VBTL 31. Счастливого Рождества, неудачник

— Вам точно не нужна моя помощь тут? — Тэхён переминался с ноги на ногу на входе в кухню, не решаясь потревожить женщин семьи Чхве и Ку, занятых готовкой. Особенно Ку, если учесть убийственный взгляд Михо, где-то двадцатый за этот вечер, сотый за день и тысячный за неделю. Тэхён складывал их в копилку памяти, но не для того, чтобы подолгу обдумывать перед сном или в полётах на собеседования, а для того, чтобы поскорее похоронить в прошлом.

— Если ты хочешь помочь, можешь подменить Михо, — предложила госпожа Чхве, стараясь лишний раз не смотреть на внучку, которая нарезала овощи для супа слишком крупным кубиком. Таким и подавиться можно было.

— Я с радостью, — Тэхён заметно оживился, осторожно крадясь к столу и несколько боязливо вытягивая руку, чтобы отобрать нож, которым Михо стучала по доске.

Он знал, что она не любила заниматься готовкой, знал, что для неё это было не просто пустой тратой времени и её волшебного потенциала, а ещё и непосильным трудом, и немного жалел её за то, что мама с бабушкой как-то сразу распределили, что мужчины будут собирать стол в гостиной, растягивающийся до нужных размеров и растягивающий внутреннее пространство при необходимости, чтобы уместить нужное количество гостей, а женщины на кухне доказывать волшебной посуде, что тоже что-то умеют.

— Твой отец сегодня не дуется, — госпожа Чхве младшая лепила пельмени с кимчи, которые, по её словам, Михо очень любила, и при этом не забывала поддерживать милые беседы, чтобы в кухне не было скучно и чересчур тихо.

— Да, — Тэхён глубоко вздохнул, всё ещё чувствуя себя неловко за папино представление в прошлый раз. — Ему нравится Рождество.

Настолько сильно, что он ничуть не расстроился, когда Михо закапризничала, заявив, что не хочет в Танджин. Вообще-то они с дедушкой даже обрадовались возможности снова слетать в Квачхон.

«Идея праздновать на две семьи изначально была глупой, мы же скоро станем родственниками», — аргументировал совместное празднование в родительском доме Михо дедушка. А папа хотел посмотреть, изменилось ли что-то внешне, раз проклятие было снято.

— Так дело в рождении несуществующего Иисуса Христа, чтоб его проклятая Агнесс за ногу укусила, а не в том, что ты женишься? — спросила бабушка Михо.

— Не уверен, — Тэхён сморщил нос в улыбке, впервые за последние дни так искренне радуясь чему-то, что, по идее, должно было радовать его без устали, но с лёгкой подачи Михо превращалось в пытку сомнениями. — Его мысли сложно прочитать. То он против моего увлечения театром, то скидывает мне вакансии из колдунета; то он злится из-за того, что я так внезапно женюсь, то спрашивает, можно ли пригласить на свадьбу его подругу с работы…

— Когда живёшь так долго, такие вещи и правда кажутся быстрыми и внезапными, тем более вы с Михо пошли в обратном порядке и брачную ночь устроили себе раньше, а вот в наше время, — госпожа Чхве подняла черпак, показательно тряся им в воздухе несколько секунд, прежде чем усмехнуться и сказать: — Хотя бы зелья защиты использовали. Но просто чудо, что вы такие безалаберные, и я ещё повидаюсь с правнучкой. Тогда-то и помирать можно будет…

— Мам, хватит про смерть в такой день. Ты испортишь всем аппетит.

— Чем? Я ещё даже не заговорила о том, как собираюсь умереть и о сценарии похорон, — она тихонько ахнула, вспомнив что-то очень важное: — Ты должна составить список приглашённых и вычеркнуть оттуда Ё Йену. Терпеть не могу эту старую ведьму…

Михо стащила с доски кубик морковки до того, как Тэхён успел и его испортить, нарезав тонкими полосочками.

— Ты ей должна денег, — напомнила она бабушке, упиваясь этим маленьким хаосом, потому что присутствие семьи в этом доме её немного отвлекало от мрачных мыслей о не таком уж и радужном будущем.

— Я ей их отдала. Сотню раз говорила, что отдала…

— А может тебе это приснилось? — Михо хрустела морковкой между фразами. — Как и все эти глупые предсказания, которые ты получила от Алой Зельды для меня и Бомгю?

У Бомгю срабатывал какой-то особый инстинкт и он появлялся буквально из ниоткуда в том месте, где прозвучало его имя. Может, помимо фамильяра, он был тайным джинном? Жаль, что желания не исполнял, а иначе Михо бы ему загадала…

— Вы говорите обо мне? — он был вынужден прервать свою прогулку по кухне, потому что ухо зачесалось, и его срочно нужно было почесать лапой, а потом эту лапу вылизать.

— Расскажи, как великая предсказательница ошиблась насчёт твоего будущего, — потребовала Михо, ожесточённо перекладывая овощи ближе к Тэхёну, ведь он с ними справлялся лучше неё.

