You are my exception

— Чон Чонгук, мать твою, я тебя когда-нибудь убью! — прокричал Тэхён в окно на весь Сеул. 

Чон Чонгук — студент третьего курса университета, обаятельный красавчик, который покоряет сердца не только девушек, но и парней, в частности, Ким Тэхёна. Занимательный факт: изначально Чонгук вообще не интересовал Кима и даже бесил его, потому что: «Ну что в нём такого? Ну да, у него красивые глаза. Ну да, он высокий и с хорошей физической формой. Ну да, у него офигенный голос. Но всё равно, что в нём такого?!». Так плевался Тэхён буквально два месяца назад, до одной роковой вечеринки его однокурсника. 

*Почти два месяца назад*

«Чёрные джинсы скинни, идеально подчёркивающие накаченную задницу, свободная шёлковая рубашка винного цвета, обнажающая красивые ключицы и шею, и модная укладка с почти незаметным макияжем. Образ для вечеринки готов. 

Ким гордо посмотрел на себя в зеркало, подмигнув своему же отражению, и довольный пошёл на вечеринку, зная, что будет притягивать к себе взгляды многих студентов, заставит облизываться и хотеть. Сразу по приходе он выпил соджу, а моментом позже — ещё какого-то алкоголя, любезно поданного ему другом для «расслабления» и «нужного настроения». Однако сильно он не напивался, поэтому полностью отдавал себе отчёт в своих действиях, но предохранитель, сдерживавший Тэхёна от безрассудных поступков, был полностью снят.

Ближе к ночи, когда вечеринка оказалась в самом разгаре, Тэхён присоединился к компашке, что играла в карты на желания на кухне. Ким был хорош в этой игре, особенно со своей способностью останавливать ход времени, поэтому с превеликим удовольствием ждал раздачи карт. Первые два раза он использовал свою сверхспособность, чтобы смухлевать и точно не проиграть, но на третий раз решил играть честно.

— Сдавайся, Ким, у меня туз и король бубен, — гордо улыбнулась девушка, показывая козыри. 

Тэхён посмотрел на свои карты, которые тоже были козырями, но меньшей силы, и недовольно закусил губу. Проиграл. 

— Ладно, говори своё желание, — раскрывая свои проигрышные карты, вздохнул Тэхён, делая ещё глоток чего-то крепкого от досады. 

— Дай-ка мне подумать, — театрально потянула девушка, перемешивая колоду для следующего кона. — Поцелуй любого человека, находящегося на этой вечеринке, в течение минуты. Да чтоб страстно, с языком, — с явным удовольствием произнесла она. 

Желание было без какой-либо креативности, но все громко и радостно заулюлюкали. Тэхён глубоко вздохнул. Целовать никого не хотелось, настроение было не то, да и он не фанат целовать случайных людей, но делать нечего. Тэхён — человек слова, а значит, желание надо выполнять. 

Парень посмотрел по сторонам, пытаясь найти свою жертву, и ещё раз вздохнул, ведь адекватных и вменяемых студентов, кажется, почти не осталось. Кто-то являлся уже в хламину пьяным и целоваться было бы с таким противно, кто-то чуть ли ни сексом при всех занимался, а другие просто представлялись страшными. Ситуация казалась безвыходной, и Тэхёну уже хотелось завыть от отчаяния, но его взгляд упал на диван в гостиной. Там сидел Чонгук с бутылкой пива в руках, разговаривая с капитаном футбольной команды. Чёрные джинсы и такого же цвета свободная футболка, открывавшая вид на его красивые татуировки, идеально подчёркивали хорошую и крепкую фигуру. Волосы были в лёгком беспорядке, а взгляд оставался спокойным и адекватным, значит, выпил немного. Он казался лучшим вариантом из всех, потому что Тэхён хотел получить хотя бы простое удовольствие от нежеланного поцелуя. 

Прежде чем Ким успел обдумать это, он подошёл к Чону и сел к нему на коленки, расставив свои ноги по обе стороны от его бёдер. Он положил руки ему на скулы и, притянув лицо ближе к себе, припал к мягким губам. Тэхён почти сразу же слегка прикусил нижнюю губу Чонгука, чтобы тот приоткрыл рот, и, когда парень это сделал, он углубил поцелуй. Чон сначала оторопел и просто позволял Киму себя целовать, а потом, обняв его за талию, резко притянул ближе к себе. Чонгук стал отвечать с ещё бóльшим напором, чем вызвал у Тэхёна полустон прямо в поцелуй. Услышав этот звук, Чон вообще будто с цепи сорвался. Он чуть ли не зарычал, резко притягивая парня ещё ближе и совсем отнимая у Кима ведущую роль. Для Тэхёна это стало большим удивлением, потому что он полагал, что его оттолкнут или вообще ударят, но чтобы целовали, причём вот так… откровенно… такого Тэхён точно не ожидал. 

Поцелуй был страстным, даже полным вожделения, но в то же время очень сладким, словно более тёмные ягоды черешни. Тэхён жался как можно ближе к Чону, зарываясь в его волосы и оттягивая некоторые пряди, а Чонгук как можно ближе прижимал Кима к себе за талию, как будто показывал, что не хочет опускать. В тот момент Тэхён забыл о времени, забыл о проигрыше и загаданном желании, забыл всё, как и Чонгук. Для них существовали только они и никто другой. 

