Путешествие попаданца 1 Часть IV Техника магии гл.18-21

В которой выясняется, что дружба дружбой, а приказ есть

приказ

Фараон смеялся. Сидел в легком плетеном кресле, на парапете

бассейна во внутреннем патио дворца, подставлял солнцу лицо, жмурился и снова

пару раз похохатывал. Брал со столика кубок с вином, делал небольшой глоток,

расплывался в неудержимой улыбке и снова подхихикивал уже с явственными

истерическими нотками в голосе.

Это зрелище было первым, что осознал Эрит после того, как

его сознание очистилось от колдовского тумана заклятия жрицы Баст. Вторым стало

лицезрение кусочка неба в обрамлении квадрата дворцовых стен.

- Встать! – голос фараона мгновенно стал сух и

безэмоционален.

Поспешно, поднимаясь слуга гнал от себя липкое чувство страха.

Всё ли он сделал правильно? Не сочтет ли господин его порченным в результате

заклятия? На пульсирующую боль в висках и ушибленном о каменный пол затылке он

почти не обращал внимания. Он старался двигаться быстро со с досадой и страхом

отмечая каждую свою неловкость, дрожь рук и коленей.

Кархедон внимательно следил за Эритом внутренним взором. Уж

такие детали личный слуга за годы научился отмечать безошибочно. Наконец, фараон

не глядя наполнил свой опустевший кубок.

- Я доволен.

Эрит мгновенно ощутил, как холодные иголки ужаса покидают

тело, а кожа ощущает успокаивающее тепло солнечных лучей.

- Думаю ты должен это знать – Фараон усмехнулся. – Сегодня ранним

утром, еще до рассвета, Лунный сад, в числе прочих гостей, покинула богатая

госпожа инкогнито. Все как полагается: охрана, паланкин с восьмеркой

носильщиков. Но, вот незадача, прямо в воротах неизвестная госпожа к несчастью

чихнула. – Фараон прикрыл свои полностью черные, лишённые белков, глаза и отпил

из кубка скрывая усмешку. - Да так, что через пять ударов сердца передняя

четверка носильщиков забылась крепчайшим сном и упала, а чуть позже и задняя

четверка. Что тут началось! – Фараон уже открыто улыбнулся и хохотнул. – Охрана

орет, будто их уже на алтаре режут. Как же, покушение! Остальные гости смотрят

бесплатное представление, хотя кое кто возмутился - спешит домой да по делам. –

К счастью, наша «инкогнито» оказалась весьма искусна в магических делах и за

два десятка ударов сердца привела в чувство своих носильщиков, даже не выходя

на свет. А возмущальщику прилетело что-то такое, что его до сих пор откачать не

могут. Тут уж все смекнули, что дело касается Храмов и разбежались.

– Кархедон вновь хохотнул, тряхнув головой, но тот же остро

глянул на своего слугу. – Чем ты её так удивил?

- Сонный порошок. Начали привозить с востока, с тех пор как

длань фараона простирается до восточного побережья.

- То есть эта штука у нас появилась уже три года как, а я об

этом узнаю буквально только что. – От этих слов Эрит вновь покрылся холодным

потом.

- Мне был неизвестен точный эффект. Простого человека или

послушника отправляет в сон на половину суток за три-пять ударов сердца. Если

не принять противоядие заранее. Обычно им пользуются наёмные убийцы, из тех,

кто дорого берет. Очень удобно – хлопнул мешочек в доме где спит жертва и режь

всех сонными.

- Неплохо, неплохо. А теперь ты провёл испытания на кое ком

серьёзном… А она от этого порошочка только расчихалась. Ну, тоже неплохо.

Значит так, то, что мы пересолили обед одному из храмов – это просто мелкая

недоработка, тут последствий не будет даже для тебя. Но мне срочно нужен запас,

а лучше рецепт этой гадости. Канал поставок в столицу или взять под контроль

или ликвидировать, но только после того как узнаешь рецепт или основного поставщика.

Через два дня жду, что ты там сделал. Ресурсы дворца использовать запрещаю, но

вот. – Фараон поднял крышку небольшого сундучка, стоящего рядом, и с усилием

бросил на столик рядом с вином десяток связок с монетами. Раздался масляный

лязг золота о золото. -Восемь дюжин дебенов. Этого хватит чтобы галеру купить,

вместе со всем экипажем, если понадобится. Так что, подготовь ещё и отряд для

отправки на восточное побережье за этим порошком. Всё ясно?

- Да, Повелитель! – Эрит

впервые за четыре года ощутил действие Печати Фараона: тепло, легкость и

жгучую, просто болезненную необходимость немедленно заняться порученным делом.

- Ну и ступай, только в порядок себя сначала приведи. Кожа

местами лоскутами висит, оторвалась на тебе кошка драная.

***

На этот раз Эрит выбрал образ

поиздержавшегося, но вполне крепкого наёмника, что часто служили в охране

караванов или нанимались в телохранители к богаты гражданам Та-Кемет, а то и

сбивались в ватаги и следовали вместе со жреческими войсками на усмирение

провинций или на завоевание новых земель. Страна уже год готовилась к новому

завоевательному походу, и такой бродяга в окружении себе подобных, а то и

обычной городской босоты не должен был вызывать подозрений. Даже если он

слоняется по самым злачным припортовым районам. Злачные они потому и злачные,

что зерновая настойка здесь бродила в каждом втором доме не считая первого. И

выпивалась быстрее чем превращалась в нормальное пиво.

Основной бронёй стала кожаная

юбка до колен с широким поясом, закрывающим живот. На ногах, вместо обычных сандалий,

устроились кожаные «тапочки» с жесткой, с двумя дополнительными слоями из бычьей

дубленой кожи, и слоем кожи, закрывающим ступню сверху. Высокая шнуровка по

голени жестко закрепила обувь на ноге. Поколебавшись Эрит выбрал из имевшихся у

него двух пар поножей те что получше, они даже имели гравировку. Пусть видят,

что этот воин уже успел поучаствовать в успешном походе против северян, и даже

раздобыл не самые худшие доспехи. За спину он закинул щит из нескольких

увязанных поперек друг друга пучков тростника – самое дешёвое и примитивное, но

вполне действенное средство против снарядов пращников. Деревянный щит,

защищающий от стрел, Эрит счел излишне тяжелым. Довершил снаряжение простенький

шлем из изрядно побитой шкуры каракала[1], натянутой на деревянный каркас, и едва

прикрывающей шею. Из оружия он взял кинжал и боевую дубинку – набор чуть

больше, чем для рядового воина.

Рассматривая себя тазике с водой,

Этрит с неудовольствием отметил царапины на лице. Рассерженная жрица, пока он

был под действием заклинания, вдоволь накрутила кровавых вензелей на его шкуре,

не пропустив и лицо. Местами кожа действительно повисла лоскутками и пришлось

долго и тщательно залеплять ранки живицей кедра смешанной с мёдом, чтобы не

шипеть при любом неосторожном движении. Без дальнейших раздумий Эрит прихватил

объемистую сумку – плох тот солдат что не унесет из разграбляемого дома все

мало-мальски ценное. А именно под ограбление и решил обставить назревающую

операцию доверенный слуга Фараона.

Поскольку мысль об опасности

нового для столичной Хикупты зелья могла прийти и в жреческие головы, то Эрит

решил не откладывать операцию по взятию торговца. Конечно, жаль старика, с

которым они уже несколько лет обсуждали составы и применение ядов, лечебных,

укрепляющих и других зелий, но слово самого Кормильца – это всё. А быть

уверенным, что старый мастер рассказал именно всё, можно только крепко примотав

его к пыточному станку и проведя ряд неаппетитных процедур.

