Падпараджа. Глава III

По утру ото сна остались лишь неприятные образы холода и дождя. Тщетно пытаясь припомнить таинственный голос и слова, что были так важны, я исписала пару листов тетрадки. Попытки собрать отрывки фраз по кусочками не принесли успеха. Тогда, вооружившись ластиком и карандашом, я попыталась нарисовать город. Получились кривые каракули, не имеющие никакого смысла, а Система, будто издеваясь в своей неповторимой манере, сообщила об открытии навыка:

Бесполезно.

Это наверняка воспоминания из прошлой или настоящей жизни. Но какого дракона они меня мучают, если в достижениях черным о белому (формально по голубому) написано: воспоминания заблокированы на 100%?

Как обычно ко мне пришли служанки и помогли с утренний туалетом, но как назло после этого оставили меня одну. И это тогда, когда так хочется отвлечься хоть на что-нибудь, лишь бы в голове не звенело: «Алиса!».

Как выяснилось позже, родители были заняты. Подписывали бумаги и обговаривали условия помолвки. Мое отношение к Гелиодору несколько испортилось — разве отец не обещал прислушаться к моему мнению? А по итогу даже не спросил. Кто потом решится разорвать договор просто потому что женишок мне не по душе? Разве что Ская тогда окончательно выбесить, правда, неизвестно как к такому здесь отнесутся. Вдруг у них тут отказ от невесты приравнивает ее к животному. И даже не священному, между прочим.

Маркус терпеливо ждал, пока я мысленно рассуждала на этот счет. Мужчина зашел в мою комнату вскоре после того, как служанки завершили утренний туалет, и сообщил, что сегодня свободный день. Эта новость была столь неожиданной, что я даже не знала чем заняться во дворце. Мне намекнули, что после танцев почти до самого утра — как оказалось увели детей с празднества гораздо раньше — многие отсыпались. И даже преподаватели не желали видеть мою скромную персону.

— Позволите высказать свое мнение, принцесса?

Я не задумываясь кивнула.

— Принц Скай сбежал от сопровождающих в конюшню. Возможно, вы могли бы посетить ее и поговорить с ним.

— Зачем?

Я снова вспомнила про квесты. Самый первый, выданный после разговора с Гелиодором, так и не засчитался, и в силу туманной формулировки было сложно понять, что именно нужно сделать. Но ведь есть еще и «Дружба поневоле». А ведь выполнение любого из них даст мне новый уровень и возможные плюшки.

— Мальчика что-то гложет. Если вам удастся ему помочь, наладите с ним контакт. Для помолвки и будущих международных отношений это пойдет только на пользу.

— Пожалуй ты прав, Маркус.

В который раз поморщилась от странного говора Диаспро, но чему удивляться, если этикет прокачен до седьмого уровня и из образа выходить смерти подобно? К слову о смерти, наверняка тут есть библиотека, в которой можно узнать про попаданцев и магию. Хотя бы для общего развития. А еще бы посмотреть нет ли тут местной академии для венценосных особ — а то глядишь, сбегу от вечного надзора и зубрежки.

— Вы сопроводите меня?

— Буду держаться неподалеку.

Маркус определенно был польщен тем, что я прислушалась к его совету — отношения с ним внезапно скаканули до уважения, хотя я еще позапрошлой ночью заметила повышение. Телохранитель доволен тем, что я не сдала принца? Как жаль, что сам Скай ядом прыщет.

В конюшне стояла духота. Из-за жары на улице строение нагрелось, да и навоз в денниках ситуацию явно не спасал. Я глянула на последок назад и, убедившись, что Маркус переговаривался с ближайшим стражником, бросая в мою сторону внимательные взгляды, зашла внутрь.

Мой глубокий вздох был прерван неприятным запахом. Чуть погодя я поняла, что пах не столько навоз, сколько… Лошади. Это был странный запах, который сложно сравнить с каким-либо еще, но мне он определенно пришелся не по душе. Надеюсь, не провоняю.

Оникс заржал первым. Он высунул крупную шею и, протянув в мою сторону щучью морду, обнажил зубы. Это подобие человеческой улыбки вызвало отторжение. Но что поделать, если при виде огромных желтых зубов я думаю лишь о том, как быстро они перекусят мне руку?

Хотя нельзя сказать, что я его не жалела. Наверное, Диаспро то ли по нужде, то ли по собственному желанию часто каталась. Но я не она.