С каждой секундой в теле каждого разливалось что-то тёплое, будоражащее и возбуждающее. Тэхён от этих чувств готов был гортанно застонать, так же, как и Чонгук. Этот поцелуй настолько затянул обоих, что они не хотели отрываться друг от друга, словно являлись любимыми лакомствами, но губы уже начали болеть от напора, и им пришлось отстраниться.
У каждого взгляд был замыленный, удивлённый, но в то же время полный жажды продолжить. Тэхён сидел всё так же на коленях Чонгука, смотря тому в глаза, но скоро он услышал знакомые ему улюлюканья. Ким будто очнулся ото сна и мигом вскочил с колен парня, убегая в туалет, потому что он, чёрт возьми, сильно возбудился».

С тех пор Тэхён начал фантомно ощущать то тепло, ту отдачу и те прикосновения Чонгука. Он с блаженной негой вспоминал, как страстно его целовали, с каким желанием его притягивали за поясницу ближе, как реагировали на его полустоны и как реагировали на него. Он вспоминал всё и каждый раз от этих воспоминаний начинал возбуждаться и думать о Чонгуке только больше. Когда его «равнодушие» к Чону переросло вот в это? А может, он никогда и не был к нему равнодушен, а просто не хотел признавать того, что тоже попал в плен обаяния этого парня? 

❤️‍🔥❤️‍🔥❤️‍🔥

Тэхён сидел на подоконнике в коридоре университета и прожигал взглядом Чонгука и его новую пассию. Чон особого интереса к ней не проявлял, а просто разговаривал со своими друзьями, а вот та липла к нему хоть куда. Всё время что-то шептала на ухо, висела на руке и хихикала. 
Ким только и делал, что поджимал губы и кусал щёки изнутри, сдерживая себя и пытаясь хоть немого усмирить злость и ревность, которые бесили не меньше этой девчонки. Тэхёна раздражало, что Чонгук начал его волновать больше, чем надо, вызывал в нём не те эмоции, которые надо. Он не рассчитывал быть зависимым от чего-то, а уж тем более — от кого-то, кроме своей любимой сахарной ваты. Но раз данный план пошёл к чёрту, то план «не дать узнать Чонгуку о его чувствах» точно должен продержаться до конца университета, а там само пройдёт. Но и этот план пошёл немного не по плану…

— К чёрту всё! — психанул Тэхён, когда Джихё потянулась к Чонгуку за поцелуем, и, прикрыв глаза, сконцентрировался на своей сверхспособности. 

Он представил, как стрелки часов замирают, останавливая вместе с собой и всё вокруг. Чётко увидев эту картину у себя в голове, Тэхён открыл глаза: все студенты остались в том же положении, в котором они были, когда ход времени остановился. Девушка уже почти коснулась губами щеки Чонгука, но замерла буквально в нескольких миллиметрах, на что парень хмыкнул, довольный своей работой. Чонгук тоже стоял неподвижно, но взгляд был направлен прямо на Кима. 

Тэхён подошёл к «парочке» и сначала с нежностью посмотрел на Чонгука, а потом уже с раздражением на Джихё. 

— Что он в тебе нашёл? — разглядывал лицо студентки Ким. — Не такая уж ты и красивая, — хмыкнул он и отвернул её лицо в другую сторону. Пусть воздух целует, а не его Чонгука. 

Тэхён снова перевёл взгляд на Чона, на сей раз внимательно рассматривая его лицо. Он заметил, что у парня есть шрамик на левой щеке, под губой — небольшая, но очень милая родинка, а на самих губах — маленькие ранки, но не от поцелуев, а от покусываний. Тэхён представил, как выглядел бы Чонгук, когда от нервов кусал бы свою нижнюю губу. В голове Кима это выглядело очень даже мило: большие нервничающие глазки, слегка напряжённые скулы и красноватые от этих покусываний губы. Тэхён обязательно взял бы парня за руку, крепко сжал, давая понять, что он поддержит, будет рядом и не уйдёт. Хотелось бы, чтобы эта фантазия не являлась лишь фантазией.

Тэхён продолжал изучать Чонгука, снова и снова рассматривая его и запоминая каждую родинку, чтобы ночью вспоминать и, тяжело вздыхая, мечтать о том, чтобы поцеловать каждую. 

— И чего ты такой красивый? — риторически спросил Тэхён, зная, что Чонгук его не услышит. 

Он положил руку на его щёку и нежно начал гладить её большим пальцем, чувствуя всю мягкость и нежность кожи. Тэхён смотрел прямо в большие карие глаза и думал о том, как хотел бы сейчас так касаться без остановки времени, касаться, потому что ему позволяли бы это делать, хотели бы, чтобы он это делал, но этому пока не суждено сбыться.

— Ты совсем меня не замечаешь, что очень обидно, знаешь ли, — снова начал говорить с Чонгуком Тэхён. — Твои губы… — он аккуратно провёл по контуру его губ, еле к ним прикасаясь, — такие нежные, мягкие… Я до сих пор помню, как ты целовал меня на той вечеринке. Так страстно, жарко и чувственно… 
Тэхён был готов захныкать от воспоминаний, потому что его никто так больше не целовал: так по-особенному, так по-своему. Мнимое ощущение этих губ пленило и заставляло тяжело вздыхать в желании ощутить их снова, по-настоящему, не фантомно. 