Досадуя, что пользоваться любыми

дворцовыми службами для этой операции Фараон запретил, Эрит в первую очередь

направился к лавке менялы. Прохладный осенний день в тяжелом военном снаряжении

превратился жаркое и душное пекло. Но в образ надо было вжиться, как минимум

полить давно не ношенное снаряжение потом,

и Эрит упорно двинулся к своей цели. Пройдя верхний город и поймав пару

подозрительных взглядов от стражников он спустился в средний город, на одну из

улочек с меняльными лавками, где ещё не бывал до этого. Хикупта город огромный,

более миллиона живых, а уж сколько мертвецов скрывают его катакомбы и

окружающие город могильники – знают только боги и их жрецы.

Средний город встретил его

гомоном тысяч голосов, ароматами дешевых благовоний уличными торговцами и

степенными торговцами в домах-лавках с открытыми прилавками, выходящими на

улицу. Деловая суета, приподнятое настроение по случаю погожего денька.

Уверенность в завтрашнем дне. Что ещё нужно для счастья простому народу? Так

нет же, все, буквально все окружающие империю Та-Кемет народы сопротивляются и

приходится их принуждать силой вступать под тень длани Фараона. Хотя некоторые

проявляют благоразумие, и за гарантированную Фараоном ежедневную хлебную

лепешку в тридцать кедет [2], принимают благословение Фараона и волю Храмов.

Ветеран с золотым дебеном в

лавке менялы в предверии нового похода зрелище не частое, но не удивительное.

Каждый поход - это риск отправиться на преждевременный суд к Анубису, а поэтому

и спешат люди завершить все свои дела, а то и просто прогулять тщательно

сберегаемое с прошлого похода золото. Пришлось скормить эту легенду меняле,

оказавшемуся откровенным жуликом. Сторговались на пяти серебряных дебенах и сорока

восьми ките[3]. Мысленно пожелав

жулику подавиться двумя серебрушками, Эрит вышел под палящее солнце и начал

спуск к нижнему городу. Как и всякий столичный житель, он подспудно всегда

поглядывал в сторону Ока Богов и окружающих его Внутренних храмов. Поэтому

фиолетовая вспышка, пойманная краем глаза, заставила его бездумно прижаться к

стене, а затем искать ближайшую закусочную или гостиницу. В обязанности содержателей

столичных гостиниц и таверн входило, в том числе и предоставление бесплатного

убежища в подобные моменты. Собственно, и содержатели гостиниц и трактирщики

были от этого правила только в выигрыше. Пусть посетители и не обязаны платить

за вход, но ведь не будут же они сидеть ничего не покупая попить или не щупая

гостиничных девок? тут уж не бесплатно, конечно. Там монетка, тут монетка,

глядишь и тройная выручка за день набежит. Да и отбиваться от порой налетающей

напасти из Ока Богов легче вместе.

Улица стремительно пустела.

Самые боязливые просто жались к стенам или лезли в подворотни. Владельцы лавок

быстро закрывались. Как на зло до ближайшей гостиницы оставался ещё целый

квартал, а дверь в лавку меняла уже накрепко запер.

Осторожно, поглядывая в сторону

Внутренних храмов, Эрит стал продвигаться дальше по улице. После фиолетовой

вспышки на месте Ока Богов осталось быстро рассеивающееся облако. От

большинства храмов в его стороны едва видимые в дневном свете летели молнии

огненные шары и прочие заклятия на которые оказались способны дежурные жрецы.

Облако стремительно рассеивалось. Присмотревшись Эрит решил, что это была

большая стая каких-то летающих тварей. На всякий случай он перекинул щит со

спины на левую руку, взял дубинку на изготовку и потрусил вперед. Не успел он

пробежать и сотню шагов, как впереди по улице промелькнула огромная тень. На

всякий случай, он поднял щит над собой и уже из под него попытался высмотреть

неведомую опасность. Вовремя. В паре мест плотные жгуты тростника пробили короткие,

в ладонь, дротики, еще с десяток градом простучал по плитам улицы. Плоские

охвостья напоминали обычные птичьи перья.

Локтях в двадцати, уже прямо над

воином почти неподвижно, только взмахивая крыльями, застыло существо,

несомненно не принадлежащее этому миру. Большая голова с лицом или глубочайшей

старухи, или, скорее, обезьяны, тело, частично покрытое перьями, обвислая

грудь, оперенные крылья и птичьи лапы, вот что успел заметить Эрит, прежде чем

снова прикрыться щитом. Чудовище с очередным взмахом крыльев выпустило порцию

дротиков, но уже по другой цели.

В нескольких шагах впереди по

улице, прижавшись к стене стояла девушка, а точнее даже девочка. Один из

дротиков пробил ей правое плечо. С коротким вскриком она прижала руку к ране,

но почти тот час её рука бессильно упала, а она сама сползла по стене на бок

оставляя тоненькую полоску крови на стене.

Видимо, не посчитав Эрита

угрозой, полуптица кинулась на упавшую жертву. Эрит удивился. Глаза девушки

оставались открытыми, она только часто-часто моргала, когда когти пришельца из,

несомненно, демонических миров с легкостью разорвали одежду и полосовали бок

жертвы. Оглянувшись, на случай, нет ли рядом похожих тварей, воин подкрался к

полуптице сзади и обрушил дубинку ей на шею. Тварь оказалась крепкой, с

приглушенным воплем она отскочила в сторону, марая уличу окровавленными лапами.

Но вторым ударом Эрит попал по уродливому черепу, размозжив его.

Да, несомненно хищник, судя по

выдающимся вперед челюстям, с мелкими треугольными зубами. Кроме того, Эрит оценил

действие дротиков, те почти мгновенно парализовали жертву, но не лишали её

сознания, и способствовали остановке крови. По крайней мере, раненая девушка

хотя и была покрыта пятнами крови, но распоротый почти до печени бок и

проглядывающее в ране ребро уже были окружены подсыхающей на глазах корочкой.

Девушка продолжала молча наблюдать за воином, пока тот аккуратно, действуя

только дубинкой подбирал дротики и заталкивал их в свою сумку, и только жалобно

моргала. Такое любопытное оружие может очень даже пригодиться. Если, конечно

Храмы не прикажут его сдать, что случалось практически всегда, если из монстров

иномирья можно было извлечь нечто опасное.

Собрав дротики с улицы и вынув

из щита, Эрит аккуратно вырезал кинжалом из живота полуптицы участок кожи с оставшимися

там перьями, как две капли воды похожих на подобранные «снаряды». И пошёл

дальше по улице зорко вглядываясь в небо. Он оценил грозящую опасность по

состоянию раненой горожанки, а больше до нее ему не было дела. Печать гнала

вперед и даже небольшая задержка отдавалась в груди всплесками тяжелого холода.

На проверку опасность оказалось

невелика и Эрит решил продолжить путь просто внимательно поглядывая на небо, и

отслеживая несколько крылатых точек прорвавших заслон жрецов полуптиц. Эта

тактика оказалась верной. Он прошел всего два квартала, когда в схватку вступил

кто-то из Старших жрецов. Беззвучные желто-зеленые молнии брызнули несколькими

сполохами над городом, сжигая тварей в пепел прямо в воздухе, затем жрец

методично пробил своим заклинанием все воздушное пространство вокруг храмов.

Такое выступление было сочтено достаточным и в городе зажглись магические огни,

видимые даже при ярком солнце. Храмы сообщали всем – опасность миновала.

Когда он прошел мимо высоченных,

в шесть-семь этажей домов окраины среднего города, и оказался рядом с воротами

в нижний город, те уже были открыты. Слегка помятые тревогой горожане

возобновили деловую суету. Не часто такое происходит, но Око Богов капризно и

преподносит схожие сюрпризы по нескольку раз в год. А где в мире ещё есть

страна, в которой при настоящей опасности правители страны лично, можно сказать

в первых рядах, встают на защиту простого народа?

