Повести временных лет» М. замыкает список, начинающийся с Перуна. Обособленное место занимает она и в последующих списках языческих богов, хотя в них М., при сохранении её противопоставления мужским богам, может быть выдвинута на первое место. Память о М. на Украине сохранялась до сер. 19 в. По данным северорусской этнографии, М. представлялась как женщина с большой головой и длинными руками, прядущая по ночам в избе: поверья запрещают оставлять кудель, а «то Мокоша опрядёт».
«БОГИНЯ-МАТЬ, главное женское божество в большинстве мифологий мира. Как правило, соотносится с землёй и — более широко — с женским творческим началом в природе. Самые ранние свидетельства о почитании Б.-м. — верхнепалеолитические «Венеры» — статуэтки женщин с подчёркнутыми половыми признаками, явно культового назначения; женские изображения этого типа найдены и в неолитических и энеолитических стоянках. Более поздние представления о Б.-м. связаны в первую очередь с представлениями об изначальной божественной паре, прародителях вселенной и населяющих её существ (древнеиндийские Дьяус и Притхиви, Илу и Асират западных семитов, Кукумац и Тепеу древних майя, Есь и Хоседэм енисейских кетов, Ранги и Папа маори и т. д.).
[...] Одной из основных оппозиций любой космологии — противопоставлению космоса и хаоса (культурного и дикого, доброго и злого, позитивного и негативного). Первый член указанных противопоставлений почти повсеместно перекодируется как «мужское начало», а второй — как «женское начало». Такая перекодировка соотносится с универсальным для всех мифологий представлением о первоначальном разделении недифференцированного хаоса на две половины — мужскую и женскую и, соответственно, о возникновении неба и земли, праотца и праматери. Но, выделившись из хаоса, земля (и шире — женское созидательное начало) остаётся в значительной степени образом хаоса, наследуя многие его характеристики. Миф о войне богов с чудовищами, т. е. об устройстве космоса, повествует о борьбе небесных божеств с хтоническими созданиями (гигантомахия) или непосредственно с породившей их праматерью — вселенной (такова борьба Мардука с Тиамат в вавилонской космогонии). Этой же частичной идентификацией Б.-м. с хаосом можно объяснить её связь с горами (Кибела, Ума, Хоседэм и др.), поскольку гора часто рассматривалась как зародыш вселенной, т. е. связывалась с изначальной нераздельностью хаоса, косной материей, из которой создан упорядоченный космос. Этим же объясняется связь Б.-м. с влагой и водой (вода также представлялась в различных мифологиях в качестве первоначальной субстанции). Из морской пены рождается Афродита, с водой и колодцами связывается славянская Мокошь. На колодцах делались и изображения Пятницы (поздний аналог Мокоши), затем отождествлённой в русской традиции со святой Параскевой. Скифская богиня земли Апи часто изображалась в водах источника. Б.-м. связана не только с дикостью (хаосом), но и с культурой (космосом). Такая амбивалентность её функций вызвана двойственностью архаических воззрений на природу, которая представлялась одновременно и частью устроенного богами космоса, и хаосом, окружающим упорядоченную и сакрализованную общину, изоморфную космосу в целом, создательница которого Б.-м. тем самым и дружественна, и враждебна социальному (культурному, космическому) началу. Поэтому Кибела, например, покровительствует городу, упорядоченному социальному микрокосму, но в то же время культ её имеет подчёркнуто оргиастические формы, цель которых — временно отменять привычные социальные установления.
МОКОШЬ, в восточнославянской мифологии богиня. М. – единственное женское божество древнерусского пантеона, чей идол в Киеве стоял на вершине холма рядом с кумирами Перуна и других божеств. При перечислении кумиров богов Киевской Руси в «Повести временных лет» М. замыкает список, начинающийся с Перуна. Обособленное место занимает она и в последующих списках языческих богов, хотя в них М., при сохранении её противопоставления мужским богам, может быть выдвинута на первое место. Память о М. на Украине сохранялась до сер. 19 в. По данным северорусской этнографии, М. представлялась как женщина с большой головой и длинными руками, прядущая по ночам в избе: поверья запрещают оставлять кудель, а «то Мокоша опрядёт».
