БОРИС МАРЦИНКЕВИЧ : истоки и предпосылки текущего энергокризиса. (издана 14 июня 2022 года).
Ситуация, которая начала развиваться летом позапрошлого года, и называется энергетический кризис, уникальна, причем по целому комплексу причин. Ее влияние на дальнейшее развитие будет более глубоким, чем влияние мирового нефтяного кризиса 1974 года. Кризис прошлого века характеризовался скачкообразным ростом цен только нефти и нефтепродуктов, а с августа 2021 года мы наблюдаем непрекращающийся, и тоже кратный, рост на все виды энергетических ресурсов за исключением урановых руд. За год практически вдвое выросла цена на сырую нефть и все виды моторных топлив, в пять раз — на природный газ, в три раза — цены на уголь энергетических марок. Неизбежное следствие — рост стоимости на электроэнергию, что сейчас приводит к резкому росту промышленной инфляции, которая через 3-6 месяцев станет общей для всех групп промышленных товаров уже для конечных потребителей. В силу того, что нефть и газ являются не только энергетическими ресурсами, но и сырьем для химической промышленности, в этой отрасли рост цен особенно заметен уже сейчас.
Наиболее заметное влияние роста уровня цен на нефть и на газ неизбежно скажется в продовольственном секторе, который испытывает тройное влияние роста цены на углеводороды: растут расходы на нефтепродукты, необходимые для всех видов сельскохозяйственных работ, растут цены на тепловую и электрическую энергию, растут цены на сельскохозяйственные удобрения. Подавляющее большинство СМИ, комментаторов и аналитиков пока, если и заостряют внимание на всем сказанном, то уж точно отказываются заниматься серьезным анализом, поиском взаимосвязей между всеми событиями.
При этом важно помнить о том, что на день сегодняшний у России имеются все шансы на то, чтобы не только остаться своеобразным островом спокойствия среди волн откровенного безумия, охватившего пресловутый коллективный Запад, но и извлечь из этой ситуации максимум пользы для себя. Для начала требуется анализ причин происходящего — анализ спокойный, лишенный эмоций, поскольку учиться нужно на чужих ошибках, пляски на граблях не должны стать нашим национальным видом спорта. Нужно понять причины, по которым Запад сумел загнать себя в нынешнюю ситуацию, и нет ничего страшного в том, что такой анализ все начинает напоминать работу паталогоанатома. В конце концов, именно эти специалисты ставят максимально точные диагнозы пациентам, которые уже не мешают проводить диагностику.
Объединенная энергосистема Европы в корне отличается от ЕЭС России — если первая создавалась и развивалась в условиях рыночного капитализма, то архитектура ЕЭС СССР изначально была плановой. Это просто факт, и дело тут отнюдь не в идеологии или, если угодно, не только в идеологии. В классическом капитализме основное целеполагание для любой частной компании — получение прибыли и иные экономические интересы своих акционеров. Только так и никак иначе, без исключений, то есть и развитие энергосистемы шло с учетом вот этой аксиомы. Результат хорошо известен: на территории Европы, с учетом Британских островов — пять объединенных энергетических систем, не синхронизированных между собой, шестой можно считать BALTSO, ОЭС республик Прибалтики, которая на сегодня синхронизирована с ЕЭС России. Синхронизация — это не только совпадение частотных характеристик при выработке и передачи электроэнергии, большое значение имеют еще шесть характеристик. Есть синхронизация — есть возможность перетоков в объемах, которые определяют только ЛЭП, и именно это мы видим у себя в России от Калининградской области до южных районов Якутии включительно. Нет синхронизации — перетоки могут быть только лимитированными, для их обеспечения требуется создание таких сложных устройств, как ВПТ. Наиболее простое, как мне кажется, описание ВПТ. Это некий черный ящик, установленный на границе двух ОЭС с разными характеристиками переменного тока — ОЭС № 1 и ОЭС № 2. Переменный ток из ОЭС 1 внутри ВПТ сначала преобразуется в постоянный, а затем — снова в переменный, но уже со всеми характеристиками электрического тока в ОЭС № 2. В результате электроэнергия из ОЭС № 1 может передаваться в ОЭС № 2 