8. Похотливый древознатец

Сам остров Те-Наму, основа соответствующего Нома, был интересен даже именно как остров: похожий на кобольдовский Соммерс, этакое кольцо вокруг воды. Но полоса суши была гораздо тоньше: около километра, чаще меньше. Что с учётом десятимильного диаметра Те-Наму делало его тонким кольцом, на котором и жить-то не особо выйдет, на первый взгляд.

Но “похожий” — не значит “одинаковый”, а основным отличием было то, что если озеро внутри Соммерса было чрезвычайно глубоким, выглядевшим из-за глубины чёрным с высоты полёта, то на Те-Наму глубина водоёма была не более полутора-двух ярдов. И в иллюминатор Диастриста, с высоты, застройка этого острова фактически “плавала”. Дома, подчас в несколько этажей, на сваях. Много мостков и даже платформ, соединяющие эти дома. И, что меня искренне удивило, значительная часть залитой водой внутренней части острова явно использовалось в аграрных целях. Под тонким слоем воды были натуральные поля и грядки! Понятно, что не с пшеницей или овсом, но какими-то подводными растениями, замещающими должность пристойных злаков. В этой воде даже росли какие-то деревья, похожие на невысокие и пузатые пальмы с небольшим пучком зелени на макушке, явно плодоносящие!

И для Воздушных Кораблей в этом атолле (название я вспомнил, напрягая память, не искусственную, а обычную, затрагивающую обучение в Приюте) было создано явно искусственное, геометрически-правильное углубление, видное с высоты как вытянутый прямоугольник более тёмного цвета, с шестью Воздушными Судами в нём. Что, кстати, не излишне: океан в текущих широтах был беспокоен, шторма — нередки, а сезонные так и постоянны. Так что забота о пребывающих кораблях в виде защищённого места стоянки, как мне кажется, сыграла не последнюю роль в становлении Те-Наму транспортно-торговым центром. В общем, сам по себе атолл заинтересовал ещё на подлёте.

А после приводнения Диастриста стало заметно, что материалом для застройки Те-Наму выступают те же пальмы: стены даже трёхэтажных домов были из них. Часто облагороженные шпатлёвкой и краской, хоть и не везде. Впрочем, понятно, что со свайной застройкой и с прискорбно малым количеством земли местные строятся из доступных материалов: ну не Воздушными же Кораблями камень и дерево возить! А таким материалом местные водяные пальмы и выходили, ну и заинтересовали они меня: дерево — и растёт в морской воде, да ещё и плодоносит!

В общем, несмотря на то, что городок был из травы (а наставник биологии и ботаники в Приюте категорически настаивал, что пальма — трава, только выросшая и твёрдая, а прочитанные книги и искусственная память это подтверждали), выглядел он вполне пристойно, оживлённо и вызывал интерес.

Так что через полчаса после того, как Диастрист опустился на водяную гладь внутри атолла, я вместе с десятком пассажиров стоял перед опускающейся лестницей.

— Привет, Фик! — помахала мне рукой Зое.

Так она сокращало моё имя, попытки перевести общение в более формальное русло — игнорировала совершенно изумительно. Ну в смысле, когда говоришь — слушает, внимательно, кивает и даже задаёт уточняющие вопросы. И полностью игнорирует суть разговора, каждый раз хлопая удивлённо глазами. Так что с подобным сокращением я вынужденно смирился, благо созвучным не с самым пристойным жестом он был только у искусственной памяти. Единственное, о чём я жалел, так это о том, что нельзя сообразно сократить её имя: вопрос не галантности, а справедливости! Но три буквы её имени не давали возможность поступить справедливо. Разве что занудно жужжать первой буквой, но это не только недостойно джентльмена, но и вообще по-детски как-то.

— Пойдёшь выпить? — продолжила девица. — Больше в этой дыре нечего делать…

— Позвольте, мисс! — вдруг возмутился довольно молодой на вид гоблин, ожидавший спуска лестницы вместе с нами.

Точнее, уже дождавшийся, но задержавшийся, чтобы высказать свое возмущение Зое. И, кстати, не только он: человеческая дама и розовый рогатый джентельмен задержались, смотря на наёмницу не самым благожелательным образом.

— Позволяю, — широким жестом махнула рукой девица. — Так что сказать-то хотел?

— То, мисс, что Те-Наму — прекрасный, высокоразвитый город! — задрал крючковатый нос гоблин, а прислушившиеся дама и рогатый джентльмен закивали. — И досуг в нём никак не ограничивается выпивкой! Прекрасные игорные заведения, изысканные бордели!

