«Победители». Глава 1. «Станция». Часть 1
Майор Грабов шел по просторному коридору, хмуро поглядывал на стены без углов, в серо-буро-оранжевых разводах. Странное, чуть шершавое покрытие немного меняло окраску по мере того, как землянин проходил мимо. Стены с любого ракурса выглядели так, словно их наспех облили из ведер первой попавшейся под руку краской, но в переливах расцветки была своя, какая-то нечеловеческая гармония. Оттого еще подозрительнее.
Любая незнакомая локация поначалу вызывала у Грабова подозрительность, но со временем он к ней привыкал. Однако на «Станции» все было слишком уж непривычным, не вписывалось ни в какие известные людям рамки. Утомляли тщетные попытки понять природу здешних чудес, раздражал тускловатый свет, который шел из ниоткуда, будто сам воздух был подсвечен. Радиацией, что ли?..
Хуже всего здесь было с головой. И так все странно для человеческого сознания, но временами к мозгу подкрадывалось нечто совсем необъяснимое. Как будто барабашка какой что-то беззвучно нашептывает и скребет едва заметно по черепушке, пытаясь пробраться под нее. Вроде и попривык уже, а все равно нет-нет, да и начинает выбешивать.
Грабова почему-то «скребло» больше, чем других, что тоже настораживало…
Ладно, от «барабашки» хотя бы спасал закрытый шлем скафандра. А вот трое запертых ворот, что ни делали, открыть не получалось. Срабатывали только ворота на входном шлюзе: сами отворялись, стоило к ним подойти или снаружи, или из коридора.
Сканер не помогал. Вообще ничего не показывал, словно там нет никаких пустот. Может, это не ворота? Тогда почему выглядят как нормальные двустворчатые ворота?
Бортинженер Юсуфов поколдовал пару дней и увеличил мощность сканера. Без особой надежды командир придал ему в помощь медика Лурье и разрешил снова попытать счастья. Но его все не было.
В абсолютно прямом коридоре две фигуры в серых легких скафандрах Грабов видел уже издали. Юсуфов и Лурье пристраивали к воротам в нише большущий расплющенный цветок сканера. Когда майор подошел к товарищам, они были так разочарованы, что не обратили на него внимания.
– Ну и? – Юсуфов раздосадовано смотрел на дисплей в центре прибора. – Полный ноль.
– Вторые ворота уже, – пробормотал Лурье. – Может, со сканером что-то не так?
– На шлюзовых проверяли же. Работает. Слабо, но пробивает.
– Ну да, – согласился Лурье. – Не знаю тогда…
– Орешек знанья тверд… – торжественно сообщил Грабов, заставив товарищей вздрогнуть и обернуться. На лицах отразился секундный испуг.
Впрочем, по-детски пухлощекий, кудрявый неженка Лурье всегда побаивался двухметрового, широкоплечего майора, похожего больше на бандита, чем на офицера, с его вечно бритой под шесть миллиметров головой и исполосованной шрамиками левой щекой.
Может, он и придумал Грабову здешнюю кличку Славянский шкаф или просто Шкаф, когда им были недовольны?
– Нам расколоть его поможет… – Грабов помахал ручной дрелью.
– С ума сошли? – возмутился Лурье, обретя смелость перед перспективой еще большего ужаса. – Повредите что-нибудь.
– Чтобы добраться до ореха, скорлупу нужно расколоть, а не облизать.
– Это инопланетный орех, – напомнил Юсуфов с неизменно хитроватым татарским прищуром. – Его даже облизывать опасно. Хрен знает, что там внутри. Поубиваешь нас всех.
– А скафандры на что? Пора получить хоть какой-то результат. Мы топчемся на месте.
Лурье и Юсуфов задумчиво посмотрели на ворота.
– Результатов пока мало, факт, – признал бортинженер.
– Командир? – спросил Грабов в микрофон скафандра; он специально включил свой канал в общую сеть, когда подходил к воротам, чтобы начальство все слышало и не надо было тратить время на объяснение.
– Ты должен заботиться о безопасности экспедиции, а не создавать риски, – отозвался капитан Терехин, командир второго «Орла», на котором, кроме него, прибыли Грабов и Безусова.
– Я спрашивал командира экспедиции, – срезал Терехина майор.
