Зарисовка. Фалийский прорыв(Warhammer 40k)

-На два часа!

Крик сержанта Сталлара, водителя-стрелка и моего наставника, ударил по ушам. Его громоподобный голос смог пересилить рёв марсианского мотора и даже разрывающиеся вокруг нас снаряды.

По броне Завоевателя постоянно что-то щёлкало, стучало и трещало, вызывая у меня в первые минуты боя панические атаки, вынуждая постоянно оглядываться в сторону, откуда идёт звук. Но несколько зуботычин от сержанта помогли придти в себя и теперь я лишь косился, стараясь не поворачиваться целиком.

Ударив меня в плечо, так как я не успел сразу среагировать на его команду, сержант с матами вцепился в штурвал, выполняя приказ командира экипажа - лейтенанта Карганигена, высокого статного мужчины, который постоянно хотел выглядеть идеально, среди грязи, крови и разбросанных внутренностей.

-Сдай назад, Сталлар! До приказа!

Крики в душной и тёмной кабине, освещенной лишь красным аварийным светом, нагнетали обстановку. Поджимая губы и стараясь сдержать подступающие слёзы, когда по броне рядом со мной начали стрекотать пули, я зажал гашетку, выпуская снаряды из болтера короткими очередями. Вспышки от выстрелов мешали нормально рассмотреть, что происходит, но по разлетающимся ошмёткам тел, кусков бруствера и обломкам броневых пластин - говорили больше тысяч слов.

Грохот вспомогательного орудия выбивал из меня дурь несколько минут, пока подавленная вражеская точка не перестала подавать признаки жизни.

Прекратив огонь, я вглядывался в линзу ещё пару секунд, рассматривая тела мятежников, от которых остались лишь кровавые пятни.

"Во славу его!".

Рядом с моим перископом ударили пули, отчего я рефлекторно дёрнулся назад, боясь, что повредил глаза. Всё никак не привыкну к тому, что линзы поставлены под углом и мне ничего не грозит.

"Император защити".

Слова в голове возникали сами собой. Долгие годы благочестивой жизни давали о себе знать и даже когда я не хотел этого, слова к Великому Защитнику Человечества проносились сами собой, порой покидая мой рот.

Руки иногда задевали холодную сталь, которой изнутри был покрыт наш Леман Русс Завоеватель. Я не знал, что именно используется снаружи, а техножрецы никогда не поведают простому человеку свои секреты.

Прекрасный, строгий контур металла, придавал уверенности в надёжности и силе танка прорыва.

Проведя пальцами по острому углу, с удовольствием ощущаю вибрацию двигателя, которая эхом прокатывается по всему корпуса, вселяя в сердце какое-то неведомое мне, благостное состояние.

В такие моменты, я даже перестаю жалеть, что угодил сюда. Моя прежняя работа меня вполне устраивала и сейчас, когда я сидел на самом переднем крае, порой хотелось вернуться обратно, но... Завоеватель, не давал мне распускать сопли и наполнял мою душу праведным светом Императора.

Вспомнив о своём внешнем виде, я почувствовал, как по лицу стекает настоящая смесь из грязи и моих выделений.

Вытерев рукавом левой руки сопли, слюни и слёзы, я прислонился вплотную к перископу, практически вдавливая себя внутрь. Лучше не рисковать, развлекая себя размышлениями и заняться делом, пока Сталлар не увидел.

Боль на лице помогала чувствовать себя лучше, вдавливая себя в крохотное окошко перископа, я ощущал, как кожа продавливается под плотной резиной. Она отвлекала и заставляла сосредоточиться, ведь сейчас от меня зависели жизни других гвардейцев экипажа и многих других, что следуют за нами.

Мои глаза безостановочно вглядывались вперёд, надеясь высмотреть угрозу до того, как нас подобьют.

"Пялься в прицел салага, может дольше проживём".

Эти слова постоянно вылетали изо рта сержанта Сталлара, мотивируя меня без устали следить за передним краем, крепко сжимая в руках гашетки болтера курсового направления.

-Заряжай!

-Готово!

-Выстрел!

Быстро убрав голову, чтобы не выломать себе лоб и переносицу, вдавливаюсь в кресло, чувствуя, как по всему телу проходит вибрация. Грохот орудия прошёлся по внутренностям, перетряхивая их, заставляя завтрак выбраться наружу.