— Разве она ошиблась? — Бомгю потёр ухо снова, теперь в задумчивости и просто чтобы делать хоть что-то, раз все вокруг так старательно готовили. Кроме Михо. Она только подчищала за всеми, дегустируя. — По-моему, она оказалась полностью права насчёт моего будущего. Она сказала, что я или влюблюсь и испорчу себе жизнь, или останусь навсегда один.

— Вот! Сплошная ложь! В итоге ты и жизнь себе испортил, и остался навсегда один, — сказала Михо.

— Я… — Бомгю немного растерялся из-за злости и нетерпения, что таились за её словами. — Не считаю, что остался один. У меня ведь есть вы. Ты, в частности…

Михо сжала губы, выдыхая тихое «пф-ф-ф».

— Это не то же самое, — сказала она. — Ты больше никогда не сможешь быть со своей любовью и вынужден будешь остаток жизни смотреть, как она встречается, выходит замуж, заводит детей и любит кого-то, но не тебя…

Бормоча об этом, Михо опустила голову и отчего-то шмыгнула носом.

Со стороны могло показаться, что она так сопереживает дяде, поэтому мама с бабушкой растрогались, а Тэхён невольно напрягся, зачем-то ставя себя на место наказания, что досталось Бомгю, и что не позволяет ему жить свою лучшую жизнь. Ему всё чаще казалось, что Михо как-то так его и воспринимала — как преграду на её пути к Домёну, который внезапно вновь стал ей интересен.

— Любовь — не самое главное в жизни, — сказал Бомгю, — по крайней мере, взаимная. Я могу и дальше её любить, и был бы счастлив знать, что она встречается и выходит замуж. Хуже то, что она так же одинока как я… И всё же я не думаю, что жизнь кого-то из нас настолько плоха. Мы не вместе, но зато мы живы и избежали той строки предсказания, где я остаюсь навсегда один, потеряв её по-настоящему.

— Говоришь так, словно видишься с ней, — без задней мысли сказала бабушка Михо, а секундой позже ахнула, спрашивая: — Бомгю, ты что, видишься с ней?!

Она схватила с крючка полотенце, явно собираясь отбить им сына, как назойливую муху.

— Ты не можешь к ней приближаться, у тебя запрет! — напомнила Боми. — Хочешь лишиться возможности обращаться человеком?

Он вовсе не хотел, потому что со дня на день должен был обрести нормальные руки и ноги, а ещё своё симпатичное лицо. Ему не терпелось примерить что-нибудь из шмоток Тэхёна и выпить с другим Тэхёном, празднуя успехи с их зельем, а потом только одним глазком — одним! — взглянуть на Сурён. Потому что, несмотря на запрет, его всегда тянуло в места, где её можно было встретить.

— Михо, ты куда? — Тэхён говорил тихо, стараясь не прерывать нотации, которые зачитывала Бомгю семья, но его волновало то, что Михо собиралась сбежать.

— Душно тут, — она чуть подрагивала от раздражения, злясь каждый раз, как он её звал или ещё как-нибудь беспокоил, — пойду, подышу свежим воздухом на улице.

Тэхён хотел напроситься вместе с ней, даже если она была против, но гора овощей не позволяла ему уйти. Это послужило весомой причиной работать в два раза быстрее, занимаясь нарезкой сладкого картофеля для его выпекания в специях с рёбрышками и обжаркой овощей для чапчхе. Он был проворнее всех остальных, поэтому по окончании одного задания ему давали другое, и он из вежливости соглашался, всё поглядывая на улицу через окно и пытаясь высмотреть там Михо. По его скромному мнению, делать на улице было нечего, но она всё не возвращалась и не возвращалась.

— Какой ты молодец, — похвалила его будущая тёща. — Казалось бы, тебе вовсе необязательно знать, как и что готовить, но ты так стараешься.

— Это чтобы прокормить твою неблагодарную дочку, — буркнула госпожа Чхве. — Ей повезло повстречать вампира с её нелюбовью к готовке, — будь это колдун, он бы быстро в скелета превратился, — а она всем недовольна.

— Михо чем-то недовольна? — Тэхён вовсе не был удивлён, но хотел знать, о чём именно говорит госпожа Чхве.

— О, ещё как! Ты разве не заметил? Всё ей не так, и Рождество она хотела праздновать как прежде, без «лишних» гостей, и кинзу в супе она не потерпит, и помириться с семьёй Ли она хочет…

— Что? Помириться? — нож выскользнул у Тэхёна из руки, ударяясь о доску и стол, а затем со звоном падая на плитку.

Бомгю, сидящий рядом, моментально взбодрился, испуганно охая из-за того, что чуть не лишился кончика хвоста.

