TDTM Глава 7

Громко шаркая тапочками, ДамБи ворвалась на первый этаж без стука, зная наверняка, что господин Чхве и его жена с самого утра на работе в ресторане.

— Аён, вставай! — кричала она, приближаясь к спальне подруги. — Аён, это срочно!

ДамБи подёргала за дверную ручку, и только тогда за дверью послышались недовольные стоны.

Аён перекатывалась по постели, сначала дотягиваясь до телефона и проверяя, который час, а потом босиком пробегаясь по пушистому розовому ковру и открывая двери. Обычно у неё не было как таковых причин закрываться, поскольку её родители редко входили без предварительного стука, но чем чёрт не шутит, когда из нижнего выдвижного ящика выныривает вибратор? Он и сейчас лежал на прикроватной тумбочке в специальном мешочке для хранения, но его очертания невозможно было спутать ни с чем другим.

— У нас что, пожар? — поправляя маску для сна на лбу и потирая сонные глаза, спросила Аён.

— Нет, но экстренная ситуация, — ДамБи забралась в тёплую постель подруги, закутывая замёрзшие ноги в покрывало и вся как будто трясясь из-за созданной кондиционером прохлады в доме, которая слишком контрастировала с духотой на улице и на крыше.

— Опять приходили кредиторы? — понизив голос до шёпота, спросила Аён.

— Нет, — ДамБи испуганно замотала головой, чувствуя, как лицо обдало жаром от одного упоминания о том единственном паршивом визите, из-за которого она теперь всегда платила вовремя, даже если из-за этого оставалась на мели. — Это Чон Чонгук.

Аён заглушила аханье ладонями, прижав их ко рту.

— Он здесь? — изумилась она, занимая позицию спринтера и собираясь мчаться к двери.

— Нет, не здесь, — осадила её ДамБи, — но он мне позвонил…

Как назло именно тогда, когда она была в душе, словно всё утро дожидался этого момента. По её лбу стекал шампунь, руки были усеяны капельками воды, и её любимая в этом месяце песня вот-вот должна была дойти до бриджа, к которому ДамБи старательно разогревала свои связки, а он взял и всё испортил своим звонком.

— Зачем?

Это и было страшнее всего.

ДамБи мучительно сглотнула, сообщая о причине как о смертном приговоре:

— Он хочет, чтобы я показала ему кофейни у школы. Сказал, что ему нужна хорошая точка с айс-американо.

В первые несколько секунд Аён так и стояла с вопросительным выражением, как бы спрашивая «и это всё?», а потом оглушила ДамБи звонким хохотом.

— Бо-оже, — она согнулась пополам, нечаянно роняя маску для сна с кошачьими ушками на пол. — И ради этого ты меня разбудила?

Аён ревностно относилась к свободному времени, особенно если запланировала на него сон, и теперь ДамБи начинала понимать, что причина и правда была глупой. Она вела себя слишком подозрительно, паникуя из-за такой ерунды.

— Ох, ДамБи, ДамБи, — Аён присела на постель, похлопывая ладонью по голому колену ДамБи, — он просто хочет угостить тебя кофе. Ты слишком бурно реагируешь. Это ведь не свидание.

Глаза ДамБи расширились от ужаса, а губы разомкнулись в тихом стоне.

— Я и не думала, что это свидание, — её начала пробивать нервная дрожь, потому что когда шантажист и жертва шантажа шли выпить кофе, это было что угодно, но не свидание. — Я просто не хочу оставаться с ним наедине. Он… пугающий.

— Он? — Аён обернулась к стене, увешанной плакатами с разными группами, и её палец уткнулся прямо в грудь бумажного Чонгука.

Для этой фотосессии у Euphoria был цветочный концепт, поэтому в его волосах красовалась белая лилия, а его томный (для некоторых соблазняющий) взгляд был устремлён прямо на постель.

— По-моему, он милашка, — мечтательно протянула Аён. — Только посмотри на эти огромные невинные глаза, на эту милую родинку на кончике носа, на эти сексуальные губы…

— Фу, — ДамБи сделала вид, что её сейчас стошнит, а потом её настиг настоящий рвотный позыв, когда она кое-что поняла. — Ты что, смотришь на них, пока мастурбируешь? Или, точнее, они на тебя…

Её взгляд скользнул по лицу Аён и её поджатым губам, и совершенно нечаянно сместился на плакат с парнями. Её сердце забилось чаще, и к горлу подкатил ком, когда она поняла, что Аён и правда делала это, и не только Чонгук был объектом её фантазий. Он тоже.

