I love you (a thwarted wedding)

— Минджон, как думаешь, какой лучше будет торт заказать: шоколадный или ягодный? — задумавшись, Чимин добавил: — Или вообще ванильный?

Ли, оторвавшись от ноутбука, посмотрел на взволнованного Пака и улыбнулся.

Две недели назад Минджон предложил Чимину обменяться кольцами в компании близких и друзей. Они встречались уже достаточное количество времени, чтобы создать семью, даже если не совсем официально. Тем более в отношениях у них царила гармония. Редкие ссоры и некоторые разногласия никак не помешали им строить отношения, поэтому, хорошенько подумав, Ли купил кольцо и сделал Чимину предложение руки и сердца. Пак тогда так загорелся этой идей, что уже вторую неделю каждый вечер проводил за планшетом, планируя их небольшое торжество.

— Мой хороший, какой тебе нравится, такой и закажем, — мягко ответил Минджон, нежно касаясь коленки своего «жениха» в успокаивающем жесте.

— Ты не понимаешь, — слегка надул губы Чимин, продолжая листать варианты и проверять состав каждого.

— Чего я не понимаю? — поинтересовался Ли, слегка хмурясь.\

Чимин вздохнул, немного задумавшись. Он и правда загорелся идеей о маленькой свадьбе в кругу близких и друзей, потому что этот день должен стать особенным для их отношений, а значит, его надо сделать идеальным. Но на свадьбе будут не только они, но ещё Юнги и гости, которые тоже должны насладиться этим торжеством и вспоминать его с теплотой в душе.

— На свадьбе будем не только мы, но и другие гости, поэтому мы должны подумать и об их вкусах, — объяснил свою точку зрения Чимин, посмотрев на Ли. — Юнги, например, не любит морепродукты, поэтому, думаю, надо убрать салат с устрицами, его можно заменить и оставить только с креветками. Напомни мне об этом завтра.

Минджон снова нежно улыбнулся и, поставив свой ноутбук на столик рядом, навис над своим женихом, поставив руки с двух сторон от него, облокотившись на подлокотник дивана. Пак, не ожидавший этого, прижал планшет к груди и испуганно-удивленно посмотрел в глаза парня.

— Ванилька, всем гостям не угодишь, даже если у нас их немного. Тем более это наша свадьба, поэтому блюда в первую очередь должны нравиться нам. А ты знаешь, что я съем всё, что нравится тебе. Насчёт салата напомню, а торт просто выбери ягодный, я знаю, что он твой любимый, — мягко объяснил Минджон, продолжая смотреть в сомневающиеся глаза Чимина, но через секунду их оттенок стал немного неловким.

— Ванилька? — слегка нахмурившись, спросил Пак, словно пропустил всю остальную речь Ли. Парень в ответ неуверенно кивнул, пристально ища ответ на сменившееся настроение Чимина в его глазах. — Но меня так называет только… — не успел договорить он, как Минджон, обратно сев ровно на диван, перебил его.

— Юнги. Я знаю, но я теперь твой жених, поэтому я подумал, что тоже могу тебя так называть, — спокойно сказал парень, снова взяв свой ноутбук, продолжая работу. Чимин же, заблокировав планшет, положил его на столик рядом и повернулся к Ли.

— Да, ты мой жених, но так меня называет только Юнги. Это типа наша фишка, понимаешь? — аккуратно старался объяснить Пак, подбирая слова.

— Понимаю и нисколько не преуменьшаю его роль в твоей жизни, но разве я не могу называть тебя так же? — не напирая, спросил Минджон, снова посмотрев на Чимина, который виновато закусил щёку изнутри, потому что ответ в голове был один: «не можешь».

Как бы он ни любил своего парня, а теперь уже жениха, ему не хотелось, чтобы кто-то ещё называл его «Ванилька», кроме Юнги, его лучшего друга. Может, это неправильно и невежливо, но, когда Чимин услышал родное и ласковое прозвище из чужих уст, приятное тепло внутри не появилось, а сердце не начало трепетать. И ладно бы если Чимин просто ничего не почувствовал, но внутри даже появилось неприятное послевкусие после этого обращения. Пак не знал, почему он это чувствовал, но точно понимал, что слышать это прозвище от Минджона не может и не хочет.

— Минджон, понимаешь… — начал Чимин, но в этот момент телефон его жениха завибрировал от нового сообщения, прерывая разговор.

— Подожди секунду, — так же мягко, как и всегда, попросил Ли, взяв телефон в руки. Увидев надпись контакта на дисплее, нахмурился, но сообщение открыл.

«Привет. Мне надо с тобой поговорить. Я в баре «Lights». Это срочно. Чимину не говори» — гласил текст, к которому прилагалась и геолокация.

Чимин настороженно наблюдал за своим парнем, видя его колебания. Простое сообщение, по идее, не могло вызвать такую реакцию. Он прекрасно знал, что Ли всегда был сдержан и сохранял беспристрастное выражение лица при переписке, даже если дело касалось сложной работы. В этом плане он всегда имел холодную голову, что не раз помогало ему быстрее и проще разбираться с проблемами.