Уже вечером, припоминая старые

наводки от ночных бродяг, Эрит вышел на отряд таких же наёмников, каким притворялся

сам. Затем обговорил с надсмотрщиком района убытки от потери зельевара. Цена

оказалась вполне приемлемой, один золотой и три серебряных дебена. Больше

«держащий» запросить не осмелился, ощущая в стоящем перед ним крепко сбитом

коротышке ту самую беспощадную готовность убивать не задумываясь, которую он

пытался вбить в своих подельников.

Кабак при дешевой ночлежке, в

которой обосновался отряд наемников был самым обычным. На улицу выходил узкий

фасад половину ширины которого занимал проём, достаточный, чтобы два выпивохи

могли пройти через него не столкнувшись локтями. Мебель в зале отсутствовала со

времен его строительства, и каждый посетитель был волен располагаться на

глинобитном полу как ему заблагорассудится. Расчет и выдача напитков и еды осуществлялась

через маленькое окошко в сплошной стене. У проема дежурила пара местных

вышибал, они же и взимали плату – шетс за вход в тень самого заведения. На

данный момент Эрита интересовали не еда и напитки, а шестеро разномастно

экипированных мужчин, расположившихся в центре зала и разогнавших остальных

посетителей ближе к замызганным и многократно изгаженным стенам. Все шестеро

азартно играли в мехен [1]. Эрит подошёл к играющим и принялся наблюдать за

передвижением фигурок к центру игрового диска. Диск содержал сорок насечек и

Эрит про себя согласно кивнул. Воинский путь в царство Сета самый короткий, а

потому в этой игре больше играла роль удача, нежели расчет, как в более длинных

«змеях». Наконец один из наемников, бросив кости, с торжествующим хеканием поставил

свою последнюю фишку на голову змеи в центре круга и подгреб к себе выигранную

кучку монет.

- Чего тебе… - обратился один из

игроков, наконец обратив внимание на Этита. Тот был готов поклясться, что воин

хотел добавить «коротышка», но вовремя сдержался, заметив на дубинке гостя

следы свежей крови и мозгов. Это был хороший знак, наёмник был осторожен и

наблюдателен. Если они все такие, то может пойти речь и о длительном

сотрудничестве.

- Есть дело на вечер, по пять

ките серебром на каждого.

- Шесть и половину вперед, а что

за дело? – тут же откликнулся тот, что выиграл партию. - Нет, с этой

компанией долго дело иметь не стоит, тут же отмёл мысль о долговременном найме

Эрит.

- Нужно тряхнуть одного

лавочника, он задолжал моему нанимателю.

Наёмники переглянулись. Речь

вновь взял тот, что обратился к Эриту первым.

- Охрана? Заклятия? Большая

лавка?

- Охраны нет. Заклятий особых

нет. Но лавочник – зельевар, могут быть ловушки, и сам довольно опасен, бывший

солдат. Из лавки несколько выходов, нужно перекрыть их все.

Тут наёмники понятливо закивали.

Если из логова есть несколько выходов, то будь ты хоть сто раз хорошим воином,

а крыса может успеть сбежать.

- Что надсмотрщик по району

говорит?

- Я выкупил жизнь этого

лавочника, но мне он нужен живым, по крайней мере на некоторое время. – Эрит

нехорошо улыбнулся.

Члены отряда переглядывались,

молча решая вопрос о найме между собой.

- Семь монет, три вперед на

каждого. – Наконец озвучил общее решение главарь. Эрит внутренне поморщился,

сумма для разового найма была уже великовата, он выдержал паузу:

- Берете лавочника и охраняете

лавку от всякого отребья до утра.

- Годится! – Повеселевшие

наемники начали подниматься и собирать свое снаряжение.

Заплатив наемникам оговоренную

часть вперед наниматель отряда указал цель операции. Два человека встали у

запасного выхода из лавки, а четверо расположились в некотором отдалении от

входа, чтобы не вызвать подозрений раньше времени. Эрит остался караулить

узкое, в три ладони шириной окошко зельеваровской лачуги. Сомнительно, что

старикан сможет в него протиснуться, но чего только люди не вытворяют в случае

смертельной опасности.

Шесть человек вошли в лавку

зельевара одновременно, и через запасной выход, и через дверь лавки. А зельевар

оказался ох как не прост, связанного и с кляпом во рту старика Эриту сдавали

только четверо помрачневших наемников. На удивление, помещение почти не

пострадало, только два трупа лежали на полу, один с перерезанным почти до

позвоночника горлом, а второй с раздутым синюшним лицом утопленника и вываленным

языком.

- Доли погибших отойдут

остальным, а пока, покараульте выходы - Эрит взмахом руки отправил поредевший

отряд наружу.

Пленник лежал на полу

привязанный к бревну, бывшему ранее опорой для ветхой крыши, веревки

перехватывали его шею пояс ноги. Наёмники со всей серьезностью отнеслись к

фиксации.

- Знаешь старик, я перейду прямо

к делу. – Эрит присел рядом с головой пленника. – Тот сонный порошок теперь не

просто контрабанда для Ночной Гильдии. Теперь, - Эрит поднял палец вверх, и

взгляд пленника ка проследил за ним, - это дело Храмов. Ты понимаешь, что это

значит? Пленник молча пытался продышаться через кляп. – Я тебе предлагаю

сделку. Ты мне сдаёшь своего поставщика, всех известных тебе поставщиков и

получателей этого состава. В общем, всех. А я покупаю тебе домик в провинции,

может даже получше этого – воин обвел рукой тесное помещение лавочки. И ты

продолжаешь работать только на меня. Ну, как тебе предложение? – в ответ

пленник промычал что-то сквозь кляп. – Ах, да! – Эрит срезал верёвку, удерживающую

кляп, который наемники соорудили из старого, траченного мышами куска кожи. Пару

раз пленник двинул челюстью в стороны и ответил

- Это всё слова, змеиный ты

выкормыш! – яростно оскалился он. – это лавка моего отца и никто не заставит

меня покинуть её покуда я жив.

В ответ Эрит поставил левую

ладонь на уровне глаз старика и принялся выкладывать на нее золотые дебены из

внутренних кармашков пояса. И на каждую монету приводил довод.

- Хромид, убить тебя это не

проблема. – На ладонь мягко упал первый массивный кругляш.

- Стоит Храмам узнать, что это

ты единственный торговец порошком в столице и даже я не смогу тебя спасти. –

второй золотой глухо звякнул о первую монету.

- Я уже выкупил твою жизнь у

надсмотрщика над кварталом. – Третья монета улеглась поверх.

- Столичный престарелый

лавочник, которого молодые и дерзкие конкуренты выдавили в провинцию, этой

истории никто не удивится. – Четвёртая монет легла на столбик из своих товарок.

- Противоядие - это ведь твоя

личная разработка? Вот и будешь его делать, для меня. Постоянная, хорошо

оплачиваемая работа. – Пятая монета улеглась сверху.

Зельевар, в жизни не державший в

руках даже один золотой дебен нервно сглотнул и мелко закивал, соглашаясь.

- Ну, раз Храмы, раз это… ну,

тогда, почему бы и нет, это, молодость вспомнить, да. А работать, так я,

конечно, согласен.

- Вот и договорились, подумай

пока что сможешь взять с собой, не больше чем сможешь сам унести. – Эрит достал

из принесенной сумки пару внешне одинаковых кожаных шнурков, при виде которых

лавочник еще раз нервно сглотнул.

- Для гарантии, что ты всё

расскажешь. Ты ведь заешь, что это такое?

- Отсроченная смерть, если не

применишь парный амулет, то мне все внутренности сожжет.

- Верно. – Эрит обвязал один из

шнурков вокруг шеи лавочника и резко затянул узел. У старика на пару ударов

сердца оказалось пережато горло, но шнурок прямо на глазах с легким

потрескиванием растворился в коже, освободив дыхание. - А теперь я тебя слушаю

Хромид…

Уже миновала полночь, когда

прихватив кое что из запасов старика Эрит вышел из лавки и махнул рукой

наемникам.

