Все псы попадают в рай. Глава 3. Highway to Hell

Открестившись от допроса подозрительных нарисованных людей, Псовский наконец-то мог разобраться с бумагами. Что такое из себя представляют эти живые картины Алексей пока не понял, как и не знал, можно ли использовать их в качестве источника достоверной информации. Пока что он решил расценивать все полученные сведения как отправную точку своих исследований. 

На столе было чертовски много бумаг. Нет, серьезно, Псовский на своем веку повидал немало завалов документации, но это было что-то из области фантастики. Груды пергаментов, свитков, писем, отчетов, каких-то странных на вид папок — все это громоздилось на столе и не только на нем. Справа, прямо на полу, разместилась гигантская стопка документов, которые выглядели очень официальными.

«Надеюсь, все это здесь копилось годами», — подумал Алексей Игнатьевич.

Ввиду того, что в этом необычном месте обнаружились условно живые и сознательные объекты, которые могли его подслушать, он решил больше не озвучивать свои мысли вслух. По крайней мере, те из них, которые могли бы его выдать.

«Хорошо, Лёха, давай посмотрим, что мы имеем», — потянулся Псовский к ближайшему свитку.

Текст, как и ожидалось, был на английском и тоже не вызвал никаких проблем с его пониманием. «Альбусу Дамблдору, директору школы чародейства и волшебства «Хогвартс» — значилось сбоку, а сам свиток был перевязан ленточкой и запечатан, судя по всему, сургучом.

«Дамблдор. Хм… Что-то очень, очень знакомое!»

Внезапно уединение Алексея было прервано самым странным образом: в приоткрытое (видимо, по случаю летней жары) окно влетела какая-то серая птица.

«Кажется, — подумал Псовский подозрительно отслеживая летунью, — если в дом залетает птица, то это не к добру…»

Алексей не особо верил в приметы, а потому никогда ими не интересовался: так, слышал что-то краем уха, да и только. С другой стороны, он и в попаданцев никогда не верил — а тут глядите-ка! Птица («Сова! Да это ж сова, и она что-то держит в лапе!» — присмотрелся Псовский внимательнее) немного покружилась под потолком и, совершив круг почета, скинула то, что принесла, прямо на стол, куда после приземлилась и сама. Кажется, природа появления корреспонденции на столе перестала быть загадкой. Сова сверлила мужчину взглядом огромных оранжевых глаз и явно чего-то от него ожидала. Алексею Игнатьевичу стало неуютно: он никак не мог понять, что ему нужно было сделать.

«А вдруг это не сова вовсе? В смысле, сова, конечно, но она тут не просто птица, а отдельный вид разумных? И сейчас ждет, ну, не знаю, оплату за доставку письма или еще чего…» — в панике пронеслось у него в голове.

— Альбус, — раздалось со стены, — ну ты долго птицу-то держать будешь? Дай ей уже ее совиное печенье, вон, я даже отсюда вижу, что у тебя на подоконнике целая банка стоит. Нет, что ни говори, а какой-то ты не такой. Зашел бы ты к малышке Помфри, проверился после своих экспериментов…

— Просто не выспался, — буркнул Псовский, отмечая, что здесь есть некая Помфри, исполняющая роль медика, — но потом действительно надо будет зайти, что-то голова и правда тяжелая.

Мужчина накормил птицу и облегченно выдохнул, когда она наконец улетела. Нет, так жить было нельзя: нужно скорее разбираться, куда его все же занесло. Не может же он о любом объекте думать, как о разумной форме жизни! Хорош бы он сейчас был, если бы начал раскланиваться с пернатым почтальоном!

Потянувшись к верхнему письму, тому самому, которое только что ему — да, теперь уже ему! — доставили, Алексей Игнатьевич сломал сургучную печать и вскрыл конверт.

— Так… Что тут у нас? — произнес Псовский все-таки вслух.

«Чего? — удивился Алексей. — Что еще за Верховный чародей?»

Он пробежался глазами по тексту.

Псовский нахмурился и отложил это письмо. Взял следующее. Тут, на первый взгляд, не было ничего особенного:

Алексей быстро сгреб еще несколько писем и начал просматривать.

«Так… Директор школы. Верховный чародей Визенгамота… Президент Международной конфедерации магов…»

Псовский моргнул и ошалело уставился на последний свиток. Чего?!

«Мужик, да ты, блин, Наполеон!»