— Хотел бы я сейчас тебя поцеловать, но это будет совсем не то. Я не хочу пользоваться человеком, просто чтобы удовлетворить свои собственные желания, — слегка грустно улыбнулся Ким, совсем убирая руку от его лица. — Но ты всё равно сволочь, Чонгук. Родился таким красивым, целуешься офигенно, а мне страдать теперь. Бесишь меня из-за этого, — от небольшой обиды и злости цокнул Тэхён и, вздохнув, развернулся и ушёл, снова заставляя время идти. 

Вот только Тэхён так и не узнал, что, когда время пошло, Чонгук, повернув голову, посмотрел именно в ту сторону, в которую он ушёл. 

❤️‍🔥❤️‍🔥❤️‍🔥

После того случая, в принципе, ничего не изменилось, кроме того, что голова парня теперь была забита милой родинкой Чонгука, его шрамиком, красивыми глазами и розовыми губами с ранками от покусываний. Но одна странность всё-таки оставалась: Чонгук стал отворачиваться (уворачиваться) от поцелуев Джихё, хотя в тот день, до использования способности Кима, он вроде как был вполне не прочь получить скромный девичий поцелуй. Заметив это, Тэхён даже как-то успокоился, потому что пусть виснет, если хочет, но целовать — пусть не целует. Только вот девушке явно такой расклад дел не нравился, поэтому она пошла напролом, как Тэхён на той вечеринке. 

Она, дождавшись нужного момента и поняв, что Чонгук потерял бдительность, резко притянула парня к себе за воротник рубашки и поцеловала прямо перед его друзьями и студентами в коридоре. Сердце Тэхёна в этот момент, кажется, остановилось. Он перестал дышать, ожидая, как поступит Чонгук. Чон сначала опешил и просто стоял как вкопанный, но затем взял её за талию, как и Тэхёна на той вечеринке, и притянул ближе к себе, перенимая главенство. К горлу Кима подступил ком, внутри всё начало сжиматься от боли и досады, всё начало холодеть. Это Тэхён должен быть на месте той девчонки, это его Чонгук должен прижимать к себе, это его Чонгук должен целовать. Хуже, чем сейчас, Тэхён никогда себя не чувствовал. Чёртова зависимость!

Они отстранились друг от друга, а Ким смотрел на них стеклянными глазами, ведь он словно физически не мог отвести от них взгляда. Он совсем не мог двигаться, его как будто парализовало. Друзья парня радостно улюлюкали этому шоу, студентка счастливо облизнула губы и глазками-сердечками продолжала смотреть на Чонгука, а тот, повернув голову, столкнулся взглядом с Тэхёном. В глазах Чона отражалось спокойствие, но что-то, помимо него, ещё блестело в них, но Ким не обращал на это внимания. От пристального выворачивающего душу взгляда Тэхён словно смог проснуться от кошмара, настигшего его. Он прервал их гляделки и, держась из последних сил, на ватных ногах ушёл от того места подальше, не видя, как виновник такого его состояния смотрел ему вслед. 
Тэхён, торопясь, зашёл в случайную аудиторию, где, к счастью, никого не оказалось, и снова сосредоточился на замирающих стрелках часах, снова останавливая ход времени. Он раскрыл глаза, подойдя к окну, открыл его, и, убедившись, что всё остановилось, со всей силы начал кричать, чтобы злость немного отступила.

— АААААААААААА, — начал выплескивать свои эмоции Ким. — Да как ты мог, чёртов Чон Чонгук! Как ты мог прижимать и целовать её так же, как и меня два чёртовых месяца назад!? Я ненавижу тебя, Чон Чонгук, — прокричал Тэхён, думая, что его никто не услышит, ведь он остановил время, но позади послышался спокойный и знакомый до боли глубокий голос Чонгука.

— Ты же знаешь, что у тебя плохо получается меня ненавидеть? 
Чонгук стоял, облокачиваясь о дверной косяк, его руки были сложены, а на лице — ни единой эмоции, кроме спокойствия. Тэхён же в этот момент выглядел так, словно он маленький ребёнок, что воровал конфеты в тайне от родителей, и его поймали с поличным. Его глаза, кажется, выражали все эмоции страха: удивление, ошарашенность, панику и растерянность. План сохранить свои чувства в тайне до окончания университета с крахом провалился, а Киму, похоже, пора понять, что планы явно не его конёк. 

— Какого чёрта ты здесь делаешь и как ты так тихо зашёл? — повысил тон Тэхён, пытаясь скрыть своё смущение.

— Я зашёл как обычно, просто ты был очень занят ненавистью ко мне. И не знаю, как, но твои фокусы на меня не действуют, во всяком случае, один из них, — спокойно пожал плечами Чонгук. — Но я бы на твоём месте подумал над другим вопросом, — потянул он.

В следующую секунду глаза Кима стали больше в несколько раз, а паника снова накрыла с головой. Если на Чонгуке не сработала его способность сегодня, то получается… 

— Ты всё видел и слышал на прошлой неделе, когда я… — запнулся Тэхён, закусив губу, а в его глазах отчётливо сияли смущение, страх и надежда на заветное «нет», которая почти сразу же разбилась.