Не став даже пытаться аккуратно выплевать содержимое желудка, я просто позволил этому упасть на китель, который мне выдали перед посадкой в танк. Тёплый и плотный, он должен согревал и защитить от мелких осколков, помогая не замёрзнуть, хотя признаюсь, у меня в голове не укладывалось, как можно продрогнуть здесь и чем поможет кожа и ткань, если внутри танка разлетятся куски брони.

-Заряжай!

-Ещё один, из под моста выезжает!

-Готово!

-Выстрел!

Орудия Завоевателя отправило очередной благословлённый Императором подарок в сторону предателей. Рёв машины походил на яростные завывания священников и полковых капелланов, которые утром благословляли нас на бой.

Я ощущал, как Завоеватель рвётся вперёд, как он радуется вместе с нами, посылая новый тридцати килограммовый снаряд в цель. Его сто двух миллиметровая пушка трепетно выслеживала достойных противников, водя ей из стороны в сторону, словно гончая носом.

Были ли это мои фантазии или праведная машина, благословлённая Императором и Омниссией подавала нам знак - не важно. Главное, что Завоеватель выполнял свой долг праведно, а значит и мы не должны посрамить его.

Я не слышал результатов наших попаданий. Если удары по броне ещё можно было распознать и услышать, то вот всё, что творилось за пределами герметичной боевой машины - оставалось для нас загадкой, для всех кроме лейтенанта.

-Башню влево, на сорок!

-Есть, влево!

-Заряжай!

Бодрые и спокойные голоса командира, заряжающего и второго стрелка, чей болтер вывели из строй и сейчас он активно помогал в стрельбе из основного орудия, успокоили мои расшатанные нервы.

-Отходим за здания, укроемся и встанем под углом! Сталлар!

-Есть.

Через перископ, я увидел, как наш танк шустро уворачивается от открываемого по нему огня. Мы быстро преодолели всё расстояние, которое проехали за сегодня и спрятались на наших позициях, откуда на нас, наверняка, пялились сотни других гвардейцев полка.

Завоеватель недовольно взрыкнул, не унимаясь и будто бы требуя возвращения в бой, где нас ожидали ещё сотни противников. Дух машины был недоволен и мы все ощущали это.

Сейчас, когда моя помощь уже была не нужна, сложив руки на груди я молился, вспоминая литании и слова, которые техножрец зачитывал нам перед выездом, заставляя повторять наизусть, пока всё будет произнесено правильно и с искренностью понимания.

"И взываем мы к Повелителю всего знания.

Пролей свою силу на эту машину.

Напитай это устройство своим священным зарядом"

-Сейчас пойдём вперёд, сразу за нами пехота, надо провести их поближе. Сами мы этого ублюдка из под моста не выкурим!

-Вот сейчас и проверим насколько у тебя большие яйца, - подмигнул мне сержант, - поедем в лобовую, только тут броня выдержит.

Переведя взгляд вперёд, там куда скоро посыпятся выстрелы, я сложил руки на груди, прижимая их к сердцу, как можно ближе.

-Пфф, сопля зелёная.

-Отставить разговоры. Тихий ход.

-Есть, тихий ход.

Когда нужно было, сержант мог вести себя по уставу, но в моём отношение он оставался принципиальным и при случае пытался запугать до мокрых штанов.

Тараторя молитвы, пытаясь успеть до того, как танк вернётся на открытую местность, я порой коверкал слова, за что в будущем обещал наказать себя.

Завоеватель же, порыкивая двигателем, своими мощными гусеницами, идущими вдоль всего корпуса, прокладывал дорогу, оставляя широкий и глубокий след по влажной земле.

Его мощный привод не замечал на своём пути препятствий, с гордостью давя и расталкивая всё, что попадётся на пути.

Пришлось развернуть башню назад, так как мы поехали другим путём и протаранили стену. Под гусеницами Завоевателя, она превратилась в хлипкую бумагу, обрушивая остатки небольшого здания.

Крупный дом, из стали, простой и надёжный, был похоронен, вместе с остатками вещей всех тех, кто погиб по вине предателей.

Следом за нами спешно бежал отряд с парой противотанковых гранат, которому суждено подобраться вплотную к машине противника и выполнить всю грязную работу, пока мы будет ловить снаряды от мятежников.

Вместе с нами на этом участке фронта был ещё один танк, стандартный Леман Русс, без модификаций, главная рабочая лошадка всего Империума. Эта мощная и простая в управлении машина, была востребована в Имперской гвардии, неся Слово Императора во все миры, по крайней мере так нам сказали на занятиях по политработе.