- Пошли в кабак, рассчитаемся,

да и отпразднуем дельце. Я же предупреждал что дело опасное, но и прибыльное!

До ближайшего кабака добрались

быстро и в охотку. Этир выплатил все причитающиеся деньги главарю отряда,

который, что не удивительно, пережил схватку и после кружечки хлебного пива

покинул кабак возвращаясь к зельевару. Необходимо было доставить его с вещами в

порт и обеспечить переправу на правый, восточный берег.

О наемниках он больше не

беспокоился – через две три кружки их всех одолеет непреодолимая сонливость,

переходящая в крепчайшее забытье от которого не будет пробуждения. А трактирщик

умрет чуть позже, полапав кружки своих клиентов. Для стражи, если она всё же

займется сыском в нижнем городе всё будет предельно ясно. Кабатчик сварил

гнусное пиво от которого умерли и он сам и его невезучие клиенты.

[1] каракал – хищник семейства

кошачьих размером с рысь.

[2] кедет – мера веса 9,069г. 30

кедет – около 270грамм

[3] ките – монета весом в 1 кедет серебра 9,096 грамм, 1/10 дебена

Глава 19

В которой выясняется, что по ночам не все кошки одинаково

серы, особенно, если их осветить атомным огнём

Это небо было бездонным. Густо, насыщенно фиолетовое, оно не

удерживало в себе ни одного облачка. Облака остались ниже, только руку протяни.

Хиона опустила руку вниз, зачерпнула кусочек тумана горстью и поднесла к

глазам. Клочок водной взвеси растекся по ладони, медленно тая под лучами

солнца. Высочайшая гора мира, настолько высокая, что на её вершине никогда не

выпадает снег и ни одно обычное существо не может дышать на такой высоте. Потрясающая

детализация, великолепная иллюзия.

Обнаженная, прикрытая только несколькими украшениями, она

лежала на плоской каменной плите и со скукой играла с иллюзорным туманом. Ашей,

шакал плешивый, сидел с противоположной стороны площадки, погрузив ноги в туман

и что-то быстро считал на абаке, временами делая пометки в папирусе.

- Ашей, я уже вот прямо вся готовая, а ты всякой ерундой

занимаешься!

- Сейчас-сейчас, кисонька – Веховный жрец Анубиса продолжал

что-то подсчитывать то перекидывая костяшки абака, то вновь утыкаясь в папирус.

Нахмурившаяся Хиона выдвинула из большого и указательного пальца левой руки по

тоненькому длинному коготку и коротким ударом вонзила их полированную гранитную

поверхность, откалов треугольный кусочек с острыми гранями. Камешек тут же

отправился в полет, вонзившись на палец под левую лопатку мужчине. Тот только

раздражённо передернул плечами, от чего глубоко засевший в теле камень тут же

выпал.

Мгновенным движением мужчина отбросил деловые принадлежности

в туман, где они и исчезли без единого звука. Следующим движением от перекатился

прямо к Верховной жрице Баст. Склонившись он поцеловал Хиону в губы.

- Ну, как там, наш юный старичок в игре?

- Пфе! Этот мелкий пакостник для начала на переговоры

прислал какого-то напрочь отмороженного самоубийцу. Ты представляешь, этот... –

жрица наигранно запнулась, - этот змеиный выкормыш, вот! Он попытался меня

отравить!

- О! Ашей вежливо удивился, чуть искоса и недоверчиво взглянув

женщине в глаза. – И как, успешно?

- Как видишь, я стала только стройней и симпатичней, или ты

не заметил? – капризно надула губки та.

- Тут? – мужская ладонь легла на шею жрицы, и двинулась

вниз, слега цепляясь за цепочи и медальончики – или тут? Пожалуй тут!

- Да, продолжай! – беспокойно поерзала плечами по камню

жрица. –Так я дораскажу. Это гонец, кроме того, что оказался трусливым гадом,

так ещё умудрился не только меня попытаться отравить, но и сам надышался своим

ядом. Так что, заклинание ложилось каждый раз кривовато. А ты меня знаешь, если

что не идеально, то я ух! – женщина вскинула сжатый кулак перед собой, едва не

попав мужчине в глаз, но тот успел уклониться. – В общем, пришлось его немного

порезать для идеально результата.

- Немного? У него хотя бы руки-ноги остались? – Ашей

улыбнулся. Хиона в ответ тоже скривила губки в саркастической улыбки – немного,

значит немного, срезала шкурку в паре мест, да ты сам знаешь, как

стабилизировать передачу памяти. В общем, у меня к тебе будет просьба, -

уперлась жрица ладонями в грудь нависающего над ней мужчинны.

- Н-нда? – тот нетерпеливо обхватил её тонкую талию широкой

ладонью и подтягивал легкое тело к себе, упираясь другой рукой в камень.

- Пошли своих мальчиков в город, пусть узнают где производят

эту гадкую отраву и искоренят, образцы я дам! – прозвучала эта фраза уже не как

просьба, а почти как требование.

- А в чем дело? Если яд не мгновенно смертельный, то Храмам

он не опасен.

- Это он Высшим не опасен, а у меня три старших жрицы на

тридцать ударов сердца без чувств упали, и рабы с полными печатями тоже! ты

понимаешь, что это значит?

- Пожалуй да, средство для похищения владеющих силой.

Конечно, без проблем, пошлю – Ашей окончательно подмял под себя охнувшую

политическую союзницу и начал извечные, природой данные движения.

Хиона же откинулась плечами

обратно не гладкую каменную поверхность, закинула руке мужчине на шею и

задумалась глядя в иллюзорное фиолетово-черное небо. «Всем хорош жрец Анубиса,

и умен, и магически одарен, силен и вынослив, но всё же его Ба[2] сильно

иссушено возрастом и постоянным общением с мертвецами - использовать для любви

исключительно каменные надгробные плиты - это очень жестко, спину натирает…»

Рассвет Эрит встречал уже на правом берегу великой реки,

двигаясь вверх по течению. По зрелому размышлению он решил, что вероятность

обнаружения Хромида на бывшем пути поставок сонного порошка слишком высока,

следует поселить его чуть в стороне, но в непосредственной близи столицы.

Теперь он сонно размышлял о конкретном городке куда законопатить одного из

своих лучших учителей по ядам. Время, проведенное им после разговора с

зельеваром никто бы не назвал спокойным. Сначала он проник в дом торговца,

привозившего сонный порошок в столицу, выяснил, что тот действовал один и закупался

тоже в одном месте. Список лавок, куда поступало зелье совпал с ранее

полученным от Хромида, поэтому торговец остался лежать в своей спальне с

перерезанным горлом, а один из самых доверенных людей Эрита получил инструкции

по поводу засветившихся лавочников. Теперь, на рассвете, небольшой караван из

двоих всадников и четырех заводных лошадей, удалялся от столицы.

Знакомая по вчерашнему происшествию фиолетовая вспышка

ударила всадникам в спину, когда они уже приближались к холмам на границе

речной долины. Эрит и Хромид переглянулись, и пустили лошадей бодрой рысью,

стремясь укрыться в холмах от возможной опасности.

***

Панкрат прислушался. В глухую тишину камеры проник

посторонний звук. Даже скорее не звук, а дрожь. Он приложил ухо к стене.

Действительно - равномерная дрожь, как от проезжающего рядом поезда. Мгновенно,

без всякого мигания погас свет. Немногочисленные оставшиеся обитатели тюремного

этажа взволнованно зашумели. Полный нехороших предчувствий Панкрат отступил от

стены, но это мало ему помогло. Мощный удар снизу буквально подбросил его, а

затем чудовищный треск ломающегося камня заглушил все другие звуки. Задняя

стена камеры исчезла, явив раннюю утреннюю хмарь, разбавленную бликами

разгорающихся пожаров. А в камеру, мгновенно захлестнув человека по пояс,

хлынула соленая морская вода. Через секунду Панкрат оказался уже снаружи.

