Босс по вызову

Направленность: Слэш

Пэйринг и персонажи: Мин Юнги/Пак Чимин

Рейтинг: NC-17

Размер:  15

Кол-во частей: 1

Метки: AU, Алкоголь, Анальный секс, Минет, Рейтинг за секс, Незащищенный секс, Громкий секс, Нецензурная лексика, Служебный роман, Бизнесмены, Кризис ориентации, Юмор, Стёб, Элементы юмора / Элементы стёба

– Алло, проститутошная? – звонко разносится на весь конференц-зал из динамика, предательски не вовремя включившегося ухом на громкую связь, генерального директора компании «YG Energy» Мин Юнги. – А заверните мне член, пожалуйста! – после чего слышен пьяный «ик» и грохот от падения чего-то тяжёлого, возможно под кило эдак шестьдесят пять.

Не так планировал закончить важные переговоры, к которым его сотрудники готовились полгода, строгий тридцатипятилетний шеф Мин. Вот вообще не так. Но, кажется, его секретарю Пак Чимину, что, судя по неразборчивым звукам из трубки, всё ещё не вылетевшей в окно из рук бледного и застывшего в полном ахере начальника, глубоко поебать. Ну, до «поебать» Пак, конечно, ещё не дошёл, но он в процессе... И как бы все об этом теперь в курсе. Сглаживает ситуацию лишь то, что потенциальные партнёры нихрена не понимают по-корейски, поэтому испуганно-ошарашенных взглядов в комнате вдвое меньше.

Мин Юнги всё ещё не понимает, как он умудрился так проебаться три года назад, когда в момент ему резкой надобности секретаря, поймал первого встречного и им оказался Пак Чимин. Хотя, на самом деле, тот оказался не первым встречным, а скорее первым вытолкнутым из компании, в которую в тот день пришёл на собеседование.

Парень двадцати шести лет, с миловидным личиком как у фарфоровой куклы, с волосами цвета пепельный блонд, слегка отросшими у корней, в безупречно выглаженном сером костюме с белой рубашкой и чёрным галстуком, под стать новым кожаным туфлям, появился на пороге «YG Energy» около девяти утра с целью успешно пройти собеседование на должность секретаря владельца компании. Пак всем своим видом излучал уверенность и профессионализм. Все-таки пять лет в предыдущей фирме в роли «подай-принеси-пошел нахер» научили его не только умудряться разрываться среди нескольких дел одновременно, но и всем видом показывать свою важность. Да без него работа встанет! Кнопки на сканере запылятся, а в чайнике вода закончится и все подохнут от жажды! Ну, так думал Чимин. А увидев, что в крупную компанию срочно ищут секретаря, тот даже не сомневаясь в себе, написал заявление на увольнение, положил его на стол начальнику и силиконовым хером его на нём же и закрепил (даже денег своих не пожалел, купил, ради такого-то повода). Сальные взгляды и как бы ненавязчивые поглаживания со стороны его
пятидесятилетнего босса с постоянной отдышкой заебывали неимоверно, но и послать нельзя было, приходилось терпеть. А теперь вот не надо. И он вот прям до последнего молодец: вроде и не сказал конкретный маршрут движения, куда бы стоило сходить его уже бывшему начальнику, но зато наглядно продемонстрировал. Культура, хули. В общем, пока тот пребывал в шоке (кажется, у Пак Чимина это хобби какое-то, доводить своих боссов до шока), парень, взяв жопку в ручки, а заодно и вещички со стола, и направился за лучшей жизнью в одну конкретную компанию.

Полный амбиций и трепета от своей, как он сам уже решил, предстоящей должности, Пак сидел среди остальных конкурсантов в большом зале для совещаний. Банальные вопросы собеседования, тесты на внимательность, беседы о предыдущем опыте ‒ всё это пепельный блондин щёлкал как орешки, расслабленно покачивая закинутой одной ногой на другую под столом.

И вот, когда после очередного отсеивания в кабинете из претендентов остался только он и хрупкая миловидная девушка с губками-бантиком и ресницами, похожими на пушистые веера, Чимин отбросил последние сомнения. Он вальяжно сидел в кресле, выслушивая от интервьюера перечисление всех качеств сначала девушки, а после и свои, когда услышал «Простите, Пак Чимин, но, боюсь, вы нам не подходите».

Пак в этот момент даже связь с космосом на секунду потерял. Попросив аргументы, он получил банальное и неловкое «Вы – мужчина, а это должность все-таки подходит женщинам больше. И вы пометили в анкете, что вы – гей. У нас, конечно, ничего не имеют против нетрадиционных ориентаций, но наш начальник – консерватор до мозга костей и боюсь вам будет некомфортно в таких условиях».

Вот тут-то и шандарахнуло. Возмущение, вперемешку с матами, подскочившего Пак Чимина слышно было даже на несколько этажей вниз. Он тыкал своим пухлым пальчиком в каждого, крича о дискриминации по половому признаку и ориентации и угрожая судом, а после закончил всё фразой «Где этот ваш хрен моржовый? Хочу в его консерваторские зенки посмотреть, а потом хер в жопу засунуть для новых ощущений!», и полетел к выходу. С учётом того, что Чимин был универсалом, то пятая точка Мин Юнги тогда была под большой угрозой.

Если вы никогда не видели, как деловые сотрудники с охраной играют в догонялки по этажам высотного офисного здания, то попросите Пак Чимина, он вам покажет. Парень оказался очень юркий, но не до конца. Спустя минут двадцать беготни по всем кабинетам и коридорам, его отловили и под поток нецензурных выражений вытолкали из здания. И так удачно, что тот, пока летел, умудрился снести своего потенциального (он всё ещё не терял надежды) начальника. Конечно, Пак тогда понятия не имел кому зарядил с локотухи в нос и заправил сверху кофе (спасибо, что подостывшим), что неосторожненько держал в руке Мин Юнги.

И вот они лежат вдвоём у главного входа один на другом, как два тоста, между которыми, вместо салата и куска ветчины, портфель Мина, упирающийся своей металлической застежкой в нежное причинное место кандидата.

Чимин, не растерявшись и быстро усевшись на бёдра Юнги, начал причитать, что-то про «слепошарых оленей, что не видят куда людей выбрасывают», параллельно вытирая того платочком, вытащенным из внутреннего кармана, и требуя срочно съездить в больницу на осмотр, так как «часть тела, отвечающая за мыслительный процесс несовместима с бетоном». Мин Юнги, который вообще воспринимал всё как какой-то сюр, просто кивал болванчиком на слова незнакомца, что кусал свои пухлые губы, всё ещё сидя у него на бёдрах.

