"Исламский банкинг"

 4 августа Президент России Владимир Путин подписал закон о проведении эксперимента по внедрению "исламского банкинга" в Дагестане, Чечне, Башкирии и Татарстане. 

Мы неслучайно берём этот термин в кавычки, потому что он имеет мало чего общего с религией и больше похож на маркетинговый инструмент, для расширения клиентской базы поставщикам финансовых услуг, кроме того, мировая практика показывает, что так называемый "исламский банкинг" создаёт простор для различных махинаций.

В самом названии закона тоже нет ни слова про ислам. Звучит он следующим образом: 
Федеральный закон от 04.08.2023 № 417-ФЗ
"О проведении эксперимента по установлению специального регулирования в целях создания необходимых условий для осуществления деятельности по партнерскому финансированию в отдельных субъектах Российской Федерации и о внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации".  

Начнем с небольшого теоретического экскурса. В исламе есть ряд ограничений, например, запрет на выплату процентов (риба) и производные от него процентные сделки; запрет на сделки с условиями неопределенности (гарар); запрет на финансирование точно определенных секторов экономики: игорный бизнес, производство свинины, алкогольной продукции; условия разделения риска получения прибыли и убытков между финансирующей стороной и клиентом по совершаемым сделкам; условия проведения финансовых сделок на основе реальных активов или операций с данными активами. Запрет на спекуляции, т.е. использование каких-либо обстоятельств, чьих-либо затруднений в своих интересах, своих планах (например, спекуляция на политических событиях и т.д.).

Все эти ограничения накладывают запрет для "правоверных мусульман" пользоваться традиционными финансами, но предприимчивые банкиры всегда найдут лазейки.

На самом деле, финансовые продукты "по шариату" для России неновое явление. Одним из ранних опытов исламского банкинга в РФ был созданный в 1991 г. частный исламский банк - Международный коммерческий банк "Бадр-Форте Банк", акционером которого собирался стать Исламский банк развития. С 2010 года исламские финансовые продукты предлагает Финансовый дом "Амаль". В 2008 году "БрокерКредитСервис" сформировал ПИФ "Халяль". Кроме того, интерес к принципам исламского финансирования проявляли традиционные российские банки. Так в 2006 году банк "Глобэкс" привлек кредит Dubai Islamic Bank на $20 млн по шариатскому праву "мурабаха". Банк "Ак Барс" в 2011 году организовал размещение средств синдицированного финансирования, привлеченного в рамках сделки "мурабаха", на сумму $60 млн. Организаторами и букраннерами сделки выступили Citi и Исламская корпорация по развитию частного сектора (Islamic Corporation for the Development of the Private Sector, ICD). Банк сообщал, что сделка вызвала значительный интерес среди инвесторов из стран Ближнего Востока и позволила повысить осведомленность о России и Татарстане в исламском инвестиционном сообществе.

Эта максима вступает в логические противоречия с мировой денежно-кредитной системой, которая основана на ссудном проценте. Уже сейчас многие застройщики предлагают "беспроцентную рассрочку" на покупку недвижимости, но для всех очевидно, что в реальности проценты по "беспроцентной" рассрочке просто зашиты в цену недвижимость.

Рассмотрим следующий кейс: если вы берете в ипотеку 1 млн. рублей под 10% годовых на 10 лет, то переплата по кредиту составит 586 000 (если гасить равными платежами по 13 215 р в месяц). В "исламском банкинге" это будет оформлено следующим образом: банк выкупает у застройщика объект недвижимости и продает своему трудолюбивому клиенту за 1 586 000, но уже в беспроцентную рассрочку на 10 лет с точно таким же платежом. Вот и всё. 

Нужно понимать, что в рамках современной денежно-кредитной системы не может быть никаких беспроцентных кредитов, потому что есть инфляция и деньги всегда имеют цену. В свою очередь, инфляция стимулирует рыночных агентов инвестировать, а не хранить деньги "под подушкой". Более того, такие маркетинговые уловки дестабилизируют рынки, т.к. искажают реальные цены, в контексте "беспроцентной ипотеки" об этом на протяжении последних нескольких лет говорит ЦБ, если хотите узнать подробнее, то читайте недавнее интервью директора Департамента банковского регулирования и аналитики Банка России Александра Данилова.

Так же объясним, почему с точки зрения религии это является фикцией. Как было сказано выше, существует инфляция, никто не захочет дать деньги под процент, который ниже инфляции, потому что деньги будут терять покупательную способность. Более того, у коммерческого банка мало своих денег. Чтобы дать кому-то кредит банк привлекает деньги различными способами: депозиты населения, выпуск облигаций, рынок межбанковского кредитования, напрямую у ЦБ. В любом случае, чтобы банку выдать кредит, он сам должен взять деньги под %, т.е. в любом случае в основе лежат процентные ссуды, что противоречит нормам шариата. 
Халяльная схема финансирования покупки условного объекта недвижимости выглядит следующим образом. Пул инвесторов даёт деньги исламскому банку,  который покупает объект недвижимости и перепродаёт его конечному потребителю дороже, а прибыль от сделки они делят между собой. Это не нарушает нормы шариата, но фактически это тоже фикция, потому что любая прибыль от сделки = инфляция + n, т.е. всегда есть привязка к инфляции, а инфляция = процент. Но даже при этих условиях "исламский банк" не может пользоваться инструментами рефинансирования в случае возникновения финансовых проблем, рынок МБК для него закрыт, сделки РЕПО тоже. Всё это создаёт дополнительные риски и делает сами сделки дороже. Фактически это уже не банкинг.

