VBTL 33. Зелье отмены

Тэхён барабанил пальцами по спинке сиденья, стоящего впереди, и женщина, что на нём сидела, пару раз оборачивалась, бросая в вампира многозначительные взгляды. Только вот он их не видел — был слишком очарован собственными руками в солнечном свете. Вовсе не боясь сгореть, он подставлял пальцы под солнечные лучи, в состоянии изучить на ощупь невидимые ниточки тепла и света. Оно грело так же, как Михо, а иногда и сильнее. Тэхён чувствовал, как быстро согревается кожа, и менял руки, продолжая дразнить крайне опасного врага в лице огромной огненной звезды.

Он никогда не задумывался о том, как так получилось, что вампиры были уязвимы к солнцу, а люди нет, а теперь всерьёз задавался этим вопросом, немного завидуя тем, кто наслаждался дневным светом с самого рождения.

Словосочетание «солнечные ванны» прибавляло вампирам по седому волосу, а страшилки о том, как кто-то где-то обгорел или сгорел дотла — как «сгорела» Йерим — укрепляли страх. А на деле солнце было не таким уж и опасным с правильно подобранной защитой.

Изобретение зелья для вампиров перевернуло бы всё! Работа могла бы быть круглосуточной, как у людей, шторы могли бы быть какого угодно цвета, а не чёрного, прогулки могли бы быть в любое время суток, а не только ночью. И это была лишь малая часть плюсов, которые Тэхён мог вычислить в данный момент, внутренне подрагивая не только в радости, но и в страхе.

При всём желании у него не получалось расслабиться, пока Михо была непонятно где, непонятно с кем и не могла разделить с ним радость от успехов Бомгю.

Заприметив через окно знакомую улочку, он подхватил зонт и вскочил на ноги, быстро продвигаясь к выходу.

«Хоть бы она была дома, хоть бы там, прошу», — стискивая клыки и раскрывая зонт, Тэхён повторял эту короткую молитву, надеясь, что кто-то её услышит и не сделает ему наперекор.

Будучи единственным с зонтом в яркое солнце, а не в снег или дождь, он боялся, что будет вызывать вопросы и провоцировать любопытные взгляды, но прохожим вокруг было максимально всё равно — они даже не смотрели на торопящегося парня, который на всех парах нёсся по тротуару.

Увидев дом Михо вдали, он ещё больше ускорился, менее чем через минуту влетая на подъездную дорожку, ведущую к дверям, которые до этого он игнорировал из-за волшебников, живущих там.

Дверной звонок в форме головы ведьмы был расположен довольно низко, и Тэхён навалился на него едва ли не всем весом, немного пугаясь скользкого мокрого языка, вывалившегося изо рта с чёрно-жёлтыми зубами. Он одёрнул руку, а голова звонко расхохоталась. Это и было своеобразным звонком.

Кривясь, Тэхён вытер свою драгоценную руку о куртку, и за этим занятием был пойман владелицей дома.

Это была невысокая женщина, довольно миловидная и дружелюбная на первый взгляд, но из-за того, что в ней проглядывались черты, доставшиеся её сыну, она Тэхёну скорее не нравилась.

— Чем могу вам помочь? — спросила она, вытирая мокрые руки о подол фартука.

— Ли Домён дома?

— Домён? — повторила она так, словно впервые слышала это имя. — Нет, он сегодня на работе.

Женщина очень внимательно осматривала Тэхёна, уверенная, что где-то его видела.

— А когда он вернётся?

— А вы по какому вопросу?

— Да так…

Не мог же Тэхён ошарашить её новостями о том, что её сын заколдовал свою бывшую невесту, чтобы отвоевать её у нынешнего жениха или сделать что-то ещё более гнусное.

— О, вы же господин Ким, — на неё снизошло озарение. — Боми показывала ваше фото. Вы парень Михо? Вы за ней приехали?

Последний вопрос Тэхёна насторожил.

— А она сейчас здесь?

— Собственно… она заезжала чуть раньше и тоже спрашивала о Домёне. Мне показалось, что она торопилась с ним встретиться, потому что на моё предложение зайти вечером, после шести, она сказала, что столько не выдержит и уехала.

— И она была в порядке?

