Падпараджа. Пролог

Нам повезло — у Маккера было свободно. И даже его по-привычному недовольное лицо не испортило настроение.

— У вас хоть деньги есть? — спросил он скривившись.

Я воспользовалась предоставленным шансом выпендриться и положила на стойку стопку мятых банкнот. Мужчина хмыкнул и, закусив зубочистку, выдал нам два планшета.

— Игра будет общей?

— Да.

Мы с Мартой быстро выбрали роли, о которых договорились заранее, выставили средний уровень сложности и начальные характеристики мира и нашего восприятия. Некоторые пункты пришлось обсудить повторно. Например, наличие памяти о реальном мире. Для чистоты эксперимента об искусственном происхождении мира знать нельзя. С другой стороны для той же чистоты эксперимента нам нужны наши воспоминания, потому что они являются частью наших личностей.

— Ладно, давай без, — по итогу согласилась Марта. — Выберем меньшее из зол.

Последний пункт — режим игры.

— Почему у Архитектора всего три ветки развития событий? В брошюре написано о генерации бесконечного количества сюжетов.

Маккер мерзко сплюнул на пол.

— А я по чем знаю? Эта игра последняя по популярности, думаешь, мне есть резон о ней думать?

— Возможно, потому что персонажи не главные, — предложила Марта.

Маккер кивнул, но я лишь закатила глаза. Понятно все с ним.

— Алис, а оно нам надо?

— Что ты имеешь в виду?

— Мы же хотели полноценный режим Архитектора. Зря только деньги потратим. Может, в другой салон?

— На другой салон мы будем копить не два года, а все десять, — возразила я. — Ты же знаешь, как там дорого.

Марта потянула меня за руку и отошла от Маккера на пару десятков шагов.

— Посмотри, здесь еще хуже, чем было в прошлый раз.

Я прекрасно поняла, о чем говорила подруга. Зал потрепался: когда-то светлые стены потемнели, покрылись пятнами и потеками неизвестного происхождения, на лампах висели грозди сплетенной паутиной пыли, пол местами продавился и загнил, аппаратура явно не модернизировалась, но выглядела намного приличнее, чем все остальное вместе взятое.

Но что Марта хотела? Мы же живем в трущобах. Здесь все такое, и вряд ли мы когда-нибудь отсюда выберемся. Нам уже по восемнадцать, и согласно статистике мы прожили чуть меньше половины средней продолжительности жизни в этом районе города. Марта уже через три месяца выйдет замуж, мне уже год активно намекают, что пора бы.

Здесь все грязное, ржавое и вонючее. Преступлений много, работы, напротив, почти нет. Из еды только голая синтетика от которой меня уже тошнит. И, признаться, мир, куда мы собирались, то немного, что дарило нам надежду на хотя бы иллюзию нормальной жизни.

Марта вздохнула. Она понимала меня с полувзгляда.

— Ладно, давай хоть так. Ты права.

Маккер принял планшеты, забрал деньги и повел в конец зала. Там у стены стояло два продолговатых устройства виртуальной реальности.

Первой пошла Марта. Хозяин салона открыл массивную дверцу, прилепил к крышке оторвавшиеся провода и хорошенько стукнул по защитной панели. Марта залезла внутрь и легла строго по разметке.

Маккер прицепил к ней провода и сделал укол в руку.

— Встретимся в новом мире, — сказала я, и Марта мне улыбнулась.

Крышка закрылась. Маккер ввел на экране выбранные нами параметры и персонажей.

— Девять часов?

— Да.

— Я вообще-то поднял оплату, — сказал он и посмотрел на меня.

— Вообще-то ты уже вколол Марте вещество. Будь добр засунуть жадность себе в зад.

Маккер похабно улыбнулся, но выставил девятку. Устройство протяжно загудело и из-под крышки показался неоновый свет.

— Ну что, красавица, твоя очередь?

***

На ярко-голубом экране появилась уже привычная надпись:

Процесс не должен был занять много времени, несмотря на то, что Маккер — тот еще скряга — давно не обновлял свой хлам. Он даже не удосужился поменять мелодию за все то время, что мы с Мартой к нему ходили. Впрочем, нам грех жаловаться. Маккер за погружения брал неприлично мало, хотя на каждую игру мы все равно копили очень и очень долго.