и, разумеется, ВПТ создаются так, чтобы они одновременно обеспечивали и перетоки в обратном направлении, из ОЭС № 2 в ОЭС № 1. Именно так связаны между собой ОЭС Европы — целая россыпь ВПТ, дорогостоящих и достаточно капризных. Примеры того, что работа с ВПТ — не фунт изюма, хорошо известны. Больше двух лет ушло на то, чтобы наладить передачу электроэнергии между Швецией и Литвой, то есть между ОЭС NORDELL и BALTSO, хотя за работу ВПТ отвечала такая серьезная компания, как шведская АВВ. Прошлой осенью случилась авария на ВПТ, обеспечивающей перетоки между Францией и Англией — ремонт занял более трех месяцев. Но это уже детали, важен глобальный итог: связность энергосистемы России значительно выше, чем связность энергосистем Европы. Чем больше изолированных ОЭС — тем сложнее организовать перетоки в критические моменты, тем меньше надежность энергосистемы. Вывод — на уровне капитана Очевидность, но нужно помнить о нерешенной с советских времен проблеме. ЕЭС России и ОЭС Востока не синхронизированы между собой, и даже запланированная еще 10 лет тому назад ВПТ Могоча так и не реализована. Наследство от СССР бывает разным, отнюдь не только хорошим, небесный СССР существует только в воспаленных мозгах апологетов, отказывающихся от разумного, взвешенного анализа.
До мирового нефтяного кризиса 1974 года, когда цены на черное золото за полгода взметнулись в 4 раза, доля нефтепродуктов в энергетическом балансе была весьма существенна. Для генерации электрической и тепловой энергии жгли, что ни попадя — газойль, печное дизельное топливо, мазут разных сортов и даже сырую нефть. Для тех, кто с первого захода сумел не понять важность диверсификации используемых энергоресурсов, контрольным выстрелом в голову стала Исламская революция 1979 года в Иране, после которой мировые цены на нефть за год выросли еще в два раза. Тогда к решению вопроса об избавлении от монопольной зависимости от стран ОПЕК Западная Европа подошла достаточно разумно. Старт для непосредственных работ по контракту Газ в обмен на трубы, подписанного в 1971 году, стал именно 1974 год. Начало строительства МГП Уренгой -Помары — Ужгород именно в год мирового нефтяного кризиса — защитная реакция крупнейших европейских экономик того периода, Германии и Италии. Третьей клюнула Австрия — не по причине огромности ее экономики, а из-за своего географического положения. Австрийский хаб Баумгартен стал центральным перевалочным пунктом для советского газа — оттуда он расходился на юг, в Аппенины, и на север, в ФРГ. Да, к тому времени уже шла активная разработка голландского шельфового гиганта Гроннинген, но руководители европейских стран вполне здраво рассудили — маловато будет. Отдельно стоит отметить, что, несмотря на бушевавшую в те годы холодную войну, для тогдашнего ЕС Советский Союз закономерно представлялся более надежным партнером, чем страны ОПЕК. Сравните с риторикой европейских политиканов нынешнего времени — надеюсь, это станет поводом для улыбки. Еще одна крупная европейская страна, Франция, выходила из нефтяного кризиса по собственному сценарию — атомному. Всего за полтора десятилетия в этой стране были построены 58 атомных энергоблоков, мощнейшее развитие получили все атомные технологии. Напомню, что и сегодня на планете имеются всего два завода по переработке ОЯТ — у нас и во Франции. Напомню, что именно во Франции было впервые разработано МОКС-топливо, эта страна первой научилась его использовать в обычных легководных реакторах. На сегодняшний день именно Франция является крупнейшим в мире экспортером электроэнергии — поставки идут всем ее соседям. Третий сценарий выхода из нефтяного клинча был разработан и реализован Британией — после мощного скачка цен стала рентабельной морская добыча нефти и газа на месторождениях в Северном море. Объем добычи оказался настолько велик, что достаточно долгое время Англия обильно экспортировала оба вида углеводородов. О странах Восточной Европы говорить нет смысла — они в 70-е годы входили в состав СЭВа, так что, грубо говоря, чувствовали себя, как сыр в масле. Классический пример — СНП Дружба, по которому сибирская и уральская нефть пришли в Чехсловакию, в Венгрию, в Польшу и в ГДР.