— Ладно, — ДамБи откинула одеяло и встала с кровати, избегая взглядов на стену позади. — Может, я слишком остро реагирую, и для остальных Чонгук не кажется пугающим, но ты не могла бы поехать со мной, пожалуйста? С меня кофе.

А с неё — развлечь Чонгука, чтобы он не решил как-нибудь развлечься за счёт ДамБи.

— Ты правда возьмёшь меня с собой?! — Аён стала пружинить на носочках, а в итоге и вовсе заскакала от радости по ковру. — Ура!

— Собирайся скорее, он попросил встретиться около часа дня у метро.

Обычно у Аён часы уходили на сборы, и только в условиях сильной усталости она откладывала будильник до последнего, а потом решала «сегодня не краситься». Но встреча с Чонгуком требовала накрашенных ресниц и тинта, галлона её любимых парфюмов с мандаринами и базиликом, вывернутого наизнанку шкафа в поисках идеального наряда и измученной ожиданием ДамБи, которая искренне не понимала, к чему эти старания. В отличие от Аён, она просто уложила волосы утюжком, чтобы они не выглядели как солома после мытья, надела персиковую блузку и джинсы, а потом переминалась с ноги на ногу в прихожей, раз в две минуты спрашивая, сколько можно собираться.

Будь это выгодно только ДамБи, подруга после десятого такого вопроса психанула бы и сказала, что никуда не пойдёт, но ей и самой хотелось попасть на эту встречу.

— Не закатывай глаза, когда с ним разговариваешь, — давала она советы ДамБи, пока они шли к метро. — Не смотри с осуждением, что бы он ни надел. Думай о хороших деловых отношениях. И тогда Чонгук потянется к тебе.

— Нет, спасибо, — открестилась ДамБи. Он и так слишком активно тянулся к ней в последнее время.

В метро, чтобы не продолжать эту тему, она сунула наушники в уши, переключая песни одну за другой в поисках чего-то стоящего. В её плейлистах было больше семи тысяч композиций и, к её огромному облегчению, ни одной Euphoria.

Она не лгала, когда говорила, что они ей не нравятся. Их музыка была проходной и скучной, а порывы выучить что-то из их репертуара с детьми или периоды заслушивания их заглавок были спровоцированы тем, что в какой-то момент ДамБи оказалась окружена их музыкой. Ей включали её утром, днём и вечером, и с каждым прослушиванием она становилась всё более сносной. И у этого была вполне логичное объяснение: когда слушаешь одну и ту же песню двадцать раз подряд, она не может не заесть, а её слова не могут не отпечататься в памяти, всплывая и сейчас в моменты, когда ДамБи делала что-то на автомате. Бывало, она без задней мысли начинала напевать что-то, пока занималась уборкой или оформляла журнал посещений, но резко умолкала, когда понимала, чья это песня.

Аён подбила её плечом.

— Делись, — сказала она, свои наушники складывая в чехол. — Мои разрядились.

ДамБи ненавидела такие моменты, потому что предпочитала слушать или звук метро, или музыку, и никогда попурри из того и другого, но отказать Аён она не могла.

— Давай дальше, — шептала подруга на каждую песню, что включала ДамБи. — Что-то весёлое. Подбадривающее.

Услышав пожелание насчёт музыки, плейлист быстренько перестроился на самые занудные, самые душещипательные баллады из дорам, и это было настолько невыносимо, что ДамБи пришлось отдать свой телефон Аён, чтобы она нашла что-то подходящее.

Песня, которую она выбрала, сперва показалась ДамБи незнакомой, и всё вступление казалось таковой. Более того, она не была особо весёлой, так, немного подвижной. Но с началом куплета всё стало очевидно. ДамБи с первых слов узнала голос Чонгука, и с первого «подойди ко мне ближе» и «я бесстыдно чувствую тебя» поняла, что автором этого шедевра тоже был он.