Реакция на последнее была, как по мне, комична: дама на упоминание борделей аж слегка порозовела и энергично закивала, подтверждая слова гоблина. При этом рогатый джентельмен чопорно поджал губы и вообще имел неодобрительное выражение лица. Хотя кивать рогатой головой это не мешало.

— А вы местный, мистер? — поинтересовался я.

— Да! — гордо кивнул гоблин.

— А библиотеки и книжные лавки у вас есть?

— А-а-а… э-э-э… — довольно потешно свёл глаза на своём выдающемся носу гоблин, бегая глазами.

— Лавки — есть, — веско пробасил розовый джентльмен.

— А библиотеки? — продолжал допытываться я.

— Разве что личные, — пожал плечами и помотал рогами он.

— Вот, даже блиблиотеков приличных нет! — победно заключила Зое. — А что дыра — так это видно! — с этими словами она демонстративно указала на плещущуюся воду атолла. — Для озера — мелковато, — важно пояснила она. — А от острова эта дыра занимает девять частей из десяти. А значит, и сам Те-Наму — дыра! — победно заключила она.

С подобной постановкой вопроса спорить присутствующая троица местных не стала, впав в задумчивость. Скорее всего, признавая фактическую правоту Зое (а реальность, данная в ощущениях, была таковой), но прикидывая: как бы ощущать и говорить про “дыру Те-Наму” с законной гордостью и превосходством над лишёнными такой замечательной дыры окружающими.

— Простите, мистер, за излишнее любопытство, — прервал я задумчивую (и гордую, со стороны Зое) тишину, обратившись к рогатому джентльмену.

— Слушаю вас, мистер…? — кивнул он, одновременно вопросительно подняв бровь.

— Фиктор Хуманум, механик, — представился я.

Видимо, мне не показалось, и его не было на банкете-представлении.

— Винитран Кос, торговец, — слегка поклонился розовый, выпустив толстый хвост и свернув его в изящный крендель — видимо, некое жестовое сопровождение поклона.

— Просто в изучаемом мной я не встречал описаний подобных вам разумных, а вы — не первый встреченный представитель вашего вида, но первый, с которым я беседую.

— Понятно, да и интерес закономерный, — усмехнулся он, продемонстрировав внушительный набор треугольных зубов. — Мы — эгипаны из Ливии. Именно Ливии, а не материка, — уточнил он. — Но наш новый дом… оказался слишком негостеприимен для разумных. Так что мы вынужденно покинули материк и теперь обитаем на Архипелаге.

Довольно неприятно, но закономерно: объединение новых Номов не всегда проходило мирно, разумные, населяющие Номы, были разные, подчас враждебные друг к другу на родине. Ну а с Ливием вообще все печально: толковой разумной жизни на материке нет, только редкие, вечно прячущиеся дикари. Но прячутся они от жуткой фауны и мистических тварей Ливия, а так-то могучие воины и мистики, судя по описаниям.

Ну а цивилизованному народу на Ливие делать нечего, разве что кормить собой различных тварей. И эгипанам, о которых я где-то встречал упоминания, в этом смысле повезло: многие виды на Тесселисе были истреблены полностью. Хотя не только, да и не столько тварями, сколько в междоусобицах.

Лестница тем временем давно была закреплена, и мы последовали на остров. Судя по количеству багажа, переданного троице матросами Диастриста, местными были все трое и добрались до конечной точки своего путешествия.

Чтобы не толкаться, мы с Зое отошли в сторонку, где довольная своей словесной победой наёмница продолжила прерванный разговор:

— Так пойдём выпьем, Фик? И кстати: про египанов я знаю, сильнейший магер отряда — рогатый и хвостатый, — ухмыльнулась она.

— Я не против твоего общества, Зое, — рассудительно ответил я. — Но предпочёл бы познакомиться с островом. К алкоголю я, признаться, не испытываю особой любви.

— Поня-а-а-атно, — ехидно покивала девица. — В бордель намылился! Ну там “моё общество” тебе… хотя есть варианты. Но не хочешь пить — дело твоё. А я в кабак! — задрала она нос.

А я с трудом боролся с подкинутыми искусственной памятью образами, насчёт “есть варианты”. И непристойные-то какие! Не буду вспоминать, решил я, просматривая образы из памяти. Но в итоге справился с собой, а то мог бы и оконфузиться.

Впрочем, конфузиться было особо не перед кем: всё так же задравшая нос Зое гордо топала по набережной, а поплавок Диастриста и мостик были пусты. Впрочем, будь Зое тут рядом, доказывать, что бордели Те-Наму волнуют меня в последнюю очередь — я бы не стал. Не её дело, по большому счёту.