Вроде бы все было сделано красиво, в чем немало помогла та самая гронингенская модель долгосрочного экспортного газового контракта, о которой я уже неоднократно рассказывал. Главные особенности: долгосрочность, привязка к стоимости нефтяной корзины, вложенный принцип плати и/или качай, четко оговоренные пункты передачи прав собственности. Эта модель лежит в основе формирования газовой системы Европы, практика использования такого вида контракта к тому моменту, когда туда пришел советский газ, была уже прекрасно отработана, наш газ, скажем так, вошел в Европу по прекрасно смазанным рельсам. Еще один положительный момент — то, что к середине 70х годов в Западной Европе рынок энергетики уже был поделен между небольшим количеством крупных компаний, в том числе и с государственным участием. Эти компании были весьма заинтересованы в плановом, предсказуемом режиме, когда заранее точно известны возможные объемы поставок, когда можно без спешки, предсказуемо заниматься развитием газораспределительной системы, обустраивать ПХГ, наращивать количество пользователей. В этом характер развития газовой отрасли схож с нашим, советским, но есть и существенные различия, обусловленные, опять же, не политическими, а географическими и климатическими особенностями России и Европы. Да-да, я о наших суровых зимах, о том, что 2/3 энергетических ресурсов, используемых внутри России, используются для производства не электрической, а тепловой энергии. И тоже да-да — в предыдущей фразе спрятано мое глухое недовольство тем, что в центре внимания как в отрасли, так и в среде экспертов, аналитиков СМИ производство именно электрической энергии, но это я чуть отвлекся. Величайший вклад советских энергетиков в развитие отрасли — разработка и использование когенерационного цикла для электростанций. Пар, используемый для выработки электрической энергии, не сразу отправляется на охлаждение в градирни и другие системы, а используется в теплообменниках для горячего теплоснабжения. При всех технических изощрениях последних лет КПД ТЭС не поднимается выше 35%, КПД ТЭЦ уверенно демонстрирует 70% - вдвое выше. Вдвое больше пользы от сжигаемых энергоресурсов — этот результат невозможно превзойти в принципе. Самые современные энергоблоки АЭС — это КПД в 34%, КПД наших стареньких ГРЭС — под 60%, новеньких — под 70%. Разница — колоссальная, значимость нашей системы централизованного теплоснабжения невозможно переоценить. Когда нам бормочут про энергосбережение, о том, какое оно в Европе замечательное, а в России — отвратительное, нужно просто держать в голове этот факт: у нас энергетические ресурсы используются в два раза экономнее. Это, конечно, не отрицает необходимости дальнейшего наращивания нашей энергоэффективности — ремонта, модернизации, совершенствования всей системы теплоснабжения, переход в строительстве зданий на современные стройматериалы и так далее. Но факт, пусть кому-то и кажется неудобным, имеет железобетонный характер: все европейские системы индивидуального отопления сегодняшнего дня в два раза затратнее, чем наше централизованное. И да, это тот случай, когда не было бы счастья, да несчастье помогло. Нацистская Европа, Евросоюз гитлеровского образца, дотла, до основания разрушая наши с вами города и села, тем самым обеспечил возможность после своего неизбежного разгрома восстанавливать их на совершенно новой основе. Думаю, что звучит достаточно цинично, но из песни слова не выкинешь: необходимость строить с нуля улицы и кварталы, районы и целые города позволяла без всяких помех формировать продуманную систему централизованных: электроснабжения, теплоснабжения, водоснабжения, канализационных систем. Да я не скрываю — крайне отрицательно отношусь ко всем странам, пытавшимся уничтожить Советский Союз, ко всему их списку, в котором не только Германия, но и Италия, Венгрия, Финляндия, Румыния, Испания и прочие поставщики добровольцев в легионы Ваффен-СС. Но эта европейская как-бы-цивилизация, чье стремление физически уничтожать всех, кто не согласен с ее правилами, умудрилась дать и положительный эффект. А вот гуманизм наших с вами великих предков, которые в своем освободительном походе отказывались от использования коврового бомбометания и прочих методов выжженной территории, дал, в числе прочего, и такой результат: за редким исключением в Европе нет централизованного теплоснабжения, их энергосистема более затратна, чем наша с вами. И никакие кризисы 70-х прошлого века, равно как и кризис нынешний, не дадут Европе шансов использования нашего, советского и российского подхода. Не очень очевидный и достаточно спорный вывод — попытки перехода на использование газовых турбин России НЕ полезен. Напомню, что такое газовая турбина. Никакой воды и пара, в топку под давлением подается газ и воздух, и раскаленные газы горения направляются непосредственно на лопатки турбин, ни о каком теплоснабжении речь не идет в принципе. И героическая борьба нашего министерства торговли и этой-как-ее-там-промышленности в суровой реальности России не нужна от слова вообще. Ну, нет у нас городов и других населенных пунктов, где НЕ требуется отопление в зимний период, просто нету. Использование газовых турбин в два раза увеличивает расход энергоресурсов — это инженерный факт, и этому факту плевать на все программы минпрома. Используют такую технологию в Европе ? И что — обезъянничать прикажете, что ли? Нам нужна технология не газовых турбин, а технология централизованного снабжения холодом в летнее время, благо с инженерной точки зрения она вполне возможна. У нас — возможна, поскольку позволяет использовать ту же инфраструктуру, которая уже создана для снабжения теплом. В Европе — невозможна, поскольку там нет системы централизованного теплоснабжения. Не использовать такое преимущество — скажем так, не рационально. Но это, повторю, мои личные мысли, не более того.
События, которые привели Евросоюз к его нынешнему состоянию, начались в нулевые годы, сразу по окончании очередной волны его расширения, то есть после приема стран Восточной Европы и республик Прибалтики. Эйфория — термин медицинский, но тут он точно применим. Принципы либеральной экономики, которые в конце 80-х прошлого века трещали по швам, внезапно получили конскую дозу анаболика — возможность ограбить распавшийся Советский Союз, со всеми нашими ресурсами, технологиями, которые распродавались за гроши, за бусы, причем вместе с носителями этих технологий. Мы сейчас, и вполне справедливо, возмущаемся тем, что Запад украл у нас то ли 300 то ли 400 млрд долларов, которые наши многомудрые деятели из финансово-экономического блока так старательно и аккуратно раскладывали по западным банкам. Если бы речь шла о наличных, можно было бы считать, что мадам из ЦБ и мужчина из Минфина складывали сразу в чемоданы на колесиках, чтобы тащить удобнее было. Возмущаемся, но почему-то не вспоминаем о том, что 30 лет тому назад грабеж был еще более откровенным и в разы более масштабным. Так или иначе, но 90-е годы и грабеж стран бывшего СССР помогли Западу купировать все нараставшие у него проблемы, а апологетам либеральной экономики этот грабеж дал повод скакать на одной ножке и орать «Она вертится!». Это я к тому, что Галилео Галилея я, конечно, уважаю, но для меня Италия — родина Муссолини, который подарил Европе вообще и Италии в частности такое славное учение, как фашизм. Прием