Знаем мы, знаем. Не зря ж изучали все, что можно и нельзя. Уже сколько лет корпели над фанфиками, скупали кривые фигурки всей команды Винкс из коллекции киндер сюрприз и собирали старые комиксы. А у Марты, между прочим, в шкафу валялось даже пара костюмов Стеллы. Помню, как вчера, как мы носились по городу в поисках подходящего для крыльев Энчантикса материала. По итогу сделали их из картона, соорудив хитрую систему из палочек и веревочек. Возились с ней очень долго, зато Марта потом могла хлопать крыльями как самая настоящая фея. Она даже заняла второе место на местном конкурсе.

И это тоже известно. Впрочем, некоторые мелочи не узнать. Будет интересно посмотреть на переработку реальности от DiNicher. Этот относительно молодой разработчик виртуальной реальности уже зарекомендовал себя в среднеценовом сегменте. Хотя странно, что его творение находится в такой дыре.

А вот это прихоть Марты. Я не могла не согласиться, что так игра будет куда реалистичнее, но потерять скопленные деньги из-за глупой ошибки в самом начале такая себе идея.

Буквы внезапно замерцали. Экран загорался то ярче, то вовсе тух под срывающееся хрюканье музыки. Я почувствовала, как подбирается липкий страх. Сколько ходила к Маккеру, а такого ни разу не было.

Еще несколько мгновений и я осталась в кромешной тьме. Тишина звенела где-то рядом и в то же время бесконечно далеко. Я не слишком хорошо разбиралась в устройстве, чтобы понимать как глубоко успела погрузиться, но тело уже не ощущалось. А мысленная команда если и проходила, то не давала никаких результатов.

Внезапно все вокруг заморгало еще быстрее, словно взбесилось.

Флейта подавилась, издав непонятный прерывающийся звук. На ее фоне нервно задребезжал треугольник.

Черт!

Я попробовала вызвать меню, но без толку. Команда экстренного перезапуска была заблокирована из-за угрозы потери памяти.

Черт! Так и знала, что доиграемся. Осталось только уповать на удачу и на то, что хоть кто-нибудь из пройдох Маккера знает, что делать в таких ситуациях.

Всё кончилось также неожиданно, как и началось. В темноте снова заиграла музыка, на этот раз ровно, спокойно, без леденящих душу заеданий. Экран вновь загорелся мягкий голубым светом и на нем проступил привычный, чуть угловатый черный шрифт.

Если бы я могла сейчас чувствовать собственное дыхание, то мои легкие бы сжались от боли и нехватки кислорода.

Я мысленно дала команду «Да», и вокруг меня все снова потухло.

Сначала появились голоса. Тихие, взволнованные, полные напряжения. Потом размытые очертания комнаты: высокие потолки, темные стены, украшенные старинными гобеленами и портретами, усыпанными алмазами. На потолке мозаика, собранная из разноцветных камней и минералов. Возле кровати с тяжёлым балдахином стояла маленькая колыбельная, которую аккуратно качал высокий мужчина с короной на голове. Рядом сидела женщина, пышные косы которой падали на хрупкие, почти фарфоровых плечи.

— Мы потеряли шанс вернуть утраченное.

— Дорогая…

— Нет, Гелиодор. Я больше не смогу родить тебе ребенка, а за девочкой никто не пойдет.

Малышка спала. Возможно, ей что-то снилось — она сжала руку и сморщилась. И хватка была так сильна, что маленькие детские пальчики побелели.

— Но мы можем выдать ее замуж за принца Ская.

— И что это изменит? Она будет лишь тенью. Ты прекрасно знаешь, что Эрендор не поделится с нами властью.

Женщина устало потерла переносицу. Гелиодор смотрел на свою жену, на его прекрасную Альму, которая только-только оправилась после тяжёлых родов. Тень волнения запечатлелась на ее лице в виде тусклого взгляда и бледных щек.

— А что если, принц скоропостижно умрет после рождения ребенка?

Альма несмело посмотрела на мужа. Опасная затея. Дерзкая. Но дающая их маленькой, беззащитной стране надежду.

— Диаспро!

Маленькая девочка вздрогнула, ее золотые глаза расширились от испуга, но она тут же выпрямилась в прямую струнку. За спиной она сжала порванную, измазанную в грязи перчатку.

— Да, мама.

— Мадам Виттельсбах говорит, что ты снова пропустила занятие.