— Прости, но мне надо помочь Ушику. Он опять нахрюкался и не может сесть за руль, — немного виновато сказал Ли, вставая с дивана, заставляя тем самым теперь нахмуриться Пака, чувствовавшего подвох.

— А такси он разве не может вызвать? — перехватив Минджона за локоть, взволнованно спросил Чимин, внимательно наблюдая за каждой эмоцией на лице своего парня, пытаясь найти в этом хоть какую-то подсказку.

— У него денег нет, — спокойно ответил он и, полностью повернувшись к Чимину, приободряющие улыбнулся. — Дорогой, не переживай. Я вернусь к полуночи, обещаю, — парень, мягко убрав руку Пака со своего локтя и наклонившись к нему, нежно поцеловал его в лоб, успокаивая.

Чимин на это только закивал, отпуская Минджона, взволнованно пронзительным взглядом смотря ему вслед. Как только дверной замок щёлкнул, переставшее биться на время сердце начало колотиться в тревожном безумно быстром темпе. Может, что-то не так с организацией, а он просто не хотел его расстраивать?

🫀🫀🫀

В знакомом клубе так же громко играла музыка, воздух чувствовался тяжёлым и горячим из-за большого скопления людей, а вокруг неизменно светили разноцветные прожекторы. Минджон нахмурился и уже начал сомневаться в своём решении о встрече. Сколько он себя помнил, он не любил такие места и больше предпочитал спокойные рестораны, желательно с французской кухней. Но, несмотря на свою нелюбовь к шумным и душным помещениям, Ли всё-таки уже бывал тут с Чимином, который как раз являлся любителем такого вида отдыха. Здесь же он познакомился с лучшим другом своего парня.

Юнги легко было заметить. Он сидел у барной стойки, потягивая виски со льдом, а места рядом с ним, несмотря на такое количество людей, оказались свободны. Даже со спины Мин выглядел понурым, а с этими пустыми местами рядом этот эффект только усиливался, добавляя ещё и чувство одиночества.

Минджон подошёл к Юнги и молча сел рядом на барный стул. Они не здоровались. Юнги лишь, так же не говоря ни слова, дал знак бармену для «ещё одной порции». Рокс рубинового цвета оказался перед парнем довольно быстро, но Ли помотал головой, отказываясь.

— Я за рулём.

— Я тоже, — горько усмехнувшись, Мин залпом опустошил свой рокс, а Минджон решил это не комментировать. Он пришёл сюда не отчитывать и не учить его жизни.

Новая порция быстро снова оказалась в руках парня. Лёд ударился о стенки, заставляя янтарный напиток, словно волны о скалу, разбиться о стекло рокса. Взгляд Юнги был пустой, направленный в никуда, а движения казались автоматическими, что невозможно было не заметить.

— Так зачем ты меня позвал? Время уже позднее, между прочим. Чимин волнуется, — желая поскорее перейти к делу, напомнил причину своего прихода сюда Ли.

Юнги ещё пару секунд потупил взгляд, словно собираясь с силами и решаясь на что-то, а затем, вздохнув, достал из кармана своей джинсовки телефон. Включив дисплей, он положил его перед Минджоном, всё ещё не говоря ни слова. На заставке экрана блокировки была совместная фотография Юнги и Чимина, на которой слегка улыбающийся Мин смотрел на ярко смеющегося Пака. Ли нахмурился, ведь редко видел такого счастливого Чимина. Да, младший всегда был очень мил и добр, часто улыбался и смеялся, проявлял нежность, но на этой фотографии он словно светился счастьем, которое назвать просто искренним было бы преуменьшением.

Фотография была действительно красивой и милой, показывающей их прекрасную дружбу. Так ещё и Чимин мало когда соглашался фотографироваться, так что это фото являлось ещё более ценным. Неудивительно, что Юнги решил его поставить на заставку.

— Ну? Отличная фотография лучших друзей. Что я должен был сейчас понять? — переведя непонимающий взгляд на Мина, спросил Минджон.

— Не думаю, что все ставят фотку лучшего друга себе на экран блокировки, — горько усмехнулся Юнги, снова показывая бармену знак повтора.

— Я всё равно тебя не понимаю, — признался Ли, смотря вроде на внешне спокойного парня, но который внутри боролся с собой, что выдавали его глаза.

— Не пойми меня неправильно, я люблю Чимина не как друга, — признался Юнги, наконец повернувшись к парню, а в глазах была непоколебимая уверенность в своих словах.

Минджон молчал, не зная, что на это ответить, но его скулы напряглись, а взгляд стал твёрже. Он снова посмотрел на фотографию на уже слегка потемневшем экране и заметил, казалось, очевидную вещь — взгляд Юнги. Таким нежным и преданным взглядом, в котором всегда отражается только один человек, не смотрят просто на друга. Такой можно охарактеризовать только одним словом — влюблённый.