— Она узнала, что кое-кто её предал и втайне общается с родителями Домёна, — бабушка с упрёком уставилась на дочку. — И, немного подумав, пришла к выводу, что нам всем было бы неплохо помириться. Михо скучает по совместным ужинам с семьёй Ли. Всё-таки, она с детства их знает…

Тэхён прерывисто выдохнул, не торопясь наклоняться за ножом, и вообще больше не думая о готовке.

— Мне… мне нужно выйти, — забормотал он, вытирая руки бумажным полотенцем.

Просто так выйти на улицу и загнать Михо в дом он никак не мог, поэтому прошёл через гостиную, обмениваясь парой каких-то фраз с господином Ку и своим отцом, — они где-то откопали волшебные шахматы, а теперь пытались выяснить, кто из них лучше в этом деле, — а попутно стащил со спинки дивана плотный плед. Планируя использовать его как сети, чтобы поймать Михо, а потом силой затащить её домой, он прокрался через входные двери на небольшой участок, в тишине зимней ночи сразу улавливая голоса за домом.

— Я такая идиотка, — говорила Михо, — мне не следовало так остро реагировать…

— Да, ты и правда идиотка, — упиваясь её чрезмерными страданиями, отвечал Домён.

— Но ты ведь можешь меня простить?

— Даже не зна-аю… А ты искренне извиняешься?

— Конечно!

— Но наедине это как-то не то… Как насчёт завтрака у нас дома? Приходи на чай и извинись перед моими родителями. А на следующей неделе прилетай на шабаш и извинись ещё там. Чтобы наши друзья не думали, что я не даю тебе шанса…

У Тэхёна не хватало воздуха от такой наглости, и какие-то полминуты он стоял поодаль, задыхаясь и злясь, но светящаяся от счастья и благодарности Михо слишком больно ударила под дых, чтобы он и дальше мог стоять и бездействовать.

Боясь, что его голос выдаст все его чувства, он молча направился к этим двоим, поднимая руки повыше и при приближении накидывая плед Михо на плечи.

— Да, я бу-… — её радостная речь прервалась, когда она испуганно отпрянула и обернулась. Её улыбка быстро исчезла с лица, и от смены её настроения Тэхёну стало ещё больнее.

Только будучи главным героем на сцене, он мог чувствовать себя полностью уверенным в том, что делает, и в своём будущем, потому что он читал сценарий, но к реальной жизни, увы, сценария ему никто не выдал, и его пробивала дрожь от мысли, что где-то на этом этапе притаился сюжетный поворот, к которому он не был готов.

— Что ты здесь делаешь? — Михо попыталась скинуть плед с плеч.

— А, твой новый жених? — Домён окинул Тэхёна оценивающим взглядом. — Ну привет, владелец дома и месть мне в чистом виде.

— Месть?.. — с недоумением повторил Тэхён.

— Месть, — подтвердил Домён, спеша напомнить: — Я сказал Михо изменить мне, чтобы мы были квиты, и она правда сделала это. Только я не думал, что ты её сразу замуж позовёшь… Торопитесь из-за того бредового предсказания?

Тэхён стиснул зубы. Был он её местью, экспериментом, просто случайным сексом — неважно. В данный момент всё было не так, как себе думал её бывший.

— Михо, пошли, — Тэхён опять накинул на её плечи плед, а затем развернул лицом к дому, подталкивая в правильном направлении. — Родители ждут тебя, да и ужин почти готов.

— Но мы ещё не договорили, — упираясь, сказала она.

— Зачем вообще говорить с тем, кого ты бросила? — с отчаяньем спросил Тэхён. — Ты не должна перед ним извиняться. Ты не сделала ничего плохого. Да и это всё в прошлом. Теперь у тебя есть мы с малышом…

Она зарычала, отбиваясь от его рук, но хотя бы сама идя к дому, без подталкивания.

— Даже не напоминай! — зло бросила она с крыльца и хлопнула за собой дверью, оставляя Тэхёна на улице.

Домён, проходя мимо, насвистывал какую-то песенку, и этот свист звенел в вампирских ушах даже после того, как наступила тишина.

— Неужели думал, что двухмесячная любовь сможет сравниться с двадцатилетней? — он хмыкнул у Тэхёна за спиной. — Счастливого Рождества, неудачник.

***

Тэхён продолжал сидеть в гостиной за пустым столом, сжавшимся до размеров школьной парты, и после того, как за шторами посветлело.

Вечер и ночь, полные всеобщей радости и неутихающих разговоров, отдавались тупой болью в затылке, даже если он знал, что у вампиров ничего не может болеть. И всё-таки у него всё тело ныло. Прикоснуться было больно.

— Так и знал, что ты будешь первым, кого я увижу, — Бомгю вошёл в гостиную на своих двоих в больших спортивных шортах и футболке, в которой весь вчерашний вечер проходил господин Ку. — Не собираешься ложиться?

Тэхён мотнул головой, воздерживаясь от бурной реакции на обращение в связи с тем, что был истощён и измучен собственными мыслями.

— Тогда хочешь позавтракать вместе? С вчера ведь осталось немного крови?