Непосредственным продолжением образа М. после принятия православия стала Параскева Пятница. Пятницу в украинских ритуалах 19 в. представляла женщина с распущенными волосами, которую водили по деревням. Пятнице приносили жертву, бросая в колодец пряжу, кудель; название этого обряда – «мокрида», как и имя М., связано с корнем «мокрый», «мокнуть» (вместе с тем возможна и связь с *mokos, «прядение»). Ср. также русскую Среду, Середу – женский мифологический персонаж, связанный, как и Пятница, с нечетом, женским (враждебным) началом: считалось, что Среда помогала ткать и белить холсты, наказывала тех, кто работал в среду. На общеславянский характер М. указывает словенская сказка о колдунье Mokoska, зап.-слав. топонимы типа Mokosin vrch («Мокошин верх», ср. положение кумира М. на вершине холма), полабского Mukus, Mukes, старо-лужицк. Mococize и др. Типологически М. близка греческим мойрам, германским норнам, прядущим нити судьбы, хеттским богиням подземного мира — пряхам, иран. Ардвисуре Анахите и т. п. и продолжает древний образ женского божества — жены (или женского соответствия) громовержца в славянской мифологии. В. В. Иванов, В. Н. Топоров
ПЕРУН (др.-рус. Перунъ, общеслав. *Perunъ из индоевроп. *Per(kw)-un-o-s), в славянской мифологии бог грозы (грома). Общеславянский культ П. восходит к культу бога грозы (грома) в индоевропейской мифологии и имеет много общих черт с аналогичным культом Перкунаса (Перконса) в балтийской мифологии. Бог грозы уже в индоевропейской традиции связывался с военной функцией и соответственно считался покровителем военной дружины и её предводителя (у славян — князя), особенно на Руси. Его представляли в виде немолодого мужа: по древнерусскому летописному описанию голова его деревянного идола была серебряной (седина?), а усы — золотыми. По данным других индоевропейских традиций, особое мифологическое значение имела борода громовержца, что косвенно отразилось в русских фольклорных формулах, относящихся к «бороде Ильи», образ которого заменил П. в эпоху двоеверия. Главным оружием П. были камни (польск. kamien piorunowy, в настоящее время название белемнита) и стрелы (др.-рус. о стрълъ громньеи — «о громовой стреле», польск. strzala piorunowa, «громовая стрела»), а также топоры, являвшиеся, как и стрелы, предметами языческого культа (в древнерусских христианских текстах — «богомерзкие вещи»). Миф о П. частично восстанавливается по его следам в белорусской и некоторых других славянских традициях, где громовержец соотнесён ещё с самим П. (белорус. пярун, «гром»), и по многочисленным сказочным, былинным и другим фольклорным трансформациям, где П. заменяют Илья и другие персонажи с позднейшими именами. П., первоначально в образе всадника на коне или на колеснице (ср. позднейшую иконографию Ильи-пророка), поражает своим оружием змеевидного врага (в изначальном варианте мифа – то мифологическое существо, которому соответствует Волос-Велес, в поздних текстах — сказочный Змиулан и т. п.), последовательно прячущегося от него в дереве, камне, в человеке, животных, в воде. При дальнейших трансформациях мифа может изменяться имя (но не облик) П. и его противника, но основная сюжетная схема остается неизменной. После победы П. над врагом освобождаются воды (в архаических и боковых трансформациях мифа скот, женщина, похищенная противником П., — см. Додола, Марена, Мокошь) и проливается дождь.