Юсуфов и Лурье не без удовольствия хмыкнули. Терехина недолюбливали все.
– Разрешаю, – ответил майор Петров после недолгого раздумья. – В паре с тобой пусть Юсуфов остается. Захлопнитесь там по полной… Остальным – по кораблям. От греха подальше.
Грабов проводил насмешливым взглядом субтильного Лурье, который с видимым усилием уволок тяжелый для него даже при 0,4 g сложенный в чемоданчик сканер. Потом поманил Юсуфова.
– Захлопываемся.
Они полностью закрыли скафандры, проверили друг друга.
Грабов приставил сверло к воротам, с едва заметной ухмылкой покосился на отодвинувшегося Юсуфова. «Все хотят держаться от греха подальше». И включил дрель.
Сверло начало вгрызаться в материал ворот. Как-то странно, без стружки. И длилось это всего пару секунд. Скорость вращения резко замедлилась, затем сверло остановилось и сломалось.
Юсуфов с видимым облегчением осмотрел место углубления.
– Материал похож на наш протеу… – он недоговорил, ошарашенно уставился на обломок, который медленно выдавился из створки ворот и упал на пол.
– Протеусит тупит сверла, но не выплевывает их, – напомнил Грабов. – И не самовосстанавливается в первозданном виде.
На воротах уже не было и следа от вторжения инструмента.
– Ладно. – Грабов отдал Юсуфову дрель и отступил на несколько шагов. – А если так?
Из кобуры на бедре майор достал модернизированный под нужды космонавтов мощный «Грач-2030». С таким оружием можно было вполне сносно работать даже в перчатках скафандра. Прежде чем испуганный Юсуфов успел что-то сказать, он дважды выстрелил по воротам. И вернулся посмотреть на произведенный эффект.
– Поцарапали хоть?
Повторилась история со сверлом. Из ворот торчали две приплюснутые пули, которые лишь кончиками едва углубились в материал. Затем, выталкиваемые, и они попадали на пол к обломку сверла.
– Грабов, еще раз выкинешь что-нибудь такое без согласования со мной, будешь наказан, – пообещал Петров.
Юсуфов в сердцах хлопнул ладонью по стене.
– Ну хоть что-нибудь понять бы!
За его спиной в месте хлопка, словно сформировавшись из песка, нарисовался дисплей размером со средний телевизор. К таким фортелям земляне уже привыкли, так что Грабов поначалу лишь скосил глаз на появившееся изображение участка звездного неба. Но подсознательно все же зацепился за одну звездочку.
– Увеличь-ка, – попросил он и указал на дисплей.
Юсуфов, обернулся, увидел экран, провел по нему ладонью круг по часовой стрелке.
Картинка увеличилась, стало отчетливо видно, что одна из звезд очень большая и движется.
Заинтригованный, Юсуфов увеличил изображение еще и еще. Точка превратилась в маленький, но уже узнаваемый космический аппарат.
– Кто это? – озадачился Юсуфов.
– Американцы, – голос у Петрова был встревоженный. – Корабль серии «Мунлайт». Связываюсь с центром.
Грабов и Юсуфов поспешили на выход.
Когда они вошли в командный отсек «Орла», у Петрова в самом разгаре был диалог с Землей.
– … Понятия не имею, откуда они взялись. Нам «Станция» случайно показала. Но летят прямо сюда. И скоро будут у астероида. Поэтому дайте указания, как нам быть.
Пока командир заканчивал говорить, Юсуфов прошел мимо Лурье к своему креслу. Больше свободных мест на трехместном корабле не было, Грабов остался стоять в дверях.
– Долго ждать? – спросил он.
– Сигнал идет больше трех минут, – ответил командир; его скуластое лицо стало словно еще резче очерченным.
– Я в курсе. Сколько они там между сигналами кумекать будут?
Юсуфов хмыкнул.
– Нашел что спрашивать. Наверняка с американцами еще перетирать будут.
На навигационном экране потихоньку разрасталось пятнышко подлетающего корабля.
– Чего этих-то сюда занесло? – озадачился Грабов. – Мы же не показывали миру те снимки, на которых виден вход в пещеру. В телескоп могли разглядеть?