Пока что Алексею было совершенно непонятно, как он будет разруливать это все. Если с должностью директора школы, пусть и в магическом антураже, он бы еще справился, то вот со всем остальным — сильно вряд ли. Кроме того, было совершенно ясно, что такой значимый человек не может просто взять и испариться со всех радаров. Найдут! А после могут и понять, что вместо их Альбуса здесь теперь Алексей Игнатьевич. План, который пришел ему в голову поначалу — осмотреться и в случае чего сразу валить отсюда — теперь можно было откинуть как практически невыполнимый. Валить было нельзя.

Вообще, конечно, Псовский многое видел за свою жизнь, но чтобы один человек одновременно рулил школой, судебной системой и международной политикой? Какой-то чересчур деятельный был этот… этот… Он снова взглянул на подпись в одном из писем, и вчитался в непривычную фамилию бывшего владельца тела. Дамблдор, да, точно, Дамблдор. Ну вот, пожалуйста. Добро пожаловать в новый мир, теперь он официально Альбус Хренов Дамблдор.

Он выудил еще одно письмо — от некоего Министра магии Корнелиуса Фаджа.

Остальное Псовский читать не стал, потому что уже начал закипать.

«Да что ж за бред, а?! Министр магии консультируется у этого мужика по вопросам управления?! Кто он вообще такой?»

Алексей откинулся на спинку кресла. Ну и ну. И этот Дамблдор, значит, еще умудрялся заниматься какими-то опасными экспериментами?! Да тут одной рутиной можно было себя угробить!

Взгляд упал на ближайший свиток, чей конец уныло свисал со стола.

К черту эксперименты! Предыдущий владелец этого тела сдох, скорее всего, от банальной усталости. Не может ни один нормальный человек вывезти такой объем работ. Алексей был директором школы и даже с одной должностью был загружен так, что и на сон-то времени не всегда хватало!

«Ну вот и что мне теперь со всем этим делать? — мрачно подумал Псовский. — Что-то с такой загрузкой я уже начинаю сомневаться, что я попал в другой мир. Может, это того — Геенна Огненная? Никто же не знает, что там у грешников за посмертие на самом деле, и как оно выглядит… И я мчу по шоссе прямиком в Ад…»

Первый вывод, который сделал Псовский, — он в полной заднице. Директор школы? Ладно, это знакомая стезя. Но Верховный чародей Визенгамота? Президент Международной конфедерации магов? Это вообще что такое?! Как он должен управлять каким-то Визенгамотом? Он даже не знал, что это! А уж Международная конфедерация магов звучала так, будто он тут еще и главой ООН подрабатывает.

Ну уж нет.

Эти должности надо как-то тихо, спокойно, без лишнего шума сбагрить. Пусть кто-то другой развлекается с политикой и международными делами. Пока что ему надо сконцентрироваться на школе, осмотреться, понять, как здесь все устроено, и решить, что делать дальше.

Алексей Псовский еще раз глянул на письмо, где черным по белому было написано: «Директору школы чародейства и волшебства «Хогвартс». Затем снова на имя адресата — Альбус Дамблдор. В голове вдруг щелкнуло. В связке с именем он наконец вспомнил, где же он слышал про этот проклятый Хогвартс.

Это же какая-то книжка была! Книжка! Или даже целая серия. А потом по ней еще фильм сняли, да тоже не один! Он, конечно, не читал. И не смотрел. А вот его байкерская тусовка — очень даже. Лет пять назад они, прихлебывая пиво в гараже, ржали над его новой должностью директора. Он тогда еще пытался объяснить, что ничего особо смешного в этом нет, но его дружки не унимались. Один из них, Рыжий, в какой-то момент хлопнул его по плечу и, давясь смехом, выдал:

— Лёха, ты теперь этот… как его… Дамблдор!

— Кто?!

— Ну, дед с бородой, маг из книжки!

— Точно! Главное, чтобы у тебя в школе не было такой же жести, как там, — подхватил еще один приятель.

Мужчина тогда не сильно прислушивался. Не до детских сказок ему было. Директор школы — это тебе не бородатые колдуны, а разборки с министерством, родителями и преподавателями, плюс бесконечные документы и отчеты. Сейчас он, конечно, сильно пожалел, что так и не сподобился прочитать книгу или посмотреть фильм, хотя ему и советовали. Сидя в кабинете этого самого Дамблдора, Алексей понял, что стоило бы вникать в рассказы приятелей получше. Потому что, если его память его не подводит и если, конечно, это тот самый Хогвартс, то дела его не слишком хороши.