Юнги даже не понял, когда его успели запихать обратно в машину, поугрожать личному водителю, довезти до больницы, а потом под ручку привести на осмотр. Пак Чимин как мать-наседка постоянно сидел рядом и доставал врачей бесконечным потоком тупых вопросов, периодически фыркая на их безразличие к пациенту.

Пока Мина осматривали со всех сторон и пытались запихнуть в томограф, Пак, отобрав постоянно противно пищащий телефон мужчины, просто в один момент начал отвечать на звонки и невозмутимо решать вопросы, отдавая распоряжения. Все-таки суть работы секретаря в компаниях не особо отличалась и Чимину сейчас это было весьма на руку. А Мин Юнги в очередной раз сидел и прифигевал, наблюдая как какой-то парень, покалечивший его до этого, теперь бесцеремонно и с деловым видом что-то разъяснял в трубку.

Юнги всё не знал: поражаться наглости этого пепельного блондина или всё же его многофункциональности. Решил, что второе ему больше импонирует и, когда тот закончил разговор, просто поставил перед фактом, что теперь Пак будет работать на него. Ох, зря-я-я тогда Мин Юнги не насторожился, увидев слишком довольное личико парня. Тот в этот момент, уже поняв по разговору кого сбил своим тельцем, представлял, как покажет «фак» мадам, любезно заявившей, что он им не подходит.

В общем, если Мин Юнги думал, что у них просто знакомство вышло таким специфическим и на этом сюрпризы закончатся, то его стоило сочувственно похлопать по плечу.

Пак Чимин безукоризненно выполнял все поручения, справлялся со своими обязанностями на все двести процентов и даже варил вкусный кофе, чем не мог похвастаться предыдущий секретарь (поэтому-то Мин и заезжал перед работой всегда в «Старбакс»). Он умудрялся предугадывать проблемы и решать их ещё в зародыше. А его чуйка касательно людей была похлеще чем у ищейки: взглянув всего раз даже одним глазком, он мог сказать пришёл человек заключать сделку или водить всех за нос. Юнги после нескольких таких удачных сканирований начал даже на совещания того таскать.

И вроде всё прекрасно, у Мина теперь шикарный секретарь, а у Пака – желанная должность. Но был в Чимине изъян, который тот называл «секретик». Юнги же именовал его «ебанцой». И вот если с ориентацией своего подчинённого, которую тот вообще не скрывал, мужчина смирился спустя пару месяцев, скрепя зубами и на всякий случай не поворачиваясь филейной частью к потенциальному маньяку (он в принципе больше предпочитал сидеть на ней в его присутствии, так явно надёжнее), то вот к этому «бонусу» в виде выкидонов у него до сих пор отторжение.

Первое, на чем Мин Юнги чуть не заработал остановку сердца – это когда решил прийти на работу пораньше и застал своего секретаря с оголенным торсом, облепленного свежими огурчиками по всей территории лица и с повязкой на голове с огромнейшим махровым бантом, расслабленно посапывающего у него в кабинете на диванчике. В кромешной тьме. Пак умный, он шторки то прикрыл перед релаксом. Вот только не подрасчитал, что у его начальника сердечко слабенькое. По мнению Мина, в таком образе Чимин был похож на игрушечную куклу-пупса на процедурах. Это сравнение промелькнуло у него в голове, пока он медленно сползал по стеночке после включения света. Тогда пепельный блондин оправдывался, что тоже прискакал на работу пораньше, чтобы поработать, но не успел привести себя в порядок и решил совместить на своём рабочем месте приятное с полезным. Ну и сильно увлёкся приятным. Ну и рабочее место слегка перепутал.

Строгий начальник Мин Юнги, который какого лешего даже не наказал своего подчинённого за такую наглость лишением премии, думал, что это разовая акция ровно до того момента, пока Пак не припëрся на работу в костюме клоуна и с похмельем. Причина – перебрал с друзьями во время вечеринки-маскарада и не успел заехать домой, чтобы переодеться.

Генеральный директор, направляясь утром понедельника к себе в кабинет, решил, что перетрудился и пора брать отпуск, когда его встретил у двери парень в разноцветном клоунском костюме, огромных синих ботинках с надутыми носами, в рыжем кучерявом парике-одуване и с паралоновой пипкой на кончике аккуратного носика. Спасибо, что хоть макияж смыл. Но всё равно ощущалось какое-то напряжение во время совещания. Знаете ли, не каждый день серьёзные дяденьки получают нагоняй от ещё более серьёзного дяденьки, пока за ним всё это время стоит с абсолютно похерестичным выражением лица клоун, периодически как-то угрожающе топающий своим громадным ботинком, словно готовящийся облить кого-нибудь из своего цветка-поливалки на переднем кармане за неправильный
ответ перед начальством! Тому б бензопилу в руки и можно прямо тут на месте новую часть «Пятница 13» снимать.

Мину тоже было некомфортненько, он в принципе с детства этих «носатых» недолюбливает, а тут один из них невозмутимо маникюр свой за его спиной рассматривает. И вот переодеться ж не заставить! «Это на мне будет как мешок», «У этого цвет говнистый», «А это можно просто сжечь». И чтоб вы понимали, это ему мужчина свои запасные костюмы предлагал, что аккуратно висели в шкафу в рабочем кабинете. В общем, каждый остался при своём, ну только Юнги немного нервных клеток потерял.

Когда нервная система Мин Юнги вроде восстановилась, Пак решил, что это лишнее. Он как будто специально поджидал, когда его начальство оклемается от предыдущего шока, чтобы преподнести новый.

В один из солнечных осенних деньков директор «YG Energy» в привычной манере приехал на работу пораньше и закопался в отчётах по самое горло. Ближе к обеду начала закрадываться мысль, что что-то в этой сказке не так: за первую половину дня в дверь его кабинете открылась от силы пару раз (секретаря в расчёт не берем). В первый в помещении оказалась только голова начальника безопасности, которая тут же исчезла, когда по ту сторону двери донеслось «Ах ты, хитрожопый, иди сюда, я тебе потолще выберу», а во второй перед ним стоял бледный зам. главного бухгалтера и что-то очень судорожно прятал за спиной, пока отвечал на волнующие начальство вопросы. И вот интуиция подсказывала Юнги, что без одного миленького пухлощёкого Цербера, что охраняет его покои, тут не обошлось, но он решил пока не лезть, от греха подальше. Даже он периодически побаивался это пепельноволосое создание, тот же с явной «ебанцой», не забываем.

Уже после обеда всё кардинально поменялось. Кабинет стал каким-то проходным двором, в котором все били челом чуть ли не об пол, прося помиловать, когда им за что-то влетало или те не успевали предоставить нужную информацию. И вот всё бы ничего... Вот только каждый входящий, ну вот прям действительно каждый, держал руки за спиной, явно что-то пряча от глаз руководства.

