Фалийский прорыв(Зарисовка) 3 глава. Винтик.

Ещё один поганый день.

Нужно поблагодарить светозарного Императора за то, что я смогу прожить ещё один день, озаряемый его великим ликом.

Ещё один поклон маленькой иконке Святого Малесия, верного страждущего, помазанника и любимца Императора.

Последний поклон Святой Лаинхэ, блаженной и праведной, великой добродетельнице и спасительнице верных душ.

И напоследок, не по значению, а по порядку в комнате. Бог-Машина, ведущий нас из тьмы невежества к знаниям и цели.

Встать в пять утра. Привести себя в порядок, пытаясь выжать из стакана воды больше, чем просто физически возможно.

Обязательно промыть глаза и прополоскать рот. Чувствуя, как живительная влага дразнит, обещая наконец-то напоить меня с полна, но вода выплёвывается обратно. Впереди ещё долгий день и не дело тратить её на подобные глупости и просто сплёвывать.

Я должен быть рад. Мне дают воду и еду, а многие и этого никогда не увидят... Никогда.

Шершавая ладонь аккуратно проходиться по лысой голове, доходя до затылка, где выбита татуировка номер, подтверждающая мой статус. Знак отличия. Клеймо. Медаль. Или может просто картинка, что не значит ничего?

Тощие пальцы не могут ухватиться за ручку двери. От бессилия я просто не могу покинуть свою комнату. Маленькому, скромному помещению, где матрас занимает половину места, а раковина вторую и вот в общем-то и всё.

Точно, нужно же надеть костюм. Глаза слипаются. Мысли мечутся, путаясь в днях и часах, лишь усложняя работу.

Нужно поторопиться, я не смогу покинуть помещение, пока не надену свою форму и не скажу кодовое слово.

А с каждым днём сделать это становится всё труднее. Зачем я вообще это делаю? Почему согласился? Я знаю ответ, но устал повторять его в слух. Хотя может дело в том, что я уже разучился говорить?

С трудом натянуть жёлтый комбинезон со знаками отличия, запаковывая себя в эту вонючую клетку, из которой больше никогда не найти выхода. Плотные резиновые сапоги до пояса на подвязках. Раньше мы смеялись над ними, а сейчас...

Слова благословления Богу-Машине и Императору привычно слетают с моих уст. Заученный текст стал настолько привычен, что я даже не понимаю, говорю я вслух или мысленно. Но в любом случае, сервочереп в углу комнаты мигает зелёным, ведя безостановочную запись, подтверждая, что я всё делаю правильно. А по другому и не может быть.

За бесконечные дни, недели и месяцы, то хочешь не хочешь, а выучишь всю последовательность действий, а иначе...

Мои глаза стреляют в сторону сервочерепа. Хороший был парень. Весёлый. Но он не был предан нашему Богу. Не был одним из нас, потому ошибся.

Плотная фуфайка с трудом налезает на тело. Я так давно не стирал её, что она уже начинает твердеть от пота и грязи. Зимой приходиться спать прямо в ней, просто другого выбора нет.

Трясущимися пальцами застегнуть молнию и многочисленные пуговицы. Нужно проверить всё до последней мелочи, чтобы зараза не проникла сквозь герметичную одежду.

Весь костюм висит на стене и я медленно, дрожащими руками снимаю его. Одну деталь за другой, пока наконец не остаётся одна единственная - шлем. Большой, похожий на бочку для воды, помню такие же были в детстве у моих соседей. Зажиточные граждане, что могли себе позволить много воды. Нынче никто не может.

Сквозь мутное грязноватое стекло едва можно различить полумрак моей комнаты, но стоило мне только надеть шлем до конца, как дрожь бегущая по телу прошла, а сердце вновь набрало привычный ритм, замедляясь и успокаиваясь.

Дрожь прокатилась по спине. Спокойствие. Какое приятное чувство. Видит Бог-Император, именно его мне и не хватает. А он видит всё.