ПЯТНИЦА, персонаж в восточнославянской и отчасти южнославянской традиции, продолжение главного женского божества славянского пантеона – Мокоши. Позднее культ П., соединяющийся с христианским культом святой Параскевы-Пятницы у восточных и святой Петки у южных славян, сохраняет некоторые черты исходного языческого образа в народной демонологии. У восточных славян П. – персонифицированное представление нечётного дня недели, следующего за чётным днём, четвергом, посвященным различным ипостасям громовержца Перуна. В паре Четверг – Пятница, воспроизводящей более древнюю Перун – Мокошь, особенно ясна взаимная связь противопоставлений чёт–нечет и мужской–женский. П. иначе называлась льняницей (покровительницей пряжи и льна, который женщины начинали мять с 28 октября старого стиля — дня, посвященного П.), «бабьей святой», занимающейся повоем. В день П. запрещено прясть, по пятницам нельзя купать детей, кто не постится в святую пятницу, может утонуть. По украинским поверьям, П. ходит исколотая иглами и изверченная веретёнами (до 19 в. на Украине сохранялся обычай «водить П.» – женщину с распущенными волосами), потому что нечестивые женщины шьют и прядут в посвященные ей дни (по другому поверью — прядут не лён, а волосы Недели, отождествляемой или соединяемой с П.). Согласно «Стоглаву» и другим древнерусским текстам, в день П. женщины не пряли и не стирали («мыли») платья, а мужчины не пахали, чтобы не запылить П. и не засорить ей глаз. В случае нарушения запретов П. может покарать болезнями глаз и другими бедами. [...]
СЛАВЯНСКАЯ МИФОЛОГИЯ, [...] Согласно «Повести временных лет», князь Владимир Святославич совершил попытку создать в 980 общегосударственный языческий пантеон. В Киеве на холме вне княжеского теремного двора были поставлены идолы богов Перуна, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла (Семаргла) и Мокоши. Главными божествами пантеона были громовержец Перун и «скотий бог» Велес (Волос), противостоящие друг другу топографически (идол Перуна на холме, идол Велеса — внизу, возможно, на киевском Подоле), вероятно, по социальной функции (Перун — бог княжеской дружины, Велес – всей остальной Руси). Единственный женский персонаж киевского пантеона – Мокошь – связан с характерными женскими занятиями (особенно с прядением)».
ПЕРУН (др.-рус. Перунъ, общеслав. *Perunъ из индоевроп. *Per(kw)-un-o-s), в славянской мифологии бог грозы (грома). Общеславянский культ П. восходит к культу бога грозы (грома) в индоевропейской мифологии и имеет много общих черт с аналогичным культом Перкунаса (Перконса) в балтийской мифологии. Бог грозы уже в индоевропейской традиции связывался с военной функцией и соответственно считался покровителем военной дружины и её предводителя (у славян — князя), особенно на Руси. Его представляли в виде немолодого мужа: по древнерусскому летописному описанию голова его деревянного идола была серебряной (седина?), а усы — золотыми. По данным других индоевропейских традиций, особое мифологическое значение имела борода громовержца, что косвенно отразилось в русских фольклорных формулах, относящихся к «бороде Ильи», образ которого заменил П. в эпоху двоеверия. Главным оружием П. были камни (польск. kamien piorunowy, в настоящее время название белемнита) и стрелы (др.-рус. о стрълъ громньеи — «о громовой стреле», польск. strzala piorunowa, «громовая стрела»), а также топоры, являвшиеся, как и стрелы, предметами языческого культа (в древнерусских христианских текстах — «богомерзкие вещи»). Миф о П. частично восстанавливается по его следам в белорусской и некоторых других славянских традициях, где громовержец соотнесён ещё с самим П. (белорус. пярун, «гром»), и по многочисленным сказочным, былинным и другим фольклорным трансформациям, где П. заменяют Илья и другие персонажи с позднейшими именами. П., первоначально в образе всадника на коне или на колеснице (ср. позднейшую иконографию Ильи-пророка), поражает своим оружием змеевидного врага (в изначальном варианте мифа – то мифологическое существо, которому соответствует Волос-Велес, в поздних текстах — сказочный Змиулан и т. п.), последовательно прячущегося от него в дереве, камне, в человеке, животных, в воде. При дальнейших трансформациях мифа может изменяться имя (но не облик) П. и его противника, но основная сюжетная схема остается неизменной. После победы П. над врагом освобождаются воды (в архаических и боковых трансформациях мифа скот, женщина, похищенная противником П., — см. Додола, Марена, Мокошь) и проливается дождь.