Юнги не выдержал на пятом посетителе и чуть ли не подорвался, чтобы оббежать и заглянуть что от него все ныкают, но вовремя остановил себя, решив просто любезно (а он так, если что, не умеет) показать.

Охренел мужчина знатно, когда сотрудник неловко и как-то даже стыдливо явил его взору… кабачок. Кабачок, блять! До ушей приглушенно донеслось что-то про Пака, угрозы кабачками и «ты не пройдёшь». Отпустив бедолагу, Мин приземлился на диванчик, чтобы собрать пазл, но вскоре решил, что проще уточнить у главного генератора дебильных идей в этом офисе, и ради этого он даже самолично прогуляется до его рабочего места.

Дверь из своего кабинета Мин Юнги открыл весьма удачно. Сценку, что он наблюдал из дверного проёма можно было как страшилку детям на ночь рассказывать. Спиной к нему, преграждая проход, стоял его секретарь, размахивая перед испуганным лицом какого-то паренька кабачком весьма внушающих размеров.

«Я ведь просто привёз воду для бойлера в кабинет», – мямлил сотрудник доставки.

«А я просто сказал тебя взять кабачок», – не очень доброжелательно заявлял Чимин. – «Ты же уже обратил внимание, что у нас тут все с ними ходят? Они как пропуск к директору. Есть кабачок – добро пожаловать, нет – ну, значит, иди на хрен».

«Но я же не…»

«Так, мне тебе его в задницу запихать? Подожди тогда, побольше отыщу…», – с этими словами парень демонстративно вытягивает из-под стола огромную клетчатую сумку, размером с половину него самого, и начинает выкладывать оттуда будущие орудие пыток.

У Мин Юнги в тот момент у самого возникло желание срочно съебаться куда подальше. Ну потому что это же Пак Чимин, он никого не пощадит! А Мин очень дорожит своей бледной жопкой. Доставщик так вообще, бросив бутлю, с криком рванул к лифту, слыша вдогонку расстроенное «Ну подожди-и-и, я ж не выбрал!».

Юнги, вспомнив, что он всё-таки суровый начальник, решил полюбопытствовать какого хрена происходит. Многозначительно кашлянув, он наконец-то обратил на себя внимание. И вот вместо ожидаемого стушевавшегося «Ой!», он услышал радостное «О, господин Мин, вы как раз вовремя! Я вам сейчас такое покажу!». А Мин Юнги ни капельки не желает, чтобы ему хоть что-то показывали.

Пока его секретарь с двумя кабачками наперевес сокращал между ними расстояние в несколько метров, он захлопнул дверь с обратной стороны и на всякий случай повернул ключ в замке. Оперевшись спиной об косяк, пока к нему настойчиво ломились, стуча явно чем-то толстым и продолговатым как барабанными палочками, директор «YG Energy» сползал вниз, пытаясь сообразить где он в жизни не там свернул, что попался в объятия этого неадекватного демона Пак Чимина. Безусловно красивого, сексуального, умеющего себя преподнести, но всё ещё демона.

Открыть, кстати, всё-таки пришлось. Уж больно домой хотелось. За своим рабочим столом его встретил насупленный мальчишка с выпяченной нижней губой, что показательно ляпал по клавиатуре ноутбука одним средним пальцем, создавая активную деятельность. Два кабачка всё ещё угрожающе лежали от него по правую руку.

Тяжело вздохнув, Мин соизволил-таки поинтересоваться что за овощное нападение устроил его подчинённый. Как оказалось, тот просто неудачно съездил на выходные к родителям, у которых есть свой огород (Пак часто молится, чтобы там нифига не выросло), и мать самую малость переборщила с семенами. По итогу, кабачки явились миру со всех сторон как захватчики. Родители долго не думали и быстро впихнули их любимому сыночку, чтобы с голоду не помер. А вот Чимин лучше бы помер, потому что, по его словам, эти кабачки уже из всех щелей из него прут. Спасибо, что фантазия Мин Юнги вовремя нажала кнопку «Стоп» и он это не успел представить слишком красочно. То, что в тот день суровый босс, фырча, проходил мимо охраны с двумя злосчастными кабачками под мышками, не трудно догадаться. Ну не смог он устоять перед несчастным взглядом парня!

Вот приблизительно так секретарь Пак Чимин привносит разнообразие в рабочие будни своего начальника, и таких историй у Мина уйма, благодаря отбитым тараканам в голове его помощника. Но при этом работник из парня всё ещё безукоризненный, хотя может его босс просто уже к нему прикипел...

Юнги в один момент поймал себя на мысли, что если он когда-нибудь психанёт и уволит Пака, то однозначно быстро соскучится по его ебанутости. Она привносит в его жизнь какую-то радость что ли, хотя при этом больше ассоциируется с палёной петардой, что собрана где-то в подвалах и в какой момент ебанёт, и уж тем более с каким размахом, никто понятия не имеет. И вот эти вот глазки, превращающиеся в щёлочки-полумесяцы, когда тот лучезарно улыбается, тоже заставляют ёрзать  кресле и растекаться в нём маслицем от умиления. Но это уже так, мелочи, которые Мин всё ещё активно отпихивает от себя. И на упругий зад в облегающих штанах у него взгляд спотыкается абсолютно случайно, да! И эти сочные персиковые губы, что секретарь покусывает, когда сосредоточен или нервничает, вот вообще не хочется облизать и попробовать на вкус. Это вот всё приставучие гейские флюиды от блондина в разные стороны разлетаются, не иначе. А Мин Юнги ‒ мужик. Мин Юнги ‒ натурал. Мин Юнги ‒ кремень. Мин Юнги ‒ скулящий в кулак
подросток, когда одна красивая зараза неспешно наклоняется, повернувшись к нему пятой точкой, если что-нибудь падает на пол. Юнги уже готов сам дорожку из карандашей проложить, чтобы проверить свою шатающуюся ориентацию. Держится, в общем, как может.

Но вот сейчас, когда в конференц-зале стоит гробовое молчание, а кто-то уже мысленно поминает секретаря босса, Мин Юнги решает, что чё там уже шатать, пора переходить к последнему этапу проверки.

Отключив наконец-то звонок, где всё ещё отдалённо слышались попытки Пак Чимина побороть земное притяжение, и пытаясь сохранить на лице саму невозмутимость, словно его номер ежедневно путают с номером борделя, он произносит ровным ледяным тоном:

– Думаю, что остальное вы сможете обсудить уже без меня, возникли неотложные дела, прошу прощения, – произносит по-английски Мин, обращаясь к, как он всё ещё надеется, будущим партнёрам, после чего поднимается и уже по-корейски обращается к своему заместителю: – Предупреди адвоката, на всякий случай. Не уверен, что сегодня будет без жертв.