Ли снова посмотрел на свою ещё не тронутую порцию виски, которая сейчас казалась уже более привлекательной, и, поддавшись эмоциям, залпом опустошил рокс. Горло резко неприятно обожгло, что вызвало кашель. Он не привык пить алкогольные напитки, а уж тем более такие крепкие. Даже когда Чимин предлагал временами немного выпить, всегда отказывался, а тут, казалось, эта порция рубинового напитка ему была необходима как воздух.

— Давно? — слегка хрипловатым голосом от недавно выпитого напитка спросил Минджон.

— Лет шесть, наверное. Я сначала этого не понимал, потом боялся признаться, а потом появился Лисон. Он вроде делал Чимина счастливым, поэтому я не стал вмешиваться, но после их расставания подумал, что, может быть, у меня появился шанс. Пока собирался с силами… появился ты, — на последнем слова Юнги перевёл взгляд на Ли. Снова было невозможно не заметить, как пустота и маска спокойствия потрескались, являя глубокую боль.

Внутри него сейчас было цунами отчаяния, в котором он потихоньку продолжал тонуть. На протяжении долго времени Мин влюблялся в своего лучшего друга снова и снова, с каждым разом всё сильнее, примечая для себя его незаметные, но очень милые повадки и привычки. Сейчас эта любовь уже текла в крови по венам, была частью его, и избавиться от неё не представлялось возможным. Наверное, только смерть сможет излечить это чувство, основательно укоренившееся в нём.

Видеть Пака с кем-то другим было невыносимо. Но Юнги терпел, потому что тот был действительно счастлив, а Мин безумно искренне любил, чтобы лишить его этого счастья, которое он так жаждал всю свою сознательную жизнь. Однако на сердце Мина всё продолжали появляться новые маленькие трещинки, и каждый раз это было очень больно, но тёплые воспоминания и их уединённое времяпрепровождение были его обезболивающим. Улыбку, смех, особенный взгляд и слова Чимина о том, как сильно он дорожит Мином, Юнги держал в укромном местечке своего сердца, помогая парню совсем не отчаяться, хотя с каждым днём он становился всё ближе к этой чёрной дыре безысходности.

— Почему ты мне это рассказал?

— Ты не подумай ничего лишнего. Я не собираюсь отнимать у тебя Чимина, — сразу же заверил Юнги. — Просто я хотел попросить у тебя помощи. Как бы я его сильно не любил и не хотел быть рядом, я так больше не могу. Мне правда больно, когда вижу его счастливого рядом с тобой, поэтому в день вашей помолвки у меня самолёт в Канаду. Я хочу справиться со своими чувствами или научиться с ними жить, но рядом с Чимином у меня не получится это сделать, — снова новая порция виски.

— Но ты не можешь так поступить с Чимином, — нахмурившись, недовольно ответил Ли. — Чимин искренне хочет разделить своё счастье во время свадьбы с тобой, с лучшим другом, а ты хочешь просто взять и улететь в этот день, ничего не объяснив? — с упрёком возмутился он.

Минджон сочувствовал Юнги. Любить кого-то безответно равносильно самой искусной пытке. В груди щемило каждый раз от осознания того, что этот человек никогда не будет твоим, что этот человек никогда не будет по-особенному счастлив с тобой. Эта боль, словно кислота, разъедает тебя, но ты не можешь спрятаться от неё и не можешь от неё избавиться. Остаётся только молча страдать, смиряясь с навсегда засевшей болью в сердце. Но также Минджону было обидно за Чимина.

Чимин всегда с горячими глазами рассказывал о Юнги и о том, что они пережили вместе. В списке гостей Мин значился первым, и приглашение первым делом отдали тоже ему. Меню, декор, место: всё организовано так, чтобы его лучший друг тоже насладился праздником. Столько сил было потрачено на то, чтобы Юнги просто улыбнулся и сказал, что ему всё нравится, а в итоге оказывается, что всё было зря.

— Но… — хотел возразить Мин, но Ли его перебил.

— Я помогу тебе, но, пожалуйста, посети хотя бы просто церемонию в начале, — попросил парня Минджон. — Я понимаю, как тебе тяжело, но я не хочу, чтобы труды Чимина не прошли даром. Я обещаю, что после церемонии обмена колец постараюсь отвлечь его.

Юнги тяжело вздохнул, закусил губу и, подняв руку с роксом, снова попросил добавки виски у бармена. Ему тоже не хочется, чтобы труды Пака были напрасны, но он только осмелился стать эгоистом, который будет думать о своих чувствах, а не о чьих-то других. Он только осмелился начать бороться со своей привязанностью, как его тут же снова одёргивают.