А вот что меня интересовало, помимо самого острова и его населения, так это библиотеки и книжные лавки, как я и интересовался у гоблина. Возможно, найду что-то интересное по механике. А возможно — по мистике. И пусть последнее понадобится не сей момент, но собрать свою небольшую библиотеку я имел твёрдое намерение. Масса мистических традиций вызывала интерес, потому что даже для меня, толком не знающего, что преподают в Академии Всех Чудес, понятно, что многое из встреченного неизвестно там.

Так что проводил я Зое взглядом и решительно пошагал на набережную. И первым делом направился по ней в сторону заинтересовавших меня пальм. Пусть интерес и праздный, но много времени его удовлетворение не займёт, а мне действительно интересно.

По дороге я оглядывался, поглядывал на здания и прохожих. И мои предположения ещё с корабля подтвердились: здания были аккуратные, даже самые бедные и не шпатлёванные, с зелёно-бежевыми бревенчатыми стенами. Ощущения “хижин” не возникало, а вот загородными коттеджами можно было назвать каждый второй дом Те-Наму.

А вот прохожие были очень и очень разными. Этим напоминая Таино: не было какого-то преобладающего вида, были и люди-человекообразные, и сидхи-сидхообразные, цверги, зверолюди… Масса различных типов и видов прохожих. Кто-то пробегал по мне равнодушным взглядом, следуя дальше. Кто-то, на удивление, смотрел недобро, хотя и не пристально: то ли механиков не любят, то ли просто злобные и дурные разумные. А кто-то улыбался и приветливо кивал.

И к одному кивнушему я и подошёл. Был это сатир довольно занятного вида: пожилой джентльмен, лет пятидесяти на человеческую половину. Ноги его покрывала густая, вздымающаяся облаками кудрявая белая шерсть. И такая же пушилась с двух сторон от строгой шляпы-котелка, ловко примостившейся между двумя небольшими рожками. А вот человеческий торс был заключён в отменно пошитый жилет с синей искрой и золотыми пуговицами. Белоснежная манишка охватывала шею, часовая цепочка пристойно, на четыре звена спускалась из часового кармана. А на запястьях размещались белоснежные же нарукавники с запонками. Венчал образ этого благообразного джентельмена простой моноколь, вставленный в левый глаз.

— Приветствую вас, мистер, — поклонился я сатиру. — Фиктор Хуманум, механик, к вашим услугам.

Подошёл я к нему по нескольким причинам. Первое: он, обернувшись на шаги, приветливо мне кивнул. Второе: перед тем, как обернуться, он неотрывно смотрел на эти самые пальмы, видно, что не как зевака, а как занятый делом разумный. Ну и, наконец, пожилые джентльмены, в большинстве своём, не против поговорить. И знают немало, так что кандидатура выходила лучшей из мной встреченных.

— Приветствую, юноша, — низким, несколько блеющим баритоном ответил сатир, приподнимая котелок. — Кесс Ком, дендролог. Я вам так глянулся? — подмигнул он и приосанился.

А я чуть не отшатнулся: в этом жесте и движении был такой намёк, который просто орал о том, что меня рассматривают как полового партнёра. И сразу вспомнилось все прочитанное про сатиров, что я, признаться, посчитал некоторым преувеличением после общения с портовым инспектором Таино.

— Вы весьма благообразный джентльмен, — аккуратно ответил я. — Но нет, не “настолько”, уж простите.

— Ну нет, так нет. Вы — тоже не предел моих мечтаний, — подмигнул мне сатир уже лукаво, без намёков, — я предпочитаю дам. И поопытнее-постарше, — тихонько захихикал он, слегка блея. — Так что вам угодно, мистер Хуманум? — перестал он хихикать.

— Меня, признаться, интересуют эти… деревья, — указал я на пальмы. — Или травы? Судя по вашей профессии, вы должны в этом разбираться, мистер Ком.

— Вы правы, разбираюсь. И нет, не травы, как это ни удивительно, — довольно ответил он. — При всей своей схожести с пальмами, арбремарины — именно деревья. Хотя, безусловно, очень необычные. Их создание обошлось предкам в весьма и весьма крупную сумму, но благодаря ним Те-Наму таков, каким вы его лицезреете ныне.

И за полчаса этот джентльмен полностью удовлетворил моё любопытство. Возможно — несколько излишне, но к этому я, обращаясь к пожилому джентльмену, был готов. Итак, эти арбремарины оказались мистически созданными гибридами, при этом не несущими в себе никакой мистики. Обладая развитой корневой системой, подчас симбиотически срастающейся друг с другом, эти деревья вообще не зависели от почвы, только в качестве опоры. И извлекали из морской воды всё потребное для довольно быстрого роста. А небольшого пучка зелени сверху с лихвой хватало для древесных нужд, большего количества листвы было просто не нужно.