— Во-о-от, теперь ты в правильном направлении думаешь, — с поднятыми уголками губ кивнул Чонгук и, расправив руки, медленно начал подходить к парню. — Да, я всё видел, чувствовал и слышал, — подтвердил он. — И, кстати, ты мог бы со мной сначала поговорить, а не орать на весь Сеул, как ненавидишь меня. 

— Поговорить? Издеваешься? — вместо ожидаемого смущения Тэхён возмутился из-за абсурдности слов Чонгука. — Ты натурал и встречаешься с Джихё. Я, по-твоему, должен был подойти к тебе и сказать, что хочу, чтобы ты целовал меня вместо неё? Я псих, по-твоему? — повысил голос Ким, не заметив, как снова выдал своё сокровенное желание.

— Ты не псих. Но… — запнулся Чонгук, вздохнув, будто собираясь силами для того, чтобы продолжить. — Тэхён, ты вроде первый в группе, так какого чёрта так тупишь? Если бы я был натуралом, я бы целовал тебя на той вечеринке?

— А нахуй ты тогда с Джихё встречаешься? — не понял Тэхён, нахмурившись.

— Может, потому что я как минимум могу быть бисексуалом? — в ответ риторически спросил Чонгук, а Тэхёна словно по голове ударили.
Он, кажется, совсем голову от своей влюблённости потерял, что даже забыл о существовании бисексуальности, предпочитая страдать из-за, получается, вымышленной «натуральности» Чонгука, не вспоминая в те моменты их поцелуй. Тэхёну хотелось провалиться сквозь землю, потому что на такой тупости его ещё не ловили.

— Хоть меня и не привлекали парни до этого, ты магическим образом стал для меня исключением, а ещё — моей головной болью и совестью. 

Чонгук, на самом деле, многого боялся, поэтому принятие своих чувств к Киму Чону далось нелегко, но Тэхён рядом его словно успокаивал. На той вечеринке он совсем забыл о своих страхах, предрассудках, людях вокруг и просто отдался Тэхёну, отдался своим чувствам, давая им ненадолго свободу. Но как только он исчез, страхи снова вернулись и одолели его. Из-за них же он и стал встречаться с Джихё, пытаясь убедить себя, что ему всё ещё нравятся девушки. Быть может, если бы Тэхён подошёл и поговорил с ним, заставив забыть о страхах, они уже были бы давно счастливой парочкой, а не двумя влюблёнными дураками?

— Ты мне нравишься, Ким Тэхён, и я хочу, чтобы ты касался и целовал меня, когда захочешь, и без своей способности останавливать время. Во-первых, потому что она на меня и так не действует, а во-вторых, я хочу тебя целовать не меньше твоего, — смотря прямо в глаза Тэхёну, серьёзно проговорил Чонгук.

Тэхён, кажется, перестал дышать, потому что парень говорил это с той нежностью в голосе, которую невозможно подделать. Неужели это всё правда?.. Неужели ему признавались в ответ?.. Он верил Чонгуку, верил каждому его слову, но он не ожидал этого, даже не надеялся услышать, лишь только мечтал, поэтому растерял все свои слова. Через него прошла приятная дрожь, а душа чуть ли не трепетала от таких слов Чона.

— Но как же Джихё… она же твоя девушка, — аккуратно, боясь услышать ответ, спросил Ким. 

— Я успел с ней расстаться, пока ты время не остановил, — мягко улыбнулся Чонгук, сразу же заметив, как тот расслабился. — Кстати, ты довольно милый, когда злишься. 

— Может быть, но не советую меня злить. Ты не думай, что, раз на тебе моя способность не работает, я ничего не смогу сделать, — предупредил Тэхён, слегка нахмурившись, показывая всю серьёзность своих слов, а Чонгук лишь снова тепло улыбнулся.

— Я знаю, малыш, просто мне правда нравится смотреть, как ты хмуришься, когда злишься, — Чонгук нежно прикоснулся пальцем к складочкам в межбровье, как бы разглаживая их и обещая себе, что он сделает всё, чтобы в этих прекрасных глазах, в которых отражается его вселенная, больше не было печальных слёз.

 От искренней улыбки и нежного прикосновения Тэхён поплыл, его взгляд смягчился, складочки разгладились, а в груди сразу же появились красивые бабочки, что приятно щекотали изнутри. Он был чертовски влюблён. 

— Можно тебя поцеловать? — тихо и аккуратно спросил Чонгук.

Тэхён, кажется, дышать перестал. Бабочки начали ещё активнее махать своими красивыми крыльями с абстрактными рисунками на них, в которых можно было увидеть очертания сердечек. В голове лишь незамедлительное «да», но сказать это простое слово он не мог; глаза напротив, что выражали волнение и ожидание ответа, пленили, заставляли забыть всё, даже способность говорить. 

— Я-я… — слово всё никак не могло сорваться с языка, счастливая, смущенная улыбка и просящие глаза были достаточно красноречивыми.

— Я понял, малыш, понял, — снова искренне и влюблённо улыбнулся Чонгук и трепетно прикоснулся к желанным и манящим губам своими, любовно держа того за щёки и нежно их поглаживая, как бы успокаивая парня. 