в ЕС старн Восточной Европы и республик Прибалтики — это не про демократию и прочие благоглупости, это последовательное продолжение грабежа. Нет природных ресурсов? Не беда — выгребем трудоспособное белое население, среди которого заведомо нет исламских фундаменталистов и экстремистов. Христианское население, обучаемое профессиональным навыкам и языкам? Отличный товар, заверните. Территория прилагается? Тоже заверните — вдруг когда пригодится. Мы грабим всех — какой восторг! Однако была и проблемка — устав ЕС с его требованиями принятия решения консенсусом. Пока ЕС был компактным — это было нормально, страны-локомотивы были способны договориться друг с другом и дать отступного всяким мелким мельтешащим. Но этих мелких мельтешащих после 2004 года стало больше, договариваться с каждым по отдельности стало хлопотно, и потому началась централизация власти в руках Еврокомиссии, этого условного правительства ЕС. При этом система формирования ЕК просто восхитительна в глазах любого бюрократа: никакой системы выборности и никакой системы ответственности. Электорат стран ЕС никак не влияет на то, кто и как получает титулы еврокомиссаров, электроат стран ЕС не имеет никакой возможности взять евробюрократов за горло и спросить « Ты чего наворотил, умственно и сексуально нетрадиционно ориентированный нехороший человек?» Жозе Баррозу, председатель ЕК с 2004 по 2014 — политолог по образованию, сменивший его развеселый Жан-Клод Юнкер — юрист, Урсула фондер и вовсе гинеколог. Скажу мягко — не самые ответственные политики, зато фанатично преданные либеральным идеям, в торжестве которых они убедились на рубеже веков. У либералов все получилось — это ли не повод вбить либеральные принципы в ту отрасль, где они раньше были немыслимы? Прибыль прибылью, но руководители крупных европейских энергетических компаний всегда соблюдали два фундаментальных принципа — никогда не забывать об энергетической безопасности и обеспеченности. И во второй половине нулевых ЕК начала действовать. Государственные пакеты акций в энергетических компаниях — приватизировать. Виды деятельности — организационно разделить, дабы добыча и поставки отдельно, а хранение распределение — отдельно. Почему? Так ведь тогда игроков на энергетическом рынке станет больше, они ка-а-ак начнут друг с другом конкурировать, ка-а-ак начнут цены снижать — и у потребителей потекут молочные реки в кисельных берегах. Потому доступ к не ими построенным ПХГ, магистральным распределительным сетям — всем желающим! Крупные газовые компании Европы работали по принципу разумности и досаточности. Сдерешь с потребителя слишком много денег — сбежит к угольщикам или вообще про мазут вспомнит. Попросишь мало — не хватит на расширение сети сбыта, поскольку для наращивания сбыта нужны распределительные газопроводы. Без суеты, без спешки, с выстраиванием долгосрочных отношений, с перестраховками. Но это же практически бунт на корабле — с компаниями с таким уровнем полномочий, капиталами многомиллиардных масштабов, с влиянием в крупном и среднем бизнесе пришлось бы договариваться, диктовать свои хотелки было нереально. И в ЕС возник термина анбандлинг, на рынке возникли сотни перепродавцов, спекулянтов и посредников. Ставим галочку — так делать нельзя, на сотни компаний никакие слова о государственных интересах, о развитии страны просто не действуют. Следующий шаг ЕК — ультимативное требование тотального отказа от долгосрочных контрактов поставок и транзита, переориентация со стоимости нефтяной корзины на котировки спотовых площадок. Ставим галочку: ежегодные торги наших субъектов федерации и городов для приобретения необходимого населению угля — умышленный вред России.
