История, леденящая кровь

У дамы есть дача. Это нормально. Сейчас почти у всех есть дача, и мало кто этого стесняется. Хотя стоило бы… 

Дача была куплена в состоянии “Живописные руины, утопающие в зелени, холст, масло, бревно”. С тех пор изменилось немногое, но все уже привыкли. 

Объект состоит из скромного дома и примыкающего большого сарая для животных, в который без труда влезает четыре таких дома. Из чего делаем выводы, что людей тут не очень любят. 

Но зато в сарай можно сложить все. То есть вообще все, включая участок.

Вокруг руины бродят коровы и алкоголики, выпрашивая сорок рублей на опохмел. При этом смотришь на коров, и понимаешь, что им нужнее. Периодически через остатки забора в вашу жизнь врывается дикая природа. Ведет себя вызывающе, кладет посреди участка кучку и снова исчезает в Красной книге.

В целом ничего ужасного, все привыкли. И если посреди ночи к вам ломятся в двери — это точно свои. Только свои знают, что вот это двери, а не штакетник. 

Тем страшнее проснуться в середине благоухающей цветами и звенящей соловьиными трелями ночи от дикого грохота. Сверху. 

Вариантов тут немного — или руина решила стать еще более живописной, или к вам ворвались последователи первой заповеди Простоквашино — дом свободен, живите кто хотите!

Итак, грохот. Все вскакивают, ищут в полутьме дежурный топор или хотя бы выключатель, но тут, как в триллере, приходит понимание, что света — нет. 

В целом, это явление не пугающее, а так сказать, сопутствующее проживанию в дикой и необузданной среде. Но на данный момент, это несколько некстати, потому что грохот повторяется. 

Доносится он с чердака. Как вы понимаете, ничего хорошего от чердака ночью ожидать не приходится. Хуже только ситуация, когда вам стучат снизу. 

Дама, храбрая, как все дамы, которые покупают себе руины, берет фонарь, топор и собирается дорого продать свою жизнь. Ну как минимум, не дешевле уплаченного за дачу. 

Проблема в том, что чердак — помещение неосвоенное, как пампасы. Туда и при свете дня опасно заходить, потому что есть большой риск оказаться сразу на первом этаже, без спуска по лестнице. 

Но грохот продолжается, и в нем начинает чувствоваться какая-то ритмичность. При этом сквозь потолок уже начинает сыпаться истинная сущность дачи, и безобразие пора пресекать.

Дама, обмирая поочередно от грохота и от ужаса, храбро ползет наверх, откидывает крышку люка, готовая получить в лицо медведем как минимум. Но на чердаке очень тихо. Как на картине “Утро на Бородинском поле”.

Приходится ползти вглубь. Дама ползет и понимает, что на чердаке пусто. Ну как пусто — не считая коллекционного сена девятнадцатого века, кучи очень ценных досок (пригодится!) и других раритетов, никого живого нет. 

Дама в недоумении — оно же билось тут так, что чуть стены не несло и топотало как стадо бегемотов. Неужели самоликвидировалось от вида дамы в ночнушке?

Приходится включать дедукцию. 

Что может грохотать на пустом чердаке, где нет ничего, кроме старого хлама, рыбацких снастей и заботливо развешанной на засушку свежей рыбы?

Бинго!

Следствие показало, что виновник произошедшего весил около килограмма и при жизни был упитан, блестящ и лещ. 

Именно на его восхитительный аромат пришла ни в чем не виноватая слегка одомашненная природа, которая оказалась обманом вовлечена в преступление.

Проклятый лещ манил в лунном свете жирным боком и всячески издевался из под стропил. Что оставалось? Прыгать! 

Но веревка крепка, лещ слишком скользок… и природу ждали фиаско, беспощадная сука-гравитация и дама с таким выражением лица, что тут уже ясно — леща дадут, но не совсем того, которого хочется.

Дама выругалась, помянула добрым словом весь мужской род, который развешивает своих рыбов в легкодоступных местах, срезала это местами погрызенное безобразие, и вынесла страждущим на крыльцо.

И заснула под звуки чавкающей и временами давящейся от жадности дикой природы. 

Что само по себе конечно пугающе, но дама уже привыкла.