— Я заблудилась во дворце.

Девочка тут же густо покраснела. Ее дыхание ускорилось, а дрожь в коленках заставила неловко переступить с ноги на ногу.

— Будущей королеве негоже врать и носиться, словно мальчишка-голодранец. Опять небось играла с детьми слуг? Они тебе не ровня!

— Но мама!..

— Ещё слово и я вышвырну их всех вместе с родителями из дворца.

Диаспро опустила взгляд. Ее ресницы подрагивали, а кулачки сжимались за спиной. Под холодным взглядом матери оставалось лишь одно желание — спрятаться. Но прятаться было некуда.

Диаспро медленно шла ко дворцу, позади нее остался задний двор да конюшня. Там днем собирались слуги: кто-то стирал скатерти и шторы, а потом развешивал на крепких лесках, кто-то чинил сломанную мебель и утварь, маленькие поварята с круглыми глазами бегали по грязи с огромными корзинками в руках, из которых торчали пучки трав и овощей. Там же играли дети. Во дворце их было не так много — из знатных лишь одна Диаспро, из обычных смертных пять сорванцов. Трое из которых помогали матерям в прачечной, один на конюшне и еще один в кузне.

Они кричали вслед Диаспро обидные прозвища. Родители испуганно тянули детей назад, отвешивая им крепкие подзатыльники. Одному попало крепкой отцовской рукой по губам, другой уже шептал едкие извинения.

Но Диаспро слышала лишь:

— Предательница!

— Лгунья!

— Трусиха!

Невнятные объяснения почему она больше не сможет играть с ними во дворе, а также снабжать сладким с кухни, привели к ссоре и обиде. Глупо было надеяться, что ее поймут.

Хлесткие будто удары обвинения заставили внутри Диаспро что-то надломиться. Хруст собственного сердца слился с презрительным тоном ее тоненького детского голоса. Девочка выпрямилась, скривилась точно как мама, посмотрела на детей сверху вниз и процедила:

— Вы никто, лишь жалкие отбросы. Радуйтесь, что я вообще с вами играла.

Диаспро не знала зачем сказала это, зато знала, что после такого матери точно не нужно волноваться — теперь никто не будет играть с ней как раньше.

По щеке пробежала слеза, но Диаспро все шла с прямой спиной и почти бесстрастным взглядом. Или она так думала.

— Дорогая, у меня чудесные новости!

Король Гелиодор протянул жене письмо с печатью Эраклиона. Та стремительно выхватила его из рук и принялась читать. Маленькая Диаспро оторвалась от чистописания и с тревогой посмотрела на родителей. Руки матери била мелкая дрожь, глаза бегали по строчкам. Наконец она резким движением опустила письмо и глубоко вздохнула.

— Определенно хорошие. Но они приедут совсем скоро. Необходимо уже начать подготовку.

Гелиодор положил руку на плечо жены и осторожно сжал.

— Не волнуйся, любимая. Мы подготовимся как следует.

— Мама? — тихо спросила Диаспро.

Но Альма не обратила внимания на свою дочь, лишь отец бросил неловкий взгляд, но и то не вымолвил ни слова.

— Все должно быть идеально.

— Мам? — девочка словно чувствовала, что тема разговора касается и ее.

Альма несколько холодно глянула на дочь и отвернулась. Перо в руке Диаспро дрогнуло и оставило на пергаменте жирную кляксу. Нижняя губа надулась. Она сильнее сжала кулачок под столом, чтобы короткие ногти впились в кожу.

Гелиодор опустился рядом.

— Дочка, к нам приедет король Эраклиона со своим сыном. Скай очень хороший мальчик. Тебе стоит с ним подружиться.

— Зачем?

— Вы поженитесь, когда вырастете.

— Но… но…

Альма громко втянула воздух.

— Никаких «но», Диаспро, — отрезала она, не обращая внимания на мрачный взгляд мужа. — Это для твоего же блага, ты уже достаточно взрослая, чтобы это понимать. Так что будь добра по приезду принца вести себя достойно, как полагается будущей королеве.

Диаспро дернулась, точно от пощёчины, и подскочила.

— Нет! Не хочу замуж! Я хочу быть феей-хранительницей!

— Диаспро!..

Что было дальше ни я, ни девчушка не слышали: с надрывным плачем она выбежала из комнаты и понеслась по коридорам дворца, сбивая слуг.