— Немного взбудоражена, — высказала своё наблюдение ведьма. — Ещё часто извинялась, так что я не уверена…

Тэхёну ужасно хотелось выругаться и рассказать этой госпоже, что Михо была не в своём уме и вовсе не обязана перед ними извиняться, но времени на это не было.

— Значит, она могла поехать к Домёну? На работу? — Тэхён протянул ей свой мобильный. — Напишите, пожалуйста, адрес.

Его рука вынырнула из-под тени зонта, и только когда экран телефона блеснул в солнечном свете, госпожа Сон подумала, как это странно всё: вампир, разгуливающий с утра пораньше, Михо, извиняющаяся за то, в чём не была виновата, и Домён, чрезмерно счастливый как для человека, который всё разрушил своей изменой.

— Да, конечно, — её руки были ещё немного влажными, когда она писала адрес волшебного завода. — Он находится в центре, на вид крошечный и непримечательный, но они используют расширители пространства, поэтому там множество линий. Мой сын обычно отвечает за четвёртую — производство кухонной утвари…

— Спасибо, — Тэхён отобрал свой телефон и, не прощаясь, ринулся обратно по улочке.

Он отлично умел пользоваться онлайн-картами, поэтому всего за минуту выстроил маршрут и узнал, какими автобусами можно доехать. Дожидаясь их на остановках, он всячески притуплял желание наплевать на безопасность, юркнуть в пустой переулок и вылететь оттуда летучей мышью, но жужжащая внутри тревога, перекинувшаяся ему от Бомгю, не позволяла поступить так. Пускай не каждые три минуты, но каждые десять он делал глоток из фляги, и он должен был продолжать следить за своим состоянием, чтобы не упустить момент, когда действие зелья ослабнет.

В этот раз в автобусе он не садился, всю поездку стоя у двери и выглядывая «непримечательные» здания. Таких в Квачхоне было предостаточно, что невольно подталкивало к мысли о нечисти, что ею владела и за дверью прятала что-то непредназначенное для людских глаз. И это с тем, что было достаточно магазинов с вывесками волшебных лавок и валютных обменников, заколдованные так, чтобы привлекать потенциальных клиентов и отгонять простых смертных.

Тэхён зажал красную кнопку на поручне, оповещая о том, что будет выходить на следующей остановке, а сам уже был на низком старте. Только его и видели, когда двери открылись — выскочил из автобуса, размахивая своим зонтом, и быстро скрылся за нависшими над дорогой зданиями.

Завод Домёна находился на самом видном месте, и хотя не получал заслуженного внимания, было очевидно, что работа там идёт полным ходом: у забора из туй стояли вышедшие на перекур волшебники, и при внимательном разглядывании их можно было заметить, что курили они самокрутки из эльфийского табака, потому дым и был лиловым, а кофе попивали из «бесконечных стаканов», в которых любая набранная жидкость не заканчивалась, если её поглощали небольшими глотками. Но что выдавало их в первую очередь — выстроенные в ряд мётлы и скрученный ковёр-самолёт на парковке.

Тэхён прошёл через арку из зелени с таким видом, словно каждый день через неё проходил, и потому никто из работников не опознал его как чужого. Но вот глаз-алмаз охранника, что скрывался в будке с подогревом, не подвёл.

— Вы забыли показать пропуск, господин, — сказал он, высовывая голову через окошко.

Тэхён собрал всё своё волнение в кулак, сжимая его так же крепко, как ручку зонта, и стрельнул взглядом из-под капюшона.

— Я уже показывал, — не прерывая зрительного контакта, внушил он.

В карих глазах колдуна промелькнуло узнавание, которого там прежде не было, и он вдруг криво усмехнулся.

— Конечно, проходите, господин, — он даже чуть склонил голову.

— Четвёртая линия там? — Тэхён указал на распахнутые металлические двери, больше похожие на двери гаража.

— Там, прямо по коридору и первый поворот налево. Там сковородки летают, сложно перепутать…

Тэхён кивнул в ответ, ещё пару раз оглядываясь, чтобы убедиться, что за ним не бросятся и его не выгонят, пока шёл. Он почему-то ждал от завода чего-то особенного и грандиозного, но на деле внутри только потолки казались выше, чем позволяла крыша. Уже на входе пахло лаком, краской, деревом, но сильнее всего — мокрой псиной — характерный для оборотней запах. Должно быть, пушистых было достаточно среди работников.