В раньшие времена в ходу было слово саботаж, нынче это не модно, но из слова песни не выкинешь. Наша система госуправления не отказывается от этой практики, поскольку просто не понимает, насколько важны предсказуемость, плановость и стабильность как для потребителей, так и для производителей? Это еще страшнее — глупость во все времена страшнее прямого предательства. Отказ от понимания того, что уголь для наших северных регионов — это навсегда, тоже не имеет логического обоснования. Да, вне всякого сомнения, природный газ как энергетический ресурс намного экологичнее угля. Но газопровод к каждому северному поселку с перезакладом инфраструктуры на случай внезапных заморозков осенью, весной, а кое-где и летом — не рационально и слишком затратно. А вот пиковая угольная котельная — рационально и экономически оправдано. Отказ от этой нехитрой житейской мудрости усугубляется тем, что в России весь угольный сектор — целиком и полностью частный, в нем под сотню больших, средних и малых игроков. И никаких координирующих усилий со стороны государства с целью объединения их возможностей и ресурсов для совершенствования технологий использования угля как энергоресурса. От советского министерства угольной промышленности остались только воспоминания, и все разработки, касающиеся электростанций со сверхкритическими и ультрасверхкритическими параметрами пара — в архивах. Там же, на пыльных полках все наработки по более совершенным фильтрам, по использованию и переработке золы и шлака. Даже наша главная дальневосточная энергетическая компания — государственная РусГидро, не имеет возможности заключать хотя бы среднесрочные контракты с поставщиками угля. Ежегодные тендеры — это отсутствие стабильности для РусГидро, для угледобывающих компаний, для нашей РЖД, для наших судовладельцев в тех случаях, когда речь идет о северном завозе. Это — прямой урон нашим государственным интересам под громкие слова о наращивании конкуренции. Нам не слова, а стабильность и предсказуемость нужны. Но уже появилась первая ласточка, которой стоит желать счастливого полета — РусГидро выступила инициатором создания Зольного союза, который ставит себе целью научиться справляться с миллиарднотонными накоплениями золы и шлака по всем нашим просторам. Так или иначе, ставим галочку — нам нужны, необходимы новые угольные технологии, нам нужны не просто пресловутые дорожные карты от министерства энергетики, а осязаемые координирующие усилия с его стороны. Альтернатива известна — Европа с десяток лет хором талдычила про декарбонизацию энергетики, а сейчас вынуждена восстанавливать и продлевать работу угольных энергоблоков, которые находятся в том виде, в котором их останавливали — с технологиями в лучшем случае конца прошлого века. Ставим галочку — любые всхлипы о том, что Газпром следует раздробить на куски за ради роста конкуренции должны пресекаться каленым железом, а вот контроль государства, контроль со стороны всех нас, конечных потребителей, необходимо наращивать.
Что там еще было трендового в Европе за последние годы? Декарбонизация автомобильной отрасли, то есть отказ от использования нефтепродуктов как моторного топлива. Результаты тоже известны — ничего не получается, поскольку идет бесконечная возня между разными направлениями. Бензин и дизельное топливо новейших экологических классов, пропан с бутаном, компримированный метан, СПГ, автомобили с электрическими двигателями и двигателями комбинированными — кто в лес, кто по дрова и никакой координации. Мы себе этого не должны позволять, поскольку то, что для немцев проблема для нас и вовсе губительно, и это тоже не связано с политическим строем. У нас расстояния — другие, у нас климат — другой, у нас вот такая растопырка а-ля Европа обернется миллиардными потерями, ростом стоимости всех перевозимых по нашим автотрассам товарам и продуктам. Там, в Европе, они могут резвиться, как им в голову взбредет, пациент скорее мертв, чем жив. Но вы посмотрите, что творит наш родимый минпромторг! В этом чудном ведомстве хотят того же, что и в Европе — газ трех видов в качестве моторного топлива, электромобили собираются сотнями тысяч производить. Европейская практика наглядно показывает — это путь в никуда, но команда Мантурова отказывается это видеть. Европейская практика: несколько направлений сразу и без координации со стороны государств и ЕК. Посмотри, как делают там, и сделай наоборот, немудреный алгоритм. Ускорение газификации территории России без одновременной газификации наших автотрасс — это по нашему, по социологичному. АГНКС, автомобильные газонаполнительные компрессорные станции — они у нас по каким причинам от разных, да еще и зарубежных производителей? Газпром не способен освоить эту технологию и решить организационные вопросы с базовыми производителями? Точно? Газобалонное оборудование из Италии и Франции, из Японии и Китая, а не из Череповца с Тамбовом — по какой причине? Собственное массовое производство — единственная дорога к снижению затрат и конечной стоимости, равно и как собственное гарантированное обслуживание и комплектация всеми запчастями. Ставим галочку, что еще сказать.