Болтая, Бомгю впорхнул в кухню и распахнул холодильник, каждый раз, как в первый, радуясь наличию пальцев на руках и своему огромному росту. Достав себе горшочек с мясным рагу и суп на бобовой пасте, пакет с кровью он взял под мышку и вернулся в гостиную. Стол практически сразу растянулся ещё на одного.

— Вот это и правда рождественский подарок, — Бомгю довольно улыбался, сжимая и разжимая пальцы и широко открывая рот, чтобы взять большую ложку, а не довольствоваться крохотными мясными кусочками. — Вот бы я обращался на каждый праздник! А какие-то праздники есть каждый день, знаешь? По ведьминскому календарю так каждые полдня — предки напридумывали, чтобы всегда был повод по рюмочке настойки выпить на шабаше… Ау-у, Тэхён?

— Вчера Михо извинялась перед Домёном…

— Что? — Бомгю оплевал полстола рагу.

— Вчера Михо извинялась перед Домёном, — повторил Тэхён, и теперь стало очевидно, что он был подавленным, а не просто сонным.

— За что?

— За меня, наверное. За свадьбу. Может, даже за нашего ребёнка…

— Ты что-то путаешь, — Бомгю замотал головой, не собираясь принимать такую реальность. — Михо ни за что не стала бы так унижаться. Зачем ей извиняться? Пускай даже её предки дружат с его предками, ей-то что? Домён ей изменил!

— И она ему тоже, — у Тэхёна дрогнули губы, но он сжал их сильнее, не допуская дальнейших признаков пребывания в расстроенных чувствах. — Со мной.

И почему такое хорошее утро должно было превращаться в сеанс экзорцизма, и Бомгю приходилось изгонять из Тэхёна демона вины и низкой самооценки?

— В любом случае, он был первым, а Михо никогда его не любила.

— Но она любит его сейчас, — Тэхён точно знал это. — Поэтому бегает за ним и вернула все фото с ним в Wizardgram’е…

— Она что сделала?! — Бомгю бросил ложку в тарелку. — Да что с ней не так?.. Да я ей сейчас такую взбучку устрою! Никакие гормоны не могут оправдать её глупости. Противоестественно бегать за такими мудаками…

— Не нужно, — Тэхён потянулся через стол, чтобы поймать Бомгю за руку и усадить его обратно.

— Что значит «не нужно»? Если ей ностальгия в голову ударила, я должен ей напомнить, сколько гадостей сделал Домён и как угрожал ей тем, что она одна останется!

Тэхён выдохнул устало.

— Я думаю, нужно оставить всё так.

Выражение лица Бомгю говорило само за себя — он считал идею Тэхёна бредовой.

— Когда я пытаюсь вразумить её, она лишь больше злится на меня. Я боюсь, что так она и возненавидеть меня может, — он передёрнул плечами, ощущая бегающих за воротом мурашек. — Это прозвучит странно и надуманно, но мне действительно нехорошо из-за этих американских горок. У меня начинает болеть тут. Сильно.

Тэхён накрыл ладонью грудь, а затем сжал свитер и пальцы в кулак.

— Это та причина, по которой влюбляться в людей — плохо. Нет гарантий, что это продлится нашу короткую «вечность». Нет гарантий, что это хотя бы начнётся.

Бомгю всё ещё поглядывал на сжатую руку Тэхёна, пока отвечал:

— Не выдумывай. Михо тебя не разлюбила.

— Мне кажется, я лучше знаю, — сказал Тэхён, не имея ни малейшего понятия, как справляться с хаотичным ритмом сердца и болезненными толчками в груди, очень похожими на внезапное снижение в полёте, когда немного страшно просчитаться со скоростью и углом наклона.

Бомгю не мог не заметить, как изменилась Михо и её отношение к ним двоим, но на то были причины. И всё же Домён? Почему её тянуло к Домёну в такой момент?

— Свидание могло бы вам помочь, — сказал Бомгю. — Когда сегодня вернётесь домой, оставь своих отдыхать, а Михо поведи куда-нибудь. Кино и паста на ужин идеально подошли бы. Она такое любит. Без посторонних вы могли бы всё обсудить и настроиться на те пошлости, что вы оба просто обожаете…

Тэхён не верил, что это сработает. Она не хотела, чтобы он прикасался к ней, не то что целовал или что-то большее. В какой-то момент ей это перестало приносить удовольствие, и на его место пришёл дискомфорт, о котором постоянно кричало её недовольное лицо. И если раньше у него получалось убеждать себя, что это временно, то теперь нет. Не после того, как она тянула руки к Домёну в жажде по его прикосновениям.

— Посмотрим, — ответил Тэхён, не думая, что сможет себя заставить хотя бы предложить, потому что с каждым новым отказом его вера в её любовь угасала всё быстрее и быстрее.