Тэхён прошёл по коридору и повернул там, где нужно было, ненадолго замирая в проходе и вертя головой из стороны в сторону, чтобы уследить за круговоротом посуды. Горшочки, чашки, кастрюльки и сковородки напитывались волшебной энергией с помощью нескольких наиболее важных людей здесь — энергетиков — и пускались в пляс, а оборотни ловили их и щёточками из перьев трёхлапых воронов смахивали энергетическое напыление, чтобы вещь не прослужила будущим хозяевам слишком долго, и уже максимум через два сезона пришлось покупать новую. Но он потерял к этому процессу какой-либо интерес, чудом уловив в мерзком запахе всего и сразу Михо.

Она могла пользоваться цветочными духами, пряными или экспериментировать с пудровыми запахами, но для Тэхёна она всегда пахла одинаково — сладко, свежо, можно сказать, вкусно. Её особенный запах состоял из нескольких запахов, что ему нравились, и он не мог выделить что-то конкретное для его описания. Он просто знал, что Михо рядом, и уже даже видел её макушку.

Она стояла в окружении нескольких незнакомцев, крепко держась за предплечье высокого брюнета. Тэхёну даже не пришлось особо напрягать слух, чтобы распознать её высокий голос, который лепетал через звон посуды.

— Мы были помолвлены всю мою сознательную жизнь, по сути, но только потеряв его, я поняла, как счастлива была…

Что она такое говорила?

Счастлива? С изменщиком?

У Тэхёна обычно остывшая кровь закипала в венах.

— Михо! — он позвал её громко, так что все перестали слушать тот бред, который лился им в уши, и начали оборачиваться. — Ку Михо!

Наглая улыбка исчезла с лица Домёна, когда он увидел парня, но столько от испуга, сколько от изумления. У них вампиры только на ночные смены выходили, потому что всем было известно, что солнце для них смертельно опасно, так как Тэхён попал сюда в это время суток?

Размахивая зонтом, Ким быстро приближался к толпе из коллег Домёна, и с таким разъярённым видом явно представлял собой угрозу.

— Что он здесь делает? — Домён оглянулся по сторонам в поисках поддержки. — Как его сюда пустили?

Его маска невозмутимости и натянутой радости и так надтреснула, но Тэхёну этого было категорически мало.

Он жил в вечном страхе одиночества, пока не повстречал Михо, а как только поверил, что его могут любить так же сильно, как любит он, какой-то мерзкий колдун подложил ему свинью. Нет, он не мог оставить всё так…

— Бей себя, — полушёпот Тэхёна обязан был затеряться в шуме, царившем вокруг, но каким-то чудом прорвался и достиг нужных ему ушей.

Домён, не совсем понимая, что делает и зачем, шлёпнул себя ладонью по лицу.

— И это всё? — упиваясь капелькой полученной власти, спросил Тэхён. — Сильнее.

В этот раз шлепок был звонче, и красный след остался на щеке после.

— Ох, божечки, — Михо сморщилась так, словно могла чувствовать боль Домёна, и уже в следующее мгновение набросилась на Тэхёна с кулаками и обвинениями. — Прекрати! Прекрати сейчас же! Я знаю, что ты его загипнотизировал так же, как загипнотизировал меня…

Каждое новое слово было острее предыдущего, и в изумлении Тэхён отшатнулся назад, несколько секунд колеблясь под любопытными взглядами невольных зрителей. К такому представлению он совсем не был готов.

— Михо, это не я, — он не старался кричать и привлекать ненужное внимание, как она. Поймав её руки перед очередными ударами, он слабо сжал её кисти, оказывая ей вялое сопротивление. — Пожалуйста, разве ты не видишь, что это не я? Это он тебя загипнотизировал…

Домён как дурак продолжал шлёпать себя по щекам, и кто-то из начальства уже бросился ему на помощь, стараясь избавить от внезапной тяги к самоистязанию.

— Ты и сейчас пытаешься промыть мне мозги, — она зажмурилась и отвернула голову, ведя себя так, словно боялась Тэхёна.