Смотреть по сторонам было некогда, он сосредоточенно, экономя силы, старался

удержаться на поверхности, ловя каждый глоток ставшего вдруг драгоценным

воздуха. Стихийное ли, рукотворное ли бедствие давало хороший шанс на побег и

человек намеревался использовать этот шанс на полную катушку.

***

Хиона сладко потянулась и зевнула, вытянувшись стрункой на

нормальной, мягкой и уютной меховой постели. Она любила спать одна и Ашей относился

к этой привычке с пониманием. Он лично проводил жрицу из малого могильника

храма Анубиса, где они несколько часов с увлечением кувыркались по так любимым

Ашеем саркофагам, сначала в купальню, а затем в эту небольшую, но очень уютную

каморку.

Чувство времени предсказывало скорый рассвет, а ночное

приключение с отличным любовником, пусть и слегка смазанное излишними

размышлениями, придавало сил, бодрости и жажды деятельности. Одним гибким

движением вскочив на ноги, она прошлась по незнакомой спальне, сделав несколько

разминочных танцевальных движений. Обнаружила тазик с водой и прочие

гигиенические принадлежности, приготовленные слугами и наскоро привела себя в

порядок. Её украшения, знаки жреческой власти, снежно белый новенький калазирис

и тканевый плащик прошитый золотыми нитями, лежали на пуфике рядом, как и

сандалии. Без единого жеста, мимолётным усилием воли, она зажгла несколько

магических светлячков и при их свете покрутилась напротив ростового зеркала из

полированного серебра.

Выглянув в коридор, и пнув задремавшего у порога послушника

она приказала сопроводит её на верхнюю галерею храма. Пусть это был и чужой

храм, но Хиона не любила пропускать рассвет. Это была одна из тех привычек, что

остались из смутного уже детства, когда избалованная дочка зажиточного

лавочника из Среднего города убегала из готовящейся к открытию лавки и смотрела

из окна верхнего этажа на встающее из речного тумана Солнце.

Расторопный послушник быстро принес важной гостье плетеное

кресло и столик, выставил лёгкий завтрак: бутылочку разведенного водой

яблочного вина, традиционную хлебную лепешку с различными сырами и кусочками

вяленой рыбы и плошечкой острой горчицы. Что ж, её вкусы здесь уже знали.

Солнце неторопливо окрашивало горизонт во все более яркие

тона. Хиона, отпив мелкими медленными глоточками половину кубка задумчиво

смотрела на зарю и сплетала и расплетала защитное заклинание от комаров и

прочей летучей мошкары. Те, что были ей известны, либо были слишком сложны,

либо требовали непомерно много энергии для такой простой бытовой мелочи, либо

были очень нестабильны и разрушались даже от простого сильного порыва ветра. На

губах у неё играла улыбка, у Высших жрецов редко выпадают такие минуты отдыха,

когда можно заниматься практически ничегонеделанием. Когда Солнце бросило

первые лучи из-за правобережных холмов на город, Хиона удовлетворённо кивнула

сама себе. Кажется, у неё получилось найти баланс между всеми тремя

требованиями и нужно будет отдать новое заклинание на разучивание послушницам.

Если усовершенствованное заклинание окажется им по силам, то у храма появится

ещё один, пусть небольшой, но стабильный источник дохода.

Неясный укол беспокойства она почувствовала уже собираясь

приступить к трапезе. Рядом с Оком Богов тревога обычно означала неприятности

именно из Ока. Галереи всех двенадцати храмов были построены и как

наблюдательные площадки за благословением и проклятием земли Та-кемет. Но

сейчас Хиона с огромным трудом разглядела в вышине над площадью между храмами

крошечное пятнышко. Око сжалось до кляксы размером в ладонь.

Нахмурившись, Верховная жрица Баст сосредоточилась, и

отправила своё Ба внутрь Ока. Без поддержки собственного Храма это было рискованно,

но её мучило любопытство, смешанное с беспокойством. Необычное поведение Ока

Богов требовало изучения. То, что она увидела, когда её дух краешком заглянул в

Междумирье ей сильно не понравилось. Режущее глаз фиолетовое сияние окутывало Око

богов со стороны нематериального мира, вытягиваясь в луч. И луч этот пададал

примерно оттуда, откуда Нармер выловил интересующую Хиону и Ашея посылку. Даже

больше того, оттенок свечения точно соответствовал вчерашней вспышке.

Рывком придя в себя жрица бросила послушнику:

- Моим именем, буди своего Верховного, общая тревога. Скажи

Ашею, что идут мстить посредники. Запомнил? – послушник понятливо кивнул и

рванул к ближайшей двери. Хиона едва успела активировать один из своих амулетов

в украшениях поднимая тревогу уже в своем храме, когда над площадью грохнул

первый колдовской разряд.

Мрачная и опасная сила рвалась из мира в мир, преодолевая

ложную пустоту Междумирья. У Хионы были обрывочные сведения о тех, кто послужил

посредниками, при передаче посылки из мира в мир. Похоже, эти самые посредники

наконец разобрались, что было у них в руках, и что они из рук выпустили. В

любом случае, от тех, кто может в реальном теле путешествовать из мира в мир

ничего хорошего ждать не приходится. Такие существа обычно мелочны, мстительны

или снисходительно равнодушны при вытаптывании нижележащих. Сама такая.

Вслед за храмами Анубиса и Баст тревога поднялась и в других

храмах. Но Хиона не обольщалась. Из Высших в столице сегодня только четверо:

она и Ашей; Идмон, Верховный жрец Осириса и глава Совета Менес, Верховный жрец

Ра. А надвигались на них… Хиона старалась поточнее разобраться в своих чувствах.

Минимум пять сущностей или шесть? Да, пожалуй, шесть. Шестая опасная искорка

пряталась между первыми четырьмя и похоже руководила ими. А вот последняя явно

отставала и было непонятно, идет она как резерв или преследует передовую

группу.

Оглушительно грохнул гром, раз-другой, постепенно фиолетовые

молнии окружили быстро расширяющееся Око. Да какое там Око? Чуждая сила

искажала и ломала привычные очертания и спустя несколько ударов сердца над

городом раскрылось подобие улыбки чудовища, в отсутствие самого чудовища.

Полумесяц с изломанными краями слегка подрагивал в мареве раскаленного молниями

воздуха.

Пусть жрецы в меньшинстве, но они Высшие жрецы своих богов и

с ними сила их Храмов. Хиона смотрела на выход формирующегося канала перехода прищурившись

и мрачно сжав губы. Здания вокруг внутренней площади стали покрываться пузырями

магических щитов, она и сама ставила один за одним известные щиты, пока не

подавая на них энергию своей Ка, первый удар как ни крути за нападающими. И

этот удар последовал. Растянувшаяся на сотни локтей улыбка изуродованного Ока

заполнилась зеленовато коричневой мутью, подсвеченной изнутри синими и

фиолетовыми сполохами. С высоты в четыре сотни локтей на Хикупту падала стена

воды.

Немного похоже на работу жрецов Осириса, но те призывают

ровно столько воды, сколько нужно для заполнения Большого канала и подъема воды

в великой реке для увлажнения полей перед новой посевной, а эта вода… Хиона в

бессильной ярости закусила губу. Эта вода была СОЛЁНОЙ! Еще не начав битву

жрецы уже получили сокрушительный удар. Да плевать на средний и нижний город.

Даже на порт плевать. Если неведомый противник продолжит просто лить воду ещё

несколько минут, то дамбы не удержат такое количество излишней и солёной воды.

Все поля будут залиты и покроются солончаками. В бессильной ярости она тянулась

к силе своего Храма. Через площадь это было делать не очень удобно, но выходить

из под стационарного щита означало, конечно, не погибнуть, что для Высшего

пусть много, но обычной воды? Но сильно ограничить себя в маневре.