На этой ноте он быстро покидает конференц-зал и направляется к выходу из компании. Личного водителя он отпускает, решив сесть за руль сам, а заодно избавиться от лишних глаз и немых вопросов. Вбив в навигаторе адрес, который он нашёл в базе данных по сотрудникам ещё несколько месяцев назад, Юнги выворачивает руль и выезжает из парковки.

Внутри бушует злость вперемешку с предвкушением от расправы. А ещё волнуют три вопроса, резко возникших после звонка его явно нетрезвого секретаря.

Во-первых, почему Чимин ужратый, когда отпрашивался несколько дней отлежаться дома из-за напавшего на него недомогания? Мин уверен, что тот ему не врал о своём состоянии: выглядел тот последние дни бледнее обычного, какой-то поникший, да и постоянно пахал как маленький белый пони, поэтому удивляться нечему.

Во-вторых, откуда у него номер поблядушника и как часто он пользуется их услугами? Пак, конечно, прямым текстом говорил, что у него нет парня (между прочим, Мин Юнги его об этом не спрашивал, но и его никто не спрашивал чё он там не спрашивал, а тупо перед фактом поставили), но и разовый секс тот тоже не особо ценил (об этом Мин тоже не спрашивал, но все мы помним…). Поэтому наличие у того номера дома мальчиков по вызову повергло в сильнейший шок, ну и признаем уже по самооценке тоже шандарахнуло. Чем это они лучше его?! Он вот весьма красивый, статный, харизматичный, богатый, да ещё и под боком! Ну подумаешь натурал! Это, как оказалось, весьма поправимо, если за дело берётся Пак Чимин. Может, если бы парень попросил помочь утолить свой сексуальный голод, Мин Юнги как само добродушие не смог бы отказать! Помоги ближнему своему, где-то говорилось… А секретарь – это ж уже ближе некуда! Но никто не попросил. Обидненько как-то… Сразу звонить и член заказывать. Кстати, о звонить… Тут возникает третий вопрос.

Как, мать его, Юнги подписан у своего сотрудника в телефонной книге, если тот умудрился спутать его номер с борделем?! Чисто по логике, они должны рядом стоять, чтобы промахнуться. И вот на какую букву они начинаются? Что, блять, их объединяет? Мину очень любопытно.

Наплевав на ограничения скорости и вжав педаль в пол, мужчина спешит узнать ответы на интересующие его вопросы, ну заодно и воспитанием кое-чьим заняться. А то давно руки чешутся.

Остановившись у нужного дома, Юнги чуть ли не вылетает из машины, проносится метеором мимо ошарашенного консьержа, что слегка потерялся от разъярённого вида мужчины в явно дорогом костюме и даже забыл спросить к кому тот, поднимается на лифте на нужный ему этаж, нервно постукивая носком туфли всю дорогу вверх, и оказывается у металлической двери как перед последней преградой. Резко выдохнув он с силой жмёт на дверной звонок.

– Ну наконец-то! – разносится приближающийся голос по ту сторону двери и через мгновение та распахивается, а на него смотрят немного поплывшим взглядом, который понемногу начинает меняться на испуганный, когда парень понимает кто перед ним стоит. – Господин Мин?

Парень встречает его в одной длинной белой футболке, явно большей на несколько размеров, чем положено, но зато тем самым прикрывающей ягодицы. И Мин Юнги сейчас где-то там внутри молится, чтобы под ней было бельё. Или не было. Он сам не понимает, чему больше будет рад.

– Член заказывал? – сурово интересуется мужчина, переступая через порог, заставляя тем самым Чимина сделать шаг назад, и захлопнув за собой дверь.

– Подождите-ка, – хмурится Пак, дуя прелестные губы и всё ещё неуклюже отступая, потому что ноги совсем против быть сейчас крепкой опорой. – Эт че? Эт я?!

– Эт ты, – раздражённо хмурится Мин. – Это ты чуть не сорвал нам сделку, – делает шаг. – Это ты какого-то чёрта нажрался вместо обещанного «лечиться», – и ещё один. – Это ты позвонил мне и спутал с мальчиком по вызову, – практически порыкивает мужчина, подмечая что до стены за спиной Чимина осталось пару шагов. – Что скажете в своё оправдание, секретарь Пак?

– Каждый лечится как умеет, – небрежно бросает парень, пожимая плечами, хотя сам прекрасно понимает, что эта отмазка перед боссом тянет в лучшем случае не троечку.

– Значит, будем лечиться твоим методом, – ухмыляется Мин Юнги и делает резкий рывок, пригвождая своим телом пепельного блондина к стене, сжимая бока в своих руках, и, пока тот не успел окончательно сообразить что происходит, впивается в него жадным поцелуем.

Пухлые губы оказываются нежнее, чем лепестки у роз, а привкус вина на них усиливает желание обсосать и вылизать каждый миллиметр. Юнги сминает поочерёдно то верхнюю, то нижнюю, смакуя, проверяя на мягкость и чувствительность, иногда дрязняще проходясь кончиком языка по ним. Кажется, с сегодняшнего дня он дико обожает поцелуи, хотя раньше они были для него ничем не примечательным и пустой тратой времени.

Мужчина ждёт хоть какую-то реакцию от парня, не прекращая своих действий. Его самого слегка потряхивает от перекраивания внутренних стереотипов, но он старается это откинуть на задний план. Сейчас он хочет только одного. Чтобы ему ответили также жадно и всепоглощающе.

И Пак Чимин отвечает. Когда затуманенный алкоголем мозг все-таки вспоминает как работать и начинает переваривать поступающую информацию, парень, наплевав на то, что возможно сегодня его последний рабочий день из-за тупой пьяной выходки, решает взять из него всё. Он слишком долго терпел и вынашивал всё в себе, а теперь больше не хочет.

Чимин скользит руками вверх по груди своего начальника, пока тот истязает его губы, огибает шею и зарывается в густые чёрные волосы, прижимаясь всем телом ещё ближе, пока собственные губы начинают отвечать с такой же страстью, какую ощущают на себе. Была б его воля, Пак сожрал бы своего босса от переизбытка эмоций, но нельзя, у него ещё есть на него планы. Поэтому пока что он покусывает его нижнюю губу, немного оттягивая и довольно постанывая при этом, чтобы после зализать.