— Вовсе нет, — он ещё больше понизил голос, стараясь игнорировать перешёптывания. — Михо, пожалуйста, взгляни на меня только разок.

Он отпустил одну её руку, наспех ощупывая свои карманы в поисках флакона.

— Вот, смотри, — попросил он, поднимая руку, чтобы и зеваки могли видеть, — это зелье отмены. Михо, ну посмотри! Ты наверняка готовила его сотни раз, ты знаешь, как оно выглядит, знаешь, как пахнет, и где-то в глубине души знаешь, что я не пытаюсь причинить тебе боль. Всё, что я хочу сделать — снять эффект любовного зелья…

Он звучал и выглядел таким отчаянным, что намеревавшийся вмешаться оборотень передумал и отступил на шаг.

— Михо-о, — Тэхён протянул её имя с мучительным стоном. — Михо, сделай только глоточек, и ты всё поймёшь…

— Простите, — ведьма в белом халате, загулявшая сюда из другого цеха, уставилась на Тэхёна сквозь толстые стёкла очков. — Вы утверждаете, что госпожа Ку под приворотным зельем? Вы её им напоили?

Михо продолжала боязливо жмуриться, помня совет из MageMingle избегать зрительного контакта с вампирами.

— Не я…

Тэхён смотрел жалостливо, искренне не понимая, почему его подозревают в таком. Неужели из-за того, что он вампир? Или из-за того, что у Домёна здесь больше авторитета?

— А кто же? — какой-то мужчина рискнул подкрасться сзади. Он помахал руками, намекая, чтобы вампир отпустил Михо и подтолкнул её в собравшуюся вокруг толпу. Без резких движений и гипнотизирующих взглядов.

Тэхён чувствовал себя так, словно оказался под десятками прожекторов, и все они светили ему прямо в лицо, а люди перед ним ждали впечатляющего монолога, к которому он не готовился.

Если бы он только мог заставить себя сыграть, то справился бы лучше, но все накопленные за время молчания эмоции достигли кромки и уже переливались через край.

— Это всё её бывший, — он указал на Домёна, которого держали двое, только бы уберечь его симпатичное лицо от набитого румянца. — Уверен, он подмешал… нет, подлил… просто напоил её зельем, пока меня не было рядом. И Михо помешалась на нём настолько, что ей стало всё равно на меня, на свадьбу, на нашего ребёнка…

Ей была необходима кровь, чтобы не чувствовать себя истощённой из-за беременности и чтобы не морить голодом ребёнка, и она сама это прекрасно знала, но игнорировала это правило себе и Тэхёну назло. Будь она в порядке, она бы никогда так не поступила.

Пускай он знал Михо не двадцать лет, пускай даже не год, но он знал её достаточно хорошо для того, чтобы не взваливать на её плечи вину за это помешательство.

— Господин Ли, о чём толкует этот молодой человек?

— Вы действительно напоили госпожу Ку?..

Тэхён выдохнул, понемногу теряя концентрацию и выпуская Домёна из хватки чар.

— Я… я… — колдун стал заикаться, стараясь потереть саднящие щёки, но его по-прежнему крепко держали, побаиваясь, что он снова бить себя начнёт. — Ничего подобного я не делал. Михо сама решила вернуться ко мне… Она сама. Вы же слышали, как она извинилась? Я ей нужен больше, чем она мне. Особенно с этим неприятным сюрпризом в виде ребёнка, о котором я понятия не имел…

Тэхён зарычал, просто не понимая, как кто-то может так много лгать.

— Зелье отмены, — он потряс флаконом в воздухе. — Прокурор по волшебным делам мне сказал, что это зелье не навредит Михо. Дайте ей его выпить, и выясним, кто прав, а кто виноват.

Это было неплохое предложение, а у старших ведьм и колдунов всё равно не было лучшего (не считая предложения выгнать этих троих с территории завода, но разве сотрудники согласились бы? Всем хотелось узнать, чем это закончится. Такой сериал далеко не каждый день по волшебному шару показывали).

— Это точно зелье отмены? — с подозрением поинтересовался кто-то из толпы.

— Точно, — Тэхён мог поручиться за него, потому что готовил его никто иной как величайший колдун, который даже изобрёл солнцезащитное зелье для вампиров. Без шансов, что Бомгю, готовя для Михо, допустил ошибку.