– Вряд ли, – протянул Юсуфов. – Астероид движется пока под таким углом, что воронку в передней части толком не рассмотришь.
– Неужели из наших слил кто?
– У проекта такой уровень секретности, что это маловероятно, – рассудил Петров.
– Но не исключено.
Петров молчал, но всем видом дал понять: не исключено.
– Как думаете, летя сюда, они были в курсе, что мы здесь? – озадачился Юсуфов.
– Скоро узнаем, – ответил за всех командир.
Пятно на экране уже без особого увеличения приобрело отчетливые очертания космического аппарата и сместилось к краю. Петров переключился на другую камеру. Корабль снова оказался по центру дисплея и теперь двигался прямо на зрителей.
– Большая посудина, – оценил Грабов.
– Экипаж – шесть человек, – сообщил Петров. – И грузовой отсек куда больше нашего.
– Шесть на шесть, значит… Замерли напротив входа.
– Тоже с Землей треплются, видать… – предположил командир.
Прошло минут десять. На одном из вспомогательных дисплеев замигал огонек запроса связи.
Петров включил громкую.
– … состава флота НАСА приветствует российских коллег и запрашивает разрешение на посадку. Повторяю. Говорит подполковник Космических сил США Майкл Дэвидсон. Корабль «Мунлайт»-восемь из состава флота НАСА приветствует российских коллег и запрашивает разрешение на посадку.
Обращение прозвучало на характерном американском английском. На повторе включился автоперевод, голос стал монотонным, механическим.
– И у них вояки на борту, – пробормотал Грабов. Ему становилось все тревожнее.
– Ну и что мне теперь делать, пока на Земле думку думают? – занервничал Петров.
– А мы вообще можем их не пустить? – спросил Юсуфов.
– Не хрен тут америкосам делать, – заявил Грабов. – Мы нашли «Станцию». Наша она.
– Юридически не имеем права, – признал командир.
– Пустите их, майор, – отозвалась, наконец, Земля хрипловатым баритоном. – Наверху все утрясли. Теперь это наша общая тайна. Они тоже пока не заинтересованы в разглашении. Может, совместными усилиями сдвинетесь с мертвой точки. Более подробные инструкции дадим позже. Пока примите их, введите в курс в общих чертах.
– Ну слава богу… – с видимым облегчением пробормотал Петров и включил связь с американцами.
– «Мунлайт»… Вас приветствует командир экспедиции агентства «Роскосмос» майор Петров.
Он передал американцам изображение с камеры в рубке, преставил команду. Велел показаться и Терехину с Безусовой на втором «Орле».
На экране возникло изображение просторной рубки управления «Мунлайт», в два ряда в креслах полулежали шестеро астронавтов в бело-черных скафандрах. Первый ряд перед пультом управления – видный, не такой огромный, как Грабов, но все равно довольно рослый, слегка седеющий полковник Дэвидсон, бритоголовый бортинженер Дэвид Краузе, очень темная, очень серьезная и очень симпатичная мулатка второй пилот Саша Торп. Во втором ряду оказались совершенно рыжий веснушчатый геолог Ноа Флинн и светлый мулат Армандо Ортис, узкий подбородок которого правила аккуратная эспаньолка, представился коллегой Флинна. Последним был капитан Айван Ньюэлл, лица которого Грабов не разобрал, понял только, что тот обычный белый американец.
– Заходите на посадку, ждем вас, – пригласил Петров.
Корабль на мониторе почти тут же выпустил струйки из корректирующих двигателей, вздрогнул и стал приближаться.
К этому времени от былой скуки Грабова не осталось и следа. Он отвечал за безопасность экспедиции – и появилась вероятная опасность. Американцам вообще доверять нельзя, считал майор, а теперь еще они почему-то тайно прибыли на астероид. «Прямо как мы», – поймал он себя на мысли и невольно сумрачно усмехнулся.
Бочковатый «Мунлайт» ловко нырнул в пещеру, метрах в двадцати над посадочной площадкой неспешно подплыл к паре российских «Орлов», смахиваюших на короткие зубила. Притормозив, пошел на снижение, понемногу раскачиваясь.
– Плюхнется же, – определил Юсуфов. – Они явно не соображают, отчего болтанка.