Юнги глухо шипит от действий парня, но не отстраняется, а лишь ещё сильнее впивается, высасывая из того последний воздух. Язык проворно проскальзывает в приоткрытый рот и начинает устанавливать свои правила, нагло исследуя его и пытаясь собрать тихие поскуливания как что-то физическое. Он активно оглаживает нëбо, внутренние стенки щёк, зубы, словно пытается натереть их до блеска, а после сходится с языком Чимина в танце, кружа, дразня, толкаясь, продолжая делать поцелуй мокрым, отчасти диким и властным. Лёгкие уже горят от нехватки кислорода, поэтому Мин со звонким влажным звуком, отцепляется от губ своего секретаря, не отодвигаясь сам, а прислоняясь к тому лбом, чтобы было всего несколько сантиметров между ними для попытки вспомнить как дышать.

– Зачем тебе шлюха на одну ночь? – хриплым глубоким голосом, которому хочется лишь подчиняться, спрашивает Мин Юнги, сжимая бока младшего ещё сильнее, как-будто пригвождая, чтобы шанса на побег точно не было, и практически невесомо водя губами по скулам. – Звать незнакомца, когда своему телу не хозяин, не самая лучшая идея.

– Это лучший способ перестать хотя бы на время думать о том, кому бы я хотел подчиниться целиком и полностью, – всё ещё стараясь отдышаться произносит Пак. Горячие губы, оставляющие поцелуи по всему его лицу, не дают хоть немного успокоиться заходящемуся в канкане сердцу.

– Неразделённая любовь? – хмыкает куда-то в шею Мин.

– Скорее тупость и слепота, подкрепленная статусом, с одной стороны и нерешительность и страх перед увольнением со второй, – издаёт слабый стон парень и откидывает голову назад, когда чувствует как зубы босса приятно и болезненно одновременно смыкаются на тонкой коже его шеи.

– Увольнением? – уточняет мужчина, не прекращая издевательства и подключая ещё и руки, что теперь гладят тело поверх футболки, поднимаясь к рёбрам и обратно.

В штанах уже слишком тесно и ширинка неприятно давит на орган, а соприкасаясь, хоть и через слои ткани, с не менее возбуждённым членом парня, выбивает еле сдерживаемый стон из горла. Его никогда так не вело с пол-оборота. Он не выискивал адреса своих подчинённых как последний сталкер. Он никогда не кипел от гнева, узнав, что на его месте может быть кто-то другой, считая,что замена найдётся каждому, как на работе, так и в постели. Он никогда не срывался, будучи знаменит своей бесстрастностью. Он никого не припирал к стене в попытке чуть ли не сожрать, так как предпочитал комфорт и размеренность действий. Но всё бывает в первый раз. Пак Чимин – его чертово исключение из всех правил.

– Значит это кто-то из компании. Но чего ты боишься, если уволить могу тебя только я? А я не планирую пока что, – продолжает выпытывать Мин.

– Я же говорил, что он туп, – демонстративно обречённо вздыхает Чимин, затем зарывшись в чёрные пряди, оттягивает их, заставляя Мин Юнги с недовольным шипением оторваться от своей шеи и заглянуть в его хитрые всё ещё слегка пьяненькие глаза. – Вы находите мельчайшие несостыковки в контрактах с партнёрами, но при этом не видите такого очевидного перед своим носом, господин Мин. Именно поэтому мне и нужен был тот, кто сможет вытрахать глупые надежды из моей головы.

– Уже не нужен, – властно раздается в ответ. У генерального директора наконец-то произошло просветление, а все тормоза отпущены без зазрения совести. – Я сам этим займусь.

Мин вновь утягивает Пака в плавящий и стирающий все границы поцелуй. Руки теперь без колебаний мнут податливое тело, проникая под мешающую футболку и не встречая на своём пути больше никаких препятствий. Внутри жар растекается по венам.

– Кажется, кто-то решил, что бельё сегодня явно будет лишним, – одобрительно, но в то же время с ноткой ревности урчит мужчина, потому что явно этот образ первоначально предназначался не ему.

Он с каким-то маниакальным удовольствием мнёт упругие полные половинки, впиваясь пальцами до лёгкой боли, в надежде оставить свой след, который расцветёт к утру. Он как сорвавшееся животное, что метит свою территорию, показывая, что у неё есть хозяин.

– Ты просто немного рановато пришёл, – томно доносится в губы. – Я планировал открыть дверь абсолютно голый.

В ответ доносится лишь недовольное рычание, а пальцы на ягодицах сжимаются ещё сильнее.

Чимин, утопая в очередном мокром поцелуе, расстегивает непослушными от сжигающего возбуждения пальцами пуговицы на рубашке Мина одну за одной, открывая для себя мраморное подкачанное тело. Ведя по нему обеими ладонями, он словно касается знаменитой статуи Давида: твёрдой, рельефной и безумно манящей. Во рту скапливается слюна и, неспособный противиться своим низменным желаниям, Пак наклоняется, делая широкий мазок ровно посередине крепкой груди. Обводя ареолы сосков, он смыкает зубы на каждой из чувствительных бусин, вырывая из своего босса шипение, отдающее удовольствием, а после дразняще медленно спускается ниже, становясь на колени и откидываясь немного назад, ища опору непослушном телу. Стена, что холодит спину, немного отрезвляет поплывшее сознание, но длинные пальцы, что вплелись в его волосы и массируют теперь затылок, моментально возвращают его обратно в балансирующее состояние над пропастью похоти и разврата. Топорщащаяся аккурат напротив лица ширинка строгих брюк ясно намекает о внушительных размерах, что прячутся под ней. Парень в предвкушении облизывает зацелованные губы, ведя подушечками пальцев вдоль ремня.

Для Мина эти ощущения сравнимы с пыткой нежным пёрышком – кожа покрывается мурашками, а внизу всё вибрирует. Больное наслаждение. Он не отрываясь наблюдает как аккуратные пальчики справляются с пряжкой и нетерпеливо дёргают за собачку, ослабляя давление на ноющий член. Юнги благодарно выдыхает, продолжая перебирать волосы Пака, а следом вырывается мычание, когда тот высвобождает орган из белья, лишь немного приспустив его.

Парень, стоя перед ним на коленях в одной футболке и, смотря на него таким жаждущим и игривым взглядом, выглядит так правильно, так горячо, так дурманяще. Он действует на Мин Юнги похлеще любого афродизиака, заставляя желать касаться, присвоить, обладать. Маленькие пальчики так идеально обвивают твёрдый ствол и кажутся такими бархатными, словно никакая работа ранее не касалась их. Делая пробное движение вверх-вниз, они заставляют плавиться в них и мечтать о том, чтобы они никогда не останавливались.

Чимин видит, как Мин Юнги ведёт от него и это льстит. А ведь он ещё толком ничего не сделал. Мужчина, что сводил его с ума и подкидывал в голову пошлые фантазии одним своим видом в деловом костюме и в кожаном кресле, сейчас тянулся к его ласкам как мотылёк к солнцу. Хотя Пак до сих пор уверен, что ему не дадут вести в этой игре. Но пока есть шанс, почему бы не побыть за штурвалом, не так ли?