Это было лишь простое прикосновение губ, но оно казалось таким чувственным и особенным, как первые распустившиеся цветы вишни по весне. Каждый вкладывал в него свои нежные эмоции и чувства друг к другу. Этот поцелуй кричал о их любви, сильном желании быть вместе, быть рядом и телом, и душой. Он доказывал только что сказанные Чонгуком слова, говорил то, что не смог сказать Тэхён, и рассказывал то, о чём они мечтали в последнее время.
Парни слегка отстранились и посмотрели друг на друга блестящими любовью глазами, а на их губах появились нежные улыбки, с которыми они слились в новом поцелуе. В этот раз он был более страстным, поэтому Чон долго ждать не стал и, переместив руки на талию Тэхёна, тут же углубил его, сплетая их языки в понятном только для них танце. 

Они словно дорвались до запретного, но такого сладкого плода, от которого тело в жар бросало, а сердце продолжало биться только для него, переставая принадлежать своему человеку. Но никто из них и не был против, потому что, кажется, их сердца перестали принадлежать им ещё с той вечеринки, а может, и вообще с первого взгляда. Только если раньше они бились в разных ритмах, сейчас они будут биться в одном, ведь теперь они вместе.

Тэхён внутри пылал, а от прикосновений Чонгука на его коже словно цветы фиолетовой сирени распускались, ещё сильнее проявляя свои уникальные свойства. Хотелось ближе, хотелось больше, хотелось откровенней с каждой минутой, отчего дыхание становилось тяжелее. А Тэхён не привык отказывать себе в своих «хотелках», поэтому, обняв Чонгука за шею, прижал его ещё ближе к себе, как и Чонгук сильнее прижимал его к себе за талию, заставляя слегка прогнуться в пояснице. Такая хватка на талии заставляла Тэхёна млеть, таять, словно снег весной на солнце, поскольку она так и кричала, что он только его и больше ничей. 

Чонгук с каждой секундой становился только жадней до Тэхёна; ему становилось так же мало. Хотелось прикоснуться к каждому миллиметру кожи, почувствовать его вкус, его дыхание, его отдачу. Чон так же не привык отказывать себе в своих желания, поэтому лёгкими быстрыми поцелуями начал переходить на изящную длинную шею, что так и манила его, притягивала взгляд и взывала к себе. Горячие губы аккуратно и нежно, словно к хрупкому хрусталю, прикасались к шее, язык любовно проходился по гладкой коже, вызывая приятные мурашки.

Дыхание Тэхёна стало ещё тяжелее, глаза оставались томно прикрытыми, а с губ так и норовил сорваться первый тихий стон; шея — его эрогенная зона. 
Чонгука вело от такого Тэхёна: тяжело дышащего, податливого и полного приятной истомы. С каждым новым поцелуем Ким всё сильнее хватался за Чонгука, сжимал его плечи, давая венкам на руках слегка проявиться, ведь ноги становились всё слабее. Такая реакция Тэхёна не могла не льстить Чонгуку, но и сам Чонгук реагировал на Кима не хуже. Тэхён был словно его любимым ванильным мороженым, сладким и особенным. Чон терпеть не может другие сорта мороженого, но ванильное готов есть часами. Оно его исключение, как и Тэхён. С ним хотелось растягивать удовольствие как можно больше. 
Чонгук долго себя сдерживать не смог, не смог не попробовать «откусить» любимой сладости. Мягкие поцелуи постепенно перемешались с укусами и засосами, после которых на нежной коже почти сразу же проявлялись красные собственнические отметины. Тэхён сильно закусил губу, зажмуриваясь и сдерживая в себе громкий стон. Внутри от таких контрастных прикосновений к его шее возбуждение становилось всё сильнее, и приятная нега внизу живота тянула только больше, отчего он почти весь ослаб. Чонгук это заметил, и его губы растянулись в довольной ухмылке. 

— Ты можешь контролировать время в таком состоянии? — поднимаясь снова мягкими, лёгкими и нежными поцелуями к уху, чуть пониженным неосознанно тоном спросил Чон. 

Ким закусил губу ещё сильнее, чуть ли не до крови; низкий бас Чонгука заставлял волну возбуждения снова пройтись по всему телу. Сексуальное напряжение увеличилось в несколько раз. 

— Не знаю, не пробовал, — еле-еле на выдохе проговорил он.  

 Тэхён ещё ни на какого так не реагировал, как Чонгука; на каждое даже невинное действие его тело отзывалось с огромной силой. Каждый его нерв, словно струны арфы, был натянут, позволяя Чонгуку играть особенную мелодию, которая отзывалась в Тэхёне новой волной возбуждения и новыми неизведанными чувствами. Но ещё немного, и тонкая струна порвётся, прерывая нежный мотив. Тогда Тэхён начнёт свою кантиле́ну, поскольку с его губ постоянно начнут срываться сладкие блаженные стоны.

В плен своих губ Чонгук захватил мочку уха Тэхёна, сладко и нежно её посасывая и немного прикусывая, снова вызывая дрожь в теле парня в его руках. Ким ещё больше прогнулся в пояснице, тяжело выдохнув через рот; выдержка и правда скоро оставит лишь воспоминания о себе. 

— Блять, какой же ты ахуенный, — чуть ли не проскулил Тэхён.
Довольная ухмылка так и лезла на губы Чонгука. 

— Малыш, нельзя такие слова говорить, иначе мне придётся тебя наказать, — на грани с шёпотом проговорил Чонгук, мягко прикасаясь губами к хрящику на шее, обжигая кожу своим горячим дыханием. 