ПЯТНИЦА, персонаж в восточнославянской и отчасти южнославянской традиции, продолжение главного женского божества славянского пантеона – Мокоши. Позднее культ П., соединяющийся с христианским культом святой Параскевы-Пятницы у восточных и святой Петки у южных славян, сохраняет некоторые черты исходного языческого образа в народной демонологии. У восточных славян П. – персонифицированное представление нечётного дня недели, следующего за чётным днём, четвергом, посвященным различным ипостасям громовержца Перуна. В паре Четверг – Пятница, воспроизводящей более древнюю Перун – Мокошь, особенно ясна взаимная связь противопоставлений чёт–нечет и мужской–женский. П. иначе называлась льняницей (покровительницей пряжи и льна, который женщины начинали мять с 28 октября старого стиля — дня, посвященного П.), «бабьей святой», занимающейся повоем. В день П. запрещено прясть, по пятницам нельзя купать детей, кто не постится в святую пятницу, может утонуть. По украинским поверьям, П. ходит исколотая иглами и изверченная веретёнами (до 19 в. на Украине сохранялся обычай «водить П.» – женщину с распущенными волосами), потому что нечестивые женщины шьют и прядут в посвященные ей дни (по другому поверью — прядут не лён, а волосы Недели, отождествляемой или соединяемой с П.). Согласно «Стоглаву» и другим древнерусским текстам, в день П. женщины не пряли и не стирали («мыли») платья, а мужчины не пахали, чтобы не запылить П. и не засорить ей глаз. В случае нарушения запретов П. может покарать болезнями глаз и другими бедами. [...]
СЛАВЯНСКАЯ МИФОЛОГИЯ, [...] Согласно «Повести временных лет», князь Владимир Святославич совершил попытку создать в 980 общегосударственный языческий пантеон. В Киеве на холме вне княжеского теремного двора были поставлены идолы богов Перуна, Хорса, Дажьбога, Стрибога, Симаргла (Семаргла) и Мокоши. Главными божествами пантеона были громовержец Перун и «скотий бог» Велес (Волос), противостоящие друг другу топографически (идол Перуна на холме, идол Велеса — внизу, возможно, на киевском Подоле), вероятно, по социальной функции (Перун — бог княжеской дружины, Велес – всей остальной Руси). Единственный женский персонаж киевского пантеона – Мокошь – связан с характерными женскими занятиями (особенно с прядением)».
Киев, четверг-пятница, космос-хаос, зрадопе... Начинает немного проясняться? Слои штукатурки постепенно осыпаются, и перед глазами ошарашенного зрителя предстаёт совсем другая картина. Настоящая движущая сила русской истории.
У восточных славян существовал дохристианский культ Мокоши, который в действительности был не второстепенным, а центральным.
Процитирую ещё Википедию:
«По предположениям Иванова и Топорова, сопоставленность горы Перуна и, вероятно, самого Перуна, с горой жены Перуна — Перыни или Макоши, является свидетельством определённой стадии развития славянской мифологии, когда Макошь находилась на том же уровне пантеона, что и Перун, и считалась его женой или матерью.
Пятница, как персонификация нечётного дня недели, являлась противоположностью четвергу — дню чётному и мужскому. Оппозиция «чёт—нечет» обычно соотносится с оппозицией «мужской—женской», а названия пятницы во многих традициях связаны с женским именем («день Фреи», «день Венеры»). Соответственно, пара «Четверг—Пятница», видимо, в более ранний период выступала в лице основного божеств[а] Перун—Мокошь.
[...]