Чимин, проказливо смотря вверх в чёрные от плещущегося желания глаза своего босса, высовывает язык на максимум и легонько бьёт по нему головкой члена. Разносящееся глухое рычание заставляет сжать бёдра и убеждает в том, что парень всё делает правильно.

– Давай же, возьми его в свой прелестный ротик, – произносит глубоким голосом Мин Юнги. – Я же вижу, как ты этого жаждешь.

А Чимин и отрицать не будет. Он уже столько влажных снов пересмотрел, где его жёстко трахали в глотку, заставляя скулить и давиться. Поэтому, недолго думая, парень, сделав несколько круговых движений языком по головке, обхватывает её своими губами, что стали ещё более пухлыми от поцелуев.

Мин Юнги тут сейчас кончится как человек. Кажется, ничего прекраснее он в жизни не видел. В паху всё скручивает в тугой узел лишь от вида прелестных персиковых губ, что плотным кольцом сжимают венистый член, двигаясь в среднем темпе. Это лучше любого порно, Юнги клянётся. Пак Чимин и есть само порно. Помогая себе рукой, тот скользит по члену, то погружая его в свой рот по самые яйца, то посасывая только головку. Кончик языка очерчивает каждую венку, играется с уздечкой и пытается поглубже забраться в уретру, вызывая возбуждение волну за волной.

Влажные, пошлые, булькающие звуки разносятся по комнате, отбиваясь от стен и сталкиваясь с тихими стонами. Мин сильнее сжимает пряди своего секретаря, оттягивая их, и заставляет тем самым замереть, чтобы после жёстко вбиваться чувствительным членом в самое горло.

– Блять, ты словно создан для того, чтобы быть оттраханным, – хрипит Юнги, делая размашистые движения.

Парень внизу закатывает глаза, ловя кайф от того, как его рот имеют. Головка проникает в самую глотку, перекрывая кислород, колени ноют, а ноги дрожат от услышанных слов. Чимин готов кончить только от них, но старается держаться, раскрывая рот шире и пропуская член по самый корень. Горло саднит, слюна стекает по подбородку, слезы застыли в глазах, и Пак уверен, что выглядит сейчас как последняя портовая шлюха, но ему это так нравится. Нравится ощущать эту силу, нравится подчиняться ей. Чимин чувствует, как член во рту начинает подрагивать в
предоргазменной агонии, поэтому вновь плотно обхватывает его губами, стараясь увеличить трение.

Мин дышит рвано, периодически сбиваясь с ритма, но не отводя взгляд ни на секунду. Он на пределе и каждое движение отдаёт разрядом в пах. Он ощущает, как парень сжимает стенки горла и это словно выстрел на поражение. Громко застонав, Юнги всё же прерывает зрительный контакт, откидывая голову назад, пока сперма толчками выходит из него. Пятна перед глазами создают калейдоскоп, а мужчина чувствует, как его обмякающий член тщательно вылизывают, стараясь не пропустить и миллиметра. Мин Юнги делает ещё один вывод для себя. Ему мало. Надежда, мимолётно промелькнувшая в самом начале, предполагая, что, кончив, наваждение спадёт и личные догмы все-таки не пошатнутся, в виде исключения умерла сегодня первой. Юнги нужен Пак Чимин. Весь. А ещё он очень хочет увидеть, как тот будет извиваться под ним с громкими стонами. Это будет явно завораживающее зрелище, Мин уверен.

– Встань, – хрипит он, придерживая парня за подбородок, пока большой палец поглаживает скулу.

Чимин подчиняется. С трудом, но всё же подымается с колен. Собственное возбуждение оттягивает футболку и требует внимания, но Пак игнорирует его до последнего, словно понимая, прикоснись он к себе, мужчине это не понравится. Его резко разворачивают лицом к стене и впечатывают в неё, фиксируя сверху тяжелым телом. Парень ощущает, как дрожащие бёдра невесомо оглаживают, рисуя понятные только Мину узоры, поднимаясь всё выше. Он громко стонет, когда требующий разрядки член крепко обхватывают и жестоко натирают прикрывающей его тканью. Если бы его не зажали между стеной и крепкой грудью, он бы рухнул на пол прямо сейчас.

– С твоим появлением в моей жизни начался сплошной хаос, Пак Чимин, – горячее дыхание обжигает ушную раковину, а тон, с которым Мин Юнги произносит эти слова, словно обещает, что парень сегодня собственное имя забудет, насколько сильно ему будут мстить. – Время нести ответственность. Не смей даже притрагиваться к себе. Подними руки.

Когда Чимин выполняет приказ, мужчина стягивает с него подбешивающую футболку и на время замирает, любуясь сексуальным телом с красивыми изгибами. Он касается губами шеи, делая лёгкий укус, проходится вдоль позвоночника, оглаживает поясницу и спускается к упругой заднице. Теперь его очередь стоять на коленях. Ещё вчера Мин Юнги бы послал на хрен, если бы ему предложили для разнообразия вылизать какого-нибудь парня. А теперь он сам этого хочет. Возможно, потому что перед ним сейчас именно Пак, и мужчина признаётся, что тот все-таки умудрился засесть в его голове. Он, между прочим, волновался, считая, что его бедный секретарь лежит в кровати под ворохом одеял и борется с простудой, горя всем телом. А тот и горит, но совсем по другой причине. Что ж, Мин Юнги отыграется за все сорванные нервы на протяжении последних трёх лет.

Мин нежно сминает упругий зад, словно массаж делает, но с каждым разом движения становятся более грубые, сильные и нетерпеливые. Он с неким предвкушением разводит половинки, и его глаза немного расширяются от неожиданного поворота. Юнги почему-то был уверен, что парень уже успел немного поиграться с собой и растянуть, но то, что он видит, теперь подкидывает в его голову ещё более изощрённые идеи.

– Секретарь Пак, да ты сплошной сюрприз, – ухмыляясь произносит мужчина, просовывая палец в виднеющееся из дырки кольцо от анальных бус. – И, ох, как тебе это сейчас не на руку.

– Достань их, – шепчет Чимин, прогибаясь чуть сильнее.

– И не подумаю.

Мин Юнги слегка тянет кольцо, и прикреплённая к ней бусина медленно растягивает проход. Мин чувствует, как собственный член вновь начинает твердеть от этой картины. Когда шарик виднеется наполовину, он мокро проходится языком по натянутым складочкам мышц, выбивая из парня жалобный скулёж. Ощущается привкус ванильной смазки, которой парень, судя по всему, себя хорошенько наполнил. Бусина обратно погружается внутрь, чтобы вновь появится через несколько секунд для соприкосновения с языком. Юнги беспощаден. Он прокручивает игрушку, заставляя ту оглаживать стенки изнутри, пока сам вылизывает пульсирующий проход.