— Блять, — снова выругался Тэхён, чувствуя, как его и так уже вставший член дёрнулся от сказанного Чоном.

Тэхён начал гореть. Он безумно хотел слышать нежное «малыш» из уст своего партнёра. Это его не на шутку заводило, заставляло пальчики на ногах поджиматься, а сами ноги ослабевать. Но нежное «малыш» звучало у всех совсем не так, поэтому Ким далеко не каждому хотел раскрывать своё потайное желание, а точнее — никому. Никому, кроме Чонгука, который сам это раскрыл и начал использовать. Тэхён и так перед ним слаб, а тут станет практически безоружен. 

Из-за того, что Чон сильно прижимал парня к себе, он тоже почувствовал реакцию Кима на свои слова, и, кажется, любимое «мороженное» ему полюбилось ещё больше. 

— Никогда бы не подумал, что тебе такое настолько нравится, — наконец оторвавшись от шеи и его ушей, сказал Чон, заставив парня снова взглянуть на себя, выпрямив шею.

Щёки Тэхёна приобрели слегка красноватый оттенок, а глаза стыдливо так и опускались ниже лица Чонгука, чтобы не пересечься с ним взглядами. Тэхён был таким милым и красивым с красными щеками и такого же цвета отметинами на шее. На губах Чона снова расцвела нежная улыбка, а сердце приятно сжалось. Желание страстного секса начало контрастировать с не менее сильным желанием ласкать, целовать и нежно брать смущённого Тэхёна, но у того были другие планы.

— Ты слишком много говоришь, — выдохнул Ким и притянул Чонгука в новый, жаркий, страстный и совсем не нежный поцелуй. А ведь несколько секунд назад он неловко опускал взгляд. 

Такой поцелуй очень быстро заставил их губы покраснеть, как клиновый лист по осени, но он оставался всё таким же сладким, как и сироп. Чонгук прижал Тэхёна к трибуне, стойке, за которой каждый раз выступал профессор по социологии, дав ему опору, а сам руками медленно стал пробираться под пудровую атласную рубашку Тэхёна. Двигаясь ими выше по телу, он начал поднимать мешающую вещь. Кожа была словно шёлк и, кажется, так же, как и ткань, подобно призме, преломляла свет, что вызывало красивый блеск. От неё не хотелось отрываться.
Поднимаясь выше, Чонгук пальцем задел сосок, вызвав у Тэхёна громкий выдох прямо в поцелуй, и в этот момент Чон понял, какой «кусочек» он ещё не пробовал. Оторвавшись от любимых губ с громким чмоком, парень с хитрой улыбочкой начал пальцами массировать соски, внимательно наблюдая за реакцией Тэхёна, что не заставила себя долго ждать. Ким снова опрокинул голову немного назад, прикрыл блаженно глаза, и с его губ сорвался немой стон. От такой картины возбуждение Чонгука уже набирало максимальные обороты, а член неприятно тёрся о боксеры, но к самому сладкому переходить было рано. 

Неожиданно для Тэхёна одну руку Чонгук заменил губами, припав ими к розовому соску и услышав уже более громкий выдох, уже больше похожий на стон. Чонгук целовал, всасывал, слегка прикусывал горошину, а затем тут же проходился по ней языком, не переставая другой рукой стимулировать второй сосок. Такие ласки были безумно приятными и даже новыми для Тэхёна, поскольку бывшие Кима не особо уделяли этому внимания, но как бы приятно ни было, Тэхён хотел большего, он уже горел, пылал и готов был заскулить, лишь бы перейти к более активным действиям. А Чонгук, как настоящий садист, не давал ему этого, сладко мучил, заставлял томиться и желать ещё больше. Это нереально заводило. 

После нежной пытки второго соска он снова припал к слегка опухшим губам, а руки опустил на давно желаемую задницу Тэхёна, слегка сжав ягодицы и услышав очередной нетерпеливый выдох. Он столько представлял её в своих руках, а сейчас эти преставления воплотились в жизнь, кружа голову и заставляя теряться в реальности. 

— Блять, ты бы знал, как мне хочется тебя вылизать… — снова приблизившись к уху Тэхёна и понизив голос, томно проговорил Чонгук, начав гладить и слегка сжимать упругие ягодицы Тэхёна, отчего тому хотелось заскулить. 

— Я… игрался с собой утром… я готов… — проскулил Ким, прижимаясь к Чону ещё ближе и стараясь тереться пахом о колено, пытаясь хоть как-то облегчить своё возбуждение. 

— Кого ты представлял, малыш? — сдерживая себя из последних сил, спросил Чонгук, заранее зная ответ, но ему хотелось это услышать от Тэхёна.
Томное и тихое «тебя» добило его в следующую секунду. 

— Блять, — выругался Чонгук, не видя больше смысла сопротивляться своему желанию.

Он сразу же перевернул Тэхёна лицом к трибуне и, расправившись с молнией и пуговицей на его чёрных брюках, снял их вместе с боксерами, открывая себе вид на красивую упругую попку. Она была словно белым холстом, на котором так и хотелось написать красками нежно-розовые цветы персика, что несут за собой шлейф слегка медового аромата. Это была бы потрясающая картина, и Чонгук готов стать её художником. 

