Евр 2: 11-18

«Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» - такими словами евангелист Лука описывает Благовещение Ангелом Марии.

Богословским же обоснованием праздника Благовещения Церковь посчитала слова апостола Павла из послания его Евреям, проследим связь:

«Ибо и освящающий и освящаемые, все — от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями, говоря: возвещу имя Твое братиям Моим, посреди церкви воспою Тебя. И еще: Я буду уповать на Него. И еще: вот Я и дети, которых дал Мне Бог. А как дети причастны плоти и крови, то и Он также воспринял оные, дабы смертью лишить силы имеющего державу смерти, то есть диавола, и избавить тех, которые от страха смерти через всю жизнь были подвержены рабству. Ибо не Ангелов восприемлет Он, но восприемлет семя Авраамово. Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа. Ибо, как Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь».

Павел писал свои послания, не имея никаких задних мыслей. У богословов же позднего времени они с течением веков утвердились как основные, стали ими понукать, заставлять подтягивать Новый Завет под изначально утвержденные богословские конструкции. Прилагательные слова стали иметь порою решающее значение, ими богословие начало играться гораздо больше, чем содержанием, вникать в которое становилось из-за того все трудней.

Но вот здесь Павел только начинает свои рассуждения (и свою мысль развернет тщательней дальше) о том, что Христа одного и следует считать только подлинным Первосвященником, что иных и быть не может. Прежде апостол говорит: «Ибо надлежало, чтобы Тот, для Которого все и от Которого все, приводящего многих сынов в славу, вождя спасения их совершил через страдания». Этим объясняется следующее далее и звучавшее чуть ранее рассуждение об ангелах, лишенных возможностей страдать. И потому избавления людей от страха смерти через которых не могло последовать.

Человек ни в каком деле не станет доверять тому, кто сам опытно не испытал исполнение своего дела. Так же люди не станут доверять проводнику, который сам дороги не знает. Ну и самая главная мысль, к которой подводит Павел. Человек, может, и станет по «приказу свыше» слушать распоряжения из страха, но в глубине души полного доверия он к таким способам своего «спасения» испытывать не будет. Он будет пришиблен авторитетом, доверие его окажется поверхностным, с огромной тенью сомнения в самых глубинах сознания. Обычно такая вот «вера» и сопровождает многих людей всю их жизнь.

Люди доверятся брату, отцу, близкому человеку, но «Высокого Начальника» они будут просто слушаться, не особо испытывая доверие к его распоряжениям, особенно если они непонятны. Здесь же «освящающий и освящаемые, все — от Единого; поэтому Он не стыдится называть их братиями… И еще: вот Я и дети». Бог, говоря проще, не завязывает с человеком родственные отношения, а указывает на их изначальную родственность, указанием же служит Христос. Который становится людям братом, и все вместе они по той причине Отцу — Его детьми. Точнее, людям наглядно открывается эта правда, о которой они забыли, от которой их отучили: «Посему Он должен был во всем уподобиться братиям, чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа».

С этим «умилостивлением» богословие что только не вытворяло, договариваясь до того, что Богу не могла понравиться никакая другая жертва, кроме той, что принес Христос. И только вот так можно было простить людей за грехи их. Жертва Христа лишается подлинного значения и обрастает мнимо-сакральным, «мистическим». Бога умилостивляют в такой версии, наконец-то «Настоящей Жертвой». И она его, наконец-то, устраивает. Но мы оставим в покое это все и рассмотрим слова Павла внимательно, не оглядываясь на прошлые заблуждения.

По словам апостола, Иисус наглядно, а не мнимо, избавил верующих людей от страха смерти и обращается несколько раз для объяснения того к теме ангелов, их значению в Священной истории. Понятно, что ангел мог лишь либо передать сообщение либо сымитировать какой-то человеческий акт, доверия чему, конечно, случиться не могло.

Ангел своими словами к Марии, положив начало Евангелию, передает сообщение, которое, после уточнения, Она принимает и подтверждение верности чего Она всю жизнь Свою наблюдает. Введение в Новый Завет начинается с вести, но осуществляется исполнением. Дальше сообщения ангел не действует. И слово его может оставаться верным, но им самим не исполнимым. Однако не только лишь ангелы не могли исполнять слово, ими произносимое, но и сами люди.

Христос назван Первосвященником милостивым и умилостивляющим, но разве прежние первосвященники были милостивы, разве от них это требовалось? Они испрашивали милость, но оказать от лица Бога людям они ее не могли. От лица же людей по отношению к Богу вообще вопрос о милости не стоял и подниматься не мог. «Для того, чтобы смягчить грехи народа» — так правильней понимать сказанное в 17-м стихе приведенной здесь 2-й главы Евреям (синодальный перевод — «чтобы быть милостивым и верным первосвященником пред Богом, для умилостивления за грехи народа»).

Тут и слово «грехи» имеет значение не злокачества, а страдания, которое люди на себе испытывают. Христос «отслужил службу» Богу, исполнил ее Своей жизнью до самого конца, до Своей смерти, которая поистине облегчила участь людей, указав путь к полному избавлению от страха смерти. Никакие другие формы богослужения на это не способны. Они могут, как мы прежде уже говорили, имитировать, изображать. И само священнодействие такого рода лишь символизировать может избавление, а не осуществлять его.

Христос — подытоживает свою мысль Павел — претерпел не символично, а истинно, поэтому и избавление через Христа истинное: «Сам Он претерпел, быв искушен, то может и искушаемым помочь». И доверие Ему может быть всецелым. Таким образом Павел продолжает доказывать осязаемую реальность спасения, проверить на собственном опыте которую может каждый.