Заметим, что участниками эксперимента в рамках обсуждаемого нами закона могут быть кредитные и некредитные финансовые организации, потребительский кооператив, общественно полезный фонд, автономная некоммерческая организация, хозяйственное общество или товарищество. Закон определяет правила их работы, в том числе в части раздельного бухучета и соблюдения антиотмывочного законодательства( простор для различных махинаций здесь огромный), требований к капиталу, акционерам и органам управления.

Концепция "иджара"( фактически лизинг) используется некоторыми исламскими банками (Исламский Банк Бангладеш, например) в качестве инструмента использования денег вместо более допустимого механизма поставки товаров или услуг с использованием денег в качестве инструмента. К сумме займа добавляется фиксированная сумма, которая должна быть выплачена банку, независимо получения прибыли от инвестиций, на которые использовалась ссуда, или её отсутствия. 

Критики считают, что иранский закон о беспроцентной банковской деятельности просто создал контекст для легитимизации ростовщичества или "риба". В реальности все банки взимают с заёмщиков заранее установленную ставку процента, которая утверждает Центральным Банком не реже одного раза в год. В рамках таких контрактов не происходит никакого обмена товарами или услугами, и банки редко принимают на себя коммерческие риски. Ценное обеспечение, такое как недвижимость, коммерческие бумаги, банковские гарантии и оборудование снижают любые риски убытков. В случае банкротства основная сумма долга, процент и просроченные платежи компенсируются за счёт продажи обеспечения, хотя, как мы знаем, стоимость обеспечения в таких сделках завышена, т.к. в ней зашиты %.

Ключевое противоречие исламских финансов это — взаимосвязи между процентным доходом от счетов в исламских и традиционных банков — в частности, насколько результаты похожи друг на друга. Это было замечено скептиками исламского банкинга, которые заявили о манипуляциях с доходом. Исследование 2014 года с применением «наиболее современных экономических эконометрических методик» долгосрочного соотношения между ставками по срочным вкладам традиционных банков и ставками «банков-участников» т.e. исламских банков) в Турции, показало, что три из четырёх банков-участников имеют «глубокую взаимосвязь» со ставками по срочным депозитам традиционных банков.

Другое исследование обнаружило «надёжные доказательства» того, что развитие шариатского исламского банкинга в мусульманских странах не «вытесняет» традиционный банкинг, а ведёт к «более быстрому развитию банковского сектора, что измеряется количеством частных кредитов или банковских депозитов в масштабе ВВП».

Шейх Мухаммед Таки Усмани, участник AAOIFI, базирующегося в Бахрейне регулирующего института, который разрабатывает стандарты глобального исламского банкинга, заявил, что 85 % сукук ( вид исламских облигаций) были «неисламскими». Согласно другому ветерану исламской экономики, Мухаммеду Акрам Хану, исламский банкинг проповедовал «ведение бизнеса без процента», но на самом деле представляет собой «набор методик и приёмов, предназначенных для сокрытия процента». Махмуд Амин Эль-Гамал, профессор экономики в Университете Райса (США), описывал современные исламские финансы как «шариатский арбитраж» — т.e. то, что запрещено в традиционных финансах, становится разрешённым, если считается «соответствующим нормам шариата», несмотря на то, что имеет похожую, если не аналогичную, экономическую сущность.

В своей диссертации Сулиман Хамдан Албалави пришёл к выводу, что движение исламского банкинга "стало основным, « и исламские банки, по крайней мере, в Саудовской Аравии и Египте, „отошли от использования распределения прибыли и убытков, в качестве основного принципа исламского банкинга“. Исламский экономист Мухаммед Акрам Хан также сетовал на то, что исламский банкинг развился в направлении сближения с традиционной банковской деятельностью и „имитирует традиционные банки в процессе создания продуктов“ вместо того, чтобы утвердить „отличный вид банкинга, который бы соответствовал принципам справедливости, равного распределения дохода и этическим схемам инвестирования.“ 

  Журналист Джон Фостер сетует на то, что финансовые механизмы, которые представляются обывателю ипотечными залогами „приукрашенными арабской терминологией“ (такой как договоры аренды, Мудараба или Иджара), делают „соответствующими нормам шариата“ через практику „покупки фетвы“—т.e. покупки печати одобрения исламского учёного, подтверждающей, что продукт соответствует нормам шариата. Фостер цитирует „инвестиционного банкира, базирующегося в Дубае“: „Мы создаём тот же тип продуктов, что и для традиционных рынков. Затем мы звоним шариатскому учёному и просим фетву… Если он не даёт нам её, мы звоним другому учёному, предлагаем ему определённую сумму за услуги и просим фетву. Мы делаем так до получения фетвы. Затем может свободно распространять продукт в качестве исламского.“ Согласно Фостеру, „ведущие учёные“ часто зарабатывают ‘шестизначные цифры» за каждую фетву для финансового продукта.  

Большинство клиентов исламского банкинга находятся в странах Персидского залива и в развитых странах. Большинство финансовых институтов, которые предлагают услуги исламского банкинга, принадлежат немусульманам. С учётом того факта, что мусульман принимают на работу в такие организации исключительно для продвижения услуг, и они не имеют доступа к оперативному управлению, поэтому добросовестность таких институтов находится под вопросом. Было обнаружено, что один малайзийский банк, предлагающий основанные на исламских принципах инвестиционные средства, вкладывал большинство таких средств в азартные игры; при этом менеджеры, управляющие такими средствами, не являются мусульманами. 

В своём исследовании мы привели достаточно аргументов, чтобы можно было констатировать, что так называемый "исламский банкинг" это всего лишь маркетинговая уловка для привлечения клиентов-мусульман, реальным нормам шариата "исламские финансовые продукты" чаще всего не соответствуют. Здесь нет каких-то инноваций или переосмысления традиционных финансов, просто желание заработать на новых клиентах, которые сами-то не очень хорошо разбираются в деталях.