Гук опустился на колени перед своим холстом и в то же время своей музой и, мягко поцеловав одну из половинок, начал писать свой шедевр, слегка прикусывая, всасывая и сжимая руками некоторые участки нежной молочной кожи. 

С каждым поцелуем и мягким укусом Чонгук приближался к немного разработанной ещё с утра дырочке. И так учащённое дыхание Тэхёна начало учащаться ещё больше. От мучительного ожидания тёплого и мокрого языка в себе даже его яички слегка поджались, а приятная нега внизу живота затянулась крепким узлом. 

Написав последний цветок на любимом холсте, Чонгук отстранился, начав любоваться проделанной работой. Они словно святились своей красотой, а оттого и радовали глаза творца. Это точно шедевр на несколько миллионов долларов, но его Чонгук оставит только для себя, никому не позволив лицезреть. Только его и больше ничей. 

Оставив автограф на своей картине в виде мягко шлепка, Чонгук, раздвинув округлые половинки с яркими цветами на них, коснулся языком слегка сжимающегося колечка мышц, расслабляя его. Он действовал аккуратно нежно и ласково, словно с жемчугом, самым хрупким драгоценным камнем, потому что в его руках был его малыш, который полностью доверял себя ему, сжимался и просил больше. Чонгук ни за что не даст усомниться ему в выборе и доверии, потому что он хочет его себе не только в кровать, но и в жизнь. 
Чонгук, заметив, как Тэхён опустил голову, утонув в этих прикосновениях, раздвинул пальцами края расслабившейся дырочки и уверенно толкнулся мокрым кончиком языка внутрь, начав постепенно двигаться, проходясь по гладким стенкам. 

— Ах-х, Чонгук~и… — блаженно простонал Тэхён, почувствовав наконец горячий язык в себе. 

Услышав стон, Чонгук понял, что прекраснее звука он не слышал в своей жизни. Шум дождя? Потрескивание костра? Звук прибоя? Всё это меркнет на фоне прекрасного голоса Тэхёна. Это райские и сладкие стоны были усладой для его ушей, которые никто и никогда, кроме него, не должен слышать.
Ноги Тэхёна ослабли, яички снова поджались, член дернулся, а с его головки упала первая белёсая капелька. Ким был очень сильно возбуждён. Чонгук, чувствуя это, мягко начал поглаживать руками внутренние стороны слегка дрожащих бёдер, как бы говоря, что Тэхён хорошо справлялся и принимал его, но те от каждого нового толчка только норовили разъехаться всё шире. 
После Чонгук перевёл ладони на любимую талию и снова поднялся ими выше, скользнув по торчащим соскам и начав стимулировать их кончиками пальцев. Ощущения стали сводить Тэхёна с ума. Контраст мокрого языка внутри него и рук на розовых бусинках заставлял теряться в реальности, приносил несравнимое удовольствие. Чонгук снова нажимал и слегка царапал ногтями соски, стараясь лизать парня и двигаться внутри него ещё ритмичнее. 

— Гук~и, ах-х… пожалуйста… — снова громко простонал Тэхён.

Нега внутри завязалась в тугой узел, ноги начали ещё сильнее слабеть и дрожать, его окутала первая судорога, показывая, что Тэхён уже на грани, а на розовой головке его члена снова выступили капли вязкой белёсой смазки. Долго он уже продержаться не сможет. 

Чонгук сразу понял, что оргазм Тэхёна уже близко, поэтому, отстранившись и собрав слюну со слегка припухшей дырочки, он вновь толкнулся внутрь, ещё глубже, чем раньше. Он переместил одну руку на истекавший смазкой член, начав размеренно её размазывать по стволу, не оставляя без внимания и головку, обводя её круговыми движениями, отчего Тэхёна слегка передёрнуло. Другую Чонгук переместил на поджимающиеся яички, начав аккуратно их массировать, перекатывать в своей ладони, а потом нежно прикоснулся к шовчику между ними и членом. Тэхёна от этого захлестнул экстаз, это было чертовски приятно. Это подвело Кима к оргазму ещё ближе.  

— Чонгук… ах-х, я… а-х-а-х… скоро…

— Кончай, малыш. Ты был хорошим мальчиком, — отстранившись, низко и возбуждённого проговорил Чонгук, а потом снова припал губами к мокрой от слюны дырочке, начав быстро двигать рукой по всей длине. 
Через несколько движений Тэхён кончил со сладким блаженным и томным «Гук~и» на губах. Чонгук последний раз мазнул языком по дырочке и, поцеловав ямочку между ягодицами, поднялся с колен, обнимая разнеженного от ласк Тэхёна со спины за талию.  

— Но как же ты? — тихо спросил Ким, чувствуя своей ещё голой задницей заметный бугорок в районе паха Чонгука. 

Его дыхание всё ещё было сбито, потому что Чон принёс ему просто головокружительное удовольствие. Он, в принципе, всегда был довольно чувствительным в интимном плане, но вкупе с теми особенными эмоциями и чувствами, что в нём вызывал Чонгук, оргазм от этих ласк оказался сильнее, чем от настоящего секса с другими парнями. 

