Розмари и Благая
Повеяло холодом. Розмари открыла глаза и обомлела: ни пещеры с алтарем, ни Тины не было. Она стояла посреди темной лесной чащи по колено в снегу абсолютно не ощущая холода. Деревья скрипели припорошенными кронами, будто погребальную песнь пели, заставляя сердце уйти в пятки. Обычно, когда ей было страшно, сердце готово было из груди выпрыгнуть, а теперь оно будто заледенело вместе с лесом.
— Зови, да будешь услышана, — раздался насмешливый женский голос прямо над ухом.
От неожиданности Розмари вздрогнула и резко обернулась. За ней стояла Роза Шоненборн. Легенда о Спящей красавице была любимой у Ангелики Гисбах и, будучи натурой романтичной, она назвала младшую дочь в честь прекрасной графини. Ей бы и в голову не пришло, что это и есть та самая богиня смерти.
— Эээ… здравствуйте, — с глупейшей улыбкой Розмари протянула руку. Благая так походила на Тедерика, что страх очень быстро отступил, дав волю любопытству.
— Не из робкого десятка, да? — одобрительно хмыкнула Благая, сложив руки на груди. — Кто ты, дитя, и зачем призываешь дремлющую смерть?
— Я Розмари. Розмари Гисбах. Вы ведь, наверное, помните мою сестру Амелину? Вы ее спасли… то есть Эдвард спас. Ну, Его Высочество наследный принц, ваш правнук…
Благая вдруг расхохоталась.
— Сестра жены названного брата моего правнука. Родня, значит.
— Вряд ли это можно назвать родственной связью, — осторожно уточнила Розмари, тут же прикусив язык. Все же Благая не Тедерик, возиться с ней не станет.
— Так чего ты хотела, родственница?
— Проверить алтарь. Мы восстановили с Тиной…
— Тина. Та девочка… Помню. Всех моих жриц давно извели, Розмари. Остались лишь их дочери да внучки с крупицами дара, необученные, испуганные. Они не понимают, что с ними происходит, но дар требует выхода. Иначе нельзя. Тина знает больше других.
— Еще Руби знает. Она заговаривает Этерам мечи вашим именем. Правда, никто не знает, что это ваше… там только в одном месте песни небольшой намек, но если переводить не точно — не понять…
Во взгляде Благой вспыхнул интерес. Она внимательно посмотрела на Розмари, дотронулась до ее куцей косички и чарующим голосом спросила:
— Пойдешь ко мне в жрицы? Есть в тебе что-то такое…
— Нет, — торопливо ответила Розмари, опуская взгляд. — Не хочу.
— А чего хочешь?
— Спасти Королевство и вас… и его… — она смущенно потупила взор. — Скажите, он жив? У меня сердце не на месте. Давит в груди, будто воздух кончается.
— Ах вон оно что, — Благая усмехнулась. — Вот откуда это родственное чувство. А ты: принц, сестра… — она еще раз обошла вокруг Розмари. — Ты знаешь, что на тебе его метка? Истинная. Одна на миллион.
— Не одна, — возразила Розмари. — Но это не важно. Я просто…
— Чувствуешь, что должна. Понимаю. Так почему ты еще не в роще? Пламенный всегда рад бойким девочкам.
— Да он, — Розмари едва не задохнулась от возмущения, — он сказал, что если еще раз увидит меня у рощи — в лягушку превратит. А… он может?
— Он — может, — развела руками Благая. — Пламенный — мужчина. Он не понимает, что чувствуют его девочки, наделенные искрой. Но и опасения понятны. Тебе не повезло родиться благородной. Да еще и в семье адепта «Истинной веры». Будет скандал! — Благая вздохнула. — Но жрицы ведь выходят в город? Попробуй поговорить с ними. Может чего посоветуют. Может статься, ты будешь его последней надеждой, девочка.
— Хорошо, — Розмари поспешно кивнула.
— И не дрожи так. Смерть не приходила за братом. Я бы почувствовала.
Она положила ладони к груди и прикрыла глаза, будто прислушивалась к чему-то.
— Что мне сделать, чтобы помочь Эдварду спасти Королевство? — горячо спросила Розмари.
— Спаси его… — глаза Благой вспыхнули так, что Розмари невольно зажмурилась.