Чимин извивается, подставляется, стараясь заполучить большее. Сознание окончательно плывёт, а желание кончить отодвигает все другие потребности на задний план. Неожиданно резко погруженные максимально глубоко в нутро бусы задевают чувствительный комок нервов и Пака подбрасывает от этой простреливающей чувствительности, пока очередной громкий стон заполняет комнату. Парень понимает, что это только блядские цветочки, когда ощущает, как горячий язык начальника настырно пробивается в его дырку, растягивая её вместе с находящейся всё ещё внутри игрушкой. Мин Юнги явно не только говорить им умеет. Тот
беспощадно проникает своим языком, напрягая тот и стараясь погрузить глубже, не забывая истязать Чимина бусами, синхронно делая поступательные движения.

Пака разрывает от этой гиперчувствительности. Если он не потеряет сознание, пока будет кончать, то это можно будет считать за чудо. Сладкая боль от напряжения растекается по телу, что дрожью реагирует на каждое движение. Он отводит руку назад, хватая старшего за волосы, и притягивает его лицо максимально близко к своей заднице, словно пытаясь придушить ей, пока сам выгибается как кошка от приятного ощущения языка в себе.

– Я больше не выдержу, – скулит парень, понимая, что уже не может удержать лавину нависающего над ним оргазма.

Мин Юнги решает сжалиться и, просунув руку между ног Чимина, обхватывает обильно истекающий смазкой член, при этом оторвавшись от манящего зада, но не прекращая измываться над ним с помощью игрушки, ещё активнее двигая ей внутри. Достаточно несколько быстрых движений по стволу и мужчина под звонкий вскрик чувствует, как по его пальцам растекается вязкая жидкость, капая на пол. Юнги поднимается с ноющих от трения колен, обвивает талию парня, не отрывая того от стены и
притираясь к его спине своим торсом, давая дополнительную поддержку, ведь у Пака ноги сейчас явно позабыли о своей главной функции. Он подносит испачканную в сперме руку к лицу блондина и властно произносит:

– Оближи. Попробуй себя на вкус.

Перед глазами всё ещё туман после сильного оргазма и парень не особо осознаёт свои действия, но при этом послушно открывает рот и ощущает, как несколько пальцев ложатся на язык, надавливая на корень. Он смыкает губы и начинает посасывать, слизывая с длинных фаланг собственное семя, прикрыв глаза. Сзади слышно неровное дыхание и Чимин понимает, что зрелище, устроенное им, срывает последние петли нравственности стоящего за спиной. Он с характерным чмоком снимает свой рот с пальцев и, повернув голову, требовательно притягивает к себе мужчину, схватив того за загривок, чтобы поделиться своим вкусом.

Мин Юнги не противно. Он с каким-то голодным остервенением вылизывает рот Пак Чимина, смешивая слюну со спермой. Хочется высосать из этих пухлых губ всё без остатка. Хочется съесть их. Юнги проходится по ним зубами, сильно прикусывая и тут же зализывая. Он не уверен, что теперь хоть день сможет прожить без поцелуя этих пленяющих губ. Без всего Пак Чимина.

– Ты такой вкусный. Везде, – сбивчиво шепчет мужчина в искусанные губы.

– Не уверен, что смогу насытиться тобой.

– Если бы ты не был так слеп и не топил так рьяно за чёртов консерватизм, то давно бы уже лакомился мной, – также тихо доносится в ответ между поцелуями.

– Ты тоже не особо расстроился в моей непробиваемости, раз вызвал себе мальчика, – произносит с нотками недовольства Мин, параллельно оглаживая рукой низ живота младшего и периодически дразняще опускаясь до мошонки.

– А кто тебе сказал, что я его всё-таки вызвал? – лукаво смотрит парень, делая глубокий вдох, когда пальцы мимолётно касаются его члена и тот дёргается навстречу ласке.

– Разъяснений я потребую от тебя чуть позже, – мужчина бросает в ответ суровый взгляд, не сулящий ничего хорошего. – А сейчас я вытрахаю из тебя все сумасбродные идеи, что есть в твоей прекрасной головушке.

С этими словами Мин Юнги упирается своим возбуждённым органом, что уже чуть ли не взрывается от приливающей к нему крови, в дырочку Пака. Головка размазывает естественную смазку между ягодиц, задевая всё ещё торчащий хвостик бус.

– Подожди, – осознание приходит в голову Чимина, – там же…

– Именно, – ему не дают договорить и входят, не забыв зацепить пальцем колечко игрушки.

У парня искры из глаз сыпятся от такой сильной наполненности. Он улавливает, как мужчина сантиметр за сантиметром погружается в него, растягивая стеночки, и как бусы впиваются в них с одной из сторон. Пак громко стонет, откинув голову и заглушая тянущую боль, стараясь не двигаться. Жадные руки гуляют по нему, пытаясь отвлечь, губы оставляют поцелуи на плечах, а собственный член вновь начинает твердеть от новых ощущений. Это что-то на грани, какая-то новая вершина чувствительности.

Чимин позволяет себе хныкать от этих контрастных ощущений, выпячивая зад ещё сильнее. Завтра он явно будет обходить все твёрдые сидячие поверхности стороной, но зато именно сейчас ему так хорошо, что он готов пожертвовать чем угодно, лишь бы его продолжали насаживать ещё и ещё.

Когда член оказывается в Пак Чимине полностью, стонут уже оба. Юнги опускает взгляд, раздвигая половинки и любуется тем, как натянутая дырочка плотно обтягивает член вместе с игрушкой. Сделав небольшое поступательное движение, из Мина вылетает ещё один громкий стон удовольствия. Бусы при каждом толчке массируют не только стеночки Пака, но и его член. Он ощущает каждый шарик, что прокатывается по стволу, надавливая и вызывая электрический разряд. Мужчина понимает, что с такими играми он кончит очень быстро, но ему так нравится. Покрепче ухватив парня за бёдра, он начинает жёстче вколачиваться в трясущееся от переизбытка ощущений тело. У самого уже перед глазами мушки, но он, утробно рыча, продолжает сладкую пытку для обоих.

У Чимина уже саднит горло после грубого минета и постоянных стонов. Губы пересохли и язык постоянно скользит по ним в попытке дать хоть немного влаги, в то время как из глаз эта влага стекает по щекам. И это слёзы не боли, а эйфории, что окутала парня будто одеялом.

