Что чудо, что чудовище Глава 1. Точка отсчёта
Брок вытер лицо куфией, протёр и вновь нацепил любимые зеркальные «авиаторы», бдительно оглядывая окрестности. Бойцы унылой толпой топтались за спиной, тихо что-то бурча, Роллинз мрачно молчал, подпирая левое плечо.
Солнце жарило немилосердно.
Руины, которые они должны были просеять частым ситом, найдя какую-то очередную хреновину, выглядели пустыми и необитаемыми, но Брок не расслаблялся. Жизнь уже успела вбить в него понимание, что руины никогда не бывают необитаемыми: там обязательно водится какая-то хрень — живая, неживая и условно живая, и это совсем даже не крысы, насекомые и прочая фауна, радостно потирающая лапки в ожидании прихода очередной кормушки.
Нет. Неразумная живность — самая безобидная и привычная часть руин.
Пустыня что-то шептала, перекатывая песчаные волны медленно и лениво. Руины пугали шорохами, заставляя нервничать. Сколько они уже таких видели? Много. Очень много. Самые разные: греческие и римские — с величественными колоннами, фресками и мозаиками. Постройки майя, ацтеков, тольтеков — с мощными ступенчатыми пирамидами, огромными каменными воротами, вымощенными плитами площадями. Азиатские — Камбоджа, Сиам, Вьетнам… Причудливые изгибы крыш, острые шпили и массивные ступы, драконы и похожие на львов собаки. Тибет — суровые и массивные, возведённые непонятно как, вытесанные из сплошных базальтовых скал, украшенные мандалами и изображениями клыкастых божеств.
Египет был впервые.
Запад Нила, старые, ещё додинастические комплексы. За последние два года Брок, стремясь выжить и спасти своих бойцов, поневоле стал неплохо разбираться во всей этой древней галиматье, и теперь отлично понимал, что комплекс — а там были и храмы, и могильники, и дворцы, — очень старый, не меньше чем четыре с половиной тысячи лет назад построенный. Пусть в нём копались археологи разной степени легитимности, это не значит, что под песком не прячется какая-то древняя гадость.
Египтяне и так слыли затейниками в охране погребений, а что может таиться в настолько старых постройках, не подскажет ни один ясновидящий.
Брок ещё раз тихо вздохнул, не собираясь ослаблять бдительность.
Им предстоит провести в этом золотом аду две недели. Автономно, без возможности послать вопль о помощи и эту самую помощь получить. Конечно, их обеспечили необходимым, выдали и снаряжение, и пайки, и воду с палатками, но… По факту их бросили.
И Брок не собирался об этом забывать.
— Привал, — хрипло отдал он приказ, и бойцы с облегчением принялись ставить палатки и разворачивать лагерь. Хорошо хоть жратвы с водой отвалили щедро… Плохо, что нет транспорта: высаживали джетами, ими же завезли заранее всё необходимое для проживания. Не сбежать.
Он ещё раз вздохнул и отвернулся. Руины выглядели пустыми, но спину сверлил чужой рассеянный взгляд.
Сидеть здесь дольше нужного не хотелось. Однако и искать вход по жаре — тоже. Брок посмотрел на часы. Закат через четыре часа. Значит, час на отдых — и начнут.
Лезть в руины ночью он не собирался. Был всякий опыт. Не самый приятный, без которого он бы точно обошёлся. Брок ещё раз обвёл взглядом массивные стены из тёсаного вручную известняка, вздохнул и пошёл в палатку. Стоило отдохнуть. Что-то подсказывало, что просто не будет.
Пока он валялся в палатке, дававшей хоть какое-то убежище от льющегося с небес зноя, Брок размышлял о поставленной перед ними задаче — прочесать руины, а это, на минуточку, почти город. Целый чёртов комплекс. Уже весело. Найти совершенно определённую гробницу, хорошо хоть дали описание внешнего вида. Вскрыть. И достать какую-то хрень типа жезла. Обхохочешься.
Почему нужное не нашли те орды археологов и гробокопателей, Брок не понимал. Впрочем, и не удивлялся. Всякого насмотрелся за два года поездок по жопам мира.
У него в рюкзаке в экранированной стальной коробке лежала хрень — вроде анкха, но не совсем анкх, из чёрного, похожего на обсидиан камня с вырезанными знаками. Типа ключ.
А ещё детектор. Крест с петлей должен был то ли сказать что-то нечеловеческим голосом — Брок бы даже не удивился, — то ли ещё как подать знак, а потом открыть гробницу. Броку такие продвинутые технологии в применении к руинам совсем не нравились. Но выхода не было. Придётся и искать, и вскрывать, и тащить найденное.
Что делать, выхода нет. Слишком плотно все они сидят на крючке. Не спрыгнуть. Брок хотел попытаться… пока его не отправили ликвидировать отряд Миллера, который попытался и провалился.
Этот урок Брок выучил. И выводы сделал: если уходить, то так, чтобы снести одним махом тех, кто держит их за глотку. Пытаться спрятаться и удрать? Не получится. Только война на уничтожение.
Пикнул будильник, и Брок вышел из условной прохлады палатки, вновь обматывая голову куфией. Руины так и маячили впереди: пыльно-розовые, сливающиеся с пустыней в одно искажающее восприятие марево.
Почему-то впервые робкая мысль о возможности уйти не вызвала озноба и воспоминаний о неудачниках, которых они лично выкашивали холодной ноябрьской ночью, а потом раздевали и закапывали под какой-то лет тридцать как заброшенной свалкой.
Солнце садилось. Руины отбрасывали длинные тени, казавшиеся кровавыми.
Брок поёжился и заорал:
— Подъём!