– «Мунлайт», начинается зона гравитации, – предупредил командир. – У поверхности достигает без малого четыре десятых «же». Примите к сведению.
– Представляю, в каком они офигении, – Грабов хмыкнул. – Идем встречать, командир?
– Юсуфов, остаешься, – приказал Петров вставая.
– Есть, – без особого сожаления отозвался бортинженер, глядя, как немного неловко садится «Мунлайт».
Петров, уже собираясь, поразмыслил, наконец сказал по рации:
– Безусова, присоединяйтесь к нам.
Грабов прилаживал на спину командиру кислородный контейнер, едва заметно улыбнулся, предвкушая, что сейчас начнется. И не ошибся.
– Зачем на встрече гостей геолог? – подал возмущенный голос Терехин. – Экспедицию должно представлять руководство.
– Вот я и иду, – спокойно сказал Петров.
– Все руководство!
– Всем рисковать не будем, – терпеливо продолжал Петров. – В случае чего примешь управление экспедицией на себя.
– Да что может случиться?
Грабов и Юсуфов с усмешкой переглянулись. Терехин обожал играть роль начальника. Но на «Станции» начальственный пыл растерял где-то на четвертые сутки. Потом все больше на корабле ошивался. И теперь наверняка хотел покрасоваться перед американцами.
– Надеюсь, ничего не случится, – ответил Петров, давая понять, что разговор окончен.
Когда Петров, Грабов и Лурье вышли на площадку, Безусова из второго «Орла» уже ждала их. Как всегда, полная энтузиазма и служебного рвения, с планшетом в руке. Грабов слыхал, что она большой специалист в своей геологии, но ему было на это совершенно наплевать. Да и как женщину он ее не воспринимал: уже сороковник, совсем не красавица, еще и с усиками вопреки фамилии…
«Мунлайт» вмещал экипаж вдвое больше, чем каждый из «Орлов», но крупнее был чуть ли не втрое. Даже входной люк заметно шире. Его уже заметно потрепало за годы работы, но все равно выглядел он солидно.
Вышли трое американцев, оторопело оглядываясь по сторонам. Дэвидсон, Флинн и Ньюэлл. Остальные, выполняя протокол, остались дежурить на корабле.
Дэвидсон в изумлении потопал по идеально гладкой площадке.
– Как это работает? – машинный перевод скафандра в идеале должен был воспроизводить речь со свойственными русскому языку интонациями, но выходило так себе.
Американцы уставились на россиян: интересно было всем.
– Пока не знаем, – ответил Петров. – Но работает так по всей «Станции». Примерно ноль четыре «жэ» на высоту где-то до трех метров, потом снижается. После девяти с половиной метров эффекта гравитации не наблюдается.
– Каков же технологический уровень цивилизации, которая создала такое? – озадачился Флинн. – Наверное, здесь много артефактов?
Типичный «яйцеголовый», явно самый безобидный из троицы, отметил в уме Грабов. И тут же поймал на себе внимательный взгляд майора Ньюэлла. Роста среднего, но в манере держаться без труда угадывается военный или кто-то из прочих силовиков. Взгляд очень внимательный, цепкий. Хм… Можно сказать, что красавчик. Должен нравиться девкам… Этот наверняка у них главный по безопасности. Потому и сверлит глазами. В перерывах между обалделым озиранием по сторонам.
Американцы с восторгом вертели головами, осматривая фантастическую пещеру с идеально ровной, словно отполированной посадочной площадкой. Один ее край врезался в породу, которую словно какой-то гигант гнутым ножом отсек полукругом с идеально ровным срезом. А посередине поставил ворота.
– Пройдемте на «Станцию», – пригласил Петров. – Мы все покажем.
В просторной шлюзовой камере россияне привычно подняли забрала шлемов и призывно посмотрели на гостей. У американцев и вовсе глаза полезли на лоб.
– То есть здесь можно дышать? – недоверчиво поинтересовался Дэвидсон.
Ответ был очевиден, поэтому россияне ограничились короткими смешками. Американцы помялись, но все же открыли свои шлемы и сделали несколько пробных вдохов.
Грабов понимал, что чувствовали сейчас американцы. Помнил свои первые впечатления: ничего эдакого, но все равно странновато. Воздух на «Станции» был немного тяжелый и одновременно какой-то словно пустоватый. Особенно не хватало запахов.