— Лучше сварим своё, — решила ведьма в очках.

Домёна и Михо удерживали как особо буйных преступников, а Тэхёна обступили со всех сторон, минимизируя его шансы на побег.

Для этого зелья столько всего нужно было, неудивительно, что оно могло нейтрализовать многие другие зелья. Жаль, что с запрещёнными из раздела тёмной магии не работало, да и с проклятиями тоже… Но готовка заняла целую вечность. Или Тэхёну так только казалось, потому что каждая минута ожидания была сущим адом.

— Отпустите нас, — Домён старался вырваться. — Я здесь начальник! Да как вы смеете? Я подам на вас в суд! Нельзя удерживать кого-либо силой или магией! Нельзя заставлять кого-либо пить зелья!..

Михо упиралась вместе с ним, но когда столько представителей волшебного мира работали над тем, чтобы зелье оказалось у неё во рту, у маленького проклятия Домёна не было шансов.

Тэхён с замиранием сердца смотрел за тем, как Михо кривится от вкуса зелья, как оно блестит на её губах, и одна надоедливая мысль «что, если мы ошиблись?» сжимала лёгкие в тиски, не позволяя вдохнуть.

В это утро кого-то ждал самосуд, и всё ещё была вероятность, что судить будут Тэхёна.

— Михо? — он обратился к ней сдавленным голосом, всё пытаясь поймать её взгляд, что было невозможно, так как она опустила голову.

Со стороны могло показаться, что она уже потеряла сознание и обмякла, но она твёрдо стояла на ногах. Это зелье понемногу било в голову, проясняя всё, и первое, что Михо испытала, было жгучим стыдом. Перед Тэхёном, перед родителями, перед всеми этими людьми, что смотрели на неё в ожидании чуда.

Теперь все будут помнить это позорное утро после Рождества, и оно навсегда у них будет связано с фальшивой любовью Михо, с новостями о её беременности, с драматичной битвой за то, чтобы не пить зелье… Они с Тэхёном и, к огромному сожалению, с Домёном будут горячей темой на ближайшем шабаше.

— Ты в порядке? — Тэхён подобрался чуть ближе, всё ещё находясь в клетке из людей. — Михо? Солнышко?

Когда он так её звал после всего, что она ему наговорила за эти дни, она чувствовала себя ещё более виноватой. Сумасшедшая, глупая, наивная идиотка…

Она изумлённо ахнула, а страх позора немедленно сменил более рациональный страх.

Солнышко.

Как Тэхён мог находиться здесь, если снаружи небо было голубым, без единой тучи, и ярко светило солнце?

— Я в порядке, — пролепетала она, поднимая голову и шаря взглядом по его лицу. — А ты? Ты в порядке?

Не может быть, она что, волновалась о нём?

Должно быть, эти слова были весомым доказательством того, что зелье сработало, и руки Михо, наконец, отпустили.

— Я в порядке, — губы Тэхёна дрожали от назревающей улыбки. Он в жизни большего облегчения не испытывал.

Он пока не был уверен на все сто процентов, что Михо та самая Михо, даже если она о нём переживала, поэтому чуть приподнял плечи, раскидывая руки в стороны. Он знал, что делал, потому что буквально через две секунды она растолкала людей и рухнула в его объятия, утыкаясь лбом в его грудь, а руки заводя ему за спину и сцепляя пальцы в замок. Намертво.

— Святой Дракула, как же я рад тебя обнимать! — полушёпот Тэхёна звучал счастливым, а не подавленным, как несколько минут назад, и его руки вовсю поглаживали Михо по спине, путаясь в её волосах, щекоча между лопатками, спускаясь вниз, к самой пояснице.

После всего этого стресса, длиною во всю его жизнь без передышки, теперь ему хотелось уединения со своей любовью без каких-либо рисков. Чтобы никаких колдунов вокруг, чтобы никаких проклятий и злых взглядов.

— Господин Ли, кажется, вам придётся объясниться, — пожилой колдун из начальства подбоченился, глядя на коллегу.

