Доп глава "7 футов под Килем" между 11 и 12 главой

Мама украла мою заначку. Пока у меня была смена в кофейне, она забралась в мою комнату, перерыла вещи и нашла сто евро, которые я целых пять месяцев копил на новый спортивный костюм для гребли.

После случайной встречи с Луизой и того, как сильно она испугалась возможного свидания со мной, я ехал домой и прокручивал в голове наш разговор у прилавка. Нет, Луиза не просто испугалась. То, как остекленели ее глаза, как судорожно вздымалась грудь, говорило о начале панической атаки. И я оставался с Луизой на набережной ровно столько, сколько было необходимо, чтобы удостоверится: опасность миновала. Однако я понимал — это не первый и не последний случай. Луизе нужна помощь. Мог бы я стать тем, кто ее окажет? Вполне вероятно. Дыша со мной в такт, она смогла успокоиться.

А потом я вернулся домой, увидел свои перерытые вещи и опустошенный кошелек. Злость, бессилие, разочарование и стыд разом окатили меня, но бессилие оказалось самым сильным из них. Что бы я ни делал, сколько ни старался, все летело коту под хвост.

Я обошел квартиру, но мамы дома, конечно, не было. Я мог только надеяться, что она отправилась за выпивкой в супермаркет. Там алкоголь был все-таки дешевле, и она быстрее бы вернулась домой, но она так и не появилась. Около полуночи мой телефон обнадеживающе задребезжал.

Да, я врал лучшему другу, но не видел смысла втягивать его в свои проблемы. Что он сможет сделать? Только приехать ко мне и подержать за руку. Бред. Майку я тоже ничего говорить не собирался. Он будет корить себя, что не смог помочь. К черту.

Я уронил голову на раскрытые ладони. Я так чертовски устал. Сосчитал до десяти, до боли сжав пальцами волосы надо лбом, распрямился, надел куртку и вышел в холодную зимнюю ночь. До самого утра я обходил ближайшие пабы и притоны, но мамы никто не нашел, а посетителям было настолько наплевать, что они даже не вглядывались в ее фотографию на экране моего телефона, который я подсовывал им под нос.

Мама вернулась в воскресенье вечером: пьяная, растрепанная, но живая. Она дергала за ручку входной двери, забыв ключ дома. Я открыл ей и, сложив руки на груди, наблюдал, как она прошла мимо меня нетвердой походкой, при этом, видимо, думая, что я ничего не подозреваю. 

— Ник, — протянула она, — ты дома.

— Ну, как видишь.

Она кинула куртку на вешалку в коридоре, но промахнулась. Куртка шлепнулась на пол и осталась там лежать.

— Мне надо помыть руки.

 Пока мама была в ванной, я поднял куртку и, ненавидя себя за то, что делаю, обыскал карманы. В левом лежало всего три евро мелочью.

— Где ты была? — спросил я, когда она снова вышла в коридор и направилась в свою спальню.

— Мне нужно было развеяться.

Она слегка пошатывалась, но как будто спешила. Навалилась на дверь в свою спальню, распахнула ее и уже переступила через порог.

— Я волновался за тебя.

— Это лишнее, я взрослая женщина.

С этим я мог бы поспорить. Вот уже два с лишним года она вела как слетевший с катушек трудный подросток.

— Где сто евро, которые ты украла у меня?

Мама замерла, вцепившись обеими руками в дверную ручку, а потом затрясла головой.

— Понятия не имею, о чем ты.  

 Наверное, она думала, что является прекрасной актрисой, но я видел ее насквозь.

— Ты спустила все на выпивку, да? Просто признайся. Я же вижу, что ты пьяна.

— Нет, Никлас. Ты что? Меня угостили хорошие знакомые. Всего пару стаканчиков. Вот и все.

— В моих вещах кто-то рылся и украл все деньги.

— Это наверняка одна из твоих одноразовых подружек.

Мама отмахнулась и чуть не потеряла равновесие. Я быстро подхватил ее под локоть, а потом подвел к кровати.

Она была права, у меня были подружки. Как раз на вечеринках у Оливера я привык подцеплять девчонок на одну ночь. Но в одном мама ошиблась: ни одну из них я ни разу не приводил к нам домой, потому что никогда не знал, что меня ждет. И вообще-то мама должна была понимать, что ее обвинение — полная чепуха. Она попросту врала мне в лицо.

Я был за бортом своей никчемной жизни.

Я быстро развернулся и выскочил в коридор, захлопнув за собой дверь. Я не плакал со дня смерти отца, но в этот день оказался вновь очень близок тому, чтобы позорно разревется. Мне придется начинать с нуля, откладывать каждый цент и продолжать тренировать в старых спортивных шортах, которые уже как год были малы.

Когда на следующий день я пришел в школу, то прошел мимо стола Луизы. Пусть ищет себе настоящего психолога, а я умываю руки.