Наконец стена воды ударила в землю. Часть задетых ею

защитных куполов тут же схлопнулось. Не все владельцы домов Верхнего города

могли позволить себе по-настоящему мощную защиту. Храмовые же щиты удержали

удар почти играючи. У Хионы только немного заложило уши, когда уменьшившийся в

объеме купол сжал воздух внутри себя. Обычные дома под гигантским потоком

складывались, словно сделанные не из камня а из песка.

Прошло десять ударов сердца, двадцать, тридцать. Верховная в

бессильной ярости сжимала кулаки наблюдая за медленной смертью, что обрекала её

страну на голод. Десятки, сотни лет работы целой страны уничтожались сейчас

гигантским потоком солёной отравы. Наконец она почувствовала легкий толчок

силы. Ашей занял своё место в главном могильнике и теперь миллионы, десятки

миллионов немертвых шевелились в своих филактериях, готовые как разбирать

завалы и спасать живых, так и разрывать на части всех врагов, что осмелятся ступить

на землю богов.

Противник, тем временем, сменил тактику. Срез Ока начал стремительно

приближаться к земле, а давление воды, хлещущей из Междумирья многократно

возросло. По отдельным сильным толчкам Хиона поняла, что схлопнулись еще

несколько щитов, что попали под водяной пресс. И только купола храмов стояли

незыблемо. Вода на храмовой площади стояла выше уровня верхней галереи и

изливалась в промежутки межу щитами. Основной поток теперь бил восточнее Храмов

и вода напрямую уходила в реку минуя Верхний и Средний город. Но порт находился

ниже по течению реки и Хионе не хотелось даже представлять, что с ним сделают

волны в несколько десятков локтей высотой.

Поток воды начал ослабевать и успокаиваться. Внутренний взор

жрицы показал, что медленно кружащие в Междумирье твари наконец готовы

материализоваться в её родном мире и в её родном городе! Издав утробный рык

жрица бросила первое в этой битве атакующее заклинание. Громадная, размером с

дворец туша, выплыла из-за среза Ока и натолкнулась на лес из зелёных, плохо

различимых в мутной воде щупалец. Они были готовы почти мгновенно переварить

всё живое и... туша прошла сквозь них, даже не заметив.

- Оно не живое! Это металл! -

style='mso-spacerun:yes'>  разнесшийся по храму рёв раненой львицы

многократно отразился в переходах. Преграда в виде водяной завесы толщиной в

пару сотен локтей мешала точно прицелится, но второе заклинание, подкрепленное

мощью Храма нашло свою цель. Ледяная гора из мгновенно замершей воды ударила в

корабль чужаков, но была просто остановлена пятым врагом. На этот раз её удар

поддержал Менес, обрушив на чужаков сверху чадную, горящую даже на воде

субстанцию. Идмон тоже не остался в стороне попробовав утащить врагов под воду,

но и его заклятие соскользнуло с проклятого корабля едва задев.

Хиона мрачно соображала. То, что она приняла за пятерых

противников, оказались одним единственным врагом, но имеющим контроль над

четырьмя источниками, по мощи сравнимыми с храмовыми хранилищами. Она даже в

кошмаре не могла себе представить, каким образом можно осуществить такой

контроль, но факт оставался фактом. Четыре источника продолжали корёжить Око

Богов понуждая выплёскивать всё новые и новые порции отравы, а пятый враг,

пользуясь только частью этой мощи отражал мощнейшие атаки Верховных даже не

пытаясь атаковать. Что ж, как бы ни был силён противник, его силы конечны и на

атаку его просто не хватает. Корабль чужаков уже достиг середины великой реки и

уверенно уходил вверх по течению. Лед, пламя, кислота, речные монстры и даже

пара немертвых конструктов от Верховного некроманта… противник только отражал атаки

стремительно уходя из зоны прямого поражения. А ведь еще оставался последний

враг.

То, что жрецы сильно увлеклись попытками достать уходящий

корабль чужаков, Хиона поняла практически сразу. ЭТО если и было кораблём, то

рожденным совершенно больным воображением. Гигантская, вдвое длиннее

предыдущего пришельца, туша больше напоминала живое существо, чем корабль, с

ластами и подобием хвоста. Едва рухнув на внутреннюю площадь эта туша сразу же

ушла под воду и прямо под водой вошла в Большой канал. Благо устроенный потоп создавал

достаточную глубину.

Но четверка Верховных и подключившиеся остальные жрецы, уже

вошедшие в боевую ярость, просто лишили этого монстра опоры. Часть воды

испарили, часть заморозили, из земли выдвинулись скалы перекрывая проход к реке

и смерть пришельца казалась неминуемой.

- Щиты! Щиты! Поднимайте щиты! – Хиона, конечно, не

рассчитывала, что её услышат, но и остальные Верховные увидели, как мертвый

источник силы последнего из противников наливается нестерпимым огнем.

Большинство успело перекинуть все силы на защиту, когда последний, явно

самоубийственный удар врага обрушился на несчастный город.

Опора ушла у жрицы из-под ног, а по глазам ударила

проникающая даже сквозь щит Большого зеркала, и остальные щиты, вспышка.

Огромное облако воды и грязи взметнулось вверх, заталкивая иномировой поток

обратно в Око. Такого обращения даже божественное проявление не выдержало и

закрылось, отрезая разоренный город от останков монстра.

Верхней галереи храма Анубиса больше не существовало, каменные

колонны и крышу сбросило во внутренний дворик храма или вовсе разбросало по

округе. Да и большинство других храмов имели серьезные повреждения. Хиона,

стояла и бездумно смотрела на огромную яму на месте Большого канала. Её волосы,

опалённые колдовским огнем дымились, из ноздрей и ушей шла кровь. Одежда осыпалась

прахом и только остатки защитных амулетов пульсировали огнями, сообщая, что на

их владелицу всё ещё действует нечто угрожающее жизни. Краем глаза она уловила

движение. Ашей, больше похожий не на себя прежнего, а на высохший скелет, встал

рядом с ней.

- Понимаешь, я придумала новое заклинание защиты от комаров.

Комарики, они же маленькие такие. – Хиона хихикнула. И показала пальцами какие

комары маленькие. – Придумала против маленьких комариков, а прилетело вот такое

большое. Ха, ха-ха! – Хихикание начало переходить в истерический хохот, но

резкая пощечина привела её в чувство. Держась за ушибленную щёку она задумчиво

посмотрела на своего недавнего любовника, а теперь собрата по оружию.

- Нужно собирать Совет. С таким противником мы сможем

справиться только вместе. – Ашей молча наклонил голову. – И нужно молчать о

причине, вот этого всего. – Кивок. – Фараон знает. Фараон должен умереть! – И

снова согласный кивок.

[1] мехен – азартная

игра. Фигурки движутся по спирали «змее» от хвоста к голове в центре диска.

Игра обозначает движение к Сету (смерти) по змее Мехен, охраняющей бога солнца

Ра во время его ночного сна. Точные правила неизвестны, кроме того, что они

были различны для мужчин и женщин и представителей различных сословий. Судя по

всему, это было нечто среднее между современными нардами и «змеями и

лестницами».

[2] Ба – чувственное начало души, способность воспринимать

окружающее.

В которой выясняется, что ничего на свете лучше нету, чем

проломить башку ходячему скелету

Мужичок сидел на спине своего громко сопящего транспортного

средства. Не услышать такую громаду – это надо очень постараться. Н-нда, а мы

старались, очень даже.

- Автомат подкинь, на всякий пожарный. -

style='mso-spacerun:yes'> Ольга понятливо нырнула за клапан палатки и через

пару секунд выскочила обратно придерживая FN у пояса.

- Ты вчера такое отгрохал, что тебе эта пукалка ни к чему. –

Мало её в детстве ремнем шлёпали, хоть что ты делай, а дисциплины, ну никакой…

Лисса и та спокойно проснулась, хоть и сидит на корточках покачиваясь, но руку на

ноже держит, лицо вроде спокойное.