Очередной толчок и Пак звонко кричит, оказываясь в шаге от срыва связок, когда крупная головка попадает по заветной точке. Ему словно под ноги высоковольтный провод кинули, и его подбросило от разряда. Тело непроизвольно пытается убежать от безумной стимуляции, но крепкие руки чётко держат его на месте. Парень упирается лбом в стену, в попытке найти руками хоть что-нибудь за что можно схватиться, пока его пытаются вбить в стену каждым мощным толчком. Всё тело ноет, дрожит и кажется парень вот-вот рухнет от гиперстимуляции простаты. Дырка горит от максимального натяжения, и тянущая боль держит сознание на последних ниточках восприятия действительности. Яйца мужчины отбивают ритм на ягодицах благодаря бешенному темпу, что взял его босс, а по бёдрам из ануса стекает выталкиваемая движениями смазка. Давно вновь затвердевший член просит экстренной ласки. Все фантазии и сны, что приходили в голову к Чимину с его начальником в главной роли – детские мультики по сравнению с тем, что сейчас происходит между ними.

Мин Юнги уже не сдерживаясь рычит в шею парня. Он трахает так дико, словно от этого зависит его жизнь. Хотя, по сути, так и есть. Сегодня она разделилась на «до» и «после». Мин как-то резко стал жаден до этого человека. Желание затрахать того чуть ли не до смерти становится какой-то идеей фикс, при этом он уверен, что не выживут они оба. Сдерживать накатывающий оргазм становится всё неприятнее. Он чувствует, как Чимин уплывает из реальности, и крики переходят в молящий скулёж о пощаде. Юнги сам на грани блаженного обморока. Звонкий шлепок по ягодице,
сопровождаемая томным стоном парня, звучит как симфония для ушей мужчины.

– Ну что, секретарь Пак, – сексуально хрипит он, прикусывая мочку уха блондина. – Ещё есть желание звонить в бордель?

– Есть желание почаще ошибаться номером, господин Мин, – сипло доносится в ответ.

Юнги довольно хмыкает от услышанного и резко выходит из парня, получая неодобрительное хныканье. Схватив игрушку за хвостик, он вытягивает её, после отбросив куда-то в сторону. Развернув дрожащее тело к себе лицом, он подвисает на мгновение, смотря на расхристанное состояние Пака. Пухлые искусанные губы, по которым проносится кончик языка, взгляд, затянутый поволокой разврата и дикого желания, вздымающаяся от сбитого дыхания влажная грудь, множественные следы от рук и губ по всему телу, что вскоре расцветут фиолетовыми бутонами, дёргающийся аккуратный возбуждённый член со свисающей капелькой смазки на кончике. Слишком прекрасно. Слишком идеально.

Мин Юнги подхватывает податливое тело под ягодицы, заставляя тем самым обвить свою талию, и, немного неуклюже передвигаясь (штаны-то, уже пропитанные смазкой, до сих пор висят на бёдрах), переносит его на близстоящий столик со стопкой книг. Ему сейчас плевать выдержит тот или нет, но поверхность под задницей парня им сейчас крайне необходима, иначе тот точно рухнет в самый неподходящий момент.

Опустив Пака на холодную столешницу, он подтягивает его ближе к краю, всё ещё держа за бёдра. Парень смотрит на него так жаждуще, что мужчина не сдерживается и, хватив того за шею, притягивает в себе, утаскивая в глубокий мокрый поцелуй. Жадно сминая губы, он не глядя утыкается головкой в пульсирующий и приоткрытый проход, после чего резко входит сразу по самые яйца, ловя ртом вскрик удовольствия. Не прекращая вылизывать рот младшего, он, не оттягивая, размашисто вбивается в сумасшедшем темпе, чувствуя, как узел внизу живота скручивается всё сильнее, а собственный член начинает подрагивать. Всё также держа Чимина за шею, он скользит второй рукой к его паху, обхватывая изнывающий член и начиная надрачивать в такт движениям.

Парень перестаёт хоть как-то контролировать своё тело и просто жалобно скулит в губы Мина, пытаясь из последних сил двигать языком, отвечая на поцелуй.

–
Давай, кончай, детка, – разносится голос словно из глубины, а ему больше ничего
и не надо, ему словно рубильник опустили.

С громким стоном, откинув голову назад и прикрыв глаза от долгожданного оргазма, Пак Чимин, дрожа каждой клеточкой, изливается на собственный живот и руку мужчины. Сознание уплывает, перед глазами темнеет, но он слышит, как буквально через несколько секунд с животным рыком в него кончает Мин Юнги, в последний раз сильно припечатываясь к его ягодицам. В комнате повисает молчание, нарушаемое лишь загнанным дыханием двух людей.

– Кажется, я только что отправил ваши нравственные принципы глубоко в задницу в прямом смысле этого слова, директор Мин, – лениво смеётся парень, оглаживая влажное тело своего босса кончикам пальцев.

– Думаю, это случилось намного раньше. Просто я держался до последнего, – хмыкает мужчина, наслаждаясь незатейливой лаской и аккуратно выходя из парня. – И прости, если я переборщил. Обычно я намного сдержаннее и нежнее. Просто сегодня ты превзошёл сам себя, и я сорвался.

– М-м-м, мне нравится. Надо почаще тебя выводить, – Чимин улыбается, когда Мин оставляет на его плече лёгкий поцелуй.

– Тогда я умру молодым от разрыва сердца.

– Если только в тот момент, когда я буду скакать на тебе.

– Тогда я умру счастливым, – хрипло смеётся Юнги, а после приподнимает парня за подбородок и смотрит своим самым строгим взглядом начальника. – Объяснишь, как ты умудрился перепутать номер блядушника с моим?

– Контакты «Секси Босс» и «Член по вызову» так тяжело спутать, – невинно хлопает глазками платиновый блондин, хитро улыбаясь.

– Ты ничего не путал, – делает для себя вывод Мин Юнги.

– Не-а, – расплывается в улыбке Пак. – Но для храбрости я влил в себя бутылку вина и, возможно, немного переборщил. Правда, я не рассчитывал, что ты действительно приедешь, и твой консерватизм выбешивал. Поэтому я пьяный и расстроенный пошёл играться с собой. Тяжело, знаешь ли, каждый день смотреть на объект своего воздыхания и понимать, что единственное, что тебе светит – это мокрые сны с его участием и не больше.

– Как я понимаю, ты не болел? – серьёзно смотрит мужчина. В ответ только кивок и отведённый взгляд.

– Хотел дать себе время перебороть чувства. Влюбляться в натуралов – это так утомительно, – пытается пошутить Пак.

– Ну, кажется, ты решил эту проблему, – хмыкает старший и неожиданно для парня, хватает того под ягодицы, отрывая от столешницы. – Но за все свои выходки ты ещё не отплатил, – многообещающе звучит Мин Юнги, унося своего секретаря в сторону спальни. А у того уже во взгляде черти разжигают новый костёр…