— Не понимаю, что случилось, — включил дурачка Домён. — Это не я…

— Это всё он, — забормотала Михо, и её слова отдавались вибрациями в груди Тэхёна. — Я бы никогда, действительно никогда не вернулась к нему после того, что он сделал…

— Мы все тут прекрасно знаем, что для приготовления приворотного зелья требуется кровь объекта любви, и что без вашего ведома её невозможно получить, — стала давить ведьма.

— Этот проклятый вампир и Михо, и вас загипнотизировал! — Домён опускался всё ниже и ниже, собираясь сбежать как крыса. — Разве вы не видите, что он вами манипулирует?

— Простите, — Тэхён вмешался, потому что устал слушать эту ахинею. Нервы его и так вымотали, да и Михо нужно было как можно скорее попасть домой и отдохнуть вместе со стаканчиком свежей крови. — Я больше не проклятый. А ещё я больше не хочу слышать и видеть это лицемерие. Знакомый прокурор моей семьи с радостью займётся этим делом вместо меня.

Михо прижалась к его груди сильнее, на деле мечтая вычеркнуть эти ужасные воспоминания из головы, но зная, что суд — наилучший способ проучить Домёна. И всё-таки как же ей хотелось хотя бы разочек пнуть его… ногой… в пах.

— Мы вызовем волшебную полицию, — предложила женщина из другого цеха.

— Вам придётся дать показания, — предупредил какой-то оборотень, что всё ещё стоял на линии и упаковывал посуду.

— Да, вам лучше никуда не уходить.

— Мы не будем, — пообещал Тэхён, а потом почувствовал, что Михо дёргает его за куртку и опустил голову, шёпотом спрашивая: — Да?

— Можно мне на свежий воздух? Ещё чуть-чуть, и я тут задохнусь…

Она вся была горячей, словно у неё поднялась температура, а Тэхён не собирался с таким шутить, пусть даже причиной было смущение, а не болезнь.

— Конечно, — он выпустил её из объятий, но взамен взял её за руку, автоматически начиная массировать её горячие пальцы. — Мы с Михо будем на улице. Прямо на входе, у двойных дверей.

— Ты тоже пойдёшь? — Михо мямлила в удивлении, пока он её вёл по коридору. — Но как же так?..

Её вопрос был отличным напоминанием, и Тэхён сунул руку в карман, чтобы достать флягу.

— Бомгю приготовил это для меня, — он хвастался кровавым зельем. — Оно идеально работает. Я могу находиться на солнце и не гореть.

Тэхён сделал глоток, а потом протянул флягу Михо, чтобы она могла понюхать и позаглядывать в неё.

— Когда он успел найти этот рецепт?..

— В тот день, когда мы выяснили, что проклятие снято, — Тэхён от радости подпрыгивал на белой плитке.

Губы Михо сжались, и в целом она стала выглядеть как кто-то, кто собирался прямо сейчас разреветься.

— Я всё испортила, — она шмыгнула носом. — Всё-всё-всё…

— Неправда, — Тэхён вытянул её на улицу, выводя на солнце, а сам скрываясь в тени, потому что зонт оставил внутри. — Всё испортил твой бывший. Он ошивался где-то рядом и отравил тебя, а я даже не знал об этом.

— Наверное, это тот горячий шоколад… — Михо начинало тошнить от одной мысли о разбавленном сладком напитке, а также о том, что она так легко попалась, как и её отец, который передал ей стаканчик с зельем. — Я выпила его, а потом набросилась на вас с Бомгю, но на тебя больше всего…

— Бомгю предполагает, что ты срывалась на мне из-за того, что была одержима Домёном, а я тебе мешал.

— Прости, пожалуйста.

До этого Тэхён думал, что будет рад услышать её извинения, но на деле ему хотелось с этим поскорее расправиться, забыть, что такое с ними случалось, и вернуться в их идеальный мир, размером с его дом и участок за ним.

— Не бери в голову, я давно простил, — выпалил он, цепляясь пальцами за поясок на её куртке, чтобы притянуть её чуточку ближе.

— Нет, — Михо проигнорировала его попытку наклониться к ней и упёрлась ладонями в его грудь, — я была ужасным человеком. Я говорила непозволительные вещи…

Лучше бы она не напоминала об этом.

— Ты правда так думаешь обо мне? — Тэхён немного посерьёзнел. — О нашем ребёнке тоже?..

— Нет, — она замотала головой, — нет, ни за что.