Псовский глубже закопался в воспоминания. В этом Хогвартсе, судя по тем обрывкам рассказов, которые ему удалось восстановить в памяти, творился форменный бардак. Нет, серьезно. Ученики вместо того, чтобы нормально учиться, постоянно куда-то лезли. А еще то ли какой-то монстр в школе завелся и девчонку убил, то ли школьники сражались с каким-то маньяком, то ли еще какая-то ересь приключалась. Какой-то пацан и его друзья раз за разом спасали всех от полной жопы. Какой-то злой колдун пытался их убить. Регулярно. Какая-то опасная тварь разгуливала по школе, и детишки то ли охотились на нее, то ли спасались от нее…

Алексей Игнатьевич нахмурился. Какого черта администрация школы ничего с этим не делала?! Почему дети сами решали свои проблемы?! Что за образовательное учреждение, где учащиеся вместо экзаменов должны были спасаться от смерти?!

Оказывается, это не просто школа. Это какое-то чертово поле боя! Система безопасности? Нет, не слышали! Правила? Их там явно никто не соблюдал! Если уж даже байкеры, которые видели в жизни все, говорили, что в этой школе ад кромешный, то это что-то да значит. Прямо-таки highway to Hell.

Он еще помнил, как Рыжий, ржущий в голосину, сказал:

— Ты бы там порядок навел, Лёха! А то у них там трупы чуть ли не каждый год!

— Чего?!

— Ага. У них там в школе кого-то убило, что-то взорвалось, кто-то на грани смерти оказался… А руководство — фигней страдает.

Вот это настораживало. А если еще учесть, что он теперь это самое руководство и есть…

В любом случае, школа явно была проблемной. Не просто разболтанные ученики, отсутствие финансирования, проблемы с учителями или конфликты с родителями, как было в его «рассветной» школе поначалу. Нет, тут творилась какая-то лютая дичь.

Псовский потер виски. Сначала надо было разобраться, что вообще происходит. А потом… Потом он подумает, как вытаскивать эту шарагу из болота. Если, конечно, это вообще возможно.

Алексей решительно поднялся, мысленно пожелав удачи всем, кто ждал от него ответов на письма, и вышел из кабинета. Пора было посмотреть, что ему осталось в наследство от бывшего владельца этого тела.

Первое, что понял мужчина, — это был замок. Настоящий, чтоб его, замок. Массивный, величественный, огромный замок с потолками в три человеческих роста, с длиннющими коридорами, колоннами, арками и прочим. Псовский аж остановился, окинув взглядом проходящий вдоль коридора ряд готических окон.

— Офигеть…

Но восторг длился недолго. Он вспомнил, что он не турист, а директор. Значит, надо не восхищаться, а проверять состояние материальной базы.

Школа, конечно, выглядела интересно. Высокие своды, факелы на стенах, старинные гобелены, доспехи в нишах, статуя, напоминающая горгулью, на выходе из его кабинета, даже пол выложен какой-то мозаикой. Только вот…

Во-первых, снова живые картины.

Их было много. Все они шевелились, перешептывались, иногда подмигивали ему, здоровались или хмурились. Ощущение было такое, будто он ни на секунду не оставался один. Подобный тотальный надзор ужасно напрягал.

Во-вторых, лестницы.

— Да ну нафиг…

Он не поверил своим глазам, когда увидел, как лестницы начали двигаться. Нет, ну правда, они двигались! Алексей встал на одну из них, и та, словно почуяв его вес, нехотя двинулась вбок. Ощущение было странное, но… но Псовскому вдруг это понравилось. Лестница рванулась вверх, потом резко повернула обратно, и мужчина почувствовал себя словно на американских горках. Он даже с силой ухватился за перила, но, вместо того чтобы испугаться, почему-то только радостно заржал. Черт возьми, это было прикольно!

Когда он наконец выбрался в один из главных коридоров, первая волна восторга схлынула, и на ее место пришло ужасающее осознание. Он — директор, а значит, он должен смотреть на это все как директор. Он и посмотрел. И захотел схватиться за голову.

— А если ребенок поскользнется?! — вырвалось у него.

Лестницы двигаются хаотично, а если кто-то не успеет — все, до свидания, лети вниз!