Интересно, а Диаспро умерла или еще где-то живет внутри? Или ее никогда не было? Ко мне снова подступила необъяснимая тревога, пришлось едва ли не насильно думать о другом. Как парадоксально, что самые страшные и сильные враги — наши собственные мысли.

Скай сидел в свободном деннике. Он явно услышал шаги, потому что к моему приходу уже тер припухшее лицо. Покрасневшие щеки никак не скрыли заплаканных влажных глаз и сопливого носа.

Очевидно, мальчик ядовит из-за каких-то проблем. Хотя ему всего одиннадцать, что может ранить его настолько сильно? Семейные разборки? Властный отец, что обращается с маленьким сыном так же жестко, как с государством и женой?

— Принц изволит отдыхать в соломе? — с усмешкой спросила я, привалившись плечом к стенке денника.

Скай посмотрел на меня так злобно, как только мог ребенок его возраста. Но внезапно поток негатива прервался громким сдавленным всхлипом и удивленным, почти испуганным взглядом голубых глаз.

— Что-то случилось? Я могу помочь?

— Только если сдохнешь.

Едкое шипение стремительно разрезало воздух, а сам Скай и не думал извиняться. Его лицо снова приобрело то самое выражение, за которое мне не понравился Эрендор. Ни намека на сожаление. Мальчик, несмотря на волосы и пухлые хомячьи щеки, в этот момент был похож на своего отца гораздо больше, чем на мать.

— Раз так оставайся сидеть по уши в говне и в гордом одиночестве! — вспыхнув как спичка, огрызнулась я.

Но не успела выбежать из денника, как Скай схватил за руку и, утягивая назад, тихо сказал:

— Я не хочу жениться. И здесь нет навоза. И принцессы так не выражаются.

Я выдернула руку. Это что, вместо извинений? И это нормально говорить принцессе — пускай и ниже по рангу — такие вещи? Поджала губы. Дракон! Он же ребенок, да в таком возрасте мозги работают далеко не у всех мальчиков, а у этого еще и кровь голубая со всем причитающимся.

Я села рядом на солому. Скай едва сдерживал всхлипы — он впивался ногтями в мягкую пухлость запястья и сжимал до бела.

— Попробуй меня понять. Я с детства мечтал путешествовать по всему миру. Я читал энциклопедии, выписывал журналы с Зенита и Линфеи, вырезал из них картинки и вклеивал в свой личный дневник. Я знал, что когда-нибудь стану королем и на мои плечи ляжет священный долг монарха — заботиться о стране и народе. Но я думал, что смогу жениться по любви, лет в тридцать. Нет, в сорок. После того, как объезжу все-все Магическое измерение.

— Вряд ли бы ты успел посетить два миллиарда планет за всю жизнь, — как-то само собой мы перешли на ты.

А сама подумала, что мир-то неизведанный! Вдруг тут живут дольше? Вдруг возможны путешествия во времени или пересадки души? Попаданцы же есть в конце концов.

— А вот и успел бы! Если бы не ты!

— А что я? Думаешь мне хочется выходить за бестолкового мальчишку? Тем более это всего лишь помолвка, а ты наследный принц. Разорвешь как вырастешь и все. Да и кто заставляет жениться в ближайшие годы?

— Ты же женщина, — протянул он почти брезгливо. — Что еще ты можешь хотеть, кроме как выйти удачно замуж и родить кучу крикливых детей.

Я не сдержалась и пнула его по колену, злобно прошипев:

— Еще и дурак. Действительно, к Дракону такое счастье.

— Да как ты смеешь!

Скай подскочил, подняв ворох соломы. Я подпрыгнула следом, приподнимаясь на носочки, чтобы выглядеть еще выше. Нависла над ним, уперев руки в боки, и вздернула нос.

— Это как ты смеешь! Я такой же человек как и ты! И титул не дает тебе права так со мной разговаривать!

Мальчик почти зарычал и толкнул меня в грудь. Я упала на солому, приложившись затылком о деревянную стенку денника. Шершавая поверхность больно процарапала затылок — морщась я потерла ушибленное место.

Скай смотрел на меня с круглыми глазами, словно сам не ожидал от себя такого поведения. Издав сдавленный звук — я не поняла ни слова — он сорвался с места и выбежал из конюшни. Дверь за ним хлопнула с такой силой, что отскочила и снова раскрылась.

Система пиликнула.

Едва не взвыв от разочарования в собственной выдержке, я от души стукнула по стенке, за что получила порцию возмущенного ржания.