По мнению академика Б. А. Рыбакова и его последователей, Мокошь была богиней жизненных благ и изобилия, а также «матерью урожая». По мнению Рыбакова, Мокошь была едва ли не центральной фигурой «народного» культа дохристианской Руси, в отличие от «дружинного» культа Перуна. Особой популярностью культ Мокоши пользовался у женщин. Рыбаков в монографии «Язычестве древних славян» объясняет Мокошь (он использует написание «Макошь») как богиню судьбы, удачи или богиню плодородия и благоденствия (по его толкованию, «Макошь» — производное от ма «мать» и кош «жребий» или «корзина для зерна»). Исследователями данная этимология отвергнута как ненаучная».
С течением времени культ Мокоши начал угасать, и его стал теснить культ Перуна. Более того, был ряд военных конфликтов между последователями Мокоши и Перуна, которые известны нам как княжеские междоусобицы X-XI веков. Крещение Руси и последующая христианизация способствовали дополнительному сокрытию истинной причины кровопролитий той эпохи, до того и так залегендированное победившими сторонниками Перун-культа.
Настырный читатель, добравшийся до этих строк, наверное, задаётся вопросом, какое это имеет отношение к сегодняшнему дню и Бабке с красным флагом?! Терпение! Мы подходим к самому интересному.
«По предположениям Иванова и Топорова, сопоставленность горы Перуна и, вероятно, самого Перуна, с горой жены Перуна — Перыни или Макоши, является свидетельством определённой стадии развития славянской мифологии, когда Макошь находилась на том же уровне пантеона, что и Перун, и считалась его женой или матерью.
Пятница, как персонификация нечётного дня недели, являлась противоположностью четвергу — дню чётному и мужскому. Оппозиция «чёт—нечет» обычно соотносится с оппозицией «мужской—женской», а названия пятницы во многих традициях связаны с женским именем («день Фреи», «день Венеры»). Соответственно, пара «Четверг—Пятница», видимо, в более ранний период выступала в лице основного божеств[а] Перун—Мокошь.
[...]
По мнению академика Б. А. Рыбакова и его последователей, Мокошь была богиней жизненных благ и изобилия, а также «матерью урожая». По мнению Рыбакова, Мокошь была едва ли не центральной фигурой «народного» культа дохристианской Руси, в отличие от «дружинного» культа Перуна. Особой популярностью культ Мокоши пользовался у женщин. Рыбаков в монографии «Язычестве древних славян» объясняет Мокошь (он использует написание «Макошь») как богиню судьбы, удачи или богиню плодородия и благоденствия (по его толкованию, «Макошь» — производное от ма «мать» и кош «жребий» или «корзина для зерна»). Исследователями данная этимология отвергнута как ненаучная».
С течением времени культ Мокоши начал угасать, и его стал теснить культ Перуна. Более того, был ряд военных конфликтов между последователями Мокоши и Перуна, которые известны нам как княжеские междоусобицы X-XI веков. Крещение Руси и последующая христианизация способствовали дополнительному сокрытию истинной причины кровопролитий той эпохи, до того и так залегендированное победившими сторонниками Перун-культа.
Настырный читатель, добравшийся до этих строк, наверное, задаётся вопросом, какое это имеет отношение к сегодняшнему дню и Бабке с красным флагом?! Терпение! Мы подходим к самому интересному.
Несмотря на победу христианства, т.н. языческие верования не канули в Днепр, а существовали параллельно, точнее подспудно, став тайным контуром управления или, говоря современным языком, глубинным государством Руси. В таком виде, конечно, претерпевая изменения и адаптируясь к меняющимся социокультурным реалиям, но сохраняя принцип «криптоязыческой двухпартийности», они и дошли до наших дней.
Когда телеграм-политологи рассуждают о противоборствующих кремлёвских башнях (сислибах и чекистах, партиях мира и войны, элитных группах глобалистов и патриотов, и т.д. и т.п.) они на самом деле говорят именно об этом. Правда, они либо не знают истинной природы внутриэлитного конфликта, либо намеренно его маскируют (в зависимости от уровня посвящения). Для удобства и краткости буду называть эти стороны мокошовцами и перунистами или же бабкистами и дедкистами соответственно.