— Обязательно поведи её, — настоял Бомгю, дотягиваясь до забытого кем-то из домашних телефона на столе и проверяя, который час. — Ох! Уже не так уж и рано… Ты не собираешься прилечь поспать? Синяки под глазами не сделают тебя симпатичнее для Михо.

Тэхён послушно встал со стула, чтобы перелечь на диван, потому что Михо ещё прошлым вечером ясно дала понять, что не хочет делиться с ним своей постелью. А когда-то ей нравилось нежиться в его объятиях…

— Подожди, — Бомгю вскочил из-за стола следом, всё ещё сжимая в руке чужой мобильный. — У меня есть кое-какие дела, поскольку я сегодня в форме, — он указал на своё тело. — Ты не мог бы дать мне немного денег, пожалуйста? Что-то вроде карманных, чтобы я весь день вас не беспокоил.

Тэхён и сам был на мели, особенно после того, как потратился на подарки для Михо и её родных, а своим всучил конверт с деньгами, чтобы дедушка не думал, что только он откладывать умеет.

— Да, конечно, — он со вздохом перевернулся на подушках, чтобы вытрясти из кармана бумажник и насобирать там немного налички. Действительно немного, потому что после пересчёта денег Бомгю поблагодарил и сказал, что ещё пойдёт и попросит у господина Ку.

Он планировал провести весь день где-то, желательно со своим Тэхёном. Их зелье требовало усовершенствования, потому что, несмотря на первичный успех, плющ всё равно загнулся и рассыпался пеплом по подоконнику уже при следующем восходе солнца. Да и Тэхён обещал связаться со знакомым профессором, чтобы тот помог с экспериментами на вампирах.

— Доброе рождественское утро, — с этих слов он начал своё сообщение на голосовой почте. — Это Чхве Бомгю. Я сегодня сбросил кошачью шкурку. Давай встретимся в кафе «June» через полчаса, максимум — через час. Возьми с собой наши записи по зельям и деньги, чтобы угостить меня бранчем. Телефона у меня не будет, так что ищи за столиками молодого, красивого меня.

Господин Ку оказался куда более щедрым (или просто так и не отошёл от всего выпитого за ночь шампанского), поэтому Бомгю отправился в зимнее утро с несколькими пятидесятитысячными купюрами во внутреннем кармане куртки. Кафе, в котором он предложил встретиться, находилось не очень далеко от дома, потому шёл он туда не спеша, наслаждаясь пустыми улицами и тем, как кроссовки стучали по тротуару.

Из-за того, как редко он был человеком, мир вокруг ощущался странно — всё было меньше, чем обычно, и располагалось ниже, чем обычно. Но самое лучшее — не приходилось дожидаться, пока кто-то откроет ему двери — достаточно было надавить ладонью, и они поддавались.

Из кафе пахнуло теплом и свежей выпечкой, и Бомгю невольно улыбнулся, чувствуя себя так хорошо и спокойно, потому что всё ещё было утро, и у него ещё оставалось достаточно времени.

К его удивлению, несколько одиночек с большими бумажными стаканами сидели в зале, а ещё одна женщина, закутанная в шарф и пальто, дожидалась своего заказа у кассы. А он думал, что в это утро будет совсем пусто.

Тихо прокравшись через зал, Бомгю остановился у большого сенсорного экрана, там собирая свой заказ из кофе и выпечки. Оплатил он его в кассе минутой позже и остался стоять там с чеком. Думал, на приготовление кофе уйдёт не больше двух минут, но девушка за стойкой никуда не спешила, решив отыграться на клиентах за несправедливое распределение смен. Долго и нудно она возилась с кофемашиной, прежде чем поставить стакан на стойку со словами:

— Кокосовый хоткрим с малиной.

Бомгю сверился с заказом, потому что изначально ориентировался по картинкам на экране, а когда убедился, что это его и потянулся за стаканом, его перехватила чья-то рука.

— Простите, это… — начал было он, но не смог закончить, потому что упёрся взглядом в Мин Сурён, непонимающе глядящую в ответ.

— Да? — спросила она, ожидая продолжения.

— Кофе, — едва шевеля губами, проговорил Бомгю. — Это мой…

— Ещё один кокосовый хоткрим с малиной, — девушка поставила второй стакан, а потом положила бумажный пакет, тёплый от выпечки. — И два круассана. Приятного аппетита. Спасибо за заказ.

Бомгю с трудом сглотнул, заставляя себя отвести взгляд и теперь уставиться на пакет с круассанами. Он заказывал только один.

— Она работает здесь уже две недели, а всё такая же бестолковая, — вздохнула Сурён, забирая пакет. — Один круассан ваш, верно? Вы где сядете?

По-хорошему, Бомгю нужно было бежать отсюда, но он таял, как пенка его напитка, пока стоял рядом с ней и думал о том, как они столкнулись, и как сделали одинаковые заказы.

— Господин? — она немного улыбнулась ему, и его губы растянулись в ответной улыбке.

— Там, — он указал на один из пустых столиков, пятясь к нему, чтобы изучить Сурён повнимательнее, пока была такая возможность.