Пытаясь хоть как-то успокоить себя, твердила: «Он же ребенок, на него давит ответственность и строгий отец. Возможно, что-то еще». Но внутренний голос скалился: «И что? Простим хамство и рукоприкладство?». Хотя сама ничем не лучше.

В смешанных чувствах я вышла из конюшни. Маркус уже ждал меня.

— Вижу у вас недопонимание.

Кажется, налаживание международных отношений прошло не самым удачным образом.

***

Как мне по секрету прошептала Христа, чета Эраклиона приехала на целую неделю. Для чего мозолить глаза и поедать чужие угощения, если бумажка уже подписана, я не знала. Да и вообще все эти политические игры вне моего понимания и, самое главное, желания. Я все больше задумывалась о том, что нужно что-то менять в тухлой жизни Диаспро.

Одно хорошо. То ли по родительской инициативе, то ли потому что Падпараджа были заняты королем и преподаватели решили полениться, мне отменили большую часть заданий. Лишь мадам Виттельсбах и мадам Хризопраз, которая вела каллиграфию, не сжалились надо мной.

Мадам Виттельсбах учила меня многому, и с каждым занятием казалось, что больше никто и ничего не в силу придумать. Правила этикета затронули абсолютно все возможные и невозможные ситуации, но нет — новая встреча приравнивалась к часам зубрежки и заучивания новых поклонов, книксенов и жестов веером, которыми можно было как признаться в добрых чувствах, так и послать в пешее эротическое. Последнее, конечно же, разрешалось использовать в крайнем случае, но запомнилось лучше всего.

Мадам Хризопраз же напротив с каким-то садистким удовлетворением раскрывала передо мной разлинованный свиток, давала задания исписать его отдельными элементами — закорючками, хвостиками и кружочками — и садилась на кресло с книжкой в руках. Почему-то эти занятия вызывали чувство дежавю. Особенно сильное, когда преподавательница набирала в перо красные чернила и оставляла резкие кровавые росчерки.

Один только Маркус был моей отдушиной. Он не давил учебой, позволял отдыхать и устраивать небольшие проделки — правда только под его присмотром — и всячески покрывал мою венценосную особу. Как потом выяснилось, его отец в прошлом телохранитель Гелиодора, а сам Маркус — друг и соучастник многих и многих шалостей моего отца.

Именно он отвел меня в библиотеку в магическую секцию, куда по каким-то неясным причинам не пускали служанки. И что меня особо радовало, мужчина запретил несколько книг, сославшись на мой юный возраст и их неподходящее содержание, и занялся своими делами. Да, возможно, именно в тех томах были нужные мне знания, но в них я загляну позже. Пока что у меня хорошая возможность прошерстить на тему фей и попаданцев без лишних вопросов и глаз.

К сожалению, про магию было очень и очень мало, а про попаданчество вообще ничего. Среди огромных полок я нашла лишь десяток легенд и сказок про фей и ведьм. Иногда в нейтральном ключе упоминались маги. Глупость какая-то. Разве можно представить, что в магическом мире, нет тех, кто этой самой магией пользуется? И Диаспро кричала, что хочет стать феей-хранительницей. С другой стороны — может поэтому Альма и разозлилась? Девочке вон сколько лет, на ее плечах обязанности и будущее Айсиса, а она верит в сказки.

Но ведь у меня не просто так заблокирована мана!

Я полезла на полки с метрикой, заваленной огромными талмудами. Маркус, заметив мои пыхтения, снял парочку и принес на стол. Стерев многолетний слой пыли, я поняла, что в моих руках родословные книги королевский семей Эраклиона и Линфеи.

Долгие перелистывания одной страницы на другую давали чертовски мало. Пока что я лишь немного поумерила свои подозрения по поводу внешности Ская — его бабушка была такой же платиновой блондинкой из-за родства с Солярией. Но, увы, что та девушка с ее родом, что само семейство Эраклионских — никто не владел магией.

А вот книга Линфеи дала более ощутимые плоды. Здесь корона передавалась по материнской линии, причем магический дар (связанный с исцелением) холили и лелеяли с детства. Партию для наследников подбирали очень скрупулезно. Во-первых, жених должен был быть магически одаренным и иметь схожий дар. Никаких иноземцев. Во-вторых, в его роду должны рождаться девочки (хотя все равно использовали специальные амулеты для зачатия). И, в-третьих, мужья лишались права на престол, как и сыновья.

— Принцессе интересна Линфея?

— А достань родословную Падпараджа, — вместо ответа попросила я.