С шипением и паром, костюм герметизируется, закрываясь на целый день. И только когда я отработаю полную смену и пройду все очистки и песнопения, он откроется обратно. Помню в первый раз я застрял в нём на три дня, каясь и молясь. И только доброта старшего помощника этажа, помогла мне в тот день. Добрый человек. Верный делу и своим принципам. Жаль, что его тоже больше нет с нами.

Фух, время подходит. Пора выходить. Хорошо, что успел вовремя, а то не хотелось бы получать плетей.

Только вспомнил об этом, как сразу же зачесалась спина. Мерзкое чувство. Раньше у нас ходила шутка, что раз чешется, то значит ты всё ещё жив... Но сейчас, я даже не знаю. Что лучше...

Сервочереп гаснет, после чего издаёт вибрирующие и свистящие звуки. Он проверяет меня. Осматривает, вглядывается, внимательно, до последнего шнурочка. И вот лампочка загорается зелёным и дверь передо мной открывается.

Пустой холодный коридор... или горячий? Как здесь вообще температура? Я никогда тут не был без костюма.

Быстрый взгляд по сторонам. Сколько бы времени не прошло, всегда интересно, сколько выйдет сегодня. Вот загораются другие лампочки. И один за другим, мои товарищи покидают свои комнатки-кельи.

Хмм... Одиннадцатого и двадцать шестого не хватает. похоже, что они не смогли пройти проверку. Жаль, одиннадцатый мне нравился, с ним легко было работать.

Из потолка выползают динамики, а вместе с ними пулемётные турели, нацеливаясь на нас и следя за каждым шагом. Стоит просто глубже вздохнуть и ты мигом окажешься на прицеле, возвращаясь в комнату, а сервочереп вновь начнёт осматривать тебя, проверяя всё, до последнего волоска.

Из динамиков раздаётся песнопение. Громкое, бьющее по ушам, врывающееся прямо в мозг, но именно такое и нужно. Только так можно толком проснуться и понять, что отдых закончился и пора выходить на работу.

Мы воспеваем Императора. Каждый день. Каждый раз. И я рад этому.

Боже-Император, защити.

На нужном куплете, мы все начинаем подпевать и с этого момента можно начать двигаться. Руки мигом устремляются к груди, складываясь в аквилу. Сердце трепетно стучит, а губы против воли расплываются в улыбке. Тёплой, преданной, ласковой...

Император защищает.

Нам отдают команду и мы следуем вдоль светящейся дорожки на выход, медленно набиваясь в просторный лифт. А ведь когда-то мы едва могли уместиться в нём все вместе. Как быстро летит время. Истинно глаголют праведники.

Под ногами стучит металл. Кованные носки сапог стучат по полу, звеня, эхом разнося наше приближение, но внутри костюма лишь тишина, только тихие, далёкие толчки, от которых тебя начинает клонить в сон.

Лифт, коридор, коридор, лифт и наконец-то, земля.

Вокруг стоят солдаты. Их прекрасное знамя свисает над нашими головами, украшенное символами Экклезиархии. Повсюду священные знаки и ОН, во всём и везде. В словах, одежде, делах, поступках.

Император защищает.

Нам что-то кричат, но какой смысл, мы всё равно ничего не слышим. Может новенькие? Плевать, пора за работу, а осталось совсем немного.

Я выхожу наружу третьим, ступая по высохшей потрескавшейся земле. Стопы проваливаются, рассыпая клочки земли в песок. Весь мир окрашен в оттенки красного и желтого, но среди них есть и много чёрного. Горизонт алеет от взрывов. С неба на планету падают светящиеся лучи и в голове против воли всплывает молитва Императору.

Над головами пролетело звено истребителей, что умчались вдаль. Вечером нужно будет помолиться за них, поблагодарить за службу во славу Его.

Нас ведут вперёд. Всё дальше и дальше, везя в грузовиках, проводя пешком по разрушенным улочкам, что когда-то были соединены между собой, образуя нечто великолепное. Триумф человечества, триумф Его детей. Архитектурный стиль, что остался с древних времён.