И сейчас, наш танк побратим, первым выехал вперёд, в сотне метров от нас. Его главное орудие было мощнее и тяжелее, поэтому экипажу пришлось остановить Леман Русс, чтобы вести прицельный огонь или не получить технические неполадки.

-Выстрел!

Мы не сильно отставали от него, поливая огнём из всех, что только можно. Наш боковой стрелок даже порывался выбраться из люка и встать за станковый стаббер, чтобы поддержать экипаж огнём, но грозный окрик лейтенанта быстро осадил его, возвращая на место.

-В нас целится!

-Заряжай!

-Сталлар, давай немного вперёд, укроемся за...

-...

Взрыв и сильный удар встряхнули танк вместе с экипажем. Неугомонный бортовой стрелок вылетел прямо к нам, разбивая свою бедовую голову об приборную панель. Внутренности его черепа расплескало по мне и сержанту и если бывалый танкист только отплевался от попавшей в рот крови, то я забился в истерике, оттирая от себя мозги парня, которого я узнал только утром.

Руки покрылись кровью, они скользили по кителю, размазывая и собирая всё в мерзкие и грязные комки, что только усложняло задачу.

Я паниковал, но Храни Император сержанта Сталлара. Его оплеуха вернула меня в реальность, а следующий удар чуть не выбил глаз, когда он с размаху отправил меня лицом в перископ.

Зубы клацнули друг об друга, а во рту потянуло железом и вязким противным привкусом крови, этим особенным ароматом, который никогда ни с чем не спутаешь.

Сдержав тошноту, не глядя сплёвываю накопившуюся гадость, продолжая выискивать противника.

Я водил перископ аккуратно, не выдавая движения, пока остальной экипаж приходил в себя. Их ворчание и быстрые переброски фразами успокаивали... Не только меня, но и Завоевателя.

Грозная машина ярилась, она требовала вернуться в бой, не смотря на ранения, но постепенно её гнев утихал, позволяя Сталлару и Карганигену привести его в порядок, чтобы мы хотя бы могли продолжать стрельбу.

-Вижу движение.

Мой голос притушил разгорающиеся споры и привлёк внимание экипажа. Все затихли, ожидая продолжения доклада и казалось, что даже могучий дух Леман Русса прислушивался к моим словам.

-Бронетехника противника, - сглотнув вязкую слюну, перевожу линзу перископа чуть дальше, вглядываясь в приближающиеся отряды врага, - несколько танков и транспорты для пехоты...

-Какие?

Перебив меня, лейтенант задал вопрос первым и сейчас я чувствовал, как его внимательный взгляд буравит меня в спину.

-Местные и переделанные сборщики. Вроде всё, - закончив доклад не по уставу, я почувствовал, как по виску стекает капля пота, - больше никого не вижу.

-Не может быть. Местные развалины не смогли бы пробить нашу броню...

Не слушая сержанта и его ёмкие комментарии, я продолжал наблюдение и сам понимая, что как бы не были хороши "танки" местных для подавления бунтов, но против лобовой брони Леман Русса у них просто не хватит боевой мощи.

Перископ медленно сдвигался вправо, упираясь в свой предел. Я увидел, как несколько гвардейцев убегают по траншеям и воронкам от снарядов, а за их спинами маячит чёрный дом, прямо из под моста.

-Благослови вас Император, верные дети его...

-Аминь.

Хором закончили мою молитву остальные, после доклада о выполнении миссии.

Рядом разорвался ещё один снаряд, чирикая нас по броне, чем вызвал недовольное ворчание у духа машины. Завоеватель гневался, требуя обрушить праведную ярость на врага. Он хотел сражаться и вскоре ему представилась возможность.

Сначала я заметил приближающийся дым. Серый с всполохами пламени, которые изредка вылетали из источника задымления. Потом на небольшой холм начала вылезать неизвестная мне боевая машина, которую прежде я никогда не видел.

Похожая внешне на Леман Русс, она была ниже и длиннее, ведь прошло несколько секунд, прежде чем эта туша смогла заползти на небольшой холмик, медленно залезая туда, в надежде укрыться за остовами подбитой бронетехники.

Маленькая башня была заколочена листами стали, которые на скорую руку приварили к ней. Без элегантности и прекрасных чётких углов, которыми так завораживал Завоеватель.

По бокам торчали спаренные дула стабберных пулемётов, активно вращающихся во все стороны и ищущих противника.

Но больше всего меня смущала огромная пушка, которая явно не подходила по размерам к этому уродцу.