— Хорошо, я приду, но я уйду перед церемонией обмена колец. Думаю, там ему будет не до меня, тем более я специально попросил не сажать меня на первый ряд, — согласился Юнги и замолчал, но было видно, что он хочет ещё что-то сказать, просто собирается с силами. — И… я постараюсь отдалиться от Чимина в максимально короткий срок. Пожалуйста, будь рядом с ним в это время, чтобы он поменьше грустил, — голос к концу становился тише, но даже так Ли слышал всю нежность, перемешанную с грустью. В первый раз Юнги так договорил при Минджоне; это удивило и ещё больше убедило в силе его чувств.

— Договорились.

🫀🫀🫀

Безумно красивое и живописное место за городом с озером и лесом рядом было украшено множеством настоящих цветов: лилий, роз и пионов в нежных оттенках. Свадебная арка поставлена, все стулья для гостей расставлены, а банкетные столы накрыты различной едой, которая выглядела безумно вкусно. Уже приехали семьи и начали подтягиваться друзья, которых встречал приветственной улыбкой один из женихов в тёмно-синем костюме, принимая поздравления. Атмосфера, витающая вокруг, была спокойной и радостной. Каждый уже был в предвкушении церемонии, которая хоть и неофициально, но всё-таки свяжет молодых узами брака, даря их любви уже более глубокий смысл.

Но Чимину было не по себе. Он сидел в комнате коттеджа уже в белом костюме с нанесённым лёгким макияжем и со сделанной его подругой укладкой, готовый выходить, но внутри он испытывал дрожь, а его руки были холоднее айсберга в Антарктике. Он испытывал страх и неуверенность в своём решении. Ему было настолько тревожно, что казалось, он сейчас упадёт в обморок.

— Эй? — за своими мыслями Чимин не заметил, как дверь в комнату приоткрылась и показалась тёмная макушка со слабой улыбкой. Это был Юнги.

Когда Чимин увидел своего друга, все переживания отступили на задний план, стало в разы спокойней. Пак даже смог искренне улыбнуться в ответ.

— Ты как? — снова послышался мягкий низкий голос, заставляющий каждый клеточкой почувствовать комфорт. Юнги вошёл в комнату, закрыв за собой дверь. — Почему у тебя губы такие бледные? Ты плохо себя чувствуешь? — взволнованно спросил Мин, подходя к парню и прикладывая ладонь к его лбу.

Чимин в этот момент ничего не мог сказать. От прикосновения тёплой руки внутри прошлась приятная волна, всё напряжение в мышцах ушло, а руки, кажется, впервые за всё утро и всю ночь начали теплеть. Всё ещё сидя на стуле, Пак поднял голову, и в этот момент он снова столкнулся взглядом с Юнги. Его охватил страх, но в этот раз вместе с отчаянием, а в горле появился огромный ком.

— Ну ты чего? — снова мягкий, но ещё больше взволнованный тон.

Юнги присел перед Чимином, чтобы взглянуть в его глаза, которые при максимальных усилиях Пака всё равно начали блестеть из-за подступающих слёз. Он всё ещё не вымолвил ни слова, продолжая молчать и смотреть взглядом, молящим о помощи. Внутри него уже была дрожь, которую он тоже не мог унять.

Юнги, понимая состояние друга, не выдержал, обняв Чимина, крепко прижимая слегка дрожащее тело к себе как можно ближе. Он, не говоря ни слова, пытался его успокоить, массируя и гладя затылок, но в этот момент не выдержал и Пак, позволив первым слезинкам скатиться по своим щекам. Он держался за Юнги так крепко, как только мог, позволяя эмоциям взять верх, полностью отпуская себя. Чимин всхлипывал, думая только о том, что эти крепкие объятия исчезнут, а тепло превратится холод. Ему казалось, что сейчас прямо из его объятий, его рук, Мин и пропадёт навсегда.

Секунды тянулись в минуты, которые переваливали уже за второй десяток. Потихоньку Пак начал успокаиваться, затихая в объятиях Юнги. Переживания и страхи начали постепенно растворяться в объятиях человека, который был рядом с ним на протяжении стольких лет, который знал его лучше, чем он себя, который дарил ему счастье лишь своей улыбкой и спокойствие — своим присутствием.

Из-за всего пережитого стресса Чимина начало клонить в сон, ведь он чувствовал безопасность и то, что эти руки спрячут его от всего мира. Мягкие прикосновения к волосам и спине только сильнее заставляли расслабляться, но всю атмосферу прервал скрип двери и громкий голос Воён, их подруги.

— Пора уже выходить к гостям, церемония начнется через полтора часа, — проинформировала она их и тут же упорхала обратно на первый этаж.

Им пришлось отстраниться и снова посмотреть друг другу в глаза. Юнги мягко подбадривающе улыбнулся, взяв тёплые руки Чимина в свои.

— Не переживай. Всё пройдёт хорошо. Минджон хороший парень, и он сможет о тебе позаботиться. Такие волнения перед свадьбой — это норма. Ты возьмёшь его за руку, и тебе сразу станет легче, — заверил Мин, крепко сжимая его ладошки.