К сожалению, этот талмуд оказался тоньше остальных. При беглом взгляде приметила, что боковых ветвей у нас практически не было, да и в принципе отсчет велся последние пять сотен лет.

— По предположению род королевской семьи Айсиса произошел от отделившийся бунтовщиков Эраклиона в 1507 году. По другим предположениям начало положил магический народ Земли, который попросил на Эраклионе убежище.

От слово Земля по спине пробежали мурашки, а висках появилась тянущая боль. Земля… Это планета? Государство? Целый мир?

Какая она?

— Зем-ля, — повторила я, пробуя на вкус это слово.

Из оцепенения меня вывел шум из окна. Ничего особенно — просто кто-то прикрикнул на нерадивого слугу, но этого хватило, чтобы я продолжила листать книгу.

Блонд и золотистые глаза — отличительные особенности рода Падпараджа. За исключением некоторых бастардов, у каждого члена династии они были, что только подтверждало версию о магии. А как иначе объяснить такое генетическое постоянство?

Даты, сухие подробности из биографии, перечни законов, реформ и указов, небольшие портреты в углу — все слилось в одно серое месиво. Бессмысленное и беспощадное.

И что же? Я попала в этот мир, чтобы стать очередной картинкой в углу родословной, о которой вспомнят в лучшем случае никогда? Ради этого сама себя отправила в неизведанный мир? И возможно, лишила прежней жизни?

А может быть та настолько ужасна, что существование красивой куклой приятнее во сто крат? Вспомнился сон с грязным городом. Жить в таком однозначно не хотелось.

Аргх! Лучшем у меня не было Системы и я не знала ничего о попаданстве!

— Принцесса, скоро ужин, — мягко отозвался Маркус.

Я перелистнула разом несколько страниц и злобно фыркнула. Бумага тонкая, полупрозрачная, будто бы разорвется даже от едва ощущаемого ветерка. И чего же мне стоило взять себя в руки, чтобы медленно, почти нежно, обращаться с книгой.

Слово вырвалось из потока несущихся страниц и огнем выжглось на подкорке памяти. Я вернулась к предыдущим правителям и, ведя пальчиком по строчкам, начала искать.

— Агата, вторая дочь Сердолика. С детства росла сильным и умным ребенком. В возрасте пятнадцати лет подвергалась покушению со стороны гильдии каменщиков. После выполнения их условий была отпущена. Поступила в Алфею в шестнадцать лет как фея минералов. Закончила на третьем курсе с базовым превращением как фея-прицепс. Вышла замуж в…

Вот оно! В роду была фея! Правда какая-то прицепс, но разве это важно?

— Если вы ищите что-то конкретное, вы можете спросить у меня.

Я оторвалась от книги. Больше мне ловить явно нечего. Разве что ради интереса заглянуть на развороты с родителями и собой.

— Как разбудить магию?

— Вы так уверены, что она у вас есть?

— Да!

— И почему же?

— Потому что… — осеклась я, чуть не сболтнув про заблокированную ману. — Агата Падпараджа моя прапрабабка и ею обладала.

Маркус опустил на несколько секунд голову, а когда поднял, я увидела снисходительную улыбку, отчего заныли зубы.

— Она не всем передается. Нам нужно уходить. Скоро вас будут искать служанки.

— Что в запрещенных книгах?

— То о чем маленьким принцессам лучше не знать.

Я прищурилась. Сколько бы не просила — Маркус так и не отдал мне таинственные тома. Причем те на вид совершенно обыкновенные: однотонная обложка, золотая витиеватая надпись, правда не разобрать слова. Никакого разврата и кровищи.

После ужина на уши подсела Христа.

Сначала объявила о том, что мой преподаватель по верховой езде — мастер Стейд — вернулся и уже завтра в девять утра ждет на плацу. А потом рыженькая девица принялась расчесывать мои волосы, щебеча обо всем и ни о чем одновременно.

Я слушала ее вполуха. Куда важнее определиться с планами на будущее. Тело ребенка и низкий уровень здорово ограничивали меня. А выйти из дворца… Смысл, конечно, есть, но…

— Говорят ваш телохранитель много лет назад спас жизнь королю. Какой же Маркус храбрый и сильный!

Я посмотрела на девушку через зеркало. Ее щеки покрыл легкий румянец, а глаза нехорошо забегали из стороны в сторону.

— Христа, а ты сделаешь все, что я прикажу? — протянула я.

— Да, принцесса.

— Тогда слушай…