Доложив лейтенанту, мне пришлось уступить мужчине место, чтобы он само лично посмотрел на врага. Во время попадания, наша башня была повернута в сторону, а его перископ наводчика вышел из строя.

-Твою то мать, это что ещё за чудо?

-Что там, сэр?

Мы все в ожидании смотрели на застывшую фигуру лейтенанта, пока тот поминал не богоугодные слова, вспоминая всё, что можно.

В это же время, сержант дождался, когда Карганиген освободит место и сам прильнул к перископу. Его шикарные некогда усы, обгоревшие в недавнем бою, встопорщились, а глаза расширились от удивления.

-Клянусь Императором, если мои глаза меня не обманывают, это Малькадор, правда пушку не узнаю, больше похоже на самоходку или...

-Не важно, - командирский тон вернул нас всех на боевой лад и сейчас оставшиеся члены экипажа преданно смотрели на своего командира, но самое главное - я чувствовал, как дух Завоевателя слушает наш разговор и готовиться к битве, - именно они подбили нас, значит ответим им тем же.

Подойдя к люку, лейтенант ухватился за него, готовясь открыть, но напоследок глянул нам в глаза, каждому по очереди, задержавшись на мне.

-Сейчас, всё будет зависеть только от нас самих. Мы должны подорвать переделанный Малькадор, чтобы Фахтимганем, - вспомнил лейтенант своего коллегу офицера, командира второго танка Леман Русс, - смог разобраться с мелочевкой, не рискуя машиной.

Поправив каску и отряхнув пыль с плеча, Карганиген ударил кулаком в грудь, выпрямляясь насколько это возможно, при его росте.

-Император защищает!

-Аминь!

Стоило словам слететь с губ, как мотор Завоевателя взревел, привлекая к нам внимание всех врагов в округе. Его грозный рык, подобно мифическим хищникам с далёкой Колыбели Человечества, огласил округу о пробуждении хозяина битвы.

Я не чувствовал страха, который терзал меня всё это время. Положа руку на холодный металл Завоевателя, я чувствовал, как его уверенность и мощь наполняет мой дух, позволяя встать рядом с ним и идти в бой, вызывая одобрения у древнего духа машины.

Никто ничего не говорил. Даже вечно хмурый и ворчащий Сталлар молча начал разворот машины, поворачивая мой пулемёт в сторону врага и позволяя мне первым вернуться в бой.

Болтер ударил по ушам, перекрывая обзор, пока я выцеливал хрупкие транспорты врага, поливая их снарядами, прошивая насквозь.

Среди рядов противника началась паника и они подобно стае крыс прыснули в стороны, пытаясь спасти свои жизни, лишь бы Завоеватель не принялся за них.

Я будто бы слышал всё, что происходит снаружи, ощущая это через тёмную сталь, которая согревала жарче любых объятий и костров.

Моё лицо не улыбалось. Крепко сжимая губы, я посылал очередь за очередью, стараясь потратить, как можно больше патронов на дело, скашивая крупные скопления мятежников или выцеливая бронетехнику.

-Выстрел!

Башня наконец повернулась в исходную и смогла начать отстреливать главную цель во всей этой вакханалии. Грохот орудия ударил по ушам, но я не ощущал тряски, мои глаза крепко прилипли к перископу, который становился частью меня, хоть нас и разделяли сталь и плоть.

Рядом раздались крики и кабину озарил яркий, обжигающий свет. Запахло горелой плотью, а наш Леман Русс прекратил движение. Карганиген и заряжающий продолжали стрельбу, посылая снаряд за снарядом в сторону Малькадора врага, но чем больше проходило времени, тем чаще нам в ответ стали прилетать ответы от врага.

Заговорили орудия местных танков, оставляя крупные вмятины или разрываясь об крепкую броню, они мешали экипажу вести бой, уменьшая на секунды время до следующего выстрела, а в такой быстрой схватке, это решает всё.

Патроны в болтере подошли к концу, все шесть сотен были израсходованы за сегодня и у меня не было времени, чтобы вставлять новые.

Сердце кольнуло болью, но я не придал этому значения, лишь вздохнул поглубже.

Отодвинувшись от перекошенного перископа, который ни смотря ни на что показывал мне, куда стрелять чтобы поразить врага, я осмотрелся по сторонам, не узнавая в этом покорёженном нечто Завоевателя. Недалеко от меня, всего в полуметре, лежали останки сгоревшего заживо Сталлара, его кресло, броня и одежда сплавились с телом распространяя мерзкий удушающий запах, который я прежде не замечал.