В коридоре было не так красиво, как в пещере, но намного загадочнее. Пока американцы осматривались, Лурье с видимым удовольствием читал лекцию о том, что удалось выяснить. Воздух здесь стерильный, разреженный, как на Земле примерно на трехкилометровой высоте. Многовато углекислого газа, и все же в пределах допустимого. Зато и кислорода почти двадцать четыре процента, много гелия.
Грабов не без некоторого злорадства отметил, что шикарные на вид штатовские скафандры, по крайней мере, в одном проигрывают российским: в месте соединения шлема со скафандром выделялся небольшой бортик. Может создать помехи при некоторых сценариях.
Они шли по коридору, американцы с щенячьим любопытством заглядывали в ниши и очень внимательно слушали россиян. Как и у российских коллег, скафандры у них были оснащены микрокамерами, которые снимали все в режиме нон-стоп. Они помнили об этом и старались, чтобы снято было все.
– Собственно, все, что мы на сегодня имеем, – делился Петров. – Этот коридор менее сотни метров в длину, два примыкающих к нему совершенно пустых открытых помещения-«аппендикса» и трое запертых наглухо ворот.
– Почему вы назвали это «Станцией»? – спросил Дэвидсон.
– Ну надо же как-то называть.
– Поначалу мы полагали, что это и есть какая-то станция, – сказал Лурье. – Но сейчас в этом нет уверенности.
– То есть нигде совсем ничего? – уточнил Флинн, его не прикрытое стеклом шлема лицо было чуть ли не оранжевым от покрывающей его грандиозной россыпи веснушек.
Петров кивнул Лурье.
– Разве что это, – биолог повел американцев в один из «аппендиксов» неподалеку.
От другого он отличался большим размером и двенадцатью отверстиями в стене в виде больших шестигранников шириной около метра и со сглаженными углами, по четыре штуки наискосок друг над другом.
– В глубину они двести восемьдесят шесть сантиметров, – пояснил Лурье. – Поначалу мы не могли понять, что это такое. Пока случайно не забыли там один предмет. А он взял – и пропал…
– Тогда мы положили туда тряпочку и установили камеру, – подхватила Безусова и показала на своем планшете видеофайл.
В режиме очень ускоренного воспроизведения американцы увидели, как тряпочка лежит на дне «соты», потом примерно через двадцать часов начинает… как бы медленно тонуть на поверхности – и полностью исчезает.
– Видимо, это что-то вроде утилизаторов, – озвучил вывод экспедиции Лурье.
Американцы еще разок заглянули в пугающие теперь «соты» и вышли в коридор.
– И больше никаких устройств или хоть чего-то, похожего на них? – с затаенной надеждой поинтересовался Дэвидсон.
– «Станция» и есть одно большое устройство, научиться работать с которым мы и пытаемся, – с усмешкой ответил Петров и надавил ребром ладони по стене на уровне пояса.
Поверхность взбугрилась планкой примерно в сантиметр толщиной и шириной и с пару десятков сантиметров в длину. Проделывая заученные пассы, подобно ловкому фокуснику, Петров растянул ее в столик сантиметров пятьдесят на пятьдесят.
Параллельно с ним Лурье у этого столика вылепил из стены сиденье.
– Прошу, – он торжественно пригласил стоявшего рядом Флинна присесть.
Американец недоверчиво пощупал сиденье, попробовал подвигать – тщетно.
– Оно зафиксировано, – успокоил Лурье. – Только специальные жесты придают материалу пластичность.
Флинн медленно опустил зад на сиденье. Поерзал на нем.
– Кажется, надежно. Интересно, что за материал? Похож на пластик.
– Но по некоторым свойствам смахивает на металл, – добавила Безусова.
Ньюэлл попробовал продавить стол, но ничего не вышло.
– Прочно, не сомневайтесь, – заверил Петров. – Надавите дважды ладонью на ребро.
Американец подчинился – и столик вновь обрел пластичность, его удалось опустить пониже и растянуть примерно на метр. Майор заулыбался, словно ребенок, получивший в подарок крутой конструктор.
– Классная штука! – на хорошем русском сказал вдруг Ньюэлл.
