Что снится кашалотам?

Я Вам не говорил, что иногда мой дом находится прямо на берегу океана? И, конечно же, я скрыл от Вас, что нет ничего приятней, чем пройтись по берегу в тот момент, когда луна прокладывает по воде серебристую тропинку в небо, а соленый бриз так приятно щекочет ноздри.

Но сегодня что-то было не так. На берегу сидела девушка и теребила в руках плюшевого кашалота. Она просто сидела и смотрела в даль, как будто пытаясь там что-то увидеть.

Меня это очень удивило. Неужели она не знает, что в такие моменты по берегу надо ходить, а не сидеть на нём? По крайней мере так было написано во всех двадцати пяти тысячах лживых книг, которые я прочитал в своей просторной библиотеке. У меня даже сложилось впечатление, что она читала максимум девятнадцать тысяч из них, иначе как она могла быть такой невежественной? В тот момент от моего возмущения её не спасли бы даже роскошные темные волосы и луна, сверкающая в глубине ее темных глаз. Разумеется, чтобы все это увидеть, мне пришлось подойти достаточно близко и это не осталось незамеченным.

- Как Вы думаете, что снится кашалотам? - Казалось, это спросил меня сам ветер - настолько тихий и ненавязчивый был голос.

- Эм... наверное, вода? Ведь кашалоты живут в воде. - Признаюсь, я опешил. Вопрос сбил меня с толку, но мне нужно было что-то ответить. Иначе как я мог считаться настоящим волшебником, если не смог бы ответить на такой банальный вопрос?

- Фи...Какой же Вы банальный! Вот Вы же тоже каждый день дышите воздухом (вот тут она ошибалась, чем мне только не доводилось дышать), но вам же не снится воздух? Готова поспорить, что вам снится что-то недостижимое, что-то, что вы хотели бы иметь, но не можете. А потом, когда вы просыпаетесь, вы грустите, о том, что это был лишь сон. Я готова поспорить, что кашалотам снятся...ну, например, звезды.

- И они потом грустят?

- Разумеется, ведь они никогда не смогут достичь звезд. Представляете, какие бы большие они ни были, они все равно останутся под водой, а звезды все так же будут сиять где-то в небе.

В этот момент мне стало жалко бедных кашалотов, мне стало так стыдно, что я решил - следующим же придуманным мной заклинанием будет то, которое позволит им дотянуться до звезд. Возможно все крылатые кашалоты мира когда-нибудь скажут мне спасибо. Но это только в том случае, если они начнут грустить, что не могут говорить, и я решу дать им голос.

- А что снится Вам? - Спросил я странную девушку. Ведь люди не ходят ночью на берег океана только для того, чтобы поговорить о грустных кашалотах.

- Мне? Иногда мне снится, что я иду дальше к луне. Но дальше лишь темная вода и каждый раз, когда я пытаюсь идти, я лишь глубже погружаюсь в черные волны. Ни в одной истории или книге, которые я прочитала, не было написано, как правильно ходить по океану (ну, я то знал, что она просто прочитала мало книг), поэтому мне остается, подобно кашалотам, смотреть на звезды и луну.

- И Вы тоже грустите?

- Безумно. Но знаете, мне кажется, что если бы я могла просто идти, то это бы потеряло всякую волшебность. В конце концов, мы не можем иметь все, что хотим. Нам ведь всегда что-то должно сниться. И вы бы никогда не узнали, о чем мечтают кашалоты.

И она заплакала. Слезы ручейками текли по ее еще совсем детским щекам, капали на песок и в конце концов сливались, с таким же соленым, как они, океаном. А я просто стоял рядом. Я не знал ни одного заклинания, чтобы человек перестал плакать, поэтому оставалось только стоять до рассвета. Потом мы разошлись, не прощаясь.

Но она пришла сюда и завтра, и послезавтра. И каждую ночь мы говорили с ней о снах, мечтах, мыслях, чувствах. Каждый раз она плакала, а я не знал, что мне поделать.

И вот, в один из следующих дней я не выдержал. Я снова пришел на берег в не назначенный никем час, снова встретил там странную девочку с плюшевым кашалотом. Но на этот раз я не стал с ней разговаривать. Просто взял ее за руку и повел по серебристой дорожке прямо к луне. Заклинаниями я сделал так, чтоб она ни за что не утонула и обязательно достигла цели. Через какое-то время наши руки расцепились. Она снова плакала, но на этот раз это были слезы счастья. Я понял это потому, что на этот раз они не стекали в темные волны, а превращались в мерцающие звезды. Она ничего не сказала, просто поцеловала меня в щеку так, что поцелуй жег сильнее самого горячего магического пламени, и поскакала вприпрыжку в даль навстречу к луне, к мечте.

Я еще долго смотрел ей вслед, пока лунный диск не скрылся за горизонтом.

С тех пор она больше никогда не появлялась на моем берегу, впрочем, как и я.

А давать крылья кашалотам я передумал в тот же день.
В конце концов, каждому должно что-то сниться.