Глянув за переборку, с удивлением отмечаю, что на её месте теперь находиться пустое пространство, открывая мне вид на место командира и заряжающего. Последний лежал привалившись спиной к стене башни, зажимая в своих руках обрубки ног, единственное, что осталось от Карганигена. Из его живота текло кровь, а сам он печальным взглядом смотрел в пустоту, уже даже не пытаясь хвататься за жизнь.

Подтянувшись к нему, я уселся рядом, чувствуя, как мои движения привлекли его внимание.

-Не... подбили...

Покивав на его слова, я упёрся ладонью в заряжающий механизм, чувствуя ярость проигравшего, но ещё не побежденного гиганта. Завоеватель тихо рычал, смотря, как со всех сторон его окружают враги, посылая снаряд за снарядом в изувеченное тело. Теперь то они не будут рисковать и уничтожат его до основания.

Встав на ноги, но стараясь не высовываться через оторванную башню, пробираюсь до подающего механизма, в котором оставалось ещё полным полно благословленных снарядов.

Уложенные ровными рядами, сейчас они были разбросаны по полу, скатываясь и сталкиваясь друг с другом.

-Заряди...

Слушая тихий шёпот умирающего гвардейца, я принялся выполнять приказ, будучи самым младшим по званию. Напрягая и пыхтя от натуги, я вручную запихал снаряд в подачу, надеясь, что главный механизм не повреждён.

Закрыв, кладу ладонь на покрытую копотью сталь, зачитывая последнюю молитву.

Слова сами слетают с губ, прося у грозного Завоевателя помощи в этом бою, что станет для нас обоих последним.

-Наводи...

Мои руки легко переходят по паре рычагов, вспоминая краткий курс управления, с которым справиться и гражданский, не то что идиот вроде меня.

Хмыкнув на свои мысли, чувствую, как губы расходятся в тёплой, почти ласковой улыбке, пока я навожу пушку на застывший Малькадор.

Его орудие целиться по мне в ответ, отводя дуло от далекого Леман Русса Фахтимганема. С трудом передвигая перегруженными гусеницами, противник наконец застывает на месте, позволяя мне довести штрихи при наводке.

Руке действуют сами по себе, пытаясь прицелиться без всяких расчётов.

Моё дыхание замирает, когда я чутка высовываюсь наружу, чуть не схлопотав пули, но что-то внутри меня говорит о правильности и своевременности такого поступка.

Прицел сбоит, он покрыт трещинами и через него едва видно очертания неприятеля, но мои руки тверды, Бог-Император направляет их.

-Стреляй...

-Выстрел.

Мой громкий крик эхом разноситься по полю боя, казалось достигая всякого кто готов был услышать. Вместе со мной кричал и он. Его суровый рёв пробирал сердца друзей и заставлял дрожать врагов. Двигатель прорычал последний раз, прежде чем затихнуть навсегда.

Прицел резко дёрнулся от удара по броне. Вокруг открылась стрельба, закидывая нас всем, чем только можно. Несколько пуль уже залетели внутрь, через отваливающиеся куски брони, пробитые ударами Малькадора.

Подтянувшись за люк, вскакиваю во весь рост, ровно в тот момент, когда на горизонте разгорается взрыв. Небольшая волна разметала всё вокруг, разбрасывая мусор и грязь, открывая вид на покорёженный остов Малькадора.

От радости и неверия, мои пальцы разжались и я упал обратно в башню, чувствуя, как в груди разгорается тепло.

Перевернувшись лицом к заряжающему, я смотрю на его изувеченное тело, пробитое осколками и пулями. Кровь уже начала подсыхать, вызывая в голове смутные подозрения.

Сложив ладони аквилой на груди, я читал молитву Императору, благодаря его за помощь и поддержку. С каждым словом, мой голос становился всё тише и тише, а силы покидали тело.

Руки вяло трепыхнулись не в силах больше удерживаться на груди и упали вниз, открывая вид на множество осколков, которые пробили меня по всему левому боку.

Сквозь мутные глаза, я слышал, как за пределами танка разгорается бой, как кричат верные Ему солдаты, восхваляя Императора и Завоевателя.

-Спасибо...

Последний раз посмотрев на мертвого заряжающего, я понял, что он точно никак не смог этого сказать.

Из последних сил, моя окровавленная ладонь протянулась к боку поверженного гиганта, который с честью победил в последний раз.

Улыбка на моём лице так и не покинула меня, когда я погрузился в бесконечный сон.

(Просто захотелось и пока мысль не пропала - написал)