Что они представляют из себя на практике? По сути это те же самые башни из телеграм-политологии, только существующие реально. Баланс сил между ними обеспечивал стабильность государственной системы и много раз нарушался в нашей истории. Мальчик Алёша из Белгорода был как раз добавлен в пару к Бабке с красным флагом™️ для большего медийно-политического равновесия, олицетворяя собой молодого Перуна (Перуна-сына).
В последний раз это произошло на Украине: перекос пошёл после первого Майдана и окончательно зафиксировался – после второго, когда радикальные мокошовцы пришли к власти. Популярность изображения Святой Джавелины (Saint Javelin, Богородица с джавелином в руках), заигрывания в популярных роликах с образом панночки, собирающей кровавую жатву, и т.п. есть публичные проявления украинского бабкизма.
Когда телеграм-политологи рассуждают о противоборствующих кремлёвских башнях (сислибах и чекистах, партиях мира и войны, элитных группах глобалистов и патриотов, и т.д. и т.п.) они на самом деле говорят именно об этом. Правда, они либо не знают истинной природы внутриэлитного конфликта, либо намеренно его маскируют (в зависимости от уровня посвящения). Для удобства и краткости буду называть эти стороны мокошовцами и перунистами или же бабкистами и дедкистами соответственно.
Что они представляют из себя на практике? По сути это те же самые башни из телеграм-политологии, только существующие реально. Баланс сил между ними обеспечивал стабильность государственной системы и много раз нарушался в нашей истории. Мальчик Алёша из Белгорода был как раз добавлен в пару к Бабке с красным флагом™️ для большего медийно-политического равновесия, олицетворяя собой молодого Перуна (Перуна-сына).
В последний раз это произошло на Украине: перекос пошёл после первого Майдана и окончательно зафиксировался – после второго, когда радикальные мокошовцы пришли к власти. Популярность изображения Святой Джавелины (Saint Javelin, Богородица с джавелином в руках), заигрывания в популярных роликах с образом панночки, собирающей кровавую жатву, и т.п. есть публичные проявления украинского бабкизма.
Ленино- и пушкинопад на Украине вызван радикальным антидедкизмом укромокошовцев, борющихся с любыми образами, которые могут ассоциироваться с российским/русским перунизмом.
Владмимир Путин начинал как ставленник мокошовцев, но со временем стал склоняться к перунизму, что в массовой культуре нашло преломлённое отражение в меме за авторством Александра Дугина про лунарного и солярного Путина. Постепенный переход после 24.02 контура управления Россией от эзотерических бабкистов (также интернационал-бабкистов) к национал-дедкистам (или дедкистам-реалистам, дедкистам-прагматикам) раскрывает содержание конфликта внутри РФ. Бабкистская сущность первых месяцев СВО была отменена назначением последовательного дедкиста Сергея Суровикина командующим Объединённой российской группировкой войск (бомбардировка критической украинской инфрастурктуры на мистическом плане есть форма поклонения Перуну, символизируя стрелы и топоры Златоусого Деда).
[удалённый фрагмент]
Однако я и так уже сказал достаточно. Sapienti sat.
Владмимир Путин начинал как ставленник мокошовцев, но со временем стал склоняться к перунизму, что в массовой культуре нашло преломлённое отражение в меме за авторством Александра Дугина про лунарного и солярного Путина. Постепенный переход после 24.02 контура управления Россией от эзотерических бабкистов (также интернационал-бабкистов) к национал-дедкистам (или дедкистам-реалистам, дедкистам-прагматикам) раскрывает содержание конфликта внутри РФ. Бабкистская сущность первых месяцев СВО была отменена назначением последовательного дедкиста Сергея Суровикина командующим Объединённой российской группировкой войск (бомбардировка критической украинской инфрастурктуры на мистическом плане есть форма поклонения Перуну, символизируя стрелы и топоры Златоусого Деда).
[удалённый фрагмент]
Однако я и так уже сказал достаточно. Sapienti sat.