— Почему? — хрипло спросил Чимин, нуждающе смотря на лучшего друга.

— Потому что ты его любишь, — спокойно ответил Юнги уверенным тоном.

Но Паку было неспокойно. В нём уверенности и спокойствия совсем не было, и, кроме этого, внутри сидело сильное беспокойство, но оно не было связано со свадьбой. Внутри словно что-то шептало, подсказывало о чём-то, но Чимин никак не мог понять что. Сердце снова начало заходиться в быстром ритме от страха этой неизвестности, которая не предсказывала ничего хорошего.

— Ты же… будешь рядом со мной? — с вернувшимся отчаянием спросил Чимин, перехватывая руки Юнги в свои, с мольбой их сжимая.

Юнги молчал, ничего не говорил несколько секунд, которые показались Паку адской вечностью, а затем улыбнулся всё той же нежной улыбкой, но теперь с печальным оттенком. Пак этот оттенок узнает всегда.

— С тобой будет всегда моё сердце, ванилька, — Мин старался произнести это как можно более уверенно и спокойно, но голос предательски сорвался, заставляя отчаяние внутри Чимина закричать громче.

— Юнги, я… — сглотнув, снова стараясь сдержать слёзы, начал Пак, но в следующую секунду словно забыл слова, ещё крепче сжимая руки друга.

— Мне пора проверить, всё ли на месте, — вздохнул Юнги и поднялся. — Всё будет хорошо, поверь мне, Мин~и, — снова ободряюще улыбнулся он и, потрепав младшего по голове, вышел из комнаты.

Но почему-то Чимин ему не верил.

❤️‍🩹❤️‍🩹❤️‍🩹

Первый этаж был полностью заполнен гостями, с которыми Юнги должен был поздороваться, что он вежливо, но далеко не искренне сделал, улыбаясь, кланяясь и перекидываясь парой фраз, хотя самому ему было не до этого. Ему нужен был срочно свежий воздух и желательно что-то выпить.

На удивление, терраса была свободна, и на ней стоял стол с выставленными бутылками соджу и несколькими видами закусок, поэтому туда Юнги и поспешил, наконец вдыхая так необходимый ему кислород. В той комнате его сердце разрывалось, ведь в лёгкие проник такой приятный и родной запах Чимина, а глаза видели его слёзы и болезненно бледные губы. Он сорвался, обнял его, забыв обо всём на свете, хотя обещал, что не сделает этого, ведь уйти будет сложно, и так оно есть.

За то время он почти передумал, ведь как он может оставить такого Чимина одного, его плачущего Мин~и, ванильку и самого светлого человека в его жизни. Он просто не может. Он должен быть рядом, но в последний момент Юнги на глаза попалась предсвадебная фотография, и напоминание о том, что у Чимина есть без пяти минут муж, пронзило его голову, кажется, в очередной раз разбивая сердце. Он взял себя в руки и сбежал.

«У него есть Минджон. Всё будет хорошо. Он будет счастлив», — повторял про себя Юнги, пытаясь восстановить дыхание и успокоить глупое сердце.

Лёгкий ветерок наконец коснулся его лица, а приятный вкус соджу приятно отдавался на языке. Стало чуть легче, даже дышать было свободней, хотя чувствующее то, что не надо, нечто всё равно билось в панике.

— Эй, что с тобой? Ты же почти не пьёшь? — подошла к нему Дживон — ещё одна их общая подруга.

— После свадьбы Чимина у меня будет рейс в Канаду, — признался Юнги, даже не смотря на девушку, которая потеряла дар речи от неожиданной новости.

Она по-дружески любила и Юнги, и Чимина, она даже завидовала их дружбе сначала, потому что такой искренности, доверия и любви нет ни у кого, только у них. Но когда Дживон получше узнала Мина, она начала подмечать еле заметные оттенки уже недружеской любви к Чимину.

Ей хотелось бы верить, что то, что она видела, лишь иллюзия, недопонимание, но глаза ей не врали. С каждым месяцем, что перетекал в года, любовь в его глазах становилась всё сильнее, а прикосновения — нежнее и трепетнее. Юнги полностью пропал в своих чувствах, утонул в них без шанса на спасение.

— Юнги, ты не думаешь, что поступаешь по отношению к Чимину подло? — спросила Чхве, серьёзно смотря на Мина.

Их дружба для Юнги — это не просто ничего не значащее слово, а их пусть взросления, совместного преодоления трудностей, моменты радости, упадка сил и страха, а самое главное то, что их дружба — это безоговорочное доверие. И то, что он влюбился в Чимина, это только его проблема и больше ничья. Он правда пытался преодолеть это, изменить, вернуть исключительно дружеские чувства, но у него не получилось.

Он мог бы побороться за него, если бы Минджон был придурком, как некоторые бывшие партнёры Чимина, но он хороший парень, который правда о нём заботится, не давая никому в обиду. Он готов построить с ним серьёзные отношения и оберегать, и Юнги не может этому противостоять.