А теперь ничего этого нет. А ведь я так любил этот город... Вроде любил, а может и нет. Это было так давно, что уже кажется вымыслом. Может мой разум играет со мной в злую шутку. Стоит ли мне сообщить об этом? или продолжить работу во славу Его?

Странные мысли. Будто бы здесь может быть выбор. Выбор есть слабость. Выбор есть глупость и страх, что ты не справишься на своём пути, и всегда хочется иметь запасной... Чтобы свернуть, чтобы отступить, чтобы спрятаться.

Император защити.

Руки вновь сложились на груди. Лучше ещё помолиться. Это успокаивает.

Мы наконец достигли цели. Очередное поле битвы. Тысячи убитых. Ещё больше раненных. Но нас интересуют первые.

Наш. Наш. Наш. Наш. Ещё один наш.

Перебирая тела, я откидываю трупы солдат Его в сторону. Они пойдут на костёр, будут сожжены, дабы отстранить от себя скверну и тьму, но вот другие, с ними никогда не бывает просто.

А вот и не наш. Демон.

Рогатый. Классика. Хватаю прямо за обломанный рог, уволакивая его в кучу, где скоро возвыситься горка из точно таких же ублюдков, отринувших свет Императора.

Нашёл чью-то руку. Вся в гнойниках. Ну, это точно не наши.

Голова в глазах, туда же.

Форма СПО, вроде чистая. Тогда к своим.

Гвардеец, СПОшник, ополченец, СПОошник, культист, СПОошник, культист.

Так много тело, так много работы. Скорее всего на два-три дня здесь застрянем, если обстрелов не будет. Ох, надеюсь что нет.

Секунды сливаются в минуты. Минуты в часы. А часы в дни.

Проснутся в пять утра.

Нужно поблагодарить светозарного Императора за то, что я смогу прожить ещё один день, озаряемый его великим ликом.

Ещё один поклон маленькой иконке Святого Малесия, верного страждущего, помазанника и любимца Императора.

Последний поклон Святой Лаинхэ, блаженной и праведной, великой добродетельнице и спасительнице верных душ.

Очередной день, для важной работы. Сегодня нужно постараться, жаль лишь, что руки совсем перестали слушаться. Быть может стоит попробовать попросить заменить их? Хотя стоит ли тратиться на такого, как я?

Сегодня нас отвезли туда же. Те же окопы, те же солдаты. Они снуют вокруг, со страхом поглядывая прямо на нас. Вокруг них собираются священники и капелланы, что словом и делом вдохновляют их на бой. Много людей заботятся о солдатах. Даже я в какой-то мере забочусь о них.

Сегодня было больше культистов и демонов. Мерзкие отродья. Тело одного из них лопнуло и вылетевшая жижа отняла жизни троих моих коллег. Надеюсь они истово молились Императору, ибо подобная смерть, в труде от рук врага - достойна уважения.

Пять утра.

Нужно поблагодарить светозарного Императора за то, что я смогу прожить ещё один день, озаряемый его великим ликом.

Ещё один поклон маленькой иконке Святого Малесия, верного страждущего, помазанника и любимца Императора.

Великая женщина, что оберегает всех нас.

Задумчиво разглядывая иконки, я хотел помолиться ещё, но взглянув на сервочереп, понял, что время почти пришло. Здесь всё рассчитано до минуту, так что не стоит отнимать о благословленных слуг Бога-Машины лишнее время.

Мы снова здесь. Видимо это сильно затянется, скорее даже на целую неделю. Уж больно много трупов вокруг. Столь много, что мне кажется, одного нашего отряда не хватит, чтобы разобрать их все. А ведь ещё нужно будет их сжечь или уволочь останки в специальные места, где с ними будут работать жрецы и слуги Машинного Бога.

Интересно, а мог бы я стать одним из них. О Великий Император, какой же это был бы славный день. Творить и создавать во Имя твоё, обучать новых верующих, помогать им понять, познать...