- Лисса, кто это? можешь спросить, что ему нужно? – та

понятливо кивает – Это лесной. – А дальше чирикает что-то совсем не похожее на

тот язык, который мы с Ольгой учили. Другое племя? Народ?

Будда местного разлива, никак не отреагировал на наши

шевеления и вопросы, и продолжал спокойно посматривать на нас свысока. Я уже

начал беспокоиться о совершенно посторонних вещах, например, о том, что мамонт

непрерывно кушает с противоположного от нас конца, и кое какая субстанция

сейчас появится на том конце, что повернут к стоянке. А мамонт – не корова, и

по части навоза корова против мамонта, как плотник против мебельной фабрики.

В кустах вокруг стоянки зашуршало и появилось несколько

новых действующих лиц, точнее морд. Несколько здоровенный псов серой масти

расселось вокруг стоянки. Судя по шевелению кустов, некоторая часть стаи

осталась невидимой. Если и были какие-то шансы отбиться от пары мохнатых

слонов-переростков, хоть магией, хоть огнестрелом, то вот новые действующие лица

сводили эту возможность к призрачному минимуму. Наконец мамонтовод соскользнул

по боку своего зверя в траву, и сильным ударом ладони отправил его пастись на

десяток шагов подальше от стоянки. На земле «будда» оказался скрюченным и

перекрученным дедком, причём настолько скрюченным, что наши с ним лица

оказались на одном уровне.

Дальнейший диалог напоминал разговор двух немых. Обращался

дедушка на своём птичьем языке ко мне одному, а Лисса в меру своих скромных

познаний работала синхронным переводчиком. Судя по длине трескучих фраз, явно

богато добавляя от себя.

Как оказалось, мужичок был шаманом–отшельником местного

племени мамонтоводов. Кочевал он по границе степи и джунглей, иногда углубляясь

в джунгли до самых скал, вот как сейчас. По скалам и по реке как раз проходит

граница территории племени. Там, за рекой были раньше земли другого племени, но

люди там больше не живут. Как добавила Лисса, скорее всего это было дело рук

белохалатников, которых местный ловец духов за людей не считает. Да, с такой

ксенофобией местного населения, нам придется держать ухо востро.

Вчера он заметил непорядок у водопада и приехал с

инспекцией. И настоятельно рекомендует нам с территории племени того,

аривидерчи побыстрее и подальше. А то чтобы чего не вышло. Прикинув расклад сил

пытаюсь объяснить, что мы тоже можем учудить что-то наподобие вчерашнего.

Старичок скучнеет и становится задумчивым.

По ходу дела первый раунд переговоров завершается в ничью, потому как

дедок просто отходит от нашего костерка шагов на двадцать, разводит свой и

начинает жарить мясо, гад такой. Две недели на рыбной диете разбавленной парой

случайных рябчиков делают моё обоняние очень чувствительным к запаху мяса.

Бурчащий желудок с носом солидарен. Собачки тоже проявляют здоровый аппетит и

крутятся поблизости.

- Оль, у нас рыба осталась?

- Только вчерашние остатки вареной.

- Ну, пока местный маго-дипломат размышляет давай перекусим.

Сообразим на троих. – шутка выходит довольно натужной.

- Я предупреждала – остатки! - с этими словами предъявляет

кастрюлю с месивом из костей и варёного мяса. Ну правильно. Вчерашние покатушки

со скал бесследно не прошли. Новые дырки не только в собственной шкуре, но и в

одежде и снаряжении. Теперь ещё и с едой проблемы. И не поохотишься толком –

всю зивность собачки разогнали, кроме совсем уж высоко пролетающих пернатых. Да

и если местные заявляют, что это их территория, то подразумевается, что они

будут сильно возражать против охоты, дикари-с. Поссоримся.

В скорбном молчании приканчиваем рыбу на троих. Мышцы болят,

шевелиться после еды становится вообще невмоготу. Но надо. Выпытываю у Лиссы в

каком направлении её родственники или друзья, вычерчивая на выжженном костром

участке земли примитивную карту. Через несколько минут к нам вновь

присоединяется старичок мамонтовод, но сейчас он пусть и медленно, но говорит

на том языке, что и Лисса. Уважение показывает. Ну и хорошо. Даже я начинаю

понимать отдельные его фразы.

Общими усилиями заключаем следующий договор. Местный аксакал

разрешает нам остаться на данном клочке земли на десять дней. После этого

сопровождает Лиссу до ближайшей заставы её соплеменников, которая находится в

трех днях пути на юго-запад. «там, где кончается гора» как высказался хитрый

старикан. За это мы выделяем ему от своих щедрот: топор боевой, сильно погнутый

–одну штуку; веревки разной толщины и длинны – шесть штук. Всё время пока

находимся на земле племени обязуемся мочить белохолатников везде, даже в

сортире. Договор скрепили двумя десятками здоровенных шматов

недожаренного-горелого мяса. После того как я выделил на это дело соль,

старикан аж радостно заухал, крепенько засолил свои куски и чуть ли не рыча от

удовольствия сгрыз их подчистую. Зубы у товарища – всем на зависть. В итоге

начался еще один раунд меновых переговоров, после чего нас поставили на мясное

довольствие в обмен на три мерки соли, в качестве мерки послужил спичечный

коробок. Вообще-то я мог и раньше сообразить – до моря далеко, предгорья. А

соляных месторождений на всех не хватает, как и на Земле, так что соль в

здешних местах должна быть дорогой.

До реки всё же приходится сходить за водой, но и всё

находился я за последний месяц выше крыши. И хотя собаки доставляли некоторое

беспокойство постоянно суя любопытные носы куда ни попадя в палатку ближе к

вечеру я заползал почти спокойным и даже успел расслабиться, зря как оказалось.

- Что-то мне утром маловато показалось! – заявляет это чудо

в перьях запрыгивая в палатку сразу за мной и застегивая вход на всю молнию.

- Э, не… сначала массаж нормальный а сладкое, - чмокаю её в

щечку – потом!

- Годится! Падай сейчас я тебе устрою! – и действительно,

устроила не столько классический массаж, сколько мелкие, дробные колотушки моей

много страдальной спине. А до продолжения я не долежал – заснул. Вот такой я,

оказывается, ленивый.

Глава 21

Завершая последний виток фантасмагоричного межмирового пути,

«Академик Менделеев», опустив нос, соскользнул вместе с потоком воды в новый

мир. Позади, из исполинского разреза низвергался чудовищный водопад выбивая

целые скалы из земной поверхности, подминая под себя и затапливая древнего вида

постройки. Ушедшая на несколько секунд из-под ног палуба содрогалась и

раскачивалась. Судно весом в десятки тысяч тонн бросало из стороны в сторону,

словно игрушечный кораблик.

- И пришёл я в силах тяжких! – Мистик поднялся с пола, куда

швырнул его толчок перехода, и презрительно по посмотрел на каменные строения

укрытые «мыльными пузырями» не пропускающими воду, мимо которых поток проносил

плавучую электростанцию. Откинув голову назад он захохотал, потрясая кулаками –

И стала треть вод горька! – подчинённые с беспокойством начали посматривать на

неадекватное начальство.

Мистик схватил рацию внутренней связи. - Рубка? Капитан,

давайте вперед, как увидите реку уходите вверх по течению, вы слышите вверх по

течению! Там наша цель и нам нужно выйти из зоны поражения. Что? Да! будут

стрелять!

Из падающей стены воды, догоняя корабль, вылетел настоящий

айсберг, казалось, что через несколько секунд тонны льда вобьют корабль в

глубину. Но Мистик, резко выдохнул разводя сжатые в кулаки руки в стороны. Корабль

ощутимо повело в одну сторону, а летящую ледяную гору – в другую. Как будто

невидимый гигант отталкивал её, стоя на палубе корабля.