— Может и так, но я уже шесть лет влюблён в него и каждый раз, когда вижу его с другим… просто… — запнулся он, не зная, какие слова подобрать, но правда в том, что, что бы он ни сказал, это всё будет преуменьшением, ведь это просто словами не описать. — …умираю внутри. Он будет счастлив со своим мужем, а я наконец постараюсь справиться со своими чувствами, — с твёрдой решительностью посмотрел на Дживон Мин, не скрывая в своём взгляде далеко не радостные эмоции.

— Ты уверен, что у тебя это выйдет? — теперь обеспокоенно спросила девушка, смотря на него с искренним волнением.

Она единственная знала о его чувствах, видела их силу, видела, как он каждый раз складывал себя заново по кусочкам, как объятия, смех и улыбка Чимина делали его самым счастливым на свете, но вместе с этим приносили неимоверную боль и грусть. Наблюдая за этим, Дживон каждый раз словно сама ощущала это разрывающее неприятное чувство Юнги на себе, но, к сожалению, забрать его она не могла, поэтому лишь мягко касалась чужой руки в молчаливом поддерживающем жесте. По этой причине сейчас она просто не могла не поддержать его.

— Нет, но очень на это надеюсь, — честно ответил Мин и отставил почти полную бутылку соджу обратно на место, снова взяв себя в руки, не зная, что сверху на балконе стоял затаивший дыхание Чимин, по щекам которого стекали две кристальные слезы осознания и отчаяния.

🫀🫀🫀

Когда до церемонии обмена кольцами осталось около пятнадцати минут, а Чимин вышел из комнаты к гостям, улыбаясь и приветствуя их, Юнги столкнулся с ним взглядом. Глаза Пака не были счастливыми, они грустно смотрели на него, но ведь это всего лишь простой стресс перед важным в жизни событием. Это нормально, — снова говорил себе Мин. Он снова ободряюще улыбнулся, кивнул, безмолвно говоря «всё будет хорошо» и получая в ответ слабую благодарную улыбку.

Все начали готовиться к церемонии, рассаживаясь по своим местам, а женихи снова скрылись в доме, чтобы потом вместе под руку выйти к алтарю. Во всём этом хаосе Юнги снова посмотрел на Чимина, уходящего в дом, и, мысленно прощаясь и извиняясь, прошёл к своей машине, заводя её и выезжая с частного сектора к аэропорту Инчхон. В зеркале заднего вида всё ещё виднелись декорации праздника.

— Пожалуйста, будь счастлив, Чимин, — тихо, в пустоту своей машины, попросил Юнги, переводя взгляд на дорогу, надеясь, что Минджон сдержит данное перед церемонией обещание не разбивать ему сердце и стать его безопасностью.

Кажется, это всё. Конец их истории. Конец их дружбы.

🫀🫀🫀

До церемонии всего несколько минут. Былой холод и былая дрожь вернулись, а голос снова словно пропал. С огромными усилиями Чимину удавалось улыбаться гостям и произносить хоть пару слов, но каждое отдавалось дикой болью. Рука Минджона, его жениха, напрягала и не дарила даже минимального, как обычно, тепла и спокойствия.

Юнги. Чимин любил Юнги и только его. Он не понимал, как мог так долго этого не понимать, как он мог быть таким слепым. Именно его тепло делало счастливым, лишь его объятия дарили полноценное спокойствие и безопасность, его голос был любимым звуком, а его поддержка — самой ободряющий. Те слова Юнги, та правда, тот секрет, который он трепетно скрывал, заставили Чимина осознать и свои чувства.

Услышав их, внутри появились горькая радость, предательская по отношению к Минджону, нежность и вспыхнувшая ответная любовь, уставшая прятаться где-то в глубине. Хотелось, чтобы всё происходящее стало сном, чтобы он проснулся в объятиях Юнги и понял, что это был лишь плохой сон. Тогда Юнги, скорее всего, нежно обнял бы его, поцеловал в висок и прошептал: «я рядом, я никуда не уезжаю, поспи ещё немного». Но что сейчас ему делать? Зачем он согласился на свадьбу? Что говорить гостям и что — самое главное — говорить Минджону?

Пытаясь снова отыскать глазами Юнги, надеясь узнать в нём ответ, Чимин его не нашёл. Паника и страх снова охватили всё тело, а руки, казалось, стали ледянее самого холодного места на Земле. Он не мог уже уехать. Не мог оставить его одного. Не мог же?.. —пытался убедить себя Чимин, но после последующих неудачных попыток эти надежда и убеждение становились всё слабее, а страх и паника охватывали всё сильнее.

— Чимин, — позвал Пака Минджон, подходя к нему с серьёзным лицом. — Иди переодевайся и поезжай за Юнги. У него самолёт скоро. Ты должен успеть, — посмотрев на часы, сказал Минджон, заставляя Чимина замереть.