Каждый раз, когда она его ловила на улице или у своей компании, он не был готов к встрече, даже если тщательно к ней готовился, а сегодня всё вышло ещё более неожиданно, но испуг затмевало лёгкое волнение.

— Я заберу свой круассан, хорошо? — она спрашивала и при этом уже сминала пальцами хрустящее тесто.

Она заняла столик по соседству, менее чем в метре от него.

— Приятного аппетита, — её пожелание им было воспринято куда лучше, чем пожелание бариста.

— Да, вам тоже, — ответил он, присаживаясь за свой стол и поглядывая на неё рядом.

Видимо, ей не терпелось сделать первый глоток и выдохнуть с блаженством, только через пару секунд ловя пристальный взгляд парня на себе и понимая, что пенка с измельчённой замороженной малиной осталась у неё на губах.

— Ой, — она неловко улыбнулась, вытирая губы салфеткой и тихо прочищая горло, прежде чем обратиться к Бомгю. — Вы живёте где-то неподалёку?

— Я? — он опешил, не зная, что сказать, потому что не очень понимал, зачем она спрашивает.

— Это ведь вы приходили в «SmatFix» в прошлом или позапрошлом месяце?.. Вы стояли у здания, не решаясь войти. Скажите честно, вы нашли другую фирму для ремонта?

Бомгю молчал, и Сурён восприняла тишину и его растерянный вид за согласие.

— Очень зря, — с шуточной досадой сказала она, — у нас работают лучшие дизайнеры интерьера.

Она чуть повернула голову, чтобы он не мог видеть, как она надкусывает круассан, а потом принялась смахивать крошки с губ и подбородка.

— Вообще-то я пока не нашёл фирму, — он лгал, потому что не говорил с ней целую вечность и ещё как-то держался, но стоило только попробовать, и остановиться уже было невозможно.

— У вас дом или апартаменты? — её деловую хватку не могло удержать ни сонное утро, ни Рождество.

— Дом.

— Сколько комнат?

— Две. Нет, три, если считать мансарду.

— Наверху тоже требуется ремонт?

— Капитальный, — то, как он округлил глаза, заставило Сурён усмехнуться.

— У вас есть какие-то идеи?

Бомгю был не очень-то заинтересован в планировании ремонта, тем более за него уже взялись Михо и Тэхён, а Сурён вовсю им помогала.

— Ноль, — признался он, немного нервничая из-за того, что они обсуждали дом, который и так уже был на этапе планирования в компании Мин.

— Ага… — она отложила круассан и потянулась за своим телефоном. — Если вы оставите мне свои контакты, я запишу вас на встречу на следующей неделе. Вы проживаете один или с кем-то?

— Это важно для ремонта? — удивился он.

— Не то чтобы, просто хочу понимать, сколько людей придёт на встречу. Офис у нас маленький, вы видели…

— Я буду один, — сказал он, чувствуя себя очень неудобно из-за того, что обещал ей невозможное.

При всём желании он не смог бы присутствовать на встрече на следующей неделе или через одну. В идеале ему вообще не следовало бы попадаться ей на глаза. Особенно после этой лжи ради возможности послушать её голос.

— Хорошо, — она сделала пометку в телефоне. — Продиктуете свой номер, пожалуйста?

— Да, — он сделал короткую паузу, быстро обдумывая, чей из родственников номер начать диктовать и в каком месте поменять одну цифру. — Ноль, десять, семьдесят девять, сорок два, девяносто восемь, тридцать четыре.

Это был номер Кан Тэхёна, который он вводил только этим утром, но, чтобы не подставлять его, изменил немного цифры в конце.

— Семьдесят девять?.. — повторила Сурён, записывая слишком медленно.

— Сорок два, девяносто семь, тридцать четыре.

Она подняла голову, глядя на него слегка удивлённо.

— Вы же говорили девяносто восемь, — в её голосе был слышен упрёк.

— Ошибся, — пожал плечами Бомгю, чувствуя себя настоящим идиотом.

— Или, — она повернулась к нему больше, глядя прямо в глаза, — не относитесь к моей работе серьёзно и водите меня за нос.

Она быстро его раскусила, быстрее, чем он надеялся.

— Ладно, простите, — его глупая улыбка вряд ли могла исправить «первое» впечатление о нём. — Можем ли мы не договариваться о встрече заранее и не записывать ничего обо мне?

— Тогда как же вы обратитесь к нам?

— Я знаю адрес и могу прийти.

— Когда?

— Когда получится.

Она выдохнула с разочарованием, блокируя телефон и откладывая его на стол.

— Так бы и сказали, что вас не интересует ремонт. Ходите позаглядываться на наших работниц? Они все замужние или почти замужние, если что.

— А вы?

Сурён не успела сделать глоток, фыркнув прямо на пенку, и та разлетелась белыми брызгами по столу и мобильному.