Россияне с удивлением переглянулись. Похоже, мужик понял, что кое-кому они тут не нравятся, решил растопить лед, рассудил Грабов. И решил поддержать игру.
– Можно еще кино посмотреть, – козырнул он в ответ не менее приличным английским и хлопнул ладонью по стене напротив.
В этом месте словно из песка выплыл экран, по которому блуждали радужные сполохи.
– Кино – это, конечно, громко сказано, – Лурье взгрустнул. – Обычно дисплеи показывают только такую муть, большего выжать из них не получается. Но иногда на них появляются окрестности астероида.
Улыбка с лица Ньюэлла стала осыпаться, он с тревогой поозирался.
– Что-то чешет под черепушкой? – с усмешкой спросил Грабов, уже предвидя ответ.
– Действительно, какое-то странное ощущение, – согласился Дэвидсон, прислушавшись к себе, ему поддакнул Флинн. – Что это?
Россияне переглянулись, решая, кто будет говорить. Недолго думая, командир кивнул Лурье.
– Мы не знаем, – пожал тот плечами. – Но что-то здесь воздействует на наше сознание. Обычно это длится несколько минут и повторяется два-три раза в день. Но бывает и чаще. Временами ощущения довольно неприятные. Особенно если задремать. Снятся какие-то сюрреалистичные кошмары.
– Какие-то радиоволны? – поинтересовался Флинн. – Вы пробовали зафиксировать эту энергию?
– Наша аппаратура ничего не улавливает, – Лурье мотнул головой. – Но у меня есть теория на этот счет.
Он глянул на командира. Тот хмыкнул и кивнул: ну расскажи им эту дичь.
– Думаю, «Станцией» управляет искусственный интеллект. И он пытается с нами общаться. Но делает это так, как научен своими создателями – через мысленный контакт. Если предположить, что хозяева этого строения общаются в первую очередь мысленно, то многое здесь становится понятно. Система настроена на управление мыслями, но наши считать не может. А мы не воспринимаем мысленные сигналы, которые нам отправляет то, что здесь всем заправляет. Только какую-то энергию, которая вызывает у нас эти неприятные ощущения. Иногда попросту необъяснимый страх.
Лурье покосился на Грабова. Он, конечно, ждал, что тот расскажет, как в первые дни, когда было много работы и все плохо спали, не выдержал и прикорнул в «аппендиксе». А потом заорал и в ужасе вылетел в коридор, чуть не сбив с ног Юсуфова. Ему приснилась какая-то нереальная дичь. Любой сон показывает нам что-то вроде Страны чудес, в которую угодила Алиса Льюиса Кэролла. Но это было нечто за гранью любого известного майору опыта. Что-то прямиком из ада. Совершенно необъяснимое, пылающее и пытающее повелевать…
Грабов слелал физиономию кирпичем, дав понять: фиг вам, а не историю моего позора. И поспешил сменить тему:
– А у вас почему полувоенная команда? Чего вас вообще сюда понесло? Вы же не знали про «Станцию».
Американцы опешили от такого напора, замялись. Петров неодобрительно покосился на своего правдоруба, но с интересом ждал ответов на вопросы, которые занимали и его.
– Ваши даже не стали отправлять к астероиду автоматическую станцию, – напомнил он.
– Мы работали на Марсе, – сказал Дэвидсон. – В НАСА вдруг решили, раз астероид пролетает относительно недалеко от планеты, стоит отправить пилотируемую экспедицию…
– Так сейчас уже далеко, – напомнил Грабов. – Еще несколько дней…
Он вдруг почувствовал под ногами легкую вибрацию. Длилось это несколько секунд, но заметили все. Американцы вопросительно уставились на россиян. Те недоуменно переглянулись.
– Такое уже случалось? – поинтересовался Дэвидсон.
– Не замечали, – с легкой тревогой ответил Петров. – Что-то новенькое.
Они помолчали, прислушиваясь. Вибрация больше не повторялась.
– Надеюсь, ничего серьез… – начал было Петров.
– Что это? – перебил его Ньюэлл, указал рукой на две мятые пули и кусок дрели у ворот поблизости.
– Пробовали на прочность орешек здешних знаний, – с ухмылкой сказал Грабов.