Нужно отбросить мечты. Эту путь в ересь. Путь во тьму. Желания подтачивают нашу волю, нашу веру, решимость. Подтачивают всё, что только можно. А я не хочу пасть, ибо верю в Него.

И снова пять утра.

Нужно поблагодарить светозарного Императора за то, что я смогу прожить ещё один день, озаряемый его великим ликом.

Хочется сложить руки вместе, но что-то подсознательно не даёт мне этого сделать. Интересно почему? Может ли быть, что Император этого не хочет? Или я недостаточно верующий? Как странно.

Сегодня нас стало ещё меньше. Коридор почти пуст. Лишь четверо слева и один справа. Так мало, но зато было приятно знать, что остались лишь самые праведные и верные словам Императора и Бога-Машины.

Снова это поле. Но как же так? Я точно помню, что мы уже убрали его. А вот и те же солдаты, что снуют там же...

Моя голова с трудом остаётся на месте, не сворачивая смотря вперёд. Хотелось обернуться, посмотреть назад, проверить собственные догадки, что посетили меня и лишь вера и молитвы помогли остановить желание.

Всё было так знакомо. Будто в первый раз.

Ловлю себя на мысли, что снова тащу демона за рог и он обламывается у меня в ладони. Но почему так? Покрутив кусок кости и так и этак, просто откидываю его в сторону, не замечая подвоха, а он определенно есть.

Пять утра.

Как же я устал. Тело болит и ноет. Вода уже не утоляет жажду, сколько её не пей, сколько не выливай на голову. Мне всё равно жарко и тяжело. Руки так болят, так хочется просто присесть и отдохнуть... Но нельзя, Он надеется на меня.

Да, Он надеется.

Ух, пора одеваться. Скоро выходить в коридор.

Но вот проходит минута. Одна, вторая, третья... А сервочереп так и остаётся безмолвным, ожидая от меня чего-то. Мои глаза, сквозь мутное стекло смотрят в ответ и вот на лампочке загорается огонёк. Жёлтый.

Почему? Я же сделал всё правильно, разве нет? Я истово верую, я соблюдал все обряды, совершил все жесты, прочёл все молитвы... Я что, не помолился? Почему?

Без сил падаю на землю, шокировано разглядывая иконки и образы, лики и святые бюсты, выставленные на маленькой полочке.

Но как же так? Ведь я точно помню. Ах, это так похоже на дурной сон, а может быть это он и есть. Но боль в моём теле. Усталость и страх, отчаяние, запылавшее в сердце неугасимым пожарищем, они все реальны. Так почему?

Сервочереп мигает красным. Наверное это конец?

Пять утра.

В голове крутиться какое-то странное чувство, словно всё происходящее лишь выдумка и каждый мой поступок, каждое моё слово, во имя Его, лишь чья-то шутка, насмешка над всем, что я делаю и творю.

Здесь что-то не так. Мне нужно выбраться. Нужно пробраться на это проклятое поле. Может быть всё не так, как я думаю? Может быть я в чём-то ошибаюсь?

Сервочереп предупреждающе мигает жёлтым, значит у меня ещё есть время, чтобы исправиться.

Молитвы срываются с губ и наверное впервые за долгое время, я слышу собственный голос, но он кажется таким незнакомым...

И стоило первым словам сорваться с уст, как голову пронзила боль, адская, всепронзающая, заставляющая припасть на колено, боль. Слёзы брызнули из глаз. Тяжесть навалилась с новой силой, но преодолев все преграды, я вновь поднялся на ноги. Нужно продолжать. Нужно одеться, нацепить проклятый костюм. Собраться с силами.

Зелёный сигнал. Коридор. Поездка. Солдаты и поле.

Поле...

Мы вновь убираем трупы и я слежу за каждым своим шагом, глазею по сторонам, так непривычно много внимания уделяя другим... Но больше никого нет. Я остался один, единственный, последний.