— Малыш, не беспокойся об этом, ты обязательно мне всё возместишь, — улыбнулся он, начав снова оставлять лёгкие поцелуи на шее парня, но Тэхёну такой расклад дел не понравился. Он тоже хотел сделать приятное своему парню, слышать его стоны наслаждения, чувствовать его хватку на себе и узнать его вкус. Не зря же его любимая сахарная вата отошла у него на второй план. 
В следующую же секунду Тэхён поменял их местами, заставив Чонгука упереться спиной в ту же трибуну, и встал на колени перед Чоном с блестящими предвкушением глазами. 

— Тэхён, что ты делаешь? — удивлённо спросил парень, не ожидая таких действий с его стороны.  

— Ты правда слишком много говоришь, папочка, — улыбнулся Тэхён и, быстро стащив джинсы и боксеры с бёдер Чонгука, наконец освободил эрекционный член от тугих тисков ткани, отчего Чон наконец облегчённо выдохнул.

Тэхён, посмотрев на Чонгука снизу вверх, увидел, как он в ожидании прикрыл глаза, и сам расплылся в довольной улыбке, видя свою власть над парнем в этот момент. Ким размазал вытекающий с головки предэякулят по стволу Чонгука и провёл языком по всей длине члена, собирая немного смазки. Чон громко выдохнул, как будто у него из лёгких выбили весь воздух. Довольная ухмылка снова появилась на губах Тэхёна. Как же ему нравилось наблюдать за таким напряжённым от возбуждения Чонгуком.

Не став долго томить Чона в ожидании, Ким, придвинувшись, взял в рот его член, сразу же насаживаясь почти на половину длины, обводя языком каждую венку, а затем вернулся к головке и нежно стал её посасывать, внимательно наблюдая за реакцией Чонгука из-под ресниц. У того была немного откинута голова, слегка заломлены брови, губы раскрыты в немом стоне, а глаза блаженно прикрыты. Не прикрытое ничем наслаждение доставляло Тэхёну не меньше удовольствия. 

Со временем Ким начал быстрее двигать головой, насаживаясь всё глубже и глубже, держась руками за бёдра Чонгука. Чон захлебнулся в ощущениях и снова подавился воздухом, когда Тэхён провёл языком от головки до яичек, поочередно потом вбирая их в рот. 

— Блять! — простонал Чонгук, положив свою татуированную руку на голову парня и сжимая угольные пряди, но не контролируя его, всё ещё оставляя за Кимом свободу действий. 

Тэхён снова начал двигать головой, обводя языком венки и головку, очерчивая её. Тихие полустоны становились чаще и громче, движения головой— резче и быстрее, поэтому Ким довольно быстро почувствовал, что Чонгук подходил к грани, и ещё прибавил в скорости. Хватка на волосах стала сильнее. Последнее движение головой, и Чон кончил со стоном на губах прям в рот Тэхёну, который всё ещё медленно продолжал двигаться ртом по стволу. 

Всю белёсую жидкость Ким принял в себя, а после облизал свои губы и поднялся с колен, довольно смотря на разнеженного и ослабевшего парня. Его самого тоже всё ещё немного потряхивало, но он был счастлив, потому что в размеренной и скучной жизни, нашёл своё исключение, своё тепло и спокойствие. Чонгук добавил красок не только на его тело, но и в его жизнь, которая теперь наполнилась новым смыслом. 

— Боже, это было ахуенно, — с тяжёлым дыханием сказал Ким. 

— Я, конечно, не Боже, но спасибо, — подмигнул Чонгук, придя в себя, а потом придвинулся к уху Тэхёна. — Но ты ещё не знаешь, на что способен мой член, — снова обжигая горячим дыханием кожу парня, тихо проговорил Чон, пуская мурашки по телу Кима. 

— Блять, — не сдержавшись, простонал Тэхён, на что Чонгук ухмыльнулся, прекрасно понимая, о чём сейчас думал парень.

— Малыш, потерпи до моего дома, потому что сейчас мы точно ничего сделать не сможем, — прислушиваясь к шуму в коридоре, проговорил Чонгук, отметив, что полностью контролировать время Тэхён в процессе интима не может. 

— В смысле до твоего дома? — спросил Тэхён, упираясь руками в грудь Чона, а тому хотелось рассмеяться.

— Малыш, не тупи снова. Во-первых, я тебя больше никуда не отпущу. Во-вторых, хоть мы и кончили, я хочу почувствовать, как ты будешь своей попкой сжимать мой член и как прекрасно будешь его принимать. Может быть, даже попрыгаешь на нём?.. Думаю, мне понадобится всё своё самообладание, чтобы не кончить от этого в первые две минуты. Я же прав, Тэхён~и? — специально понизив тон, рассказал Чонгук, сразу же чувствуя реакцию тела Кима.
Тэхён взглотнул, потому что мозг так и подкидывал развратные, но горячие картинки. Желание снова начало одолевать, заставляя тело гореть, а приятную негу — начать тянуть живот. 

— До дома так до дома, — сразу отстранившись от Чона, сказал Тэхён, надевая свои брюки и поднимая рюкзак. Чонгук сначала даже немного опешил. — Ну, чего встал? Чем меньше ты тупишь, тем быстрее мы у тебя дома окажемся, — по-боевому проговорил Ким и вышел из аудитории, направляясь к хорошо знакомому автомобилю.

Чонгук, смотря тому вслед, растянулся в нежной улыбке, а в его глазах так и сверкали сердечки, крича громкое и искреннее: «Люблю».