— Минджон, я… — пытался хоть что-то сказать он, но в голове было пусто из-за вихря разных мыслей. Он всё ещё колебался, не знал, как поступить и оправдаться. Чувство вины при виде Ли вступило в равноправную силу с паникой.

— Чимин, мы с тобой встречаемся достаточно, чтобы я достаточно хорошо тебя узнал. Я знаю, что тебе жаль, но ещё я знаю, как вы оба друг друга любите. Я хочу, чтобы мой муж был счастлив в браке, но ты счастливым со мной не будешь, поэтому не теряй времени и поезжай за ним. Такси уже подъехало, — слегка улыбнулся Минджон, но было видно, что ему тяжело давалось это решение.

— Прости, пожалуйста, и спасибо, — искренне извинился и поблагодарил его Пак и, быстро обняв парня напоследок, пошёл в комнату, чтобы переодеться.

Чимин действительно был в него влюблён, но не более и не сейчас. Он безумно благодарен этому человеку за опыт и понимание, и, наверное, он будет должен ему до конца своих дней, но он готов выплатить любой долг, лишь бы остаться рядом с Юнги.

🫀🫀🫀

Поднявшись в зону вылета, Юнги остановился перед панорамным окном, наблюдая за взлётом одного самолёта, а через некоторое время — посадкой другого. Он смотрел в небо, где между облаками скрылся большой боинг, но перед глазами у него был Чимин. Все моменты, которые они прожили вместе, яркой картинкой появились перед глазами, на секунду став снова явью.

Каждый удар сердца отдавался невыносимой болью, руки стали такими же холодными, как у Чимина тогда в комнате, а душа, кажется, раскололась на сотни маленьких кусочков, которые острыми концами впились в его лёгкие. Иначе он не мог объяснить. почему ему было так тяжело дышать.

Он был безумно счастлив, что значительную часть своей жизни провёл с Чимином. Несмотря на то, что Юнги мог быть для него всего лишь другом, молчаливо его любить и быть рядом, он не жалел об их дружбе и знакомстве. Чимин был его счастьем и будет им всегда, хоть им и не суждено быть вместе ни как друзья, ни как возлюбленные. Он будет хранить драгоценные воспоминания, эмоции, чувства и всё, что связано с ним, в укромном уголке его сердца. Он будет помнить его всегда.

Посмотрев на очередной взлетевший самолёт, Юнги вздохнул и, развернувшись, хотел пойти на регистрацию рейса, как его телефон завибрировал от только появившегося уведомления.

«Чимин ушёл. Свадьба отменилась», — гласило короткое сообщение от Дживон, заставив Мина замереть, но он даже не успел о чём-либо подумать, как раздался любимый мелодичный голос неподалёку.

— Ты даже не поговорил со мной, — Чимин.

В его, как он должен был показаться, спокойном голосе чётко слышалась обида, от которой сердце уже не болело, а обливалось кровью. Они в последний раз ссорились несколько лет назад, и тогда Юнги было не легче видеть грустные глаза и слышать тихий срывающийся голос, пытающийся сказать «отстань» как можно равнодушнее. С того времени ничего не изменилось.

Успевший переодеться в чёрные джинсы и белое худи Чимин сложил руки на груди, пытаясь как можно профессиональнее показать, что это его ни в коем случае не задело, а лишь разозлило, однако это вызвало лишь неосознанную лёгкую, но безумно нежную улыбку Юнги. Это его Чимин, храбрящийся в ранимые моменты.

— Почему ты здесь, а не со своим мужем? — подойдя к напряжённому «другу», спросил Мин, не отрывая взгляда от прекрасных глаз, поблескивающих от света, исходящего с улицы через то панорамное окно.

Юнги видел, как ему было тяжело сдерживать слёзы, потому что такие же глаза смотрели на него днём, только он думал, что это была лишь сильная нервозность перед свадьбой. Но в этот раз Мин не знал, как ему нужно было действовать. Правильно ли будет его обнять, или взять за руку, или лучше держать дистанцию?

Но ему и не нужно было решать, потому что это решил за него Чимин.

— Потому что ты — придурок, который не удосужился даже поговорить со мной, честно во всём признаться и узнать, что я люблю тебя! А сейчас обними меня наконец, чёрт возьми, — уже не выдержав, попросил Пак, сразу же попадая в такие нужные сейчас и всегда объятия.

В этот раз слёзы по его щекам не скатывались, они пропали сразу же, как Чимин почувствовал ту самую безопасность в родных руках. Не было страха, отчаяния и паники, ведь то, о чём он безнадёжно мечтал, а именно снова почувствовать это тепло и аромат любимого парфюма Юнги, сейчас исполнилось. Мин Юнги — его комфорт. Его спокойствие. Его любовь.