Дальше. Старая хохма. Когда нефть дорожает, бензин дорожает, потому как нефть ведь является сырьем. Когда нефть дешевеет, бензин дорожает, потому как нефтяные компании должны каким-то образом сохранять свою прибыль. Когда цена нефти стабильна, бензин дорожает, потому как инфляция. Бородато, но, к сожалению, верно — рост стоимости нефтепродуктов в России не прекращается ни при каких обстоятельствах. Причина? Уже несколько лет министерство финансов России продолжает свой эксперимент над всем населением и всей экономикой в качестве подопытных кроликов. Эксперимент называется «налоговый маневр» и нам просто повезло, что он касается только нефти, но не затрагивает природный газ. Суть того, что эти отважные экспериментаторы устроили над всеми нами: ежегодное сокращение экспортных пошлин на сырую нефть и одновременный рост НДПИ. Результат эксперимента будет закономерен: нефтяные компании совершенно логично относят НДПИ к одному из составляющих себестоимости добываемой ими нефти, для компенсации которой они год за годом поднимают стоимость нефти, поступающей на наши российские НПЗ. Следствие — рост цен на все виды нефтепродуктов, итог — установление в нашей стране мировых цен на них. Другими словами — министерство финансов год за годом уничтожает наше естественное конкурентное преимущество, убивая шансы на переход от экспорта непереработанного сырья к экспорту продукции более высокого уровня переработки. Грубо: кого Россия может удивить ценами на продукцию нефтехимии, если сырье для компаний этой отрасли поступает по таким же ценам, как в Европе и в тех же Штатах? Мировой рынок поделен весьма основательно, вклиниться в него с новой продукцией чрезвычайно сложно — разве что за счет многомиллиардных пиар-компаний, на что тоже нужно иметь свободные финансы. Нет надежды на сбыт без дополнительных расходов на рекламу — не будет у нас в России и новых заводов нефтепереработки, то есть не будет и новых высокотехнологичных рабочих мест с хорошим уровнем заработной платы. Что характерно — дискуссии вокруг предложенного вивисекторами из ведомства Антона Силуанова велись только на этапе принятия закона по этому поводу, а дальше как с той кошкой, которая сначала пылесоса боялась, а потом ничего, втянулась. Даже сейчас, когда совершенно очевидно, к чему приводит безудержная, бессмысленная и беспощадная либерализация энергетической отрасли, никто даже не пытается отказаться от того, что с нас не только стригут шерсть, но норовят и шкуру содрать. И вот в этом случае мне хочется галочку не поставить, а вколотить во лбы авторов-изобретателей этого налогового маневра. Россия занимает 12% мирового рынка нефти, но даже не делает попыток формировать собственный внутренний рынок нефепродуктов, минфин продолжает ориентироваться на мировые котировки, на английские компании Аргус и Платт — на что угодно, только не на интересы России, на потребности нашего собственного внутреннего рынка. Не остановим это безумие под названием налоговый маневр — и действительно получим мировые цены на наших АЗС. В Штатах — доллар 35 за литр, в ЕС — два евро за литр. Не остановим Силуанова и стоящих за ним системных либералов, которым с колокольни плевать на интересы России — получим ровно то, над чем сейчас хихикают наши доблестные СМИ. Чубайсятина отмирает по причине исчезновения физического носителя, но на смену приходит не здравый смысл, а силуановщина.
Есть у нас возможность общаться с депутатами — надо этим пользоваться, пусть не дают покою главному бухгалтеру всея Руси своими запросами. Есть у нас возможность поднять и не дать уйти в тень эту тему в наших социальных сетях, в нашей блогосфере — Геоэнергетика Инфо будет это делать, но и вы, уважаемые зрители и слушатели, подтягивайтесь, иначе ничего не получится. Алгоритм один: похихикали над ЕС и Штатами — сели и задумались о причинах, причины сравнили с действиями НАШЕГО правительства, сделали выводы и высказали их вслух. Буду чертовски рад, если удалось быть услышанным.