Американцы подошли к воротам, попытались найти следы воздействия сверла и пуль. Ни царапины.
– У вас есть версия, почему объект забросили? – спросил Флинн. – И как давно это могло произойти? Выглядит так, словно он новый.
Безусова была счастлива козырнуть своими достижениями.
– С определением возраста есть сложности, – сообщила она. – С этих стен невозможно взять образец на анализ…
– А если отломать кусочек… этого «стола»? – предложил Ньюэлл.
– Ничего не выйдет, – заверила Безусова. – Материал не поддается обработке. Он, когда это нужно, пластичен, но даже в таком его состоянии не оторвать ни грамма… Однако край пещеры перед входом, как вы видели, обрезан. Там обычные породы, типичные для астероида, очень древние. В них присутствуют следы изотопа тория двести тридцать два, которых больше я нигде не нашла. Если они привнесены создателями «Станции», то ей… около ста пятидесяти миллионов лет.
Дэвидсон поперхнулся. У Флинна отвисла челюсть.
– Это всего лишь предположение, – попытался успокоить их Петров. – Пока не ясно, откуда взялся этот торий.
– Его могли добавить при создании сплавов, из которых были изготовлены использованные при строительстве резаки, – предположил Флинн.
По загоревшемуся взгляду Безусовой стало ясно, что у нее среди американцев появился любимчик.
– Хорошо, допустим, – предположил Дэвидсон. – Сколько бы ни было лет этому творению, оно должно откуда-то получать энергию. И много. Но вы нашли только пустые помещения?
– И трое запертых ворот, – в подтверждение своих слов Грабов кивнул на те, у которых они сейчас стояли.
– Такие же ворота на входе с посадочной площадки, – вспомнил Дэвидсон. – Как вы их открыли?
– Сами открываются, стоит подойти достаточно близко, – Петров развел руками. – Здесь этот номер не проходит.
– Лазером не пробовали? – спросил Ньюэлл.
– У нас слабенький технический лазерный резак, – ответил Петров. – Здесь от него мало толку.
Ньюэлл и Дэвидсон переглянулись. Наконец командир американцев решился:
– У нас довольно мощный. Завтра попробуем… Если вы не против.
Американцы выглядели усталыми: слишком много на них свалилось сногсшибательной информации. Как оказалось, их суточный ритм примерно совпадал с тем, которого придерживались россияне. То есть приближался отбой.
Россияне предложили до утра разойтись по кораблям. Гости охотно согласились. Они двинулись в обратный путь.
Грабов внимательно следил за хмурым Ньюэллом. Чувствовал: тот что-то задумал. И не ошибся.
– Я хотел бы переночевать на «Станции», – сказал американец.
И хоть обращался он предварительно к Дэвидсону, первым отреагировал Петров:
– Зачем? Где вы тут спать собираетесь? В скафандре это делать неудобно. А без него я вам не позволю остаться. Теперь все мы отвечаем друг за друга.
– Хочу посмотреть местные ночные кошмары. Может, получу какую-нибудь информацию. Вдруг повезет сделать какое-нибудь открытие?
Дэвидсон переадресовал просьбу Петрову. Тому затея по-прежнему не нравилась. Он посмотрел на Грабова. А за ним – американцы. Ньюэлл особенно внимательно.
Грабов ненавидел уже не только штатовцев, но и Петрова. Командир же должен решать… Хотя, конечно, за безопасность отвечает он, так что обращение правомерное.
– Какую инфу ты собрался здесь получать? – у Грабова не получалось скрыть раздражение.
Он скорее почувствовал, чем увидел, как Ньюэлл пожал под скафандром плечами.
– Утром узнаем. Если повезет.
Грабов понимал, что идея неплохая. Рискованная, но в самом деле может что-то дать. Им позарез нужно сделать хоть какой-нибудь, сколь угодно маленький шажок вперед. Времени осталось совсем немного. Но американца категорически нельзя было оставлять на «Станции» одного. А это Грабова бесило больше всего.
– Тогда и я с ним, – выдавил он, глядя на командира исподлобья.
Петров, подумав, кивнул.
– Подстрахуй, конечно.
Ньюэлл признательно качнул головой.
– Все равно захватите оружие, – велел Петров. – Мало ли.