— И только попробуй сказать, что ты всё равно улетишь, — тихо, но в то же время серьёзно пригрозил Чимин, слегка отстраняясь, чтобы снова взглянуть в прекрасные глаза, в этот раз выражающие только нежную безграничную любовь без оттенков грусти и печали.

— Не скажу. Я люблю тебя, ванилька, — прошептал Юнги, притягивая человека всей своей жизни для поцелуя, наконец выражая в нём всю свою любовь, всю свою нежность и радость.

Чимина переполняли те же эмоции. Он долго не мог понять свои настоящие чувства, принимая их за сильную дружескую привязанность, совершив, наверное, самую главную главную ошибку в жизни. Может, осознав свои чувства раньше, сейчас они были бы дома и смотрели дораму по TVN, но прошлое изменить уже нельзя, и в данный момент Чимин просто рад, что не допустил ещё одной ошибки, не успев в аэропорт. Он был счастлив чувствовать, как мягкие губы нежно сминали его, позволяя любви, которая была в течение долгого времени скрыта, расцвести в душе, а эмоциям тонкой, но приятной веточкой обвить его сердце, оставляя на нём памятный след этого безумного во всех смыслах дня.

Чуть позже они оба поняли, что благодаря длительному и тяжёлому пути, который приносил им боль в некоторых моментах, они теперь ценили друг друга сильнее. Кроме того, их не покидало ощущение, что поцелуи в объятиях ночи в спальне Юнги были самыми сладкими и чувственными в их жизнях, а прикосновения к голой коже каждый раз ощущались по-особенному.

Чимин никогда не забудет, когда наконец почувствовал Юнги всей своей клеточкой и, кажется, даже атомом. В памяти навсегда останется тот взгляд, которым на него смотрели во время первых движений: взволнованный, тёплый, счастливый. С каждой минутой, как его заполнял Юнги, Пак ощущал, что это не просто физическая близость, а слияние двух душ, заставляющее сердца биться в одном ритме. Любимое имя так и срывалось с его губ в томных стонах, а руки продолжали исследовать подтянутое тело, оставляя местами красные следы.

Юнги же навсегда сохранил в сердце тихий шёпот с тремя заветными словами и те эмоции, которые он испытывал в момент их близости, особенно когда Чимин захотел вести, поменяв их местами. Мягкие, но в то же время жадные поцелуи, стремившиеся опуститься всё ниже и ниже и прочувствовать как можно больше изгибов, над которыми Мин старательно трудился в зале, кружили Юнги голову, так же как и ритмичные движения Чимина на нём. Видеть, как тот, кто волновал его сердце так долго, открывается и показывает себя и свои чувства с совершенно новой и интимной стороны, было невероятно. Мечты и представления этого момента даже не стояли рядом с реальностью. В момент точки невозврата, когда тела начали содрогаться в приятной эйфории, полностью позволяя обладать друг другом, услышав тихое и искреннее «Мой единственный», Юнги влюбился ещё раз, ещё сильнее, так же навсегда, прошептав на ушко в ответ такое же искреннее: «Моя единственная и долгожданная ванилька».

Этой же ночью в тёплых объятиях Чимин узнает, что самой сильной любовью Юнги на протяжении всей его жизни было ванильное мороженое, без которого он просто не мог жить, и ничто и никто не могло перебить или превзойти данное чувство. Но несколько лет назад Чимин стал для Юнги тем самым ванильным мороженым, от одного вида которого сразу поднималось настроение и уходила усталость, и то самое особенное прозвище «ванилька» каждый раз было тайным признанием, пока на большее Юнги не мог решиться. Чимин будет удивлён тем, что не догадался об этом, ведь знал о такой сильной тяге к данному вкусу мороженого, но уже через секунду удивление рассеется, ведь придёт полное осознание сказанного, и в тот момент он влюбится в Юнги ещё раз.

В ту ночь свидетелем всей искренности их любви стала полная и самая яркая на веку луна в сопровождении многих звёзд, отражающих счастье двух бывших лучших друзей, которые теперь стали любимыми.

Перевод песни (я была вдохновлена этой песней и старалась передать её атмосферу)

Если любит она - ответь тем же

Пусть объятия твои станут домом

Она лучше, чем все кого знал

Ты знаешь ей трудно, быстро уснуть

Обнимать тебя любит, укутавшись в плед

Любит песни и танцы, и хрень по ТВИ ещё парочка штук

Переписки средь ночи, подарки дарить

Но с трудом принимает любой комплимент

Она любит семью и всех из друзей

И ты тоже дОрог ей стал

Ну же Если любит она - ответь тем же

Пусть объятия твои станут домом

Она лучше, чем все кого знал

Полюбит, если любишь

Настанет Тот день когда мир разом рухнет

Справитесь только вы вместе

Она лучше, чем все кого знал

Полюбит, если любишь в ответ

Целуй её часто и не отпускай

Обнимай каждый день, пусть видит весь мир

Если вдруг не считает, что прекрасна она

Повторяй ежечасно, не дай ей забыть