Уже через час они, проклиная всё на свете, покрылись с ног до головы пылью, песком и разнообразным мусором типа птичьих перьев. Брок, шипя сквозь зубы, помахивал взятым за петлю анкхом. Тот никак себя не проявлял, но Брок чуда и не ожидал. Они прошатались два часа, безрезультатно, и он скомандовал отход. Стоило поспешить, в руинах ночью им делать нечего — это Брок знал чётко.
И следующие дни они рыскали без всякого прока. Бойцы бурчали, Брок скрипел зубами… Таинственная гробница находиться не спешила. Чудо произошло вечером восьмого дня. Брок повернулся — и обомлел. Вот оно. То, что искали.
Каменный саркофаг стоял посреди огромного гулкого зала без крыши, лучи заходящего солнца золотили верх массивных каменных стен, и Брок моргал, пытаясь понять, почему не видел этого раньше. Они ведь через этот зал раза четыре ходили!
Он сделал было шаг вперёд, но что-то внутри дёрнуло, и Брок передумал. Просто достал маячок, включил — заряда хватало на сутки — и аккуратно бросил поближе к саркофагу.
Завтра. Всё — завтра. А сегодня отдыхать.
Они потянулись нестройной колонной прочь, и Брок не мог отделаться от ощущения, что за ним наблюдают.
Вскрывать саркофаг решили утром, после завтрака. Все вооружились, Брок достал анкх, и отряд направился чётко по сигналу маячка и протянутой не доверяющим технике Роллинзом, возомнившим себя Ариадной, верёвке. Они шли и шли, поворачивая и проходя пустые залы, подозрительно чистые анфилады комнат, пока не попали туда, куда хотели: вымощенный плитами зал с саркофагом.
Порфир выглядел чистым, словно вчера отполированным: ни пылинки. Маячок так и попискивал рядом. Брок оглядел плиты, саркофаг — несколько тонн, не меньше, вздохнул и сделал шаг на багровые плиты с белыми звездочками.
Бойцы напружинились. Брок осторожно дошёл до саркофага. Ничего не произошло.
Он поднял анкх и приложил его к точно такому же изображению на крышке.
Что-то весьма различимо щелкнуло.
А потом из пола вырвались толстые каменные плиты, отделившие Брока от отряда. Они доходили до самого потолка, который вдруг закрыл небо, отрезав солнечный свет. Брок попробовал включить фонарик — без толку. Не работал.
Не работали и рация, и коммуникатор. Даже подкрашенные фосфором точки на циферблате наручных часов и стрелки не светились.
Однако темно не было. Багрово тлел сам саркофаг. Светились звёздочки на полу. И тревожным золотом сиял анкх. Брок огляделся, справляясь с приступом паники, неожиданно накатившей и едва не отключившей мозги. Моргнул, обнаружив себя почти у саркофага. Сделал шаг назад, второй… Взгляд словно прикипел к анкху, так и тянуло подойти и скинуть крышку саркофага.
Брок отвернулся, пытаясь перебороть наваждение — без толку.
Он закрыл глаза, прокусил губу, отрезвляя себя уколом боли. По подбородку поползла капля крови. Брок стоял и дышал на счёт, сжимал и разжимал кулаки… Постепенно удалось успокоиться, и он рискнул открыть глаза.
Саркофаг был прямо перед ним, сияя багрянцем и золотом.
Ясно. Просто так уйти не получится. Ничего не получится. Он вздохнул, припоминая подробности инструкции по применению анкха.
Найти саркофаг. Приложить анкх. Открыть саркофаг. Достать жезл или что там будет. Закрыть саркофаг. Забрать анкх. На закрытии саркофага упирали особо.
Он скептически осмотрел массивный каменный параллелепипед, украшенный резьбой. Порфир. Считай, гранит. Весит до хрена. Да тут крышка толщиной дюймов десять, они что, издеваются?! Брок выругался, не заметив, что капля крови, стёкшая по подбородку, сорвалась и упала на пол. Одна-единственная, но этого хватило.
В следующий момент Брок, потеряв контроль над телом, шагнул вперёд, с легкостью сдвинув массивную плиту немного в сторону. Из саркофага выскользнула высокая — больше семи футов — тень, держащая в когтистых руках подобие посоха и жезл, вполне себе материальные.
Тень наклонила голову — длинная изогнутая морда с пылающими багровым глазами, стоящими торчком ушами и пастью, полной острых зубов, — всмотрелась в бьющегося в невидимых тисках человека… И впиталась в обмякшее и упавшее на горячий пол тело, орущее от непереносимой боли.
Брока выгнуло в чудовищной судороге. Ногти искривившихся пальцев заскребли каменный пол. Несколько долгих минут он не мог даже вдохнуть. Кости явственно похрустывали. Тень ворочалась в нём, словно пытаясь натянуть неудобный и не по размеру костюм, безжалостно растягивая и подгоняя его под себя.
Брок бился на полу, ослепнув, оглохнув, и только нервы звенели натянутыми до предела струнами, лопаясь и вновь срастаясь. Сколько это длилось — непонятно. Думать и вообще хоть что-то соображать он попросту не мог: всё затянуло багровой пеленой боли. Изо рта, ушей и глаз потекли струи крови, впитывающиеся в полыхающий багрянцем с белоснежными звёздами камень.
Наконец тень угомонилась, тело обмякло. Крышка саркофага сама собой встала на место. Анкх упал на пол, треснув. Жезл покатился по полу. Посох с металлическим навершием растаял в воздухе.
Плиты со скрежетом опустились. Потолок исчез, открывая звёздное небо.
— Командир! — бросились к Рамлоу бойцы.
Он не отозвался. Но правая рука крепко вцепилась в подкатившийся на глазах бойцов жезл.