- Потеря генерируемой мощности! - Дежурный оператор

потянулся выключи к аварийному выключателю и сбросу тепла реактора прямо в

воду.

- Отставить! Недоумки! Это я отбираю энергию с генераторов.

Держать обороты!

- У нас скачок активности в реакторах мы не можем стабильно

выдавать расчетный максимум тепла!

- Плевать! Выдавайте сколько можете на стабильном режиме, на

глазок это в положении пятдесят процентов мощности для Земли. – Мистик да отвечал на

вопросы и давал распоряжения не отворачиваясь от иллюминаторов, смотрящих из

зала на корму. – Главное, не отправьте кораблик на небеса раньше срока!

На этой фразе он поднял голову и завопил, убеждая окружающих

в своей неадекватности:

- И сделались град и огонь, смешанные с кровью, и пали на землю!

– Над кораблем, действительно, за пару секунд сформировалось чернильное пятно,

которое спустя секунду уже расцвело багровыми сполохами пламени. Дождь из струй

горящего напалма тоже нацелился на корабль землян, но, как и айсберг был

отброшен в сторону и теперь в бурных водоворотах вокруг стальных бортов плясали

высоченные языки пламени, превращаясь в клубы черного удушливого дыма.

«Академик Менделеев», дав полный ход, старался выйти из водно-селевого потока в

который превращались воды Средиземного моря, падающие на землю чужого мира. Его

нос разрезал горящие нефтяные пятна то и дело зарываясь в буруны и водовороты

искусственной реки.

- Биения вала четвертого генератора! Похоже сейчас турбина

слетит с фундамента! Аварийная остановка! Передаю тепло на оставшиеся турбины.

- Молодец, мальчик, - Мистик захохотал снова, и обернулся к

своим заместителям. – А вы чего сидите, недоумки? Запитывайте боковые эмиттеры,

режим эф четыре!

- Эммм. Шеф, мы тут подключили немного по другому…

Со стороны оставшихся на берегу зданий, прикрытых самыми

большими пузырями защитных полей в нижние этажи корабельной надстройки ударила

молния. К вони сгоревшей нефти добавились незабываемые тона паленого пластика и

озона. Но в контрольном зале на это не обратили особого внимания, установилась

нехорошая тишина. Заместители переглядывались друг с другом, наконец один из

них передвинул на контрольном экране один из ползунков на треть шкалы вверх. У

всех присутствующих заныли зубы, а от антенного хозяйства, расположенного по

бортам «Академика…» в стороны рванула волна, образовав дынеобразный кокон из

контрастных полос белого тумана и прозрачного воздуха. Очередная молния исчезла

в этом коконе без следа. Только качнулись вниз указатели заряда конденсаторов,

но быстро вернулись к норме. Группа

энергетиков выжимала из оставшихся трех генераторов всё возможное.

- Тоже неплохо, идиоты, - сквозь зубы прокомментировал

Мистик, – но в такой конфигурации мы потеряли ход. – Действительно. Теперь

судно оказалось в «бутылке» защитного поля. Винты впустую гоняли воду внутри. И

эта бутылка поплыла обратно, вниз по течению к месту слияния реки и водного

потока изливавшегося из Междумирья. Под защитным полем речная вода внезапно

приобрела отчётливый зеленоватый оттенок и рванула в стороны, обнажая дно, за

которое немедленно и зацепился полосатый кокон.

- Ничего себе, зомби! – воскликнул кто-то из выглядывающих

наружу. По речному дну действительно двигался целый вал созданий имевших

гуманоидные очертания, но явно не относящиеся к миру живых. Голые костяки,

движимые только остатками мышц, сменялись полуразложившимися трупами, несущими

на себе следы смертельных ранений. Попадались безрукие и безногие, и даже

безголовые ходячие трупы. В этой толпе, островками кошмара среди ужаса, выступали

создания к человеческому облику не имевшие и вовсе никакого отношения.

Многометровые богомолы с загнутыми серповидными верхними лапами, костяные змеи

и пауки. Вся эта нечисть лезла из-под воды и упиралась в выставленную людьми

защиту.

- И умерла третья часть одушевленных тварей, живущих в море,

и третья часть судов погибла! – вновь припомнил Мистик строки из Апокалипсиса,

но на этот раз практически нормальным голосом. Кокон защиты подмигнул и исчез,

а расступившиеся было воды реки ударили в борта и надстройку корабля,

перемалывая о его корпус сотни и сотни костяков.

Принявшее на палубу тысячи тонн воды судно медленно

выправляло крен и набирало прежний ход, направляясь в верховья великого Нила.

По громкой связи раздавался многоголосый мат. Мистик снова ухватился за

переговорник и добавил своих пять копеек. Наконец ему удалось докричаться до

капитана.

- У нас на палубе два десятка мертвяков кручат оборудование!

А без него вы на землю пешком пойдете! Зря что ли морпехов нам придали?

- Несколько тварей внутри, залезли через проломы. – В

громкую связь вмешался голос одного из офицеров – Коридор забаррикадировали, но

пули гадов почти не берут, ребята там шанцевым инструментом отмахиваются, да

как же их убивать?

- Стреляйте по суставам, обездвижьте, а затем их можно будет

просто выкинуть. – Мистик устало присел на корточки. И уже сидя махнул

энергетикам. – Всё, работайте только на обеспечение корабельных нужд. Но,

минимум один генератор постоянно держите «горячим». А я пойду разомнусь. И

бодрый старичок вскочил на ноги. – Двери за мной закройте! -Донеслось до

присутствующих в контрольном зале уже из коридора.

***

Панкрат сосредоточенно выгребал

наискосок от течения. Бороться с потоком было явным безумием, но и влететь в

горящее нефтяное пятно, колышущееся на поверхности всего в сотне метров рядом,

никакого желания не было. Очередной водоворот ухватил пловца поперёк туловища и

увлек в глубину, вынуждая задержать дыхание. Беглец перевернулся головой вниз и

сделал пару мощных гребков, ускорился, помогая водному вихрю увлечь себя ко дну,

и только ткнувшись в каменистое дно руками рванул в сторону и вверх, к воздуху.

Мимо проплывала каменная облицовка стены, но зацепиться за нее пловец так и не

смог. Он едва успел сделать пару вдохов, когда очередной водоворот увлек его в

глубину. Повторив трюк с выходом из воронки у самого дна, на последних остатках

дыхания он вновь рванул наверх, к тусклому свету. Дыхание сбилось, и глоток воздуха

оказался смешанным с водой, руки независимо от разума слепо зашлепали по

поверхности. Отчаянные усилия увенчались успехом – он ощутил опору,

подтянувшись за которую смог сделать нормальный вдох. Опорой оказался

тростниковый борт лодки. Её владелец повернул к Панкрату лицо с угольно черными

глазами без белков и одним гибким движением извлек кашляющего землянина из

воды, забросив внутрь. Белозубо улыбнувшись и прокричав что-то неразборчивое в

окружающем шуме, гребец отвернулся и с с илой оттолкнулся веслом от стены.

- Город с воздуха атакует американская подводная лодка. Я

ничего не путаю? - Помошник капитана передал бинокль одному из радарной группы.

- Ракурс не очень удачный, но – похоже на то. Глубины в

местном канале может хватить, чтобы они дошли до русла. Ах ты чёрт! – Яркая вспышка

взрыва осветила всё на несколько километров вокруг. Плазменный шар на месте

погружения атомохода только на мгновение показался над поверхностью воды, а

затем в верх ударил двухсотметровый столб из смеси воды и земли. Характерный

для атомного взрыва «гриб» не успел сформироваться втянувшись в раскрытую

аномалию. Не выдержав такого удара, проход между мирами стремительно затянулся

и сжался в небольшое чёрное пятнышко, четко выделяющееся на фоне светлеющего

неба.