После чего я уточнил у почтенного джентльмена насчёт книжных лавок, которых в Те-Наму оказалось две штуки, и распрощался. Шуток насчёт возможного соития я не избежал, но было видно, что сам сатир в нём особой нужды не испытывает, а подобным образом развлекается. В данном случае — за мой счёт, что вполне может сойти за плату за интересный рассказ.

Направился я в указанном направлении: для начала в “большую книжную лавку”, которая оказалась действительно большой: все два с половиной этажа относительно немаленького здания оказались заставлены стеллажами, между которыми перемещались покупатели и заказчики. И… ничего интересного в этом книжном царстве я не обнаружил: книг много, но, в основном, беллетристика, да и непозволительно много порнографии. Технические и мистические справочники и книги по темам занимали совсем немного места, были явно привозными (несколько томов я просто узнал, они у меня были). И стоили совершенно неприличных деньжищ! Раза в четыре дороже, чем на том же Таино!

Так что покидал я лавку недовольный: и ассортиментом, и навязчивостью приказчиков, непременно желавших, чтобы я приобрёл у них за весомую сумму порнографические книги с картинками. Мой интерес к технической литературе эти назойливые существа (а были там и люди и гоблины) проигнорировали. Как, впрочем, и я их желание на мне поживиться, так что вышло всё равновесно, ко взаимному неудовлетворению.

А вторая лавка располагалась в глубине застройки Те-Наму, была “лавкой подержанных книг”, со слов господина Коса. Честно говоря, я совершенно не ожидал там найти что-то, заслуживающее внимания, но раз уж решил ознакомиться — надо своё решение выполнять. Дошёл, причём даже пришлось уточнить у местного полисмена (судя по виду — немало удивлённого вопросом), потому что в общем мистер Ком описал мне положение лавки правильно. А в частности оказалась она в совершеннейше незаметной подворотне, которую я бы никогда не заметил без указаний полисмена.

А вот сама лавка оказалась довольно интересной: неярко освещённой, тоже заставленной стеллажами. С приказчиками в виде невысокой, довольно полной и молодой египан…ши, наверное. Египана женского пола, в общем. В больших круглых очках, с негромким голосом. И весьма потешно управляющейся метёлочкой от пыли, зажатой в розовом хвосте. На моё приветствие дама ойкнула, выронила метёлку, спрятала хвост и судорожно одёрнула платье. Но когда я сообщил, что мне нужно, задумалась, позвала второго управляющего — совсем молодого юношу, лет тринадцати от силы, человека. И, вдвоём, собрали мне довольно внушительную гору книг, папок с рукописями и талмудов, которые я бегло просматривал. И разделял на две группы: на удивление, интересного оказалось немало, и по мистике, и по механике. И то, что часть книг были потрёпаны или имели следы от чашек, а то и контакта с морской водой, меня не смущало: читаемы, а это главное.

— Это я покупаю, миссис, — указал я на отложенную горку книг. — Сколько с меня?

— Погодите буквально минуту, — ответила она и стала с уморительно серьёзным видом щёлкать тяжёлыми счётами. — Шесть золотых, восемь серебряных, мистер, — сообщила она результат подсчёта.

Что было более чем скромно за почти четыре десятка небезынтересных книг.

— Пусть будет семь, миссис. Но мне их нужно упаковать.

— Так это бесплатно, мистер!

— И всё равно пусть будет семь.

— А куда вам их доставить?

— Сам справлюсь, главное — упакуйте и перевяжите, чтоб не рассыпались.

Египанша зыркнула на меня с недоумением, но спорить не стала. А я, естественно, подхватил получившийся квадратный свёрток трактаторами и откланялся. Правда, встретила меня на пороге книжной лавки совсем не радостная картина:

Десяток разумных, довольно небрежно одетых, и судя по ряду признаков — нетрезвых. И агрессивных, судя по взглядам, причём в мой адрес.

— Ещё один понаехавший к моей Луси яйца подкатывает, — как бы и мне, и как бы спутникам сообщил крупный человек лет тридцати, в помятом сюртуке и распахнутой рубашке. — Она моя, понял, урод?! — вдруг рявкнул он на меня, дыша перегаром, ощущаемым даже за полтора ярда.

— Я, мистер, не знаю о чём вы… — начал было я.

Но попытка избежать конфликта с моей стороны, похоже, была бессмысленной. Эти разумные пришли сюда, ведомые агрессией и алкоголем. У некоторых в руках палки и даже металлические трубы. Возможно, некая первопричина их поведения и была, не знаю. Но со мной она точно не связана, а дать себя избить этим… неджентльменам у меня нет никакого желания!

— Вали урода! — заорал этот человек, тяжело замахнувшись, а остальные рванули ко мне.