— Простите, — Бомгю подал ей несколько салфеток, прикусывая свой язык из-за того, что ляпнул что-то такое. Знал ведь, что она не замужем, и зачем-то спросил об этом. Учитывая их нынешнюю разницу в возрасте, это было смешно и, ко всему прочему, ставило Сурён в неудобное положение.

— Я просто внезапно вдохнула, — в своё оправдание сказала она, протягивая руку и поворачивая ладонь, чтобы Бомгю вложил в неё салфетки.

Он сделал это без лишней спешки, рассматривая тонкий бледный шрам, тянущийся через линию Жизни, линию Судьбы, линию Головы и Сердца.

— Наверное, было больно, — он вновь не успел обдумать и сказал то, что крутилось на языке.

Сурён проследила за его взглядом, первое время не понимая, что значат его слова.

— Больше страшно, чем больно, — она усмехнулась, вытирая следы от кофе со стола и своих вещей. — Вы слишком молоды, чтобы об этом знать, но много лет назад в Квачхоне было опасно ходить в одиночку по вечерам. Какие только уроды тут не водились… Помнится, я заработала этот шрам, пока убегала от одного чокнутого, и ещё один на подбородке, — она задрала голову, чтобы показать его. — Так торопилась, что поскользнулась и загремела на ступеньках у семейного общежития… А полицейским попробуй докажи, что за тобой гнался не призрак.

Бомгю мысленно исправил её, напоминая самому себе, что шрам на её руке был последствием их зельеварения — ему нужна была капелька её крови, а она в отчаянии резанула слишком сильно и глубоко. Он был тем, кто позаботился о порезе и обещал позаботиться о шраме, но из-за того, что его так быстро и внезапно задержала волшебная полиция, не смог.

Про шрам на подбородке она помнила лучше, хотя это случилось не совсем на ступеньках общежития, а у дома Чхве. За ней и правда гнались, и она очень вовремя поняла, что ближе бежать к дому её парня.

Тогда Бомгю впервые серьёзно задумался над всеми теми странностями, что говорила Сурён про заигрывания её босса из строительного магазина, про страх ходить одной и постоянное ощущение слежки.

— Я понимаю, о чём вы, — сказал он. — Полиция всегда была ленивой и продажной в этом городе. Если преступник маскируется под порядочного человека и раздаёт взятки налево и направо, его не просто за призрака, его за невидимку выдадут.

— Хорошо, что сейчас такие камеры, что и невидимок ловят, — Сурён не прекращала натянуто улыбаться, и Бомгю догадался, что на самом деле эта тема была ей неприятна. — Так значит вы не очень заинтересованы в ремонте? Зачем тогда солгали?

— Я заинтересован, — возразил Бомгю. — Но не прямо сейчас. Как-нибудь позже.

— В таком случае, может, вы запишите мой номер? — она очень не хотела упускать возможного клиента. — Или просто возьмёте мою визитку.

Она носила их с собой даже в выходные, поэтому вскоре подложила на его стол одну.

— Позвоните, когда будете готовы к встрече.

Бомгю успел только кивнуть, а уже в следующее мгновение его схватили за шкирку и со всей силы потянули вверх.

— Какого чёрта? — прошипел Кан Тэхён, таща его к выходу.

— Мой кофе, — Бомгю попытался схватить хотя бы стакан, но ничего не вышло.

Его вытолкали на улицу, ещё и оплеухой одарили.

— Что ты там делал с ней?! — Тэхён строго смотрел через прозрачные стёкла очков.

Он выбрался на эту встречу в максимально домашнем виде: в штанах, похожих на пижамные, потрёпанном свитере, куртке, без укладки и без линз. Под мышкой он сжимал папку.

— Ничего, — Бомгю вытянул руки в защитном жесте, — клянусь, что ничего. Мы просто сидели рядом.

— О чём вы говорили?

— Ни о чём.

— Бомгю, ты должен быть особенно осторожен сейчас, когда мы на полпути к созданию нового зелья.

— Причём здесь это?

Тэхён выдохнул со стоном, потому что иногда его смышлёный друг был тупым как пробка.

— А ты как думаешь? Мы с адвокатом Шином уже планируем подачу апелляции. Хочешь, чтобы её отклонили из-за того, что ты общаешься с жертвой?

— Сурён не жертва, — зло бросил Бомгю.

Пускай он был убийцей, пускай отобрал чью-то жизнь, но Сурён не была той, кому он навредил. Он никогда не хотел причинить ей боль, пусть и вынудил её заработать шрам ради крови для зелья. Но не более. Он не был для неё опасен настолько, чтобы запрещать ему приближаться к ней.

— И что вы все заладили с этой апелляцией? Одно зелье не может изменить того факта, что я виноват и не сожалею о содеянном.

— Но оно может превратить тебя из преступника в героя и сократить твой срок, — Тэхён звучал и выглядел очень разочарованным. — Пойдём отсюда. И даже не оглядывайся на неё.

Это было трудно, почти невозможно, потому что Бомгю чувствовал, что она на него смотрела через панорамное окно кафе.

