Рождённый в среду

В залитой солнечным светом комнате, на мягкой
двуспальной кровати сидела девушка. По левую руку от неё лежала початая пачка
чипсов, а слева покоилась бутылка с минеральной водой.

Ярко-зелёные глаза были прикованы к планшету,
на котором Агата по обыкновению работала. Жёлтый баннер, заказанный одним из
крупных сайтов, сообщал о летней распродаже, стартующей через месяц. Над этим
заказом девушка трудилась уже не первый день. «Вычистив» очередной
фрагмент, она громко зевнула, протёрла покрасневшие глаза и откинулась на
спинку кровати.

– Ещё чуть-чуть, – прошептала Агата и,
сохранив изображение, встала с кровати.

Выйдя из комнаты, девушка зашла сначала в
уборную, а затем в ванную, где слегка умылась и заплела в хвостик тёмно-русые
волосы.

Трое парней переглянулись.

– Давайте я начну. Если ошибусь, ребята меня поправят.

Началось всё около года назад. На одной из вечеринок, в честь дня рождения
нашей общей знакомой. Она была при деньгах, поэтому ресторан или обычная пьянка
были слишком примитивны. Конечно, если говорить начистоту, то деньги были не
её, а папины, но это мало кого заботило.

Загородный двухэтажный дом, море алкоголя и человек 20 гостей. Все они, так
или иначе, были связаны с именинницей. Наш творческий путь был тогда ещё в
самом начале. «Отличный шанс» – решили мы и взяли с собой инструменты, помимо
основного подарка. Добравшись до места назначения, было принято решение немного
поесть, попить и только потом уже заниматься подарком. Мы разбрелись по
местности.

По пыльной, каменистой дороге шёл одинокий путник. Его глаза были закрыты, а
босые стопы запорошены грязью. Дойдя до небольшого пригорка, мужчина глубоко
вздохнул и открыл глаза. Внизу, чуть поодаль, располагалась деревенька.
Соломенные и каменные крыши молчаливо взирали на стоящего, пока тот медленно
изучал улочки, дома и куцые огороды на отшибе.

– Наконец-то... – прошептал он и опустился на большой валун.

Здесь мужчина ополоснул водой стопы, надел кожаные сапоги и сделал несколько
записей в блокноте. Затем спустился по тропинке и вошёл в селение. Солнце
клонилось к закату.

***

В таверне «Дикий кроль», которая была единственной ночлежкой, стояла
непривычная тишина. Посетителей было немного: кузнец, сидящий с одним стаканом
пива и что-то рисующий на смятых листках; внушительных размеров кухарка,
которая старалась не уснуть, и ребёнок, напоминающий телосложением скорее
бочку, нежели человека. За всем этим наблюдала управляющая. Она временами
поправляла золотистые локоны да без устали начищала стаканы и тарелки.

Вероятно, эта история покажется вам полным бредом. Честно говоря, я и сам не уверен, что всё было по-настоящему. Однако постараюсь изложить всё так, как помню, оставив вопросы о правдоподобии читателю.

Всё началось одним августовским днём. Я по обыкновению сидел на балконе и смотрел на проезжую часть. Это для меня как медитация: представляю, что каждая машина – мысль, которая пришла в голову. Я могу понаблюдать некоторое время, но не могу проследить весь путь. И уж тем паче мне не под силу бежать за ней.

В какой-то момент наступает стадия, которую я называю «штиль»: голова пуста, и нет ничего, что беспокоило бы меня. Моя цель – побыть в этом состоянии, прочувствовать его, не стараясь удержать или проанализировать. В таком состоянии все тревоги, проблемы и суета кажутся не то чтобы неважными. Скорее мелочными, незначительными. Двери разума распахнуты, и всё течёт будто сквозь него. Такое чувство редко удаётся поймать. Возможно, поэтому мне не нравится, когда кто-нибудь отвлекает меня.

  Каждый сентябрь кто-то или что-то вырывает моё сердце: работа, женщина, родители. В последние годы стала приходить ещё и она.
– Ну, что расскажешь?
А мне нечего рассказывать.
– Я пуст,– говорю я. – Целиком, полностью. От альфы до омеги.
Она молча закуривает и смотрит на меня. Этот взгляд, прожигающий кожу… Ненавижу его.
– Что? – спрашиваю я.
– Ты живой.
– Не моя заслуга.
Она улыбается.
– Я серьёзно. Ты знаешь, сам бы я давно вышел в окно.
– И что останавливает?
Я закатываю левый рукав и показываю предплечье.
– Думаешь, будет против?
– Уверен, – отвечаю я. – И так уже настрадалась. Ещё этого клейма ей не хватало.
– Значит, ещё веришь?
Я молча наполняю свой стакан и закуриваю.
– В этот раз я был близок.
– Извини. – Она отводит взгляд.
– Чувствуешь себя виноватой? – Задаю я риторический вопрос.
Она поправляет платье и стряхивает пепел.
– Ты никогда не гнал меня, – неожиданно произносит она. – В каком бы дерьме ты ни был.
– Гнать женщину не в моих правилах.
– Даже если она причиняет боль?
– Даже. – Отвечаю я и делаю длинную затяжку.
– Думаешь, всё воздастся?
– Нет.
– Тогда зачем? Почему…
– Почему я тот, кто есть?
– Да.
– Потому что не могу иначе.
– Ты всю жизнь был лишним, – она втыкает окурок в пепельницу и повышает тон, – чужим. Не к месту, не ко двору, не в кассу. Тебя били руками, током, словами. Тебе выжигали нутро и ты всё ещё…
– Остался собой?
– Ты ведь умеешь меняться как никто. Помнишь тюрьму?
– Такое забудешь, – ухмыляюсь я.
– Развод, расставание…
– К чему всё это? – спрашиваю я неожиданно для себя. – Зачем эти воспоминания?
– Доказать тебе.
– Доказать что? Тот факт, что я изменчив? Я и не отрицаю. Напомнить всё дерьмо? Спасибо, с этим и люди справляются.
– Люди… – она качает головой.
– Люди… – повторяю я и допиваю свой стакан.
Молчим. На часах два ночи, но с улицы ещё слышны автомобили. Кухню заволокло дымом. Я вновь наполняю свой стакан.
– Как думаешь, у меня получится?
– Не знаю,– отвечает она, – но я бы очень этого хотела.
– И не ты одна, только от этого не легче.
Она смеётся, и я вижу её белые ровные зубы.
– Всё-то тебе мало.
– Нет. Просто мне нужно больше, чем ничего.
– Ничего у тебя было шесть лет назад.
– Тогда я был в минусе.
– Змеёныш.
Теперь уже я улыбаюсь и прикладываюсь к стакану.
– Зато живой.
Она снова закуривает.
– Жалеешь? – спрашивает она.
– Нет. Ни о чём. – Я в один миг вспоминаю всё, что было. – Каждое событие, деталь, слово, сделало меня тем, кто я есть.
– Взрослым?
– Нет, – улыбаюсь я. – Просто собой. Ни больше, ни меньше. А возраст…
– Субъективное ощущение, базирующееся на пережитом опыте и вытекающем мироощущении, – закончила она за меня.
Я стучу указательным пальцем по носу и решаюсь на последний вопрос:
– Выпьешь?
– Не откажусь.
Я наполняю второй стакан и протягиваю ей. Ночь ещё молода, и дама в чёрном это знает…