Тело демона вновь ухватывается за рог. Другим способом его не вытащить, но сколько бы я не дёргал, сам рог не ломался... И лишь дотащив его до кучи, он крошится у меня в руках, раскалывается на тысячи кусочков.

Пальцы трепетно перебирают останки, пока свободная рука елозит в куче осколков, надеясь найти ответ. Я чувствовал, что именно с этим осколком всё и связано. Ощущал это каждой частичкой своего тела, но никак не мог разгадать загадку.

От злости, в сердцах, я выбросил куски рога в поле, злясь и перебирая подходящую молитву, но ничего не шло в голову.

Ладони ухватились за шлем, где-то за спиной раздались первые крики, но я не обращал на них внимания, ведь всё моё внимание привлекло стекло. Мутное, грязное стекло шлема, по которому прямо сейчас размазывалась тоненькая струйка густой крови.

Подобно вальяжному аристократу, но медленно и нерасторопно стекала вниз, пока на моём лице расползался ужас. Ладони медленно оторвались от шлема...

И мои глаза увидели это, то что стало причиной всех моих мучений. Кровь, осколки и кровь. Скверна коснулась меня, тьма проникла под костюм, забралась под защиту, добираясь до человеческого тела.

Поток мыслей и воспоминаний ударил в голову. Реальность событий пронеслась пред глазами, отталкивая навеянное ужасами демонического рога.

Пять утра.

Стакан воды.

Молитвы и коридор. Суровый взгляд сервочерепа, мигающий зелёным.

Долгий поход, поездка по полю битвы, где нам на встречу идут победившие солдаты, но выглядящие, как проигравшие.

Поле из тысячи трупов. Зарева пожарищ, дым и смог. Подбитые остовы техники и она... Скверна. Сотни демонических тел валяются вокруг.

И я уверенно принимаюсь за работу, хватаясь за одного из них. Ломающийся рог и капли человеческой крови, которые уловил сервочереп.

Крики и паника. Выстрелы и удары.

Я падаю лицом в грязь. Впервые стекло моего шлема грязное, оно становится мутным от крови и песка, налипших со всех сторон. Мои перчатки елозят по шлему, пытаясь убрать грязь, но меня заламывают и кладут обратно на землю, объявляя приговор.

Всего одна капля крови. Всего один контакт. И всего лишь одна человеческая жизнь.

Глаза резко открываются.

Моё тело меня не слушается. Его пронзает боль, а каждый мускул наполнен агонией, но всё это ничто по сравнению с тем, что испытывает мой разум. Глазные яблоки бешено вращаются и только сейчас я понимаю, что у меня нет век.

Губы раскрываются в безмолвном крике, но ничего не происходит, ведь у меня нет губ, нет челюсти, нет своего лица.

Лишь металлическая маска, что заменила его.

Глаза скашивают взгляд вниз, на мои руки, худые и жилистые, тянущиеся к лицу, но их тоже нет. Вместо них лишь две клешни, безумно щелкающие по воздуху.

-Господин, номер семь тысяч триста пятнадцатый проснулся.

Сухой голос зачитывает строчки с когитатора. Боже-Император. Страх парализовал меня, одолел, подчиняя себе.

-Слишком рано, - щелкающие и пиликающие звуки приблизились, после чего неизвестный голос раздался прямо над моей головой, - повторить процедуру.

-Будет исполнено.

Я пытался разглядеть их. Рассмотреть тех, кто говорил обо мне. Тех кто обсуждал мою жизнь и судьбу, словно я больше не один из поданных Его.

Но вместо этого я увидел себя. Сотни, тысячи таких же, как я. Застывших в одной позе, с одним положением рук. Без век, губ и языка. Без личности, без лица.

Безмолвные сервиторы стояли на месте, пялясь в темноту и я был одним из них. Уже потухающим и падающим в бездну темноты сознанием, я осознал эту простую мысль... Но было уже поздно. Я не испытывал чувств. Не испытывал боли. Не ощущал больше силы его в своих молитвах. И молиться я больше не мог...

Пять утра...