— Мне нужен кофе, чтобы хоть как-то соображать, — хмуро сказал он Тэхёну.

— Выпьешь кофе у меня дома. Бранч там же соберёшь себе из того, что есть в холодильнике.

— Не слишком ли жестокое наказание за то, что я позволил себе перекинуться парой фраз с любовью всей моей жизни? — его бормотания подхватил порыв ветра, и они рассеялись скорее, чем Тэхён их как следует расслышал.

До его дома они шли молча, а потом синхронно тяжело дышали, поднимаясь по ступенькам в холостяцкую берлогу квартиру.

— И ты утверждаешь, что не одинок? — Бомгю подобрал с пола какой-то клочок ткани, а потом скривился. — В этом доме даже носки одиночки.

Тэхён цокнул языком, а потом отобрал у Бомгю свою вещь и забросил в корзину с бельём, до которой носок не долетел прежде.

— То, что у меня хаос, вовсе не значит, что я один. Просто моя подруга не имеет никакого отношения к бардаку в моём доме. Пока что, по крайней мере.

— Она точно существует?

— Точно. Мы вместе работаем в суде.

— А почему не праздновали вместе Рождество?

— Потому что у нас куча дел, а Рождество это же для верующих, разве нет? — Тэхён пробрался через небольшую гостиную в спальню, что больше походила на рабочий кабинет — повсюду стояли стопки бумаг, из которых запросто можно было соорудить ещё одну комнату.

— Что это? — Бомгю указал пальцем на доску, увешанную разноцветными стикерами и фото безумно улыбающейся девушки.

Тэхён наспех собирал мусор и разгружал постель от лишних вещей, чтобы на неё можно было присесть.

— Текущее дело об использовании приворотного зелья для дальнейших манипуляций и мошенничества.

— Приворотного зелья? — повторил Бомгю, только сейчас вспоминая, что такое существует. — А каким боком тут манипуляции?

— Я не могу раскрывать детали дела.

Ещё несколько секунд Тэхён молча занимался уборкой, но всё равно наступил момент, когда он столкнулся с вопрошающим взглядом друга и сдался.

— Только никому не рассказывай, — попросил он Бомгю.

— Мне как бы некому, даже при большом желании.

— Эта ведьма начиталась про этих проклятых вампиров, что гипнозом склоняют к чему угодно, и решила делать то же самое, только используя большие дозы приворотного зелья. Знаешь ведь, какой у него эффект? Любовь на грани одержимости и покладистость. Колдуны угощались её пирожными на зелье, а потом сходили по ней с ума. Бредили о ней, вместо зрачков буквально два сердечка и желание исполнять всё, что скажет преступница. Так они переписывали на неё свою недвижимость и отдавали ей всё своё добро. Поймали её благодаря внимательности родственников последней жертвы. Они вовремя заметили, что парень стал сходить с ума и внезапно расторгнул помолвку с ведьмой, которая им очень нравилась. Отец чисто для профилактики напоил его зельем отмены, и наваждение прошло. Они могли бы сохранить это в тайне, но решили написать заявление. Теперь дело дошло до нас, решаем, как наказывать.

Брови Бомгю в течение рассказа Тэхёна о деле всё ползли вверх, и в итоге и вовсе скрылись под чёлкой.

— С ума сойти, — сказал он, — такое правда происходит? Я думал, любовные зелья покупают только подростки, чтобы заслужить немного взаимной любви, и может отчаявшиеся…

Он запнулся, сжимая губы и протягивая задумчивое «хм».

— Что такое? — спросил Тэхён.

— Ты сказал, что парень расторгнул помолвку с кем-то, кого по-настоящему любил, из-за зелья?

— Да. После приворотного зелья, если использовали не волос, а кровь, буквально воротит от других. Особенно когда объект ненормальной любви сам не очень-то влюблён и только играет с очарованным.

Чем больше Бомгю об этом думал, тем страннее всё становилось.

— Это какое-то сумасшествие, — выпалил он.

— Не то слово, — поддержал Тэхён. — И жертв просто огромное количество…

— Нет, я не про твоё дело, — Бомгю начал расхаживать по комнате. — Михо стала странная с тех пор, как узнала обо мне. И я бы понял, если бы она злилась на меня, но она злится на Тэхёна, и тому кажется, что она больше его не любит, и он якобы слышал, как она извинилась перед бывшим, который ей изменил…

Тэхён улавливал суть, но его ситуация не настораживала так, как Бомгю.

— Может, она и правда разлюбила. Мы ведь говорим об отношениях вампира и человека, — за него говорила неприязнь к кровососущим, а не здравый смысл.

— Нет, ты не понимаешь, — сказал Бомгю, хотя и сам не до конца понимал, как такое возможно. — Михо могла разлюбить Тэхёна, допустим, но полюбить Домёна — нет. Ей двадцати лет для этого не хватило, так как могло хватить какой-то недели?