В-третьих, кабинеты. Они меняли расположение. Алексей попытался зайти в один, посмотрел, что внутри, вышел, повернулся обратно — и понял, что дверь исчезла.

Вообще здание было огромным. Громадным. Он не имел представления, что тут находится и сколько вообще здесь помещений. Никакого информационного стенда. Никаких планов эвакуации. Никаких нормальных указателей. Если в таком месте произойдет пожар — все, кранты. Половина учеников просто не выберется, потому что к нужному выходу ведет лестница, которая поменяла направление.

Псовский остановился у окна, скрестил руки на груди и глубоко вздохнул.

— Ну и бардак…

На туристическом уровне все выглядело шикарно. Но с точки зрения директора… Да даже в ПГТ «Рассвет», где администрации было откровенно плевать и на местную школу, и на детей в принципе, за такую организацию размазали бы тонким слоем! И ведь это только поверхностный осмотр. А что будет, если копнуть глубже? Псовский вздохнул, вцепился пальцами в бороду (которую, кстати, надо было бы подстричь, потому что она, черт возьми, реально мешала) и пошел дальше.

Наконец выбравшись наружу, Алексей Игнатьевич глубоко вдохнул и прищурился, осматривая окрестности. Теперь, снаружи, замок выглядел еще внушительнее, чем изнутри. Высоченные башни, мощные стены, массивные двери — все это смотрелось настолько эпично, что где-то внутри Псовского взыграло мальчишеское восхищение. Чем-то Хогвартс напомнил ему Замок Гогенцоллернов. Когда-то, когда он путешествовал по Европе, он видел его издалека. И пусть внутрь попасть не удалось, но картина резиденции императорского дома Гогенцоллернов, стоящей на вершине горы, запала Алексею в душу.

Неподалеку от замка начинался лес, а чуть дальше, справа, поблескивало озеро. А погода-то отличная! Утро только наступило, а уже тепло, воздух свежий, чистый, даже как-то слишком чистый. Ни выхлопных газов, ни вони от мусорных баков. Аромат трав, цветов, деревьев — здравствуй, натуральная природа!

«Стоп! — подумал Псовский. — Как тут обеспечивают безопасность детей?! Ну, хорошо, допустим, в лесу нет волков, медведей и прочей крупной живности. Допустим. Но даже если там бегают только белки, это не мешает ребенку уйти вглубь и заблудиться к чертовой матери!»

Алексей Игнатьевич вздохнул, потер лицо. Еще и тишина кругом. Вообще никаких звуков транспорта. Как дети сюда добираются? Обычно в школах все просто: автобусы, родители на машинах, велосипеды, ну или пешком, если недалеко. А тут… ничего.

Секунду. А что если… они тут живут?!

Псовский резко напрягся. Он много чего читал, в том числе фэнтези про магические академии, и там обычно все выглядело именно так: дети приезжают осенью, учатся, учатся, учатся — и только к лету их наконец отпускают домой. То есть…

— Они тут живут. Постоянно.

Чем больше он об этом думал, тем больше все сходилось. Вон и замок — здоровенный, комнат до фига и больше, можно спокойно разместить сотни учеников.

Это значит — ночные происшествия, контроль дисциплины, дежурства, да куча всего другого, что превращает директора не только в управленца, но и в круглосуточного надзирателя.

— Отлично, просто прекрасно… — он тяжело вздохнул.

Стоять на месте смысла не было. Псовский заметил дорогу, ведущую куда-то вдаль, и двинулся по ней, решив немного прогуляться и разведать, что находится поблизости от замка.

Примерно через пятнадцать минут ходьбы вдали показалась деревушка. Аккуратные домики, крытые черепицей, дым из труб, чистые улицы — красиво, конечно, но… где асфальт? Где хоть что-то современное?! Не было ни дорог, ни машин, ни фонарей, ни каких-либо признаков развитой цивилизации.

— Ну все, пиши пропало, — пробормотал Алексей, понимая, что если тут даже велосипедов не наблюдается, то на наличие мотоциклов можно точно не рассчитывать.

А как тогда расслабляться?! Как отключаться от работы, проветривать голову, получать тот самый кайф, ради которого стоило жить? Псовский тяжело вздохнул: похоже, его байкерская история откладывается на неопределенный срок. Мир, в который он попал, судя по всему, был отсталым в плане техники и технологий. Что ж, очень жаль.