— Уверена? — он чуть насторожился. — Если ты чувствуешь что-то похожее на то, что ты говорила…

— Я считаю тебя и нашего ребёнка — лучшим, что со мной происходило, — в её голосе не было и тени сомнения. — Даже с утренней тошнотой и тремя килограммами, которые я уже набрала, — не уверена, благодаря беременности или твоей вкуснейшей еде, — я правда не думаю, что что-то из этого ошибка или что ты недостоин меня. Вообще-то, если быть до конца честной, это я тебя недостойна…

Тэхён нахмурился, а на его лице так и читалось: «Что ты такое говоришь?»

— Моя семья прокляла твою семью, я свалилась тебе на голову со своими экспериментами и зельями, и, чтобы спасти меня, ты даже вышел на солнце… И тысячи извинений в день будет недостаточно, чтобы искупить свою вину перед тобой.

— Дьявол, — Тэхён выругался, но звучало не так устрашающе из-за смешка в конце, — да не нужны мне твои извинения, Михо. Я люблю тебя и готов проходить через все эти испытания, даже если злюсь на обстоятельства и встречающиеся на нашем жизненном пути преграды. Можешь выпить ещё миллион таких зелий, и я вытащу тебя любой ценой.

Как-то он погорячился с такими обещаниями, потому быстро исправился:

— Но лучше не надо. Не пей ничего такого, ладно? На какие-то пару мгновений я действительно поверил, что ты меня разлюбила и больше не хочешь быть со мной, и это напугало меня до чёртиков.

Его нижняя губа выпятилась в обиде, стоило вспомнить обо всех этих мыслях и чувствах, что одолевали его в Сочельник.

Тёплые руки Михо коснулись его лица, легонько сжимая его щёки.

— Клянусь, что больше не заставлю тебя так думать, — она заглянула ему в глаза. — Слышишь? Моей любви будет столько, что у тебя никогда не будет повода сомневаться в ней. Ты в ней просто утонешь. Договорились?

Звучало замечательно. Теперь у Тэхёна была лишь одна мечта — утонуть в любви Михо.

— Да, — он только и успел выпалить это, как она потянулась вперёд и прижалась своими губами к его рту.

Её тепло, её запах, её вкус, за которыми он успел соскучиться, обволокли его полностью, и он закрыл глаза, позволяя себе раствориться в этом. Дыша с Михо вразнобой через нос, он раскрыл рот шире, чувствуя, как она касается его верхней губы кончиком языка, и спеша отплатить тем же, потому что ощущения были потрясающими и он хотел их разделить с ней. Тэхён наклонял голову, подбираясь как можно ближе, целуя глубже, сталкиваясь с Михо носами и теряя счёт времени.

Отвлечь друг от друга их смогла только жужжалка волшебной полиции, что спускалась с неба на новомодных мётлах с металлическими ручками и красиво уложенными деревянными прутьями, а не торчащими как попало.

— Нам поступил вызов, — обратился один из колдунов в форме к охраннику в будке. — Неправомерное использование приворотного зелья…

— Да, это здесь! — Тэхён осторожно убрал руки Михо от своего лица, делая несколько шагов в сторону прибывших. — Сюд-…

Внезапная слабость в теле приковала его к асфальту, не позволяя ступить и шага. Колени задрожали, голова закружилась, а под курткой стало невыносимо жарко. И не только под ней — под кожей тоже. Тэхён попытался сделать вдох, и он обжёг его лёгкие. Горело так сильно, словно кто-то разжёг костёр у него в груди. Даже кострище.

Вместе с выдохом из него вырвался стон, и больше у него не оставалось сил балансировать на границе тени и солнечной стороны. Он упал на землю, прижимаясь щекой к асфальту и не чувствуя его холода, только жжение во всём теле.

— Тэхён? Тэхён! — Михо кричала его имя откуда-то издалека, и её голос терялся на фоне глухих стуков сердца.

Сначала оно билось быстро, но с каждой секундой лежания Тэхёна на солнце замедлялось и слабело, из вопиющего БУХ превращаясь в жалкое бух и гробовую тишину.

Он больше ничего не слышал и не чувствовал. Ни-че-го. Как будто его и не было вовсе. И боль, наконец, отпустила.