Неудивительно, что такой как он пользовался услугами секса по телефону. Наверняка он именно из таких звонков и черпал вдохновение. И чтобы убедиться в этом, ДамБи было достаточно послушать три его песни, выбранные Аён. Первую она назвала «Я люблю перебрать и забраться тебе в трусы», вторую «Я люблю трахаться семь дней в неделю», третью «Сядь ко мне на колени и прошепчи что-нибудь грязное». Но проблема в том, что грязнее, чем «шептал» Чонгук в своих песнях, быть не могло.

И этого человека наняли в качестве учителя для детей. Людям из компании и фонда самим не было стыдно за его творчество?

— Разве его голос не хорош? — допытывалась Аён после того, как они с ДамБи вышли из вагона стали подниматься по эскалатору.

— Нет.

— Такой мягкий…

— Нет.

— Идеально чистый.

— Это автотюн.

— Но когда он поёт в грудном регистре, согласись, что его низкие ноты звучат шикарно...

— Ничего подобного, — у ДамБи портилось настроение, когда кто-то так отчаянно защищал дерьмовые песенки дерьмового исполнителя. — Голос Чонгука обыкновенный, — обыкновеннее самых обыкновенных, — он фальшивит даже в детских песнях, и я вообще не понимаю, как он стал певцом…

— Кхм-кхм, — покашливание справа прервало эту бесчестную клевету, и уши ДамБи моментально загорелись.

Она считала голос Чонгука непримечательным, но узнала его с покашливания.

— Господин Чон, оппа! — Аён расплылась в широченной улыбке, подбивая ДамБи локтем, чтобы та не додумалась ещё что-нибудь нелицеприятное о нём сказать. — Когда вы подкрались? Я думала, вы будете ждать наверху…

Чонгук тоже много чего думал. Например, что ДамБи приедет одна.

— Я планировал ждать наверху, но вы прошли мимо нужных ступенек, а учитель Мун так громко обсуждала мой обыкновенный голос, — он хмыкнул с насмешкой, чуть приподнимая козырёк кепки, что прежде скрывала его лицо. — К счастью, её голос такой исключительный, что я его сразу узнал.

Она не должна была смущаться из-за собственного мнения, пусть даже оно разительно отличалось от мнения большинства, но сверлящий взгляд Чонгука вызывал дискомфорт.

— Вижу, у вас есть разноцветные блузки на каждый день, — он кивнул на её одежду, в то же время языком поддевая одно из колечек в губе и поправляя его так, чтобы было максимально удобно.

ДамБи была готова критиковать других, но плохо воспринимала критику в свою сторону, а слова Чонгука звучали именно как критика.

— А у вас пошлые футболки? — она сместила взгляд на его грудь, где была изображена миска рамёна с двумя половинками вареных вкрутую яиц и поднятая палочками порция лапши. Нужно было быть совсем слепым, чтобы не углядеть в этом рисунке что-то неприличное, и совсем глупым, чтобы не понять истинный смысл фразы «send noods».

— Она пошлая? — удивился Чонгук, слегка оттягивая чёрный край и бросая вопросительный взгляд сперва на Аён, а потом на ДамБи. — Я здесь вижу только еду, а вы что?

— Рамён, — поддержала Аён, посмеиваясь над тем, как подставила подругу, хотя тоже видела то, что не следовало, и провалила тест на пошлость.

— Вот видите, — Чонгук не мог нарадоваться румянцу на щеках ДамБи, потому что с ним она выглядела как-то живее и симпатичнее. — Пошлая не футболка, а ваше восприятие.

Не было ничего хуже, чем оказываться в подобных ситуациях. У ДамБи в голове мигала лампочка «потеря контроля», и она чувствовала, что вот-вот и правда потеряет его.

— А вы всегда вдвоём ходите? — меняя тему, полюбопытствовал Чонгук.

ДамБи была не в настроении на разговоры, поэтому Аён пришлось взять ответ на себя.

— Нет, не всегда, но часто. Мы с учителем Мун живём вместе.

— Вместе?

Если они жили вместе, как учитель Чхве могла не знать о работе ДамБи?

— В одном доме, но на разных этажах, — уточнила Аён. — Мои родители сдают комнату наверху…

— Вот как, — задумчиво протянул Чонгук, теперь гадая, отказалась ДамБи ехать с ним из вредности, страха или того, что они с Аён вместе домой добирались. Увы, при всём желании, на его байке могли уместиться только двое. И то при довольно близком контакте.

— Поднимемся здесь, — скомандовала ДамБи, обгоняя их двоих и указывая направление.

Она быстро поднималась по ступенькам, практически бежала по тротуару и, вряд ли намеренно, но немного крутила бёдрами при ходьбе, так что Чонгук был не против оставаться позади.

— Так вы в команде айс-американо? — отвлекая его от прекрасно вида, спросила Аён.

— Да, определённо, — нехотя отворачиваясь от ДамБи, ответил Чонгук.

— А я люблю сезонные напитки. Летом что-нибудь сладкое со льдом, осенью горячее и с корицей…

Он поморщился из-за упоминания последнего, потому что в целом не любил пряности, но корицу — особенно. Когда-то в детстве он переел бабушкиных булочек с корицей, и теперь на дух её не переносил.

— Понятно, — надеясь, что дальше осени не пойдёт, сказал Чонгук. — А что любит учитель Мун?

— Она сумасшедшая и больше всего любит дешёвый растворимый кофе и заваривать один чайный пакетик дважды.

ДамБи слышала краем уха их разговор, и её лицо снова полыхало.

Не то чтобы ей правда нравился такой кофе и такой чай, просто на первом месте у неё была экономия, а потом удовольствия. В этом плане, испорченное обоняние после болезни оказало ей услугу, лишив её соблазна тратиться на мясо.

— Может, из-за этого она вечно в плохом настроении? — Чонгук спросил полушёпотом, видя, что ДамБи слегка поворачивает голову, стараясь подслушать.

— Она ворчунья, потому что ещё присматривается к вам, — сказала Аён так же тихо.

— Сюда, — перебила ДамБи их разговор, указывая на кофейню.

В последний раз она заходила сюда на прошлое Рождество, потому что накопила много скидочных купонов и потому что, как сказало её первое и последнее свидание вслепую: «Нельзя просто гулять по городу в такой мороз». С тех пор цены успели немного подняться, а рекламные стойки переместиться ближе к кассам.

— Тут точно вкусно? — спросил Чонгук.

— Точно, — ответила ДамБи, сбрасывая темп, потому что не торопилась тратить свои драгоценные сбережения на чей-то кофе.

— Как я могу доверять человеку, который пьёт растворимый и питается рисовыми чипсами? — Чонгук не иначе как выбесить её пытался.

— Выбирайте скорее, — она достала из внутреннего кармашка своей сумки кошелёк и протянула Аён карту.

— А ты не будешь? — подружка вытянула руку, собираясь воспользоваться обещанной щедростью, но Чонгук перехватил инициативу на себя, светя своей банковской картой.

— Я вас позвал, — сказал он, — я и заплачу. Так что это вы выбирайте.

ДамБи хотела отказаться, но Аён не позволила ей, потащив её к стендам и начав предлагать ей напитки, идеально подходящие для сегодняшней жаркой погоды. Это был отличный шанс заставить Чонгука заплатить хотя бы за малую часть проблем, что он подкидывал ДамБи, но у неё было слишком много совести и слишком мало наглости, поэтому она тоже взяла айс-американо.

Чтобы не привлекать к сопровождающей их большой звезде лишнего внимания, после покупки напитков они отправились в парк, рассаживаясь на траве между клёнами и слушая игру бродячего музыканта, что объявлялся то тут, то у метро, собирая деньги в чехол из-под гитары.

— Подождите минутку, — попросила Аён несколько песен спустя вскакивая со своей сумки и несясь на всех парах к гитаристу, чтобы бросить в его чехол несколько звенящих монет по пятьсот тысяч и шепнуть что-то ему на ухо.

— Теперь я почти уверен в том, что ты боишься оставаться со мной наедине, — Чонгук завёл правую руку за спину, облокачиваясь на неё и отклоняясь назад. Он всё поглядывал на ДамБи из-под кепки. Она чувствовала его прожигающий взгляд. — Это из-за звонка? Не думаешь, что опаснее, когда мы ещё с кем-то? У меня больше шансов проболтаться…

Раздались первые аккорды песни, и Аён активно замахала руками, стараясь привлечь их внимание.

— Не знаю, что ты задумал, — ДамБи помахала в ответ, — но уверена, что ничего хорошего, и поэтому мне не стоит оставаться с тобой наедине.

— В этом твоя проблема, — он отставил стакан с кофе в траву и вытер влажные от конденсата пальцы о свободные джинсы, а потом тоже поднял руку, показывая Аён, что смотрит. — Ты струсила, даже не попробовав выяснить, что у меня на уме.

Сегодня был какой-то день ненавистных песен, потому что Аён заказала у музыканта «Happy». Чонгук угадывал переходы между куплетом и припевом, иногда напевая некоторые строки.

— У меня есть кое-какие догадки после того, как ты решил сам преподавать, отсеивая неугодных тебе вокалистов, подставил меня с сигаретами перед учителем Юн и угрожаешь незаконно сделанной записью телефонного разговора…

— Просто признай, что облажалась, — он оставался невозмутимым. — Нужно было хотя бы попробовать притвориться, что не понимаешь, о ком я спрашиваю. Зачем сбросила?

Она и сама не знала, зачем. Так сработал её инстинкт самосохранения.

— А теперь у тебя нет другого выбора, — он смотрел исключительно на Аён, не желая пропустить момент, когда она закончит скакать рядом с гитаристом и пойдёт обратно к ним. — Придётся делать всё, что я захочу. А в данный момент я хочу, чтобы ты больше не брала с собой учителя Чхве, учителя Кима и всех остальных, когда я тебя зову. Это ведь только между нами, твой секрет?

Ресницы ДамБи затрепетали, пока она быстро осматривала свои вытянутые ноги и ноги Чонгука, пристроившиеся рядом.

— Да, — она покорно опустила голову, не считая это забавным, в отличие от него.

— Класс! Тогда как насчёт ещё одного желания от меня? Когда-то ты тоже этого хотела, — звучало настолько интригующе, что у ДамБи беспощадно закрутил живот. — Давай разучим с детьми «Happy»? Я допишу второй голос, чтобы не звучало так скучно, а ты применишь своё волшебное обаяние, чтобы заставить мелких слушаться. Сделаем это вместе.

Он не лукавил, почти прямо говорил, что сам не справится и ему нужна помощь. Но дело в том, что ДамБи была согласна уступить ему фортепиано, ноты, репертуар и место учителя, но категорически не хотела делать что-либо вместе. В прошлый раз «сотрудничество» со звездой для неё плохо закончилось.

— Сначала нужно получить разрешение от госпожи Шин, — это была своеобразная подножка, так как она лучше всех знала, что тиранша не поддержит.

Но Чонгук переступил через это и не заметил.

— Без проблем, — сказал он, одаривая ДамБи победным взглядом. — Всё будет.

***

ДамБи плотно сжимала губы, чудом удерживая все ругательства в себе, пока собирала тетради детей, что толпились у двери, дожидаясь, что за ними придёт Тэхён. Чонгук в это же время клацал компьютерной мышкой, выбирая читабельный шрифт для текста песни, которую знал наизусть задолго до дебюта, а другой рукой перекладывал ноты, что выплёвывал принтер.

Госпожа Шин разрешила внести новую песню в репертуар буквально на следующий день. Она не сказала, что это «как-то слишком» и не прицепилась к «плохому вкусу» Чонгука. Судя по его возбуждённому пересказу, она сомневалась лишь немного, а этим утром дала ему добро и попросила выучить песню к концерту. Чонгук и ей сказал, что «всё будет». За это ДамБи больше всего хотелось поколотить его.

Как он себе представлял выучить совершенно новую для детей песню всего за месяц? Мало того, что с английскими вставками, так ещё и в два голоса?

Она была почти уверена, что это его очередной план по потоплению её авторитета. Ведь если дети выйдут на сцену и опозорятся, это будет равносильно тому, что она вышла на сцену и опозорилась…

— Учитель Мун, — Тэхён позвал её, как только открыл двери в класс, — вы идёте с нами?

ДамБи нередко приглашали сопровождать группу на хореографии, и когда у неё не было никаких дополнительных дел, она с радостью шла и помогала с детьми и танцами, но только сегодня она сочла Тэхёна святым за то, что он её позвал.

— Да, я… — она уронила все собранные тетради на скамью, собираясь сбежать.

— Нет, учитель Ким, она не может, — громче и быстрее неё ответил Чонгук. — Нам есть, чем заняться.

Тэхён прошёл немного вперёд, чтобы взглянуть на ДамБи и убедиться, что она солидарна с коллегой.

— Точно? — спросил он.

ДамБи развела руками, попутно подбирая пару тетрадей и перенося их на стол.

— А поболтать на пару минут? — Тэхён несколько раз с намёком кивнул ей на двери, давая понять, что не хочет говорить при посторонних.

— Сейчас рабочее время, — напомнил им Чонгук, вставая из-за стола и забирая ещё тёплые, только отпечатанные листы.

— А всего на минутку? — с надеждой спросил Тэхён. — Или только на полминутки?

Этот тип раздражал Чонгука всё больше. И ещё его раздражала ДамБи, что колебалась, наверняка собираясь согласиться.

— Ой-ой, — он опустил взгляд в бумаги, — что-то я тут сделал не так, текст неправильно напечатался… Учитель Мун, сделаете заново, пожалуйста? Прямо сейчас.

Он был чертовски горд собой, когда Тэхён сдался и бросил быстрое «тогда потом», прежде чем закрыть за собой двери. Хотелось бы, чтобы он вообще на ДамБи не заглядывался, — а было очевидно, что он ещё как заглядывался, — потому что на ближайшие пару недель она была только Чонгука, и он не планировал делиться ею с кем-либо. Как бы он тогда мог утверждать, что имеет власть над ней?

— Что там такое? — она перенесла остаток тетрадей на стол, за которым они не так давно пили чай, и подошла к Чонгуку.

— Напечатал вверх ногами, — сказал он, показывая ей листы.

Её тяжёлый вздох нужно было слышать — он был подобен лавине, с оглушительным грохотом обрушившейся с горной вершины.

— Перевернуть не пробовал?

— Точно, — Чонгук последовал её совету и перевернул листы. — Так всё в порядке? Как жаль, что я задержал тебя без причины, и ты не смогла поболтать с другом, с которым ты не встречаешься…

Ей показалось, или он тоже на что-то намекал?

— Мы не встречаемся, — она чувствовала необходимость ещё раз подтвердить это.

Чонгук чуть опустил голову, глядя на неё пристально, в поисках малейших признаков лжи.

— А что тогда было в универе?

Какой он был хитрый, однако же… Хотел выяснить все её секреты?

— Это как-то касается работы, что нам предстоит проделать? — спросила ДамБи, в одном из ящичков стола находя клей-карандаш и ножницы.

— Нет, но это касается нашей работы в целом, — Чонгук почти прилип к ней, пока они продвигались между столом и стеной, чтобы сесть на стулья.

— Каким образом?

Она всучила ему ножницы, чтобы он начинал вырезать слова сейчас, а сама притянула к себе первую распухшую от количества клея и дополнительных бумажек тетрадь и стала листать её, ища свободный лист.

— Таким, что если ты мне не расскажешь о вас с учителем Кимом, я расскажу ему, что то, что ты продаёшь, вовсе не окна…

— Опять шантаж? — спросила она устало, в данный момент не чувствуя себя запуганной, потому что угрозы Чонгука звучали как-то по-детски.

— Деловое предложение, — исправил её он. — Ты мне даёшь информацию в обмен на обещание, что я не буду её разглашать.

— Обещания ничего не стоят.

У ДамБи на всё был какой-то пессимистический взгляд.

— Тогда как насчёт клятвы? — предложил Чонгук. — Клянусь своими песнями, что сохраню в секрете твоё прошлое с Тэхёном. Мои песни дорого стоят, так, к слову. Так что? Вы с ним правда встречались или просто спали?

ДамБи нечаянно надорвала край листа тетради Джэ, не ожидая, что Чонгук копнёт так глубоко. Но что вообще можно было ожидать от парня, который носил футболку с надписью «You need a seat? I'll volunteer» в поддержку нового альбома Билли Айлиш.

— Мы только раз ходили на свидание, — она оставалась сдержанной до последнего.

— Первые свидания не исключают секс, — тут же прокомментировал Чонгук.

— У кого как.

Он протянул ей обрезанный текст песни, слишком длинный для того, чтобы он уместился на одном листе, поэтому ДамБи приклеила его по максимуму, а край подогнула, чтобы он не торчал из тетради.

— Значит, секса не было? — его это немного удивляло. — Странно, тогда почему он так пялится?..

— Кто? Как?

— Учитель Ким. Как будто знает, что у тебя под одеждой, и ему не терпится это снова увидеть.

ДамБи съёжилась от того, как это прозвучало. Пускай даже Тэхён часто на неё смотрел, подобных взглядов она никогда не замечала. Это Чонгук умудрялся просвечивать её словно рентген, и тогда ей казалось, что он не только то, что под одеждой видит, но и то, что под кожей.

— Бред, — ответила она, после тихонько прочищая горло. — Вырезай быстрее, клей сохнет.

Чонгук не хотел никуда торопиться, потому что тетрадей было всего одиннадцать, а ему нравилось вот так сидеть с ДамБи и допрашивать её.

— И что интересного было на свидании? — спросил он.

— Ничего.

Разве не очевидно? Поэтому оно и было всего одно.

— Даже поцелуя не было?

ДамБи захлопнула тетрадь Джэ и взялась за тетрадь Юнсо.

— Что ты пытаешься выяснить? — с подозрением спросила она.

— Ты ещё не поняла? — удивился Чонгук. — Твой путь в секс по телефону. У тебя ведь должно быть наличие какого-то соответствующего бэкграунда для этой работы? Если не Тэхён, то кто-то другой…

Чьи-то голоса послышались за дверью, и ДамБи кричащим шёпотом приказала Чонгуку быть тише. Но такой её реакция была не только из-за того, что их могли подслушать.

Она никогда не думала, что эта подработка ей досталась потому, что она была немного подкованной. Туда брали едва ли не всех с приятным голосом. Но разволновало её не это, а нахальство Чонгука, которое позволяло ему копаться в её прошлом, подбираясь опасно близко к чему-то, что она особенно сильно хотела скрыть от него. И от всех остальных тоже.

— Только ты имеешь право спрашивать? — из-за прилива адреналина у неё прибавилось немного смелости. — Или я тоже могу попробовать узнать, через кого и как ты пробился на сцену?

Чонгук тихонько прыснул.

— Валяй, — сказал он, считая, что ему нечего скрывать.

— С кем ты спал, чтобы дебютировать?

— С мистером Кролём и госпожой Ортопедической подушкой.

— Это тайные имена каких-нибудь толстосумов? — без как таковой надежды спросила ДамБи.

— Нет. Мистер Кроль — мягкая игрушка, которую мне ещё лет в восемь папа из автомата достал, а подушка — просто подушка. Хорошая очень, чтобы шея не болела.

Глупо было его спрашивать. Она ведь и так знала, кто его отец. Он, наверное, и пальцем о палец не ударил, чтобы однажды утром проснуться знаменитым и богатым.

— Ещё каверзные вопросы будут? — Чонгук оставался спокойным и готовым к чему угодно.

— Нет, не будут, — ДамБи изначально было не очень-то и интересно.

— А у меня будут, — он передал ей ещё один обрезанный лист. — Кто-нибудь из твоей семьи или знакомых знает, чем ты занимаешься вне школы?

Он всерьёз считал, что она решилась бы кому-то в таком признаться? Для родителей она и так была бельмом на глазу с тех пор, как вылезли кредиты. Если бы они узнали про подработку, вообще отреклись бы от неё.

— Нет.

Чонгук остался в восторге от ответа.

— Так я единственный? — он глупо улыбался, слишком сильно радуясь этому известию. — В таком случае не беспокойся, твои секреты будут со мной в безопасности до тех пор, пока мы будем придерживаться дружеских отношений. Вообще, самая крепкая дружба начинается с секретов.

Чонгук мог называть это хоть любовью с первого взгляда, для неё это было адской пыткой.

Пребывая в прекрасном настроении, он обрезал все лишние куски бумаги и отобрал у ДамБи клей, руководствуясь эгоистичным «я сам». Под её чутким надзором он доклеил слова, а потом они на пару разложили ноты в папке, каждый отдельный лист, пропечатанный с обеих сторон, засовывая в прозрачный файлик.

— Ну что? — Чонгук слишком боялся, что она устала от него и под каким-нибудь тупым предлогом оставит его одного. — Хочешь проверить, кто лучше сыграет по нотам?

— Соревнование? С песней, которую ты наверняка миллионы раз играл?

— Просто признай, что напугана. Ты-то эти ноты видишь впервые и боишься не справиться…

Он её подначивал, и это сработало. Когда он отступал на шаг назад, у ДамБи появлялось немного личного пространства, а это вселяло в неё уверенность.

— Я справлюсь, — заявила она. — У меня восемь классов фортепиано за спиной и музыкальный факультет.

Если бы она хоть немного им интересовалась, в первой же статье с его биографией выяснила бы, что он играл на клавишных и гитаре с пяти лет.

— Раз ты такая опытная, пропущу тебя вперёд, — он вышел из-за стола и даже отодвинул для неё стул, стоящий у фортепиано.

ДамБи присела на него, ногами сразу упираясь в педали и открывая ноты на первой странице. До этого она не обратила внимания, но под названием песни был записан автор текста и музыки. И почему она раньше не выяснила, что и то, и другое было делом рук Чонгука?

Она сжала и разжала пальцы, разминая их перед тем, как коснуться клавиш, но без давления. Ей нужно было несколько секунд, чтобы изучить ноты и подготовиться. Всё это время Чонгук стоял над ней, терпеливо дожидаясь, пока она начнёт. Она играла медленнее, чем того требовал оригинал, но ему так даже больше нравилось — легче думалось и пелось. Он мурлыкал слова себе под нос, и ДамБи приходилось вслушиваться. Уже на первом припеве он разошёлся с её правой рукой, что играла основную вокальную партию, и на ходу стал сочинять партию для альтов. Его грудной регистр действительно был достоин внимания; на низких нотах пробивалась приятная хрипотца, и каждая его нота звучала правильно, так, словно уже была вписана в нотный стан.

К концу второго куплета Чонгук склонился над стулом, левой рукой дотягиваясь до клавиш и параллельно с ДамБи играя то, что считал нужным. Он даже не смотрел, куда нажимал, чувствуя фортепиано с закрытыми глазами, а единственной его помощью было тихое мычание дописанной партии.

Один короткий вдох он растянул на множество щекочущих выдохов, что задевали шею и подбородок ДамБи. Она мужественно терпела, не моргая, глядя в ноты. Поэтому и допустила ошибку, просчитавшись на полутон. Её игра немного замедлилась, пока она обдумывала, не стоит ли вернуться и сыграть ещё раз так, как следует. Но вопрос отпал сам собой вместе с ладонью Чонгука, накрывшей её руку. Он не нажимал на клавиши, он нажимал на её пальцы, поторапливая её и возвращая к изначальному темпу. Он управлял ею так легко и в жизни, и в музыке, и между ними совсем не оставалось пространства.

Он придвинулся ближе, чем должен был, так, что ДамБи чувствовала тяжесть его рук на своих руках, так, что её плечи сжимались под ним. От него пахло сигаретами, ментолом и фруктовым одеколоном. Его прикосновения обязаны были охлаждать, но заставляли кровь ДамБи бурлить. И это её пугало.

Её пальцы замерли, так и не дойдя до конца последней страницы.

— В чём дело? — приоткрыв глаза, спросил Чонгук.

Он догадался и без её ответа, по тому, как она заёрзала на стуле.

Ей было неудобно из-за него или из-за того, что он подошёл слишком близко? Так или иначе, это было хорошо. Ему нравилось знать, что он её волновал в любом из возможных смыслов.

— Нужно записать, — сказал он, подаваясь ещё немного вперёд и забирая папку с пюпитра.

В звенящей тишине класса вновь раздалось его пение. Он напевал ту партию снова и снова, не давая ДамБи забыть, как нависал над ней.

Плюс одна песня, которая будет